Все эти дни идет сильнейшее политическое напряжение вокруг смерти Галины Старовойтовой. Уже давно проигравшие свою политическую жизнь такие вожди демократов, как Гайдар, Куркова воспользовались этой смертью, чтобы отсветиться и попытаться переломить политическую ситуацию в свою пользу. У меня сложилось впечатление, что никто, как демократы, хотят драки, репрессий, погромов. В одном случае, применив силу, они снова войдут во власть, в другом - отойдут в сторону, чтобы снова диссиденствовать, протестовать, обладать моральным авторитетом страдальцев. Разрушенное государство, разрушенные судьбы людей никого не волнуют. Я Старовойтову, конечно, не любил, потому что она делала и говорила все, что было противно моему сердцу, каждый ее призыв оборачивался новым несчастьем для России. Но без нее жизнь станет преснее, обеднеет. Мне рассказали, что в телевизионных кадрах съезда НПСР в тот момент, когда Зюганов объявил о смерти Старовойтовой, я перекрестился. Я хорошо, чувственной памятью, помню этот момент, потому что испугался некоторой импульсивной неуместности этого своего жеста в этих стенах и среди этих людей. Сделал я это инстинктивно. Именно этот мимолетный эпизод телевидение и показало.
Обсуждали диплом Кати Володькиной. Повесть о лесбиянках не так хороша, как хотелось бы, но девочке надо было выговориться. Я понимаю, что своих оболтусов учу всему. Раздал всем этюды с рецензиями. Семинар очень трудоемок, но мне все это нравится.
26 ноября, четверг.
Все время приходится вести и некоторую общественную работу, потому что это позволяет отбиваться и от собственно институтских проблем, помогает моим литературным делам. В двенадцать начался исполком Международного сообщества писательских союзов (Пулатов). Пулатову надо было провести съезд не раньше мая, а Союзу на Комсомольском - с налета, в надежде свалить Пулатова и завладеть собственностью. Пулатов, конечно, перебирает с татарами, Чечней и прочими шведами. Меня смущают денежные дела на Комсомольском. Куда они подевали и как растранжирили всю свою собственность? Почему все время у них какие-то "особые" отношения с арендаторами. То огромные деньги им должен банк, то они получили какого-то воинственного соседа в виде ресторана. Почему молчат, почему не протестуют? Значит, в чем-то не свободны. Недавно мы повспоминали с В. Орловым, как В.Н. Ганичев, работавший зав. сектором в ЦК ВЛКСМ, всыпал нам в "Комсомолке" за какие-то там церковные звоны.
27 ноября, пятница.
С утра воевал с О.В., которая очень хотела получить с института 5 тысяч рублей, чтобы поставить себе телефон. Эта дитя Подмосковья удивительно цепка, когда касается возможности что-либо получить. Она аргументировала это тем, что вот, дескать, Минералов и Тарасов получили телефон. Объяснить что-либо этой вольной подруге современного предпринимательства невозможно. Особенно разницу между лихим бухгалтером и даже не выдающимся, а просто серьезным ученым.
С трех часов сидел в университете дружбы народов на докторской защите Марии Ивановой. Она защищалась по житийной литературе 14–15 веков. Диссертация у нее, судя по отзывам оппонентов, блестящая, и держалась Маша великолепно, отчетливо и умно отвечала на вопросы. И платье на ней было великолепное. Я сам получил огромное удовольствие от этой атмосферы изысканнейших ученых препирательств. Насколько это интереснее моих споров с подрядчиками, бухгалтером и слесарями. Можно было бы, конечно, на защиту не ездить, предоставив все естественному течению, но я Маше симпатизирую, а у нее были некоторые напряжения с диссертацией при обсуждении среди старых завистливых теток в Институте русского языка. Группа поддержки была мощная: А.И. Горшков, Л.И. Скворцов и я. Случай не частый, чтобы ректор ездил на защиту. При таком количестве "чужих" особенно не побалуешься с интригами. Для меня эта защита имела еще и символическое значение. В конце концов Машу мы взяли на место Вас. Вас. Калугина, который при мне все никак не мог защититься, хотя мы и давали ему полный годовой отпуск на написание диссертации.
Защита происходила на четвертом или пятом этаже. Из окна был виден Ленинский проспект, машины, пешеходы, огромные жилые дома на правой, если из центра, стороне. Как величественна и отважна жизнь. Потом потемнело, налегли сумерки, зажглись фонари, летящие машины узнавались по свету фар и габаритным огням. Все это стало напоминать какую-то красочную новогоднюю картину. Надо бы жить экономней, заниматься лишь своими делами, а не лезть, благотворитель, в чужие. Тем временем жизнь, моя собственная жизнь, протекает, как песок сквозь пальцы.
Надо бы обязательно проверить новшество университета - а не покрасить ли и нам в серый цвет столешницы парт?
28 ноября, суббота.
Позвонил Володя Андреев и пригласил на премьеру к себе в театр. Давали новую пьесу Л. Зорина. Мне особенно интересно было это посмотреть, потому что я только летом читал зоринский роман-мемуары. В пьесе заняты двое: сам Андреев и Элина Быстрицкая, два народных артиста СССР. Спектакль получился прекрасный, но пьеса скучновата, практически это продолжение "Варшавской мелодии", герои встретились через много лет в аэропорту. Завязка несколько натянутая. Очень квалифицированная литературная работа, местами с блеском. Актеры крупнее текста, хотя рисуночек-то Быстрицкой напоминает рисуночек роли Барбары Крафтувны в фильме "Как быть любимой". Быстрицкая безумно женственна, но когда в самом начале она вышла с лицом старого Райкина, я не думал, что окажется так хорошо. Но все скучновато, пафос направлен вникуда. Голоса актеров и их волнение ударяются в крышу. Зорин не утерпел, чтобы не внести в пьесу несколько прелестных еврейских аккордов. Все это, конечно, рикошетит и на нашу ситуацию, и на наши дни. Округлость сценического вымысла. Для меня эта округлость прочитывается как отсутствие народных знаний и народных страстей. Все вроде ничего, и, говорят, в Израиле спектакль пользовался успехом, и авацию зрители устроили в конце, но побушевали недолго и с готовностью отпустили актеров со сцены. Актеры создавали что-то, возможно, и вопреки драматургии, укрупняя ее своими индивидуальностями. В Андрееве есть какое-то щемящее великодушие. Может быть, это лучшее, что я у него видел на сцене.
29 ноября, воскресенье.
Утром ездил в общежитие, хотелось посмотреть, что там делается в светлые выходные дни. Делается там все довольно нескладно: много мусора, грязи. На пятом этаже ремонтируют туалет, никто не убирает. Но интеллигенция всегда интеллигенция, у нее только требования к другим.
Вечером час посидел над Лениным.
Позвонила Зоя Михайловна: умер Владимир Иванович Славецкий, 47 лет, прелестный, беззлобный человек. Он умер внезапно в метро, поехал в Дом литераторов, и на следующей остановке с ним случился сердечный приступ. Остались жена, дочь с ребенком, бесконечные заботы, которые его и сгубили. Совсем недавно я разговаривал с ним и отметил для себя, как он пополнел и какую-то нервность. Определенно я уловил некоторые предчувствия. Сейчас не могу себе простить, что даже не подумал над тем, чтобы представить его к должности профессора. Но ведь мог, он заслужил, читает основные курсы. Я все думал, как он еще молод. Только в молодые годы и радоваться своей молодости, уже обремененной знанием.
Спадает истерия, связанная с гибелью Старовойтовой. Уже начали говорить, что коммунисты здесь ни при чем.
30 ноября, понедельник.
С утра распорядился относительно похорон Владимира Ивановича. Институт буквально растаскивают, причем делают это не студенты, а персонал. В четверг Лидия Васильевна попросила материальную помощь на лекарства - 200; в пятницу Раиса Александровна попросила материальную помощь на лечение, снабдив просьбу анализами на кровь и мочу, у нее один из видов гепатита - 400 рублей. По Р.А. я провел расследование, и оказалось, что в 98 году она уже получила всяких социальных льгот и помощей тысячи на четыре. Екатерина Яковлевна ежемесячно приносит рублей на 250 счет за стенографирование ученого совета. А кроме этого, около 10 тысяч рублей нам обошлись похороны Буханцова, около десяти - похороны Саши Костюка и около десяти обойдутся похороны Славецкого.
Сегодня из Германии пришла телеграмма от Вольфганга Казака. Я ему посылал книжку В.К. Харченко. Казак пишет: "Уважаемый Сергей Николаевич, благодарю Вас за любезную передачу новой книги о Вас. Это хорошее подтверждение другого столбца, на котором теперь уже много лет стоит Ваша жизнь.
Наилучшие пожелания - творческие Вам, экономические для России".
Вечером ездил в Останкино для съемки в утреннюю передачу на первый канал. Все получилось неплохо, но, Боже мой, в каком жутком состоянии телецентр. Я-то ведь помню, когда там все блестало и сверкало. Теперь там драная мебель, лохмотья побелки по углам в вестибюле, вытертый линолеум. По-прежнему бродят толпы народа. Как райские птицы, по коридорам проносятся телеведущие в своих роскошных туалетах. Но почему же всем этим много заколачивающим людям так наплевать на дом, где они работают, на место, которое приносит им доходы!!!
1 декабря, вторник.
Только три события стоит отметить: обсуждали Сашу Дмитриева на семинаре, утром смотрел свое изображение. Телевидение в общем, понравилось, некий довольно спокойный, чуть усталый и ироничный человек, несколько даже свысока рассказывает о своей работе и об окружающей его молодежи. Сама физиология этого человека - седые волосы, уже полноватая и чуть сгибающаяся спина, худое лицо - это-то как раз на меня производило самое отвратительное впечатление.
Довольно успешно обсудили Сашу Дмитриева. На всех его бандитские рассказы произвели впечатление. В них много действия, эдакий Тарантино, одно цепляется за другое. Но есть напряжение, здоровая чувственность, злость по отношению к взрослому миру. Значит, если Саша защитится, я в нем не ошибся. Вот это чувство ответственности за следующий мой, нынче первый, курс не дает мне покоя.
Во второй половине дня ездил на радиостанцию "Говорит Москва" на Татарскую улицу. Здесь совсем другое дело по сравнению с Останкино. У радиозавода откуплено огромное здание, видимо, заводоуправление, и построен информационный центр. Вскоре сюда переедет и ТВ-6. Здесь потрясающий европейский дизайн, совершенно новые по планировке и звукозащите студии. Все будто из современнейшего американского фильма. Я заглянул в окно, выходящее во двор: естественно, сам радиозавод, находящийся за окном, тлеет. Нужна власть, а не промышленность. Станция принадлежит мэрии, а значит, готовилась, как мощнейший пропагандистский бастион на случай президентской кампании Ю. Лужкова. Какие огромные вбиты в это здание, в оборудование, в новейшую мебель и прекрасный дизайн деньги. Как долго этот господин в незатейливой демократической тельмановке готовился к десанту во власть! Слишком поздно приходят ко мне настоящие, не романтические мысли о политике. Я-то все надеялся, что в народном выборе есть место и для божьего промысла.
В государстве опять скандал. Сергей Беляев, бывший глава Госкомимущества, бывший глава парламентской фракции "Наш дом - Россия", уличен в грязной и мелкой манипуляции с квартирами: все время приватизировал, потом менял, сращивал, присваивал. В результате это обаятельный и кристально-честный ленинградец стал обладателем шестикомнатной квартиры в центре. Сколько честных людей столпилось под "крышей дома твоего", о, Россия! Газеты сегодня обо всем напишут, я слышал этот криминальный рассказ по НТВ.
2 декабря, среда.
Дмитрий Николаевич принес мне первую порцию откликов на ленинскую публикацию в Интернете. Завязали, правда, они довольно занятно, в виде вопроса, стоит или нет публиковать ленинские дневники, подменяя мои "мемуары" "дневниками". Правда, вся публикация привязана к ректору Литинститута, а далее к самому Литинституту, к правилам приема и т. д. Из ленинской публикации делаем рекламную кампанию. Как ни удивительно, но результаты есть. В день возникает до тысячи посещений нашей странички.
3 декабря, четверг.
Провожали китайцев, пришлось давать им обед в столовой у Альберта. На этот раз все расстарались: были фирменные "горшочки" и зажгли камин. Мы еще от института подарили им какую-то хохлому. Обидно, что только мы сами понимаем необходимость китайско-российских связей. Что-то делаем для этого, боремся за престиж страны, а ведь этого никому больше не надо.
По телевизору выступал в рубрике "Герой дня" Иосиф Кобзон. Он совершил в Думе "героический" поступок: под телевизионными софитами и при внимании всех телекамер, видимо, заранее оповещенных, отказался находиться в одном зале с Макашовым, положил цветы на обозначенное место Старовойтовой и удалился. Проделал он это все на высоком уровне. Сразу видно, что привык к публичности и что это Народный артист СССР. Все забыли о слухах, которые ходили о его предприятиях, доходах и прочих высокохудожественных деяниях.
Вообще телевидение - это отличный пункт наблюдения: сегодня днем беседовали Молчанов и Дибров. Называли друг друга по именам: Дима и Володя. Володя все сетовал, какой он обиженный бывшей советской властью и как его родне плохо жилось. Времени стоило перемениться, чтобы увидеть, как сладкопевец Молчанов ругает эту демократическую власть.
Очухался, слава Богу, помощник покойной Старовойтовой Линьков. Есть версия, что Старовойтова оказалась как бы довеском. Стреляли в Линькова. Очень милый юноша, с по-южному волосатыми руками и шеей.
5 декабря, пятница.
Опять был в общежитии. В гостинице мне жалуются, что корейцы включают в сеть обогреватели по 2600 ватт, я с гневом кидаюсь проверять, а оказывается, что в комнатах не закрываются окна и щели не замазаны. В гостиничной кухне возле плит черные наплывы: "Не отмывается, Сергей Николаевич, мы уж старались". Беру в руки столовый нож, лежащий на плите, и начинаю снимать с пола слои жира. Этот нагоревший жир, связанный с грязью, снимается легко, будто сливочное масло с бутербродов. И все говорят о своем немыслимом труде, невероятном трудолюбии, о том, как устали и переработали. Наши администраторши ходят в стильной одежде и модельной обуви, и все требуют прибавки, материальной помощи и премий.
Под конец дня немножко попьянствовали на кафедре общественных наук - 60 лет со дня рождения А.С. Орлова. Вот где вклад в образование, в воспитание характера, в чужую судьбу.
Дмитрий Николаевич передал мне еще одну порцию отзывов в Интернете на "Смерть титана".
Горская Е.А.: "Я тут Вам насчет "дерьма" посылала… Но вот зашла к Вам на страничку и решила откомментировать: ну, если это Есин, то это должно быть замечательно, его книги замечательны!!!"
Вадим Якунчиков: "Батеньки, похоже, скоро появятся: Александр Пушин, Владимир Маяковий. И т. д. и т. п. Хороший способ псевдонимы придумывать".
Дмитрий Клименко: "Навряд ли это стоит сейчас делать. Это в большей части будет способствовать восстановлению прежнего строя…
Хотя, может, было бы и интересно почитать….
Если нужен категорически точный ответ - тогда НЕТ!"
Кирилл Рерминов: "Я считаю, что это более чем вредно, данный германский шпион и так сделал для России много гадости и отбросил начавшую набирать силу страну в варварство коммунизма. Эти трактаты хорошо выпускать в виде растопок для буржуек. Может стать очень актуально".
Еще мнение: "Уважаемые господа! Не знаю, почему я удостоился чести прокомментировать публикацию дневников Ленина. Текст очень интересный, но подлинность его сомнительна. Спасибо за ваше сообщение. С уважением, Сабирджан Курмаев".
Вечером был еще один занятный "герой дня" - Анатолий Игнатьевич Приставкин. С самого начала бросилась в глаза дорогая дубленка и парадный костюм. Наконец-то востребовали! Пригласили Приставкина по поводу дурацкого решения Думы восстановить памятник Дзержинскому на Лубянской площади… Не самое лучшее для этого выбрано время. Столько здесь наш образованный и умный Приставкин вылил на советскую власть, на время, на сегодняшнюю Думу, на Селезнева, который в полемическом азарте по поводу активности криминальных структур предложил ввести каторгу. Как будто бы из контекста не было ясно, для кого Селезнев предлагает эту каторгу. В одном я с Приставкиным всегда буду согласен - запрете на смертную казнь. Впечатляли примеры, когда казнили за недоказанные преступления. Например, на одного парня навесили некоторые подвиги Чикатило, в которых последний потом сознался. Не человек дал, не человеку и жизнь отбирать.
Еле удерживаюсь, чтобы не написать повесть об Алексее.
6 декабря, воскресенье.
Был на премьере пьесы Ануя в театре на Бронной. Есть сюжет, актеры, действующие лица, но скучно, потому что пьеса в один тон, в глубине не социальна, не народна, нет общих страданий, в частности рассказов об обстоятельствах. Ушел после первого акта. Прекрасно играли Вавилов и Антоненко.
Немножко продвинул пятую главу. Если бы можно было работать каждый день.
8 декабря, вторник.
Обсуждали на семинаре Олю Никитину. Она поступала к нам с эссе об Екатерине. На диплом она написала некую сказку. Ребята сказали слово "порожняк", тем не менее думаю, что вещь еще может получиться весьма значительной.
Вечером вычитывал присланную из "Юности" четвертую главу. Не так уж плохо, по крайней мере, эффекта - плотного, тесно вышитого ковра я добился. Есть психологическое напряжение и перекличка с сегодняшним днем.
Опять наскок Платоновой, на этот раз через мэра.
9 декабря, среда.
Два события.
Утром выхожу, чтобы ехать в институт, сметаю снег с крыши и тут обнаруживаю, что машина вскрыта, капот приподнят, а в моторном отсеке нет аккумулятора. Вор действовал очень поспешно: в бардачке лежит головка от магнитолы.
Средства массовой информации распространили сообщение: в Чечне найдены отрезанные головы похищенных ранее трех англичан и одного новозеландца. Эти люди приехали сюда по контракту создавать для Чечни систему сотовой связи. Их захватили, видимо, ради выкупа, но убили в процессе освобождения, чтобы чего-нибудь не разболтали. Мир содрогнулся от такой жестокости. Раньше, когда все это касалось русской крови, никого особенно подобное не интересовало. Так, в самом конце 1994 года в станице Асиновская федералам были подброшены в мешке головы четырех российских пограничников, не принимавших, кстати, участия в боевых действиях. Затрепетал ли в страхе цивилизованный мир? Англичане и несчастный новозеландец приехали в компанию, учредителями которой являются родственники вице-президента Чечни Вахи Арсанова. А теперь зарубежные фирмы отзывают своих специалистов. Ну наконец-то Запад начинает понимать, что это за народ, хотя я по-прежнему думаю, что народы ни в чем не виноваты, но есть удручающие факты, противоречащие моему мнению. А может быть, "горец" Сталин лучше нас разбирался в кавказском вопросе?
10 декабря, четверг.