Более всего нас беспокоил залив Шокальского. Если бы он оказался действительнозаливом, нам пришлось бы делать второе пересечение Земли. К этому времени снегдолжен был растаять, земля обнажиться, речки наполниться водой. Продвигаться собычной упряжкой в таких условиях невозможно. В этом случае предполагалосьбросить все лишнее снаряжение, сохранить только дневники, журналы съемки,научные инструменты и коллекции, запрячь всех собак в одну упряжку и такпробиваться на запад. На случай возможной потери собак и вынужденнойнеобходимости идти пешком, кроме парусиновой палатки, бралась еще шелковая ипортативное высококалорийное продовольствие - шоколад, пеммикан, какао,молочный порошок и галеты.
Меховые брюки, пимы, толстые меховые чулки и малицы мы оставляли дома. Изодежды брали оленьи и суконные рубашки, кожаные сапоги, брюки и тюленьинепромокаемые пимы. Кроме этого, у нас были легкие кухлянки, спальные мешки идождевики.
На случай, если бы нас море отрезало от базы экспедиции и нам пришлось бы житьна Северной Земле до ледостава и питаться продуктами охоты, я упаковал иположил на свои сани 300- штук винтовочных патронов.
Выход был назначен на 1 июня.
Поход действительно был тяжелый. Тяжести пути оказались стольтруднопереносимыми, что перед ними поблекло все, что рисовало нам воображениеперед отправлением в путь. Но задача, поставленная нами, была выполненаполностью.
Как это было сделано - рассказывают страницы дневника. Обратимся к нему.
2 июня 1931 г.
Здесь часто путаются привычные понятия. Опровергаются старые, давноустановившиеся истины. Вчера мы оставили наш домик и вышли в новый поход навыполнение второй части работы экспедиции - исследование центральной частиСеверной Земли. Вчера же по календарю был первый летний день. Помню, ещеребенком я разучивал: "Летние месяцы - июнь, июль, август". Вспоминается еще:"Летом солнце печет, липа цветет, рожь наливает..." Но впечатления последнегодня так же далеки от такого представления о лете, как далеки самые детскиегоды. Кажется, еще ни разу не покидали мы нашей базы в более неприятную погоду,чем вчера. С утра хмурилось небо и тянул северо-восточный ветерок. Он свежел скаждым часом. Когда мы окончательно были готовы к выходу, повалил снег иначалась настоящая метель. Мы бы охотно воздержались от выступления в такуюпогоду, но боялись потерять время. Утешая себя старой поговоркой, что из домапогоды не выберешь, пустились в путь навстречу метели. Через час поверх меховыхрубашек пришлось надеть кухлянки. Сырой, резкий ветер насквозь пронизывалтеплый мех, и мы мерзли не менее, чем зимой. Вот тебе и "липа цветет".
Лед, снег, ветер и метель - больше ничего нет.
Сейчас 7 часов утра. Мы снова у продовольственного склада на мысе Серпа иМолота. За 12 часов пройдено 70 километров. Метель стихла почти на половинеперехода, но холод пробирал нас всю дорогу. Иногда показывалось, но тут жевновь скрывалось за облаками бледное солнце, невеселое и негреющее. Толькоперед выходом на Землю заметно потеплело. Чашка горячего чая окончательноизменила наше настроение к лучшему.
На складе все в порядке. Медведей не было, а больше некому тронуть наши запасы.
Берем собачий пеммикан, керосин и мясные консервы в дополнение к другимприпасам, захваченным с базы. В общем на каждую упряжку, включая вес саней ичеловека, приходится от 330 до 360 килограммов груза. На собаку падает до 40килограммов. Наши собаки теперь втянулись в работу и могут везти и больше, но,учитывая трудность пути при пересечении Земли, это для них вполне достаточнаянагрузка. Конечно, этого запаса на все время не хватит, но впереди у нас естьпродовольственное депо на мысе Берга.
3 июня 1931 г.
Вчера в 23 часа покинули мыс Серпа и Молота. Продвинулись очень недалеко. Вовремя выхода все небо закрывали ' низкие облака, но видимость была достаточной.Шли по Земле напрямик, срезая у основания полуостров Парижской Коммуны. Путьвсе время Бел по прибрежной террасе сравнительно небольшой высоты. Наповерхности ее, под снегом, много раковин моллюсков - следы когда-топокрывавшего ее моря. Дальше, в глубине Земли, на большой высоте, видна былавторая терраса, а за ней - горы, напоминающие возвышенности мыса Серпа иМолота, со склонами, крутыми к морю и пологими к Земле.
Скоро налетел туман. В полчаса он окутал весь берег. Только иногда можно былоуловить темные точки - отдельные валуны, разбросанные по террасе. От камня ккамню медленно продвигались вперед. Наконец, вынуждены были остановиться.Съемка стала невозможной. В добавление к туману повалил густой снег, началсяветер.
Поставили палатку. Пройдено всего лишь около 11 километров. Решили приготовитьзавтрак в надежде, что за это время погода улучшится. Но мы успели не толькопозавтракать, но и выспаться и пообедать, а с места сдвинуться не могли. Ужепятнадцать часов как метель с силой несется с юго-востока. Ветер треплетпалатку. Снег засыпает собак и сани. Когда же конец?
4 июня 1931 г.
В первом часу, воспользовавшись ослаблением метели, снялись с лагеря. Ещенесколько часов дул свежий восточный ветер и продолжалась поземка. Но съемкеони не мешали. К полудню ветер стих и заголубело небо. К этому времени,беспрерывно продвигаясь на юг, мы достигли устья речки, по которой в апреле мыс Журавлевым начали отсюда пересечение Земли. Речка течет посредине широкойледниковой долины. Ее русло представляет узкое ущелье глубиной в 30-40 метров,и лишь временами левый берег понижается и становится отлогим. Пласты породразрезаны руслом поперек залегания. Поэтому здесь прекрасные геологическиеобнажения. Чтобы дать возможность нашему геологу увидеть почти беспрерывныйразрез Северной Земли, мы решили повторить пересечение по старому пути. Крометого, этот путь был уже знаком и наиболее благоприятен в некоторых другихотношениях. После небольшого отдыха мы направили упряжки в русло речки и началипостепенный подъем. Лагерь разбили, пройдя 15 километров вверх по течению пригенеральном курсе восток-северо-восток.
Всего сегодня прошли 41 километр. Лучшего и желать нельзя. Но завтрашний деньне обещает ничего хорошего. С 18 часов опять началась метель. Сила ветра всевремя нарастает. Визг и вой переходят на все более высокие ноты. Мои товарищихмурятся. Это легко понять. Сейчас мы целиком зависим от погоды. Со дня на деньждем оттепели и распутицы и знаем, что если распутица захватит нас в центреземли, мы не сможем пройти узкими ущельями на восточную сторону. А тут метелитак и налетают одна за другой и задерживают нас. Признаки весны видны ка каждомшагу. Она где-то совсем близко. Отдельные бугры на пройденной нами террасе, гдеснег или ожеледь лежали тонкими пластами, уже обнажились. Среди мхов насолнечном припеке кора миниатюрных побегов полярной ивы приобретает зеленыйоттенок. В русле речки порхают и весело чирикают пуночки. Сегодня на одном изобтаявших бугров увидели полярную сову. Она сидела неподвижно и следила занашим караваном. Только когда мы подъехали почти вплотную, птица слетела. Надне влажной ямки, на голой земле, лежало шесть почти круглых белых яиц. Мызабрали яйца и на стоянке сварили. На вкус они оказались вполне приемлемыми.
6 июня 1931 года.
Вчера не могли двинуться с места. Весь день бесилась, выла и улюлюкала дикаяметель. Даже зимой мы редко слышали такой концерт. Наш лагерь был расположен вглубоком ущелье и защищен со всех сторон. Несмотря на это, мы боялись, чтопалатка не выдержит напора ветра. В отдельные моменты скорость его достигала20-21 метра в секунду. После шквала ветер несколько слабел, но через 15- 20минут налетал с новой силой. Бешено проносились тучи мелкого липкого снега.Сани и собаки похоронены под сугробами. Вот тебе и июнь! Начиная от главнойбазы, после каждого перехода долго отсиживаемся и бесполезно теряем время из-занепогоды. Нудное сидение в палатке в общей сложности отнимает больше времени,чем нахождение в пути. Мерзко! Погода явно против нас.
Только около полуночи ветер начал слабеть. В 4 часа решили, что метелькончается, и снялись с лагеря. Но только двинулись, как опять повалил снег иснова завыл ветер. Четыре часа пробивались вперед. Берега речки постепеннопонижались. Наконец, мы достигли водораздела. Здесь волей-неволей пришлосьостановиться. Впереди было новое, очень глубокое русло другой речки, текущейуже на восток. Нам нужно было попасть в него. По старому опыту мы знали, чтоэто нелегко. Недалеко от верховьев речки еще можно было спуститься в ее русло,но само оно здесь было непроходимым. Ниже по течению скалистые берега образуютущелье глубиной до 70-80 метров. Да и вблизи водораздела стены этого ущельявозвышаются от 25 до 35 метров. Снежные надувы совершенно маскируют обрывы. Вметель с них легко свалиться. Последствия могут быть непоправимыми.
А ветер свистит. Один шквал сменяется другим. Валит мокрый снег. Видимостьскверная. Ориентиров нет. Приходится стоять и ждать, пока .метель позволитпродолжать путь. Поставили палатку. Сани не развязывали и собак оставили вупряжках, чтобы сняться при первой возможности.
Тепло. Солнце скрыто за облаками, а снег на палатке тает. Струйки воды сбегаютпо полотну. С тревогой обсуждаем вопрос - удастся ли проскочить на восточнуюсторону Земли.
Около полудня ветер достиг скорости 18 метров в секунду. Но это был егопоследний вздох. Скоро он начал быстро слабеть. В 14 часов мы пошли дальше.
Водораздел представляет слегка всхолмленную равнину с небольшими пологимивозвышенностями. При первом пересечении в апреле путь здесь был хорош. Снеглежал ровной плотной массой, и сани легко скользили по нему. Сейчас дорогаубийственная. Свеженаметенный сырой снег липнет к полозьям. Собаки еле волочатсани. Сами мы, сколько можем, помогаем им.
Так пробивались около 15 километров, пока не дошли до верховьев нужной намречки. Измученные собаки лежат не поднимаясь. Сами сидим в палатке, кудазагнала нас вновь начавшаяся метель.
В борьбе с распутицей
7 июня 1931 г.
Опять всю ночь ревел ветер и бушевала метель. Собак и сани вновь пришлосьоткапывать. Зато с утра установилась такая чудесная погода, какой на СевернойЗемле мы еще ни разу не видели. Солнце, голубое небо, редкие клочья белыхоблаков, тепло и полный штиль. Настоящий мартовский день где-нибудь вПодмосковье. Слышалось пение пуночек. Откуда-то издалека доносилось гуканьесовы. Пьянил кристально чистый воздух. Он был так прозрачен, что позволял четковидеть зубцы Базарных скал в фиорде Матусевича, хотя до них оставалось ещеоколо 70 километров. Такой же беспредельно широкий горизонт открывался всторону Карского моря. Там светились морские льды. А на юге лежал ледниковыйщит. Все это захватывало своей ширью, блестело и искрилось в лучах яркогосолнца.
Казалось, что в такую погоду можно за один переход объехать всю Северную Землю.С этим настроением мы и оставили лагерь. Сделали в этот день такой переход,который, безусловно, будет иметь решающее значение в нашем путешествии.
Сначала путь шел вдоль узкого и глубокого ущелья, заполненного рыхлымисугробами и местами перегороженного высокими ступенями водопадов. Дальшекаменная щель заметно расширялась, а профиль ее дна становился все спокойнее испокойнее. Скоро на противоположном берегу показалась очень характерная скала,запомнившаяся еще с апрельского похода. По ней, точно по маяку, нашли иузенький участок берега, позволявший спуститься в русло речки.
Спуск на этот раз прошел значительно легче. В апреле на этом склоне, падающемпод углом почти в 45 градусов, лежал утрамбованный ветром и смерзшийся забой,едва прикрытый пушистым снегом. Это мешало по-настоящему использовать тормоза,и мы тогда не скатились, а буквально свалились с высоты почти 50 метров.Журавлев здесь чуть не сломал себе ногу.
Сейчас склон был покрыт глубоким рыхлым снегом, что не могло не облегчитьторможения, а высокий ступенеобразный уступ внизу почти исчез. Обмотанныеверевками и цепями полозья саней еще больше уменьшили скольжение, и мы безприключений оказались внизу, со всех сторон окруженные высокими скалистымиберегами.
Здесь пришлось немного задержаться, чтобы дать возможность Урванцевуисследовать узкую каменную щель вверх по речке. Отвесные берега местамисходились настолько близко, что только человеку пройти. Немного выше эта щельнесколько расширялась, но там над головой висели огромные снежные козырьки,каждую минуту готовые рухнуть вниз. Но это не остановило геолога. Вернулся он сгрудой образцов и полный впечатлений. Он с увлечением рассказывал нам огеологическом строении района.
Прерванный водоразделом, в этом месте снова возобновлялся естественныйгеологический разрез Северной Земли. Ущелье, идущее "вкрест простирания" пород,залегающих почти в меридиональном направлении, давало прекрасную геологическуюкартину этого района Земли. Ущелье в районе нашего спуска украшали причудливыеобрывы, местами образующие отдельные сильно выступающие скалы. Складки породбыли резко изогнуты, местами скручены и перевернуты.
Пестрая толща горных пород западного берега Земли здесь сменялась известнякамии сланцами. Сильно дислоцированные породы образовывали сложную картину. Местамивсе породы были раздроблены, а местами стерты в порошок и превратились в такуюсмесь, что нельзя было отличить ни слоистости, ни складок. Это была зонакаких-то необычайно мощных движений пластов земной коры.
Потом удалось осмотреть ближайший район и съездить в русло потока, которыйвпадает в речку перед большим ущельем. Судя по характеру русла, этот потокмноговоднее речки, в которую мы спустились. Возможно, что он является основнымруслом. Берега его такие же крутые и сложены красными песчаниками.
Но надолго задерживаться было нельзя. Таяние снега стало видимым. Появилисьсосульки. Во многих местах с обрывистых берегов заструились ручейки воды. Вруслах речек они скрывались под забоями снега, но кое-где вода уже успелапропитать сугробы и начала скапливаться в лужи и пока еще крохотные озерки.Задержка здесь на день, а может быть, и на несколько часов грозила ловушкой исрывом похода. Надо было спешить.
Впереди лежало большое ущелье. Занимал вопрос - что мы там найдем. Рассчитыватьможно было только на мощные снежные забои. Они на какое-то время должны былизадержать воду.
Не останавливаясь на ночлег, в полдень двинулись дальше.