Кимико с радостью пожертвовала своей врачебной карьерой, чтобы быть матерью, а в оставшееся время помогать Мэту вести дела в его бизнесе, который не рос, а держался на том уровне, что обеспечивал сносную жизнь при условии регулярных и существенных вливаний от родителей жены.
Мэт со всей семьёй любили быть вместе, и часто ездили по национальным заповедникам и маленьким городкам в качестве отдыха от рутины. Два раза в год они летали в Японию, чтобы показать растущих детей дедушке и бабушке, которые оплачивали эти поездки. Мэт и Кимико были довольны жизнью, друг другом, детьми – они смело, часто и с полным основанием произносили слово "счастье".
Несколько раз в месяц Мэт с великой осторожностью встречался с любовницами. Он выбирал замужних женщин, которые, как и он, искали лишь быстрого наслаждения для освежения своих чувств. Мэт следил, чтобы похоть не переродилась в навязчивые отношения, которые могли бы повредить его семье. Если же помимо секса начинали возникать какие-то глубокие переживания или привязанность, то Мэт переставал встречаться с этой женщиной. Мэт представлялся вымышленным именем и встречался с женщинами только в отелях, никогда не появляясь с ними на людях. Продолжительность своего интереса к очередной любовнице Мэт ограничивал тремя последовательными оргазмами, после которых женщина становилась для него пустым местом и он радостно расставался с ней до следующей встречи, если таковая вызывала обоюдный интерес.
Но вот однажды Мэту пришло письмо по электронной почте из далёкого прошлого… Объявилась его давняя любовница Кэри и предложила встретиться.
Мэту было трудно представить, что последний раз, когда он и Кэри срослись в объятиях и смешивали друг-дружью слюну и прочие соки, произошёл двадцать лет назад. Тогда они расстались по извечной причине: Кэри узнала, что Мэт переспал с её подругой и решила прекратить эту бесперспективную связь. Кэри была излишне долго влюблена в Мэта, что мешало ей признаться себе в том, что он никогда на ней не женится. Дальше обманывать себя становилось опасно – Кэри исполнилось 27 лет, и она чувствовала, что больше невозможно откладывать выход замуж и производство детей. Кэри порвала с Мэтом и бросилась на поиск сырья для изготовления мужа. А Мэт переключился на другие тела, жадные прежде всего до наслажденья. Тем не менее Кэри часто вспоминала о Мэте в течение этих долгих, но быстро пролетавших лет.
Кэри отыскала мужчину, который тоже томился желанием женитьбы и производства потомства. Она наскоро родила двух отпрысков мужского и женского пола и воспитала их не без помощи папаши вежливыми и самостоятельными. Дети, избежав отроческих чп, закончили школу и улетели в другие штаты, чтобы осесть в тамошних колледжах. Муж Кэри оказался заботливым другом и стал якорем в её до недавнего времени штилевом существовании. Но даже в безветрии женщине требуется какая-та бухта, куда можно приплыть и пришвартоваться. Морская терминология пришла в это описание из-за того, что муж Кэри был морским офицером, который вышел в отставку и отрастил такой живот, что без зеркала, положенного на пол, он не мог увидеть своего члена, причём даже вставшего. Впрочем, последние годы орган поднимался унизительно редко, так как лекарства от депрессии, которые муж принимал, чтобы его не угнетали морские бурные воспоминания, делали его импотентом. А если он принимал виагру, то тогда никак не мог кончить, так что в силу этого, да и многого другого, известного только супругам, Кэри потеряла всякий интерес к своему мужу как к мужчине и держала его лишь в качестве хранителя очага. Муж и впрямь тратил всё своё свободное время на поддержание порядка в их большом доме и на участке с садом. Так что все были при деле. С помощью антидепрессантов жизнь уже не казалась мужу бесполезно прожитой и потому беспросветной.
Мужниной пенсии вполне хватало для беззаботной жизни, но Кэри работала три дня в неделю кем-то вроде секретарши, чтобы самой не сесть на антидепрессанты от скуки. Кроме того, её начальник нравился ей, и она нередко представляла себя под ним, с вялой надеждой, что он когда-нибудь за ней приударит. Но в офисе было много молоденьких и смазливых девушек, так что этим мечтам не суждено было сбыться.
За всё время супружества Кэри сохраняла верность. Она была придавлена убеждением, что спать с кем-то кроме мужа – страшная подлость, граничащая с уголовным преступлением.
Однако после того, как дети покинули дом, убеждённость эта стала размываться приливами неожиданной похоти, которую Кэри объясняла активизацией гормональной деятельности, как будто это объяснение обладало властью успокоить её затрепетавшую совесть. Её состояние усугублялось тем, что последний раз Кэри совокуплялась с мужем более года назад и сам этот процесс был настолько удручающим, что по молчаливому взаимному соглашению супруги держали свои тела на безопасном друг от друга расстоянии – благо кровать их была широка.
Кэрина похоть разрослась до того, что она просыпалась посреди ночи, с омерзением взирая на тяжело дышащее пузатое тело мужа, и мечтала о Мэте или о своём начальнике, опасаясь мастурбировать в постели, чтобы не разбудить мужа таким постыдным способом. Поэтому она удалялась в ванную якобы для того, чтобы посидеть в джакузи. Там Кэри подставляла клитор под сильную струю воды и за минуту кончала раз и через полминуты второй раз, что давало ей временное облегчение от желания. Разумеется, оргазмы наедине с собой были полумерой. Кэри не хватало ощущения заполненности, жадного и нетерпеливого движения во влагалище. Она даже согласилась бы на присутствие члена в заде, хотя тот единственный раз, когда она это испытала, был связан с болью и позывом к рвоте, но даже эта боль теперь вспоминалась со странным вожделением.
Кэри хотела взять в рот хуй, чувствовать его твёрдый жар, лизать его и довести до (в буквальном смысле) белого каления. Проглотить солоноватые капли, предварительно размазав их языком по нёбу, по стенкам щёк, а потом вдыхать запах спермы, пота, – короче, ей нужен был мужчина.
Кэри набрала имя и фамилию Мэта на Google и сразу вышла на его сайт, где он вывесил семейные фотографии. Мэт на них выглядел так, будто и не прошло двадцати лет: тело его на пляжной фотографии было таким же стройным, а лицо только стало ещё мужественней. Кэри покрылась мурашками и задрожала. На сайте была фотография жены Мэта и трёх маленьких детей: девочки и двух мальчиков. Жена была настоящей косоглазой красавицей и Кэри испугалась, что Мэт не захочет с ней встречаться. Кэри никогда не считала себя красивой, и женская красота, тем более такая экзотическая, всегда устрашала своей беспощадностью.
На сайте был и личный адрес электронной почты Мэта, у жены значился собственный, и этот факт придал уверенности Кэри – у неё и мужа тоже были разные адреса, и она радостно предположила, что Мэт так же далёк от своей жены, как Кэри от своего мужа, а значит он будет готов с ней встретиться.
Кэри долго примерялась, как написать письмо, вернее, короткую пробную записку, и из многочисленных вариантов выбрала такой:
Здравствуй, Мэт!
Случайно нашла твой адрес на интернете и решила узнать, как ты поживаешь.
Всего тебе доброго!
Кэри.
Ответ пришёл почти незамедлительно. И сразу образовалась растущая кучка писем туда-сюда, из которых обоим стало ясно, что встречаться нужно как можно быстрее и теснее. Мэт без всяких наводящих вопросов признался, что он часто думал о Кэри, но в то же время он сообщил, что жизнь его прекрасна. А чтобы поддерживать её таковой, Мэт имеет быстротечных любовниц, предназначенных исключительно для оздоровляющего разнообразия. Его любовницы в основном тоже замужние женщины, живущие в попытках обострения наслаждений.
Кэри неприятно кольнуло это признание, и она выразила озабоченность возможностью заражения венерическими заболеваниями, и Мэт с лёгкостью утешил её тем, что ведёт себя осторожно и разборчиво и всегда использует презервативы. Разумеется, это было успокоительной ложью – презерватив лишал бы Мэта той свежести ощущений, ради которой он заводил любовниц.
Мэт с готовностью рассказал Кэри о своих детях, о том, как он проводит с ними всё свободное от работы и любовниц время и которого, как ни странно, оказывалось вполне достаточно. "Значит, у него не так уж много любовниц", – утешила себя Кери.
О жене Мэт лишь сказал, что любит её, а она – его, и что они лучшие друзья. Но, мол, оставаться лучшими любовниками в браке невозможно, ибо брак создан вовсе не для этих дел. На вопрос Кэри, разделяет ли его жена такой взгляд на брак, Мэт ответил, что жена существует не для того, чтобы обсуждать безысходность сексуальной составляющей брака, а для того, чтобы именно от этой безысходности бежать с ней в дружество и в воспитание детей.
Мэт и Кэри договорились встретиться в отеле. Поначалу Кэри осторожно предложила встретиться в ресторане на чашку кофе, но Мэт отверг этот вариант, объяснив, что он не хочет, чтобы его видели с чужой женщиной, обменивающимся неизбежными страстными взглядами. И он напомнил, что это также не в интересах Кэри. Она сразу приняла этот аргумент, так как с самого начала их переписки каждый независимо друг от друга провёл черту, преступать которую никто не желал – это была черта, за которой возникала опасность их бракам: ни Мэт, ни Кэри не хотели не только развода, но и никакой опасности их нынешнему состоянию. Речь шла о добавке ощущений, а не о замене одних другими.
Мэт из отеля позвонил Кэри, которая уже ехала к нему, и назвал номер комнаты. Минут через десять в дверь раздался стук, который Мэт принял за сердечный. Он открыл дверь – перед ним стояла та самая Кэри, чуть полнее, чем прежде, с кожей на лице, которая была зримо потревожена морщинами, но это была та же Кэри. Она улыбнулась радостно, узнав в Мэте того, прежнего, и лишь заматеревшего, и шагнула прямо в его объятия и губы. Не говоря ни слова, они не срывали, а медленно снимали друг с друга одежды, целуя открывающиеся участки кожи. И когда всё так же молча, после сочащихся поцелуев и повсеместных объятий Мэт ввёл член во влагалище Кэри, лежащей на спине, он отстранился от неё, приподнявшись на локтях, и сказал с чувством:
– Ну, здравствуй!
– Здравствуй, любимый, – ответила Кэри и притянула его к себе для заждавшегося поцелуя.
Когда Мэт в отрочестве после прочтения Трёх мушкетёров взялся за их продолжение Двадцать лет спустя, он недоумевал: что же может происходить интересного с такими старыми героями? К его удивлению, приключения были не менее увлекательными, чем те, что он прочёл в юной части. Так и теперь, размышлял Мэт в процессе наслаждений, прошедшие двадцать лет не только не уменьшили его страсть, а лишь усилили её. Ведь раньше Кэри и не нравилась ему особо, он был увлечён в то время другой женщиной, а теперь он испытывал к Кэри острейшее желание.
Когда они утолили первый голод, а затем и второй, Мэт стал рассуждать вслух о радости встречи:
– Ты знаешь, я ведь кое в чём изменился, хотя тебе и кажется, что я прежний.
– Я даже не вижу, чтобы ты набрал вес, у тебя только волосы поседели, но это делает тебя ещё привлекательней, – сказала Кэри, отдыхая у него на груди. Она гладила рукой его плоский волосатый живот, ведя руку ниже, к лобку, и захватила в кулак его долгожданный хуй.
– О, нет, я изменился хотя бы в том, – продолжал Мэт, утопив палец между её ягодиц, – что я люблю женщин вовсе необязательно стройных, как раньше, я обожаю щедрую плоть, которая увеличивает женские просторы. Так что ты напрасно тревожишься о своей полноте – мне твоё тело безумно по душе.
И в доказательство Мэт стал покрывать его мокрыми поцелуями, пока их влажность не объединилась с влажностью промежности Кэри.
Когда очередная волна ласк, разбившись на капли, отступила, Мэт продолжил:
– Я раньше обожал брюнеток, женился на брюнетке, и естественно, теперь стал рваться на блондинок, – он запустил руку в золотые волосы Кэри и, сжав кулак, так что волосы стали рулём управления головы, повернул её лицом к себе и добавил, глядя Кэри в глаза, – таких как ты.
Кэри покорно, с полным доверием закрыла глаза, отдаваясь власти крепкой руки, держащей её за волосы, но не причиняющей боли, счастливо раскрыла рот, почувствовав всеохватные губы Мэта, и стала лизать его язык.
Мэт испытывал классическое ощущение вернувшегося вспять времени: ему представлялось, что никаких двадцати лет не прошло и что когда свидание с Кэри закончится, он поедет в свой старый дом, где он жил после развода, и который уже был давно продан. Ему казалось, что он войдёт в свой кабинет, который уже давно не существовал, а был переделан новыми хозяевами в детскую, о чём Мэт, конечно, не знал. Он будто наяву ощущал, как садится за письменный стол, на месте которого теперь стояла детская кроватка, и как он позвонит Ванде, с которой он тогда встречался параллельно с Кэри. Кэри всегда вызывала у него воспоминания о Ванде. А когда Мэт, бывало, вспоминал о Ванде, она всегда влекла за собой воспоминания о Кэри. Ванда была его тогдашней главенствующей страстью, а Кэри перепадали лишь остатки похоти Мэта. Но теперь, лёжа с Кэри, любовницей, которую он даже про себя не хотел называть "старой", а лишь "прежней", он испытывал к ней небывалую близость и нежность – Кэри была родным человеком былого, и Мэт ощущал огромную благодарность за почти возвращённое прошлое.
Кэри тоже чувствовала нечто подобное, и она вслух, а ещё красноречивей – про себя – удивлялась, как легко, свободно и, самое главное, счастливо она себя чувствует с Мэтом, и это после – подумать только! – двадцати лет разлуки. Встретились – и будто вчера расстались, но влюбились друг в друга ещё больше.
Да, это было чудо. Но оно прервалось для Кэри необходимостью возвращения к супругу. Примечательно однако, что те два часа, которые любовники провели вместе, показались обоим вполне достаточными, и Кэри, удовлетворённая и счастливая, ехала домой без всяких угрызений совести, а, наоборот, с чувством исполненного долга по отношению к своему телу.
Так же счастливо возвращался домой и Мэт, с обострившимся желанием обнять свою жену, поцеловать и прижать к себе своих детишек. Душ он предусмотрительно принял в отеле. Кэри решила душ в отеле не принимать – ей не грозил близкий контакт с мужем и она предпочитала расслабиться дома в джакузи, впервые за долгое время без похоти глядя на сильную струю воды.
Когда Мэт лёг в постель с женой, в нём проснулось обострившееся желание к ней, как это всегда происходило с ним после свидания с любовницей. Он радовался этому освежённому чувству, и жена, не ведая о его истоках, всегда восторженно реагировала на мужнину мужскую мощь. Мэт привычно выводил Кимико на взмывающую вверх кривую возбуждения – после Кэри он мог держаться сколько угодно, хотя жена не заставила себя долго ждать. На секунду ослепнув от вспышки, супруги вновь обрели зрение, которое радостная усталость, однако, посчитала ненужным и зарыла им глаза для умиротворённого сна.
За мгновенье до того, как лишиться сознания, Мэт вспомнил, что после прочтения романа Двадцать лет спустя он узнал о существовании романа-окончания Десять лет спустя и тогда он уже не сомневался, что третий роман будет не менее увлекателен, чем первые два. Так Мэт, проваливаясь в сон, подумал, что и через десять лет жизнь вовсе не будет окончена, а будет продолжаться, полнясь приключениями.
Несколько месяцев назад до отправления письма Мэту, Кэри получила значительное наследство. Она бросила свою докучную работу и занялась благотворительной деятельностью. Это давало ей моральное удовлетворение, а также множество предлогов, чтобы отсутствовать дома и проводить время с Мэтом.
Кэри была заполонена неотступным желанием, которое не отпускало её даже в сновидениях, являясь в образах совокуплений с Мэтом и другими неопознаваемыми мужчинами. В силу этого возникла диспропорция во времени, которое Кэри хотела, а Мэт мог посвящать их встречам. Возникала революционная ситуация – Кэри была готова встречаться с ним хоть каждый день, тогда как Мэт еле выкраивал время раз в неделю. Да и времени на свидание у него было не более двух часов. Впрочем, это было к лучшему, так как к следующему свиданию его страсть к Кэри успевала прийти в себя и окрепнуть после того, как он доводил её до бесчувствия к концу каждой встречи. К тому же Мэт следил за собой, одёргивал себя, стараясь не впадать в слишком чувственные или прочувствованные отношения, которые стали бы отвлекать его от семьи.
Такой дисбаланс в отношениях стал выливаться у Кэри в плохо скрываемое недовольство и даже ревность к возможным другим любовницам Мэта, которых он предпочитает Кэри. Мэт отрицал наличие других любовниц, говоря, что теперь Кэри для него стала заменой их всех, так как в ней он получил, помимо любовницы, ещё и любимого друга. На самом деле Мэт уделял внимание ещё двум женщинам – это была хорошая гарантия того, что он излишне не увлечётся ни одной из них.
Первая, Рози, страдала от отсутствия у её мужа всякого интереса лизать ей клитор, что было ей необходимо для достижения оргазма. Рози работала крупной начальницей в большой фирме, и времени у неё всегда было в обрез, зато она водила роскошный джип с затемнёнными стёклами. Раз или два в неделю она приезжала на заранее оговорённую тихую стоянку во время ленча и парковалась в дальнем конце. Туда же приезжал Мэт, припарковывался рядом и пересаживался к ней в уютный салон на заднее сиденье. В этот день Рози не надевала трусиков. Без поцелуев, чтобы не смазать помаду, она деловито поднимала юбку, и Мэт за минуты три зализывал её до оргазма. В благодарность она усаживалась на Мэта одним из отверстий по выбору любовника и вбирала в себя его вскоре свершавшуюся инъекцию. Если выбор падал на влагалище, то Рози вставляла тампон, чтобы семя не вытекло у неё во время прохаживания между рядами её подчинённых. В случае ануса её мускулистый сфинктер не позволял вылиться ни капле. Когда у Рози оказывалось больше времени, любовники шли по второму кругу, но обыкновенно их взаимные наслаждения свершались минут за двадцать, так что у Рози ещё оставалось время перекусить. Такие эффективные встречи продолжались у них уже несколько лет, зимой и летом. Правда, зимой Рози приходилось надевать колготки. Правда, она надевала такие, у которых была сделана дыра для её дырочки. Но лишь одной, и потому зимой Мэт был лишён выбора.
Второй женщиной Мэта была стюардесса средних лет, которая подрабатывала как call girl. Удовлетворения от клиентов она получала весьма редко, а заводить постоянного хахаля ей не хотелось, пока не накопит целевую сумму денег. Однако тело требовало своего – то есть наслаждения, и для этого она держала необременительного Мэта и ещё пару fuck buddies, которые являлись к ней в квартиру и без лишних слов снимали с неё томительное напряжение.
Такого рода эффективные знакомства не занимали времени на непроизводительное "поддержание отношений" и не отнимали душевную энергию Мэта. Он называл их идеальными. А вот отношения с Кэри идеальными называть уже было невозможно, и это тревожило Мэта.