Гарри: "Любовь ослепляет нас"? Вы хотя бы знаете, что это означает? Вы понимаете, насколько это был плохой совет? Сейчас мой сын сражается, как и я когда-то. И я только доказал, что я такой же плохой отец для него, как и вы были для меня. Оставляя его там, где он чувствовал, что его не любят, и только взрощая в нем обиды. Он поймет только с годами…
Дамблдор: Если ты о Тисовой улице, то.
Гарри: Годами, годами я там был один. Не зная, почему я там, кто я, а всем было наплевать.
Дамблдор: Я не хотел привязываться к тебе.
Гарри: Даже тогда защищая себя!
Дамблдор: Нет, я защищал тебя. Я не хотел тебя ранить.
Дамблдор хочет выйти из портрета, но у него не получается. Он плачет, но пытается скрыть это.
Но потом, я должен был тебя встретить… ты был таким храбрым, хотя тебе было всего одиннадцать. Таким хорошим. Ты безропотно шел по тому пути, что был проложен тебе. Конечно же, я любил тебя… И я знал, что в конце концов, это произойдет… Все, кого я любил, страдали… Задержка.
Гарри: Вы бы меньше меня ранили, если бы сказали сразу.
Дамблдор (рыдая): Я был слеп. Вот что делает любовь. Я не понимал, что ты должен был знать. Сморщенный, опасный, хитрый старик… Он любил тебя.
Пауза. Два мужчины борются со своими эмоциями.
Гарри: Но не об этом я говорил.
Дамблдор: Гарри, на это нет ответа в этом бурном мире. Безупречность лежит вне достижений человека, даже магии. В каждой секунде счастья есть яд: знание, что оно пройдет. Будь честным с теми, кого ты любишь, показывай свою боль. Страдать для человека так же обыденно, как и дышать. Гарри: Вы когда-то говорили мне это.
Дамблдор: Это все, что я могу тебе сегодня сказать.
Он начинает уходить.
Гарри: Не уходите!
Дамблдор: Те, кого мы действительно любим, никогда оставят нас нас, Гарри. Есть вещи, которые неподвластны смерти. Рисунок. Память. И любовь.
Гарри: Я тоже вас любил, Дамблдор.
Дамблдор: Я знаю.
Он ушел. Гарри остается один. Входит Драко.
Драко: Знаешь, что там, где побывал Скорпиус, я был главой отдела по соблюдению законов магии. Так что, возможно, этот кабинет скоро будет моим. С тобой все в порядке?
Гарри охвачен горечью.
Гарри: Заходи, покажу тебе его.
Драко нерешительно заходит во внутрь, с неприязнью озираясь вокруг. Драко: Никогда не хотел работать в министерстве. Даже, когда был ребенком. Отец пытался меня переубедить, но нет.
Гарри: Чего же ты хотел?
Драко: Играть в квиддич. Но у меня не так хорошо получалось. Просто хотелось быть счастливым.
Гарри кивает, Драко взглядывает на него еще раз.
Извини, но я никогда не умел начинать разговор. Давай перейдем к делу?
Гарри: Да, но о чем ты?
Пауза.
Драко: Думаешь, что у Теодора Нотта был один маховик?
Гарри: Что?
Драко: Тот, что успело заполучить министерство, был прототипом из дешевого металла. Он работал, но возвращал во времени всего на пять минут. Это даже не продать коллекционерам Темных артефактов.
Гарри осознает, на что намекает Драко.
Гарри: Он работал на тебя?
Драко: Нет. На отца. Он любил получать то, чего не было у других.
Маховики времени из министерства, благодаря Крокеру, были для него скучноваты. Он хотел возвращаться назад более, чем на час. На годы. Но он ни разу не использовал его. Думаю, что в тайне он сам предпочитал жизнь без Воландеморта. Но да, ему изготовили маховик.
Гарри: И все это время он был у тебя.
Драко показывает маховик.
Драко: Возвращает не на пять минут, да и блестит, как золото. Видно, что это от Малфоев. Ты улыбаешься?
Гарри: Из-за Гермионы. Она хранила первый маховик, потому что опасалась, что есть и другой. Ты бы мог попасть в Азкабан, если кто-то узнал.
Драко: Подумай, что если бы все было по-другому. Если бы люди знали, что я могу перемещаться во времени. Если бы слухи переросли в веру.
Гарри смотрит на Драко, полностью его понимая.
Гарри: Скорпиус.
Драко: У нас могли бы быть дети, но Астория была слишком слаба. Серьезные проблемы с кровью. Ее предки были прокляты… и это сказалось на ней. Ты сам понимаешь, что с поколениями все может измениться напрочь.
Гарри: Я сожалею, Драко.
Драко: Я не хотел рисковать ее здоровьем. Я говорил ей, что это неважно, как говорил мой отец, что я - последний Малфой. Астория хотела ребенка не Малфоя, не чистокровного малыша, а просто ребенка для нас двоих. Когда родился наш малыш, Скорпиус. Это был самый счастливый день в ее и моей жизни. Хотя это и сильно подкосило Асторию. Мы прятались. Все трое. Хотел сохранить ее оставшиеся силы, а потом разошлись слухи.
Гарри: Не могу поверить.
Драко: Астория всегда знала, что не доживет до старости. Она хотела, чтобы у меня кто-то появился, когда она умрет… потому что сложно быть Драко Малфоем, а тем более одному. От прошлого не уйдешь, я бы всегда был под какими-то глупыми подозрениями. Но я и не предполагал, что после того, как мой сын попадет в обычный мир, то с ним все будет еще хуже, чем со мной. Гарри: Любовь ослепляет. Мы оба пытались дать нашим сыновьям то, чего им не было нужно. Мы так хотели как-то изменить наше прошлое, что испортили им жизнь.
Драко: Поэтому он понадобится тебе. Я держал его у себя, но никогда не применял его, всегда сдерживался. Хотя я бы душу продал за минуту с Асторией.
Гарри: Драко. Нет. Нельзя его использовать.
Драко взглядывает вверх на Гарри, впервые они смотрят друг на друга как друзья.
Драко: Мы должны найти их. Даже если на это понадобится целая вечность…
Гарри: Мы не знаем где они и в каком времени. Бессмысленные поиски. Ничто не поможет нам, ни маховик, ни наша к ним любовь. Боюсь, что только они сами смогут спасти нас и себя.
Акт четвертый
Сцена пятая
Годрикова впадина, перед домом Лили и Джеймса Поттеров, 1981
Альбус: Мы скажем им?
Скорпиус: Что они больше никогда не увидят своего сына?
Альбус: Она сильная. Я знаю.
Скорпиус: Она выглядела счастливый, и я бы на твоем месте не говорил с ней. Она должна будет умолять Воландеморта сохранить Гарри в живых. Она должна думать, что умрет…
Альбус: Дамблдор. Он же жив. Мы попросим его вмешаться. Если ты сделаешь то же, что и со Снеггом…
Скорпиус: Можем ли мы рисковать всем, зная, что твой отец выживет? Что у него есть дети?
Альбус: Он же Дамблдор! Он все разрешит!
Скорпиус: Альбус, сотни книг были написаны о Дамблдоре: что он знал, как он это узнал, или зачем он поступил так, а не иначе. Но правда в том, что если он сделал какое-то решение, то на то были причины. И мы не должны в это вмешиваться. Я мог попросить помощи, потому что я был в другом мире, в другой реальности. А мы не можем, потому что мы в прошлом. Если мы что-то изменим, то это создаст только больше проблем. Если мы чему-то и научились, то только этому. Слишком большая опасность сделать что-то непоправимое.
Альбус: Тогда, нам нужно как-то передать сообщение отцу. В будущее. Скорпиус: Пока что нет такой совы, что летала бы сквозь время. И у него нет маховика.
Альбус: Если он получит от нас хоть что-то, то он найдет способ попасть сюда. Даже если ему нужно будет сделать маховик собственноручно. Скорпиус: А если как в омуте памяти? Будем просто стоять рядом и говорить ему что-то, надеясь, что он это запомнит. Маловероятно, но просто повторять ПОМОГИТЕ. ПОМОГИТЕ. ПОМОГИТЕ. Я думаю, что это травмирует его психику, и.
Альбус: Только немного.
Скорпиус: Но это несравнимо с тем, что произойдет… и может быть потом он вспомнит наши лица. То, как мы кричали.
Альбус: Помогите.
Скорпиус смотрит на Альбуса.
Скорпиус: Ты прав. Ужасная идея.
Альбус: Одна из худших.
Скорпиус: А что если нам подождать сорок лет, а потом просто сказать ему? Альбус: Нет, Делфи уже сделала со временем то, что хотела. Она отправит на наши поиски, все кого может. Чтобы убить нас.
Скорпиус: То есть просто будем прятаться?
Альбус: Желательно в течение лет сорока. Но они найдут нас. Но мы умрем, а все станет не таким, как должно быть. Нет, нам нужно что-то, что чем мы сможем управлять, что он получит вовремя, что-то.
Скорпиус: Этого не существует. И все же я бы выбрал тебя на сражение с повелителем тьмы.
Альбус: Без обид, но я бы лучше выбрал кого-то крепкого и магически закаленного.
Лили выходит на улицу с малышом Гарри в коляске, она осторожно заворачивает его в одеяло.
Его одеяло.
Скорпиус: Ну, день достаточно холодный.
Альбус: Он всегда говорил, что это единственная вещь, что ему досталась от нее. Смотри, как нежно она это делает. Я думаю, он бы хотел это увидеть. Скорпиус: Я бы хотел сказать моему отцу, ну, не знаю. Что я все-таки намного храбрее, чем он думает.
Альбус: Скорпиус. У моего отца все еще есть это одеяло.
Скорпиус: Это не сработает. Если мы напишем на нем какое-то сообщение, даже малейшее, он слишком поздно его прочитает. Мы просто потеряем время.
Альбус: Что ты знаешь о любовных зельях? Какой у них общий ингредиент? Скорпиус: Из всех ингредиентов - жемчужная пыль.
Альбус: Жемчужная пыль достаточно редкий ингредиент, не думаешь? Скорпиус: Потому что она дорогая. К чему ты клонишь, Альбус?
Альбус: У нас с отцом была ссора за день до школы.
Скорпиус: Этого я и боюсь. Думаю, что это нас всех и погубит.
Альбус: Я кинул одеяло через всю комнату. На него пролилось любовное зелье, которое мне подарил дядя Рон.
Скорпиус: Веселый дядя.
Альбус: Одеяло покрылось этим зельем, и мне сказали, что мама не разрешала никому заходить туда, пока меня не было.
Скорпиус: И?
Альбус: У них скоро будет Хэллоуин. Как и у нас. Он говорил, что всегда с этим одеялом в этот день. Что это последняя вещь, что ему досталась от матери. И если он будет его искать, то найдет и нас…
Скорпиус: Все равно не понимаю.
Альбус: Что может реагировать с жемчужной пылью?
Скорпиус: Вообще экстракт Демимаски реагирует с ней. Происходит возгорание.
Альбус: А экстракт (не зная, как правильно произнести) Демимаски виден глазу?
Скорпиус: Нет.
Альбус: Если мы достанем одеяло и напишем на нем экстрактом, то. Скорпиус (эврика): Ничего не произойдет до тех пор, пока на него не прольется зелье. В твоей комнате. В настоящем. Мне это нравится.
Альбус: Нам всего лишь нужно где-то найти. Демимасок.
Скорпиус: Знаешь, Батильда Бэгшот писала, что она никогда не видела колдунов или волшебниц, запирающих дверь.
Дверь лихо открывается.
Она оказалась права. Нужно выкрасть палочки и начать варить зелье.
Акт четвертый
Сцена шестая
Дом Гарри и Джинни Поттеров, комната Альбуса
Гарри сидит на кровати Альбуса, Джинни входит в комнату и смотрит на него.
Джинни: Удивлена тебя здесь увидеть.
Гарри: Не волнуйся, я ничего не трогал. Твоя гробница в сохранности. (вздрагивает) Извини, не то сказал.
Джинни ничего не говорит, Гарри поднимает взгляд на нее.
Знаешь, у меня было несколько ужасных Хэллоуинов, но без сомнения это один из самых худших.
Джинни: Я не должна была винить тебя, постоянно тебя винила за непостоянство. А я… Когда Альбус пропал, я сказал, что это твоя вина. Извини за это.
Гарри: Ты не думаешь, что я в этом виноват?
Джинни: Его похитила могущественная темная волшебница, как это может быть твоей виной?
Гарри: Я упустил его. Дал его похитить.
Джинни: Может, не будем спорить? Мы уже почти проиграли.
Джинни кивает. Гарри начинает плакать.
Гарри: Джин, извини.
Джинни: Ты меня не слушаешь? Я тоже сожалею.
Гарри: Я не должен был выжить, это была моей судьбой. Даже Дамблдор так считал, но все же я выжил. И победил Воландеморта. Все эти люди, мои родители, Фред, пятьдесят убитых. Все они умерли, чтобы я жил? Зачем? Все это - моя вина.
Джинни: Их всех убил Воландеморт.
Гарри: А что, если бы я остановил его раньше? Вся эта кровь на моих руках. И теперь она забрала и нашего сына.
Джинни: Он еще жив, ты слышишь, Гарри? Он еще жив.
Она берет Гарри в свои руки. Долгая пауза, наполненная горечью. Гарри: Мальчик, который выжил. Сколько людей умерло за этого мальчика? Гарри покачивается, потом замечает одеяло и идет к нему.
Это одеяло - все, что у меня осталось… после той ночи. Что от них вспомнить. Пока…
Он берет одеяло, видит, что на нем есть дырки. Испуганно смотрит на них.
Здесь появились дырки. Идиотское зелье Рона прожгло их. Оно испорчено. Полностью.
Он раскрывает его, видит, что на нем что-то написано. Он поражен. Что?
Джинни: Гарри. Здесь что-то написано.
Альбус: "Папа…"
Скорпиус: Начнем писать с "Папы"?
Альбус: Тогда он поймет, что это от меня.
Скорпиус: Его имя - Гарри. Начнем с него.
Альбус (раздраженно): Пиши "Папа".
Гарри: "Папа"? Там написано "Папа"? Неотчетливо.
Скорпиус: "Папа, ПОМОГИ."
Джинни: "Пом"? Что за "пом"? А потом… "годик"?
Гарри: "Папа омоггодик вади"? Несуразица.
Альбус: "Папа. Помоги. Годрикова впадина".
Джинни: Дай сюда, у меня зрение лучше. Да. "Папа омоггодик". Это не "Вади", а "Впадина". А потом какие-то цифры, уже четче. "3", "1", "1", "0", "8", "1". Это один из магловских телефонных номеров? Или что-то вроде того…
Гарри взглядывает, в его голову вбиваются сразу несколько мыслей. Гарри: Нет, это дата. 31 октября 1981. День, когда погибли мои родители.
Джинни смотрит на Гарри, а потом опять в одеяло.
Джинни: Это не "омог", а "помоги".
Гарри: "Папа. Помоги. Годрикова впадина. 31.10.81" Это сообщение. Умный мальчуган.
Гарри крепко целует Джинни.
Джинни: Альбус написал это?
Гарри: Он рассказал мне, где они, и теперь мы знаем, где она сейчас. Знаем, где ее искать.
Он опять ее целует.
Джинни: Мы еще не вернули их.
Гарри: Я отправлю сову к Гермионе. Ты отправишь одну Драко. Скажи им встретиться в Годриковой впадине с маховиком.
Джинни: Идем "мы". Не думай даже идти туда в одиночку, Гарри.
Гарри: Конечно же ты идешь. У нас есть шанс, Джинни, лишь шанс.
Акт четвертый
Сцена седьмая
Годрикова впадина
Рон, Гермиона, Драко, Гарри и Джинни идут через нынешнюю Годрикову впадину. Торговый городок (он расширился с годами).
Гермиона: Годрикова впадина. Уже двадцать лет…
Джинни: Мне кажется, или здесь стало больше магглов?..
Гермиона: На выходных здесь многолюдно.
Драко: И понятно почему. Посмотрите туда на крыши, фермерские магазины?
Гермиона догоняет Гарри, который просто глядывается. Он ошеломлен увиденным.
Гермиона: Помнишь, когда здесь были в последний раз? Как в старые добрые времена.
Рон: Как в старые времена, но к нам еще кое-кто присоединился.
Драко подмечает эту колкость.
Драко: Просто я.
Рон: Малфой, ты можешь быть миленьким с Гарри, может у тебя отличный сын, но ты сказал кое-что сказал обо мне и мое жене.
Гермиона: Твоей жене не нужно, чтобы за нее заступались.
Гермиона испепеляюще смотрит на Рона, тот отступает.
Рон: Хорошо. Но если ты еще хоть слово скажешь.
Драко: И что ты мне сделаешь, Уизли?
Гермиона: Он обнимет тебя, потому что мы все сейчас вместе. Правда, Рон? Рон (смотря в ее лицо, полное решимости): Хорошо. У тебя классная прическа. Драко.
Гермиона: Спасибо, муж. Мне кажется, что это хорошее место.
Драко вытаскивает маховик, он начинает вращаться, пока все занимают места вокруг него.
Гигантская вспышка света, хлопок.
Время останавливается, потом оно снова начинает идти, сначала медленно.
А потом ускоряется.
Все осматриваются вокруг. Рон: И? Сработало?
Акт четвертый
Сцена восьмая
Годрикова впадина, хижина
Альбус взглядывает и удивленно смотрит на Джинни, а потом на Гарри. А потом уже и на оставшихся людей (Рона, Драко и Гермиону).
Альбус: МАМА?
Гарри: Альбус Северус Поттер. Как мы рады тебя видеть.
Альбус подбегает и падает в руки Джинни. Джинни радостно обнимает его.
Альбус: Вы получили наше сообщение…?
Джинни: Да, получили.
Скорпиус торопится к своему отцу.
Драко: Тоже можем обняться, если хочешь.
Скорпиус с секунду неуверенно смотрит на отца. Они обнимаются очень неряшливо и странно, но Драко улыбается.
Рон: А где Делфи?
Скорпиус: Вы знаете про нее?
Альбус: Она здесь, пытается убить тебя. Перед тем, как заклятье Воландеморта отскочит в него, она хочет убить тебя, предотвратить пророчество, и.
Гермиона: Да, мы тоже подумали об этом. Ты не знаешь, где она сейчас? Скорпиус: Она исчезла. Но как вы, как. Без маховика времени.
Гарри (обрывая): Длинная и запутанная история, Скорпиус. Нет времени.
Драко с благодарностью улыбается Гарри.
Гермиона: Он прав. У нас мало времени. Нужно всем занять свои позиции. Сейчас Годрикова впадина не такая уж и большая, но она может появиться хоть откуда. Нам нужно место с хорошим видом на город. И несколькими местами для наблюдений. И главное, чтобы мы оставались незамеченными. Мы не можем рисковать снова.
Они все насупились, размышляя.
Я бы сказала, что церковь подходит по всем параметрам, не думаете?
Акт четвертый
Сцена девятая
Годрикова впадина, церковь святого Джерома, алтарь, 1981
Альбус спит на скамье, Джинни осторожно наблюдает за ним. Гарри выглядывает из окна.
Гарри: Нет. Ничего. Почему ее нет?
Джинни: Мы все вместе, твои мама и папа живы. Мы не можем ускорить время, Гарри. Она придет, как только будет готова, и тогда мы встретим ее. Она смотрит на спящего Альбуса.
Или кто-то из нас встретит.
Гарри: Бедный ребенок думал, что ему мир спасать.
Джинни: Он и спас мир. Но трюк с одеялом был бесподобен. Хотя он и почти разрушил все, но об этом не нужно сейчас думать.
Гарри: Думаешь, с ним все в порядке?
Джинни: Он устал, ему нужно немного времени. Да и тебе тоже.
Гарри улыбается. Та снова смотрит на Альбуса вместе с Гарри.
Знаешь, после того, как я открыла тайную комнату, после того, как Воландеморт околдовал меня этим дневником, я почти что разрушила все вокруг…
Гарри: Я помню.
Джинни: Когда я вышла из больницы, меня все игнорировали, не подпускали к себе. А потом мальчик, у которого было все, прошел по гостиной Гриффиндора, и предложил поиграть во Взрыв-карты. Люди думали, что знают о тебе все, но лучшие твои поступки происходили и происходят тихо, без их ведома. Я думаю, особенно после всего этого, знай, что некоторые люди, а особенно дети, просто хотят поиграть во Взрыв-карты.
Гарри: Ты думаешь, что нам не хватает Взрыв-карт?
Джинни: Нет. Но я чувствовала твою любовь ко мне с того самого дня. Не уверена, что Альбус чувствует ее тоже.
Гарри: Но я сделаю для него все.