- Это Джеб и профессор Ханс. Ханс Гюнтер-Хаген.
Вы, может быть, спросите, откуда она это знает? Она у нас телепатка. С любого расстояния чужие мысли и чувства читает. А уж вблизи - и подавно. Рядом с ней - никакой личной жизни. Ничего утаить невозможно.
- Как они догадались? - начинаю я и смотрю на маму. - Ты что, сказала им, что мы здесь? Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда Джеб появляется. А профессор Ханс вообще в последний раз чуть Клыка не убил. Не знаю, случайно или нарочно.
- Знаю-знаю, мое золотко. - Мама спокойно смотрит на меня. - Но Джеб позвонил. Он сказал, что ему с тобой надо поговорить. Что-то срочное. Он очень настаивал.
Смотрю в ее ласковые карие глаза. Такие же, как мои. Но волосы у нее темнее моих и вьются больше. Не больно-то мы с ней похожи.
- Я не собираюсь с ним разговаривать! - И я направляюсь в ванную.
- Если Макс не хочет, чтобы Джеб пришел, ему здесь не место.
Я оборачиваюсь на голос Дилана и вижу, как он грациозно влетает в большое распахнутое настежь окно. Кто его просил мне поддакивать? Все было бы много проще, если бы мы с ним во враждующих лагерях были. Тогда бы сразу было понятно, где черное, а где белое.
- Не беспокойся, Макс. - Ангел подходит ко мне и берет меня за руку. - Что бы Джеб ни говорил, мы с тобой заодно. Мы твоя стая.
С трудом подавляю тяжелый вздох. Каково мне слышать это от моей крохи? Она то супернадежна, то предаст ни за что ни про что. То опора мне на все сто, а то, чуть отвернешься, нож в спину всадит. Уж и не знаю, могу я ей теперь верить или не могу.
Оглядываюсь вокруг. Я в стае командир, и все ждут моего решения. Появись здесь Джеб - не миновать хаоса, неопределенности и, может быть, даже опасности.
Это меня подбодрит. Вот и повеселимся.
Я передергиваю плечами:
- Ладно уж, впустите его.
6
Мы все услышали его, мерный гул маленького самолета, приземлившегося на ровном выгоревшем поле за маминым домом. Газзи всегда втайне надеется на взрыв. Он был явно разочарован тем, что самолет не врезался в ближайшие деревья или не сорвался с соседнего обрыва.
Минуту спустя Джеб уже стоит в дверях, а рядом с ним профессор Ханс. Когда я в последний раз сверялась со списком моих смертельных врагов, имя Г-Х красовалось там в первых строках. Да-да, к несчастью, список врагов - печальная реальность моей жизни. Без него и со счета сбиться - раз плюнуть.
Джеб и Ханс еще и в дом войти не успели, а меня уже замутило от ненависти. Джеб и Ханс вместе. Неувязочка получается по всем статьям. Это тот самый Джеб, который бросил нас маленьких на произвол судьбы в горах Колорадо. Выживайте, мол, крылатые, как знаете. С тех самых пор мои с ним отношения и отношениями-то назвать трудно. Все равно что отношения паука с мухой. И муха, между прочим, это я.
Искоса взглядываю на Г-Х и перехватываю на себе его такой же осторожный взгляд. Он недавно Клыка чуть не убил. Пришлось мне самой полный шприц адреналина Клыку прямо в сердце всадить. Не то бы он умер. До сих пор как вспомню, так вздрогну.
Оба они, и Джеб, и Ханс, возможно, гениальные ученые, возможно, исследования их полезны для человечества, возможно, ими движет идея служения миру. А возможно, они продали душу дьяволу. Возможно, только и думают, что о воцарении над миром. Или даже хуже: хотят заставить меня действовать против моей воли.
- Вот и кончились мои каникулы, - цежу я сквозь зубы, уперев руки в боки. К моему удивлению, Ангел в той же самой угрожающей позе встает со мной плечом к плечу. Один за другим к нам подстраивается вся моя стая. И Дилан. Мы с Ангелом в последнее время не раз оказывались по разные стороны баррикад. Не раз и даже не два. Но не могу не признать, с тех пор как Клык отвалил, она со мной слаще меда. Вот и сейчас от ее поддержки у меня на глаза слезы навернулись.
О боже! Опять слезы! Прав был Дилан. Я, видно, и впрямь являю собой жалкое зрелище.
- Каникулы - это громко сказано. Я бы назвал это передышкулы. - Газзи, видать, решил испробовать свои силы в словотворчестве.
- Простите за беспокойство, - начинает Джеб, - но нам очень надо переговорить со всеми вами. И особенно с Макс.
- Давайте, валяйте! - милостиво разрешаю я. - Мы что, теперь потребовались для экспедиции на Северный полюс?
- Нет! - говорит Джеб. - Эта миссия важнее, чем ты, важнее, чем стая, важнее всех нас вместе взятых. Выслушай нас спокойно. Надеюсь, ты сможешь взглянуть на дело без всякого предубеждения.
- Что-то мне кажется, я недавно пыталась тебя послушать - так ты гипнозом со мной стал заниматься. Иначе откуда бы у меня галлюцинации взялись? - ядовито напоминаю Джебу. Я ничего не забываю. И ничего не прощаю. Пусть на мой счет не заблуждается. - Что, опять какой-нибудь маньяк в подводной пещере засел и радиоактивными мутациями занялся? Новых морских чудищ вывели?
- Не вывели. - В голосе Джеба начинает проскальзывать раздражение.
- Да уж, конечно. Теперь, когда мы то логово разворошили, у вас это вряд ли получится.
- Хватит ерунду молоть. Послушай лучше меня. Эволюционная революция уже во всем мире идет.
- И что именно это значит? - спрашиваю я без особого энтузиазма.
- В разных концах мира, - вступает профессор Г-Х, - появилось новое поколение детей со сверхъестественными возможностями.
- Это мы уже проходили. Считай, что пока тебе не удалось захватить мое внимание.
- Макс, ты знаешь, что по всей планете рассеяны школы-лаборатории, задача которых ускорить процесс эволюции человека, - снова подает голос Джеб.
- Ну, знаю. И что с того?
- Люди, посвятившие себя служению науке, пытаются найти пути к спасению человечества. И их работа идет успешно. Более того, впервые за всю историю развития генетики они добились исключительных результатов.
У меня по спине побежали мурашки. И я, и вся моя стая созданы в одной из лабораторий, в кошмарном месте, названном Школой. И это над нами экспериментировали так называемые "люди, посвятившие себя служению науке", а я бы сказала, жаждущие власти маньяки-белохалатники, без стыда и совести.
- Ты знаешь и то, что исторически вы были одной из самых успешных рекомбинантных форм жизни, - продолжает Джеб. - Вы были пятьдесят четвертым поколением генетических экспериментов.
Вот-вот, и я об этом. Каких-то детей зовут "мое солнышко", каких-то - "светик мой", каких-то - "подарком судьбы" называют. А мы - "пятьдесят четвертое поколение генетических экспериментов". Что-то мне в этих словах не слышится особого тепла и умиления. Но, может, я чего недопонимаю. Или у меня чувствительность атрофирована.
- Ирейзеры были семнадцатым поколением, - говорит Джеб, и мы все невольно поежились. (Если кто из читателей новенький, любопытную информацию о гибриде по типу человеко-волк найдете в предыдущих томах моей хроники.)
- Только ты, Джеб, не подумай, что здесь эти экскурсы в прошлое кому-нибудь удовольствие доставляют, - обрываю я его ностальгические порывы. - Боюсь, твои "лирические отступления" никакого света на цель вашего с Хансом визита не проливают. Наоборот, лично меня раздражают до бесконечности. К тому же лишний раз напоминают, почему мне с тобой разговаривать противно.
Джеб смотрит на Г-Х, потом переводит взгляд на маму. На лице у нее явственно написано: "Что заслужил, то и расхлебывай". Наконец он откашливается:
- Я к тому, что вы - наша гордость. Хотя вы, конечно, помните и результаты неудачных опытов.
- Не беспокойся, уж что-что, а эти катастрофические картины до гробовой доски у меня в мозгу отпечатались. - Терпение мое подходит к концу. - Ты закончил?
- Нет, - делает шаг вперед профессор Кошмарик. - Когда вы спасете мир, эти новые дети - то новое поколение, которое вам предстоит повести за собой. Настало время становиться истинными лидерами. Сейчас, сегодня, безотлагательно.
7
Так-так. Крупицу интереса им все же удалось во мне заронить. Эти штучки со спасением мира мне давно хорошо знакомы. Я ими уже изрядное время занимаюсь. Только уж больно мир по кусочкам спасать хлопотно. А здесь, похоже, "общей картиной мира" запахло. Посмотрим-посмотрим.
- О чем это вы? - нарушает молчание мамин вопрос.
- Что ж это, выходит, вы уже тьму новых мутантов настрогали? - Глаза у Надж округлились от удивления.
- Слово "мутанты" устарело. Мы его больше не используем, - поправляет ее профессор Ханс.
- Это новое поколение, - поясняет Джеб. - Дети, продукты генной инженерии и многомиллионное число индивидов с самопроизвольными генетическими изменениями…
- Скажи лучше честно, мутациями, - обрываю я Джеба, но он не обращает внимания.
- Мы называем их детьми поколения GEN77. Они семьдесят седьмое поколение генетически усовершенствованных людей. И, можете мне поверить, их очень и очень много. Профессор Гюнтер-Хаген правильно говорит, пора вам, Макс, взять на себя бремя ответственности. Более чем вероятно, что среди выживших в апокалипсисе останутся главным образом генетически усовершенствованные люди. То самое поколение GEN77.
- Дети по субботам мультики смотрят. Про апокалипсис по телику в детское время особо не распространяются. Так что я на эту тему не слишком осведомлена. - Я пытаюсь увильнуть от навязшей в зубах темы, но мне не удается.
- Ты, Макс, давно уже не ребенок. И сама прекрасно об этом знаешь, - парирует Джеб.
- А что это за новое поколение детей? Они какие? - спрашивает мама. Она и сама - человек науки. Ветеринар. Вот смех-то, согласитесь. Самая подходящая для МОЕЙ мамы профессия.
- Они совершенно непредсказуемы, - сыплет информацией Ханселатор. - Одни под водой дышать умеют, другие - летать. Телепаты, телекинетики, короче, огромный спектр способностей.
Эка невидаль, все эти хваленые таланты и у нас имеются. Хотя и не у всех в полном наборе. Но Ангел классная телепатка, Надж металлические предметы только так притягивает, даже не дотрагивается.
- Некоторые просто гениальные, - продолжает профессор Кошмарик, - у кого-то теплоизоляционная кожа и рецепторы, воспринимающие тепловое излучение живых существ.
О'кей! Давай-давай, распинайся.
- Но самое главное, - Джеб многозначительно повышает голос, - это то, что их несметное число.
- Макс, ты исключительный лидер, - добавляет профессор. - Мы ведем тщательное наблюдение за поразительным прогрессом этого нового поколения. Теперь объединить их всех под командованием единого лидера - задача первостепенной важности. И этот жизненно необходимый лидер - это, Макс, ты! Какие бы опасности ни сулило человечеству будущее, Макс, соединив наши усилия, мы сможем подготовить GEN77 к любым неожиданностям.
- До сих пор, Макс, ты отлично прогрессировала. Ты и вся твоя стая успешно прошла все тесты. - Джеб склонил голову набок. - Но это только начало длинного пути. Чтобы спасти человечество, еще многое предстоит сделать.
- Все человечество? - вступает в разговор молчавший до сих пор Дилан. - Многие люди считают, что мутантам в жизни не место. Я уж не говорю о том, чтоб спаслись только мутанты.
- Давайте забудем слово "мутанты", - напоминает ему Джеб. - Конечно, нет правил без исключений. И среди нового поколения окажутся те, кто не заслуживает места в будущем. Тем более важно, чтобы Макс именно сейчас стала лидером. Важно, чтобы именно она заложила основы Нового Мира. Тогда наша сила и наш вес небывало возрастут с появлением этого нового поколения.
- Но это, Макс, еще не все. - Чем дольше мы разговариваем, тем больше профессор ХГХ нервничает. И вот теперь он устремляет на меня свои горящие нетерпением глаза. - Развитие дошло до кульминационной фазы…
- Ханс! - резко обрывает его Джеб. - Я же сказал тебе, она еще к этому не готова.
- К чему не готова? - ползут вверх мои брови. У Ангела отвисает челюсть, и она падает с ручки дивана на пол.
- Нет! Нет! Только не это! - Она всплескивает руками и хватается за голову. - Вы с ума сошли!
Я, по-моему, уже говорила про всю эту петрушку с ее чтением мыслей. Похоже, она уже просекла намерения парочки наших визитеров.
8
- Только не что? - Я уперла локти на стол и вперилась в Кошмарика.
Джеб и Ханс пристально смотрят друг на друга, будто ведут ожесточенный мысленный спор. Неизвестно, сколько бы они еще препирались, если бы Ангел наконец не выдержала:
- Да скажите же вы ей, в конце концов!
- Не стоит вдаваться сейчас в ненужные дебаты, - уклончиво мямлит Джеб.
- Но время-то уходит, - настаивает Кошмарик.
- Ей всего четырнадцать!
- Пятнадцать, - поправляю я Джеба. Мог бы и сам запомнить, что совсем недавно у всей стаи был день рождения и мы все сразу стали на год старше.
- Не вмешивайся, когда старшие разговаривают, - огрызнулся Джеб. - Пятнадцать, четырнадцать - какая разница. Все равно ты еще до этого не доросла.
- До чего это я еще не доросла?
Ханс снова поворачивается и смотрит на меня в упор:
- Макс, ты знаешь, мы считаем, что землю ждет неминуемая катастрофа. Очень и очень скоро. И что выживут в ней только лишь немногие.
- Да слышала я уже это, слышала, - раздражаюсь я. Чего повторять-то по тыще раз одно и то же.
- Ну, и что потом произойдет, это ты понимаешь? - Г-Х пристально на меня уставился.
- Дальше мы все будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Так, что ли?
- Нет. Скажем так. Ты станешь лидером. Но мы же не знаем, сколько ты проживешь…
Вот это да! С каких это пор Г-Х правду-матку в глаза резать стал. У рекомбинантных форм жизни имеется срок годности. Хотя когда он у кого наступает, не знает никто. Все это мы уже давно проходили. Так что мы все уверены, что этот самый срок годности и у нас тоже имеется.
- Ну и что с того?
- А что случится, когда ты умрешь? Хаос начнется? Или война? Группировки образуются, за власть сражаться начнут? Об этом ты подумала?
Кто, к черту, вообще так надолго вперед задумывает? Уж точно не я. Я пока что застряла на верхней строчке списка намеченных действий. На той, где спасение мира обозначено. Мне остается только неуверенно предполагать:
- Может, выборы учредят?
- Выборы действенны только в устойчивых обществах, - начинает ликбез профессор Ханс. - История показывает, что на стадии формирования общества гораздо эффективнее линейная последовательность наследственной власти правящей верхушки. Потому-то короли и королевы играли такую важную роль в истории человечества. Вождей начали избирать совсем недавно, да и то, по сути дела, только в небольшой горстке стран, и далеко не всегда это приводит к успеху.
- Ну и что ты хочешь сказать? - настаиваю я. - Что я буду королевой?
Боже, спаси и сохрани меня от всяких тиар и корон. Сами посудите, какая корона, если я вечно в джинсах и куртке с капюшоном.
- Что-то вроде того. - Профессор помолчал немного и наконец решился. - Главное, мы хотим, чтобы ты основала династию. Династию, которая бы правила миром до тех пор, пока общество не разовьется настолько, что оно будет в состоянии…
- Свергнуть династию путем кровавого революционного переворота, - бодро подхватывает Игги.
Все как один удивленно смотрят на него, и он смущенно принимается жевать печенье.
- Это я так, к слову… Я по истории учил…
- Слушайте, что-то вы, по-моему, ушли в сторону. - Мама нервно поднимается со своего места и начинает ходить по комнате. - Скажите лучше прямо, к чему вы клоните?
- Все очень просто, доктор Мартинез, - продолжает Г-Х как ни в чем не бывало. - Мы хотим, чтобы Макс произвела потомство. Наследников, которые будут править миром, когда она умрет.
В комнате воцаряется гробовое молчание. С отвисшими в разной степени челюстями все мы уставились на профессора. Что еще нам прикажут делать по команде?
Кровь бросилась мне в лицо. Еще недавно где-то в глубине души я надеялась, что, если мы с Клыком проживем долго, мы поженимся. Может, заведем нашу собственную маленькую стайку. Но это даже планами не назовешь. Так, мечты… А теперь он вообще улетел. Какой теперь может быть разговор о…
Мои глаза непроизвольно натолкнулись на лицо Дилана. По всему видно, как он смутился.
- Нет, только не это! - вскрикнула я в испуге.
- Вот именно, это, - подтверждает мою догадку Ангел. - Хотите верьте, хотите нет.
У меня голова идет кругом, а профессор Кошмарик продолжает:
- Макс, ты пойми. Это самый оптимальный вариант. Вы буквально созданы друг для друга. Вы идеальная пара. Я бы хотел, чтобы ты и Дилан полетели со мной в Германию. Там для вас приготовлено уютное гнездышко. Хотите - женитесь, хотите - так живите. Все от вас зависит. Только со временем, будьте любезны, произведите на свет потомство, наследников правящей династии. Чтобы они подхватили знамя вашего лидерства.
- Вы что, шутите, что ли? - Мама даже не замечает, что она кричит. - Через мой труп, Ханс.
- Спасибо, ма. Слава богу, не только мне одной это дико слышать.
- Этот ваш план - сплошное безумие. - Мама подходит ко мне и кладет руки мне на плечи. - Макс только-только пятнадцать лет исполнилось. Мало того что вы девочку спасением мира нагрузили. А теперь еще хотите, чтоб она с ребенком на руках этим занималась! Вы совсем спятили!
Молодец мама. Как я ее за это люблю!
- Я же не говорю, что она должна этим заняться прямо сейчас, - стоит на своем Гюнтер-Хаген. - Даже не завтра. Но скоро. Мы уверены, продолжение ее рода - это единственный залог сохранения всего человечества.
- Нет и все. Закрыли тему. Мы этот вопрос больше не обсуждаем! - вне себя от гнева кричит мама. - Джеб, как ты посмел! Я больше вообще не хочу ничего подобного слышать! Ни о каком продолжении рода, ни о каких наследниках! Ни о какой династии! Или сейчас же убирайтесь вон из моего дома! Оба!
Похоже, Ханс хочет что-то еще сказать, но вовремя закрывает рот.
А знаете, что самое ужасное? Я исподтишка бросила взгляд на Дилана. В его небесно-голубых глазах сквозь смущение и стыд сверкнул проблеск надежды.
9
Вот он подходит, первый объект Клыка.
Клык ушел в тень и вжался в стену. Он уже много часов ждал, когда разойдется банда и его чувак останется в одиночестве. В шайке стреляли в цель, играли в кости, пили и курили. До Клыка доносился звон разбитых бутылок и ругань вперемешку с хохотом.
Было поздно, уже давно за полночь. В воздухе похолодало. Он сидел на корточках, привалившись спиной к стене заброшенного сгоревшего, с выбитыми окнами дома. Вокруг свалка: древняя тачка без колес и сидений, на боку которой красуется яркое граффити; старый матрас с торчащими пружинами, половина детской кроватки, разломанной и размалеванной краской.
В молчании и полной неподвижности Клык просидел здесь почти всю ночь. Вот для чего он бросил стаю. Макс этого никогда не поймет.
Наконец раздались шаги. Клык уверен, это его чувак. Пустая бутылка ударилась о стену и разбилась с оглушительным звоном, удесятеренным ночной тишиной.
Три, два, один…
Точно рассчитав каждое движение, Клык выскочил из темноты.
Никого. Что за черт!
Прежде чем он понял, что происходит, парень вмял его в стену, приставив нож к горлу.
- Шпионишь за мной, друган? - прошептал в ухо Клыку бандит. Из-под низко надвинутого капюшона даже вплотную не видать ни лица, ни глаз. - А я тебя поджидал. И, насколько я слышал, ты меня тоже уже давненько караулишь.