При входе в имение был сооружён фонтан, разбиты цветники, оранжереи. "Всё лето я прожила в Стрельне и наслаждалась в своём имении". На зиму растения на специальной телеге перевозились в город в зимний сад. Парк был такой обширный, что в нём Матильда часто собирала грибы. Было в имении и подсобное хозяйство: конюшня, коровник, гараж, погреб, ледник, огород, паровые ящики и пр. В хозяйство входила козочка, с которой, приручив её, Матильда Кшесинская выступила в балете "Эсмиральда" в Мариинском театре. Из домашних животных на даче ещё была корова.
Кроме того, на даче был построен железобетонный мол, далеко уходящий в море, и пристань с эллингом для моторного катера. И эмигрантские, и постсоветские историки пишут "дача", но реально это была фешенебельная резиденция, если не царская, то уж не хуже великокняжеской.
На какие же средства была устроена сия резиденция в парке площадью свыше 10 гектаров? Тут Кшесинская, как всегда, когда речь заходит на деликатные темы, пишет коротко и неясно: "Сергей купил". Так откуда взялись многие сотни тысяч рублей? Не будем забывать, что на дворе стоял XIX век, а не XXI - электростанции, моторные катера и автомобили были штучными, а не серийными и стоили баснословно дорого.
Неужели Михайловичи продали дворцовый комплекс в Михайловке рядом со Стрельной или дворцы в Петербурге, имения Ай-Тодор, Харакс и другие?
Разумеется, нет. И тут нам придётся или поставить точку, или отправиться за принцем Сергеем за кулисы.
К этому времени шестидесятитрёхлетний глава Артиллерийского ведомства генерал-фельдцейхмейстер великий князь Михаил Николаевич почти постоянно проживал в Ницце, изредка наведываясь в Париж и Петербург. Все артиллерийские дела постепенно перешли в ведение Сергея, получившего должность генерал-инспектора артиллерии.
В этом качестве Сергей Михайлович подчинялся лишь отцу, пребывавшему в Ницце, и своему приятелю Ники. Правда, приказом № 664 по Военному ведомству все генерал-инспекторы были подчинены военному министру, но это осталось лишь на бумаге. Фактически до 1917 года Сергей был независимым удельным князем в Военном ведомстве.
Было бы ошибкой сказать, что великий князь Сергей кардинально изменил развитие нашей артиллерии. На самом деле он продолжил дело своего отца и его советников.
После поражения России в Крымской войне Александр II обратился за помощью в перевооружении артиллерии к малоизвестной тогда германской фирме Круппа. История сотрудничества России с фирмой Круппа, к сожалению, до сих пор представляет белое пятно в истории. Я же скажу коротко - Крупп создал российскую нарезную артиллерию. В свою очередь Россия идеями своих артиллеристов и миллионами золотых рублей создала империю Круппа.
С известной долей упрощения сотрудничество России и Круппа можно представить по следующей схеме. Артиллерийский комитет ГАУ разрабатывал проект орудия и направлял его Круппу. Там проект дорабатывался, создавались рабочие чертежи, и по ним изготовлялся опытный образец орудия. Далее опытный образец испытывали на полигоне у Круппа в присутствии представителей нашего ГАУ. В отдельных случаях вторичные испытания проводились на Волковом поле - полигоне ГАУ под Петербургом. Далее следовал заказ на серийное производство орудий заводу Круппа, и одновременно крупповская документация и даже полуфабрикаты орудий (трубы, кольца, замки и т.д.) поступали на русские казённые заводы - Обуховский, Пермский и Санкт-Петербургский орудийный. В некоторых случаях Крупп не получал заказа на серийное производство, а его начинали сразу на русских заводах. В любом случае, при Александре II серийное производство пушек в России начиналось через несколько месяцев, а то и недель после окончания испытаний опытного образца Круппа. Следует заметить, что наши инженеры Обуховского завода не просто копировали изделия Круппа, а дорабатывали их. В подавляющем большинстве случаев в серию на Обуховском заводе шли орудия с лучшими тактико-техническими характеристиками, чем серийные орудия Круппа.
Так появились русские системы орудий образца 1867 года (до 1878 года они назывались "прусской системы"). Это были не орудия, принятые на вооружения в 1867 году, как считает большинство наших историков, а орудия с каналом образца 1867 года.
В 1877 году Крупп предложил России новую систему нарезов канала ствола. У нас её назвали системой образца 1877 года. Орудия образца 1877 года стреляли снарядами с двумя медными поясками, а позже и со специальным центрирующим утолщением. Фактически это был современный нам тип орудий. Снарядами от орудий образца 1877 года можно стрелять и из некоторых современных орудий (с 1-процентной глубиной нарезки).
В 1891 году император Александр III заключил военный союз с Францией. Позже наши и французские историки по разным конъюнктурным причинам исказили суть этого договора. Это был союз, равно направленный как против Германии - злейшего врага Франции, так и против Англии, агрессивно настроенной как против России, так и против Франции. Однако правящие круги Франции постепенно выхолостили антибританскую направленность договора и превратили его благодаря некомпетентности Николая II исключительно в антигерманский договор.
Мало того, Франция фактически предала своего союзника в ходе Русско-японской войны 1904−1905 годов. Причём Франции не было никакой нужды посылать своих солдат для войны с Японией. Вполне было бы достаточно отмобилизовать свой флот и сосредоточить свои эскадры на атлантическом побережье Франции, дабы исключить британское вмешательство в Русско-японскую войну. Если бы Франция дала совместно с Германией гарантию России, что в случае вмешательства Англии в войну она будет иметь дела с двумя великими государствами Европы, то Россия могла бы легко покончить с Японией, объявив неограниченную крейсерскую войну.
Замечу, что ни одно франко-русское соглашение с 1891 по 1914 год не ограничивало русско-германское военное сотрудничество. Тем не менее Россия, получавшая от Круппа лучшие в мире артсистемы, с 1891 года начинает ориентироваться на Францию, позорно разбитую крупповскими пушками в 1870 году! И дело тут не в соглашениях, а в личной инициативе генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича, проживавшего в Ницце, и генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, тоже проводившего полжизни в Париже со своими многочисленными метрессами.
После 1895 года (то есть после воцарения Николая II) русская сухопутная артиллерия ставится в полную зависимость от Франции. И дело не только в том, что Круппа заменила фирма Шнейдера, производившая менее качественные орудия. Ни Крупп, ни германское правительство никогда не вмешивались в раздачу военных заказов русским заводам, а тем более в стратегию и тактику русской армии, справедливо считая это прерогативой русских властей. А вот фирма Шнейдера, заключив контракт с Военным ведомством России, обязательно оговаривала, что столько-то лет такая-то пушка системы Шнейдера будет изготавливаться исключительно на Путиловском заводе или вообще будет изготавливаться только на этом заводе.
Почему же Шнейдер так возлюбил этот завод? Да потому, что Путиловский завод - единственный русский частный артиллерийский завод, все же остальные артиллерийские заводы с 1800 по 1914 год принадлежали казне. Надо ли говорить, что правление Путиловского завода было слишком тесно связано с фирмой Шнейдера.
Великий князь Сергей Михайлович совместно с руководством фирмы Шнейдера и правлением Путиловского завода организовал преступный синдикат. Формально в России продолжали проводиться конкурсные испытания опытных образцов артиллерийских систем, на которые по-прежнему приглашались фирмы Круппа, Эрхардта, Виккерса, Шкода и другие, а также русские казённый заводы Обуховский и Санкт-Петербургский орудийный. Но в подавляющем большинстве случаев победителем конкурса оказывалась фирма Шнейдера.
Автор лично изучал в архивах Военного исторического музея отчёты о конкурсных испытаниях орудий. В угоду великому князю Сергею Михайловичу комиссия часто шла на подлог. К примеру, вес гаубиц Шнейдера подсчитывался без башмачных поясов и ряда других необходимых элементов, а орудий Круппа - в полном комплекте. В отчёте писалось, что орудие Шнейдера легче и подлежит принятию на вооружение, но фактически в боевом и походном положении оно было тяжелее своего крупповского аналога.
Что же касается самодержца всероссийского, то, занятый мундирами, пуговицами, значками и ленточками, к гаубицам он особого интереса не проявлял.
Но и на этом не кончились бедствия русской артиллерии. Французское правительство через фирму Шнейдера, Сергея, Матильду и ряд других агентов влияния в Санкт-Петербурге навязало российской артиллерии свою доктрину. По французской доктрине будущая война должна быть маневренной и скоротечной. Для победы в такой войне достаточно иметь в артиллерии один калибр, один тип пушки и один тип снаряда. Конкретно это означало, что армия должна была иметь 76-мм дивизионные пушки, которые могли стрелять только одним снарядом - шрапнелью. Действительно, к концу XIX века во Франции и других странах были созданы эффективные образцы шрапнелей.
Шрапнельным огнём одна 8-орудийная русская батарея могла в считаные минуты полностью уничтожить пехотный батальон или даже полк кавалерии. Именно за это в 1914 году немцы прозвали трёхдюймовку "косою смерти". Но насколько эффективной шрапнель была по открытым живым целям, настолько же слабой она была при поражении целей сколько-нибудь укрытых. Это сразу же выяснилось в ходе Русско-японской войны, и ГАУ было вынуждено заказать трёхдюймовые фугасные гранаты за рубежом и начать разработку отечественной мелинитовой гранаты, которая была принята на вооружение в 1907 году. В известной мере русскую армию в Маньчжурии спасли устаревшие батарейные пушки образца 1877 года и шестидюймовые полевые мортиры образца 1883 года.
Французская доктрина одного калибра, одной пушки и одного снаряда была бы очень хороша в эпоху наполеоновских войн при стрельбе по сомкнутым колоннам пехоты и кавалерийским лавам. Стоить отметить, что сами французы, интенсивно развивая дивизионную артиллерию, не следовали теории трёх единств. Они не забывали и о тяжёлой артиллерии, огромные средства шли и на перестройку крепостей.
Нетрудно догадаться, что деньги на постройку резиденции Кшесинской в Стрельне шли не из личных средств Сергея, а из подношений фирмы Шнейдера и, разумеется, средств Военного ведомства. Строительство многих объектов на "даче" Матильды осуществляли солдаты Артиллерийского и Инженерного ведомств, а охрану резиденции балерины в Стрельне до февраля 1917 года несли караулы императорской гвардии.
Любопытно, что мудрый Сергей, электрифицировавший дачу "мадам 17", встал насмерть против применения электроприводов в береговой артиллерии. В итоге на вооружение в 1895 году были приняты 10-дюймовые (254-мм) береговые установки. Считалось, что этот калибр предельный для использования в приводах наведения и системах подачи боеприпасов мускульной силы прислуги. Увы, скорострельность этих установок окажется в 3−4 раза меньше, чем у 305−343-мм установок британского флота. А главное, скорость наведения орудий была мала, что не давало возможности вести огонь по быстро двигающимся судам. В 1912 году начались попытки электрифицировать эти установки, но к февралю 1917 года была переделана лишь одна опытная установка.
Руководство фирмы Шнейдера и Путиловского завода довольно быстро узнало о связи их благодетеля с "мадам 17", и дельцы поспешили установить контакты непосредственно с Матильдой. Та благосклонно отнеслась к идее подобного сотрудничества. Стоит заметить, что в этом вопросе Кшесинская была не первой и не последней. А собственно, чем она хуже Элизы Балетты или Кати Долгоруковой?
Аферы фирмы Шнейдера в России не остались без внимания правления британского концерна Виккерса. В начале 1912 года ряд дельцов (генерал-лейтенант В.М. Иванов, действительный статский советник П.И. Балинский) вошли в контакт с правлением британского концерна "Виккерс". Затем они предложили царскому правительству построить огромный частный пушечный завод с участием фирмы "Виккерс". Между тем казённые Орудийный завод в Петербурге и Мотовилихинский (Пермский) завод крайне нуждались в капитальных вложениях и заказах, а Обуховский завод полностью выполнял заказы Морского ведомства. Никакой особой нужды в строительстве нового пушечного завода попросту не было. Тем не менее дельцам удалось уговорить руководство Морского ведомства, ну а Николай II, не мудрствуя лукаво, подмахнул соответствующее Высочайшее повеление.
Огромный завод решили построить в Царицыне. Согласно контракту завод должен был к 1 сентября 1915 года уже вести производство морских орудий калибра от 130 до 406 мм.
И вот в конце августа 1915 года в Царицын приехала комиссия. Их взгляду предстали несколько недостроенных цехов, два-три десятка станков и т.д. В докладе комиссии говорилось, что на сооружение орудийного завода израсходовано свыше 20 миллионов золотых рублей, "но не может быть и речи об использовании его для нужд фронта". Куда там до Иванова и Ко какому-нибудь Корейко с его химической артелью и маленькой электростанцией в "виноградной республике"!
При советской власти Царицынский завод, переименованный в "Баррикады", пришлось строить почти с нулевого уровня, и лишь в начале 1930-х годов он сдал первую 122-мм пушку, а к 1939 году завод "Баррикады" приступил к изготовлению 406-мм пушек для линкора "Советский Союз".
Глава 9
Торжество золушки
Матильда, пользуясь поддержкой Ники и Сергея, начала борьбу за власть в Мариинке. За кулисами шла беспощадная война.
Механизм, которым пользовалась Кшесинская, был прост и незатейлив. Впервые она опробовала его во время сезона 1895/96 годов. Приближались коронационные торжества, Императорский театр распределял роли для предстоящего парадного спектакля в Москве, а ей, которая из-за этого события страдала чуть ли не сильнее всех прочих, никакой роли в балете Дриго "Жемчужина" не предложили. Она восприняла это как прямое оскорбление. О том, как Кшесинская вышла из положения, лучше её самой не расскажешь: "В полном отчаянии я бросилась к великому князю Владимиру Александровичу за помощью, так как я никого не видела вокруг себя, к кому могла бы обратиться, а он всегда сердечно ко мне относился… Как и что, собственно, сделал великий князь, я не знаю, но результат получился быстрый.
Дирекция Императорских театров получила приказ свыше, чтобы я участвовала в парадном спектакле на коронации в Москве. Моя честь была восстановлена, и я была счастлива, так как я знала, что это Ники лично для меня сделал, без его ведома и согласия Дирекция своего прежнего решения не переменила бы… Я убедилась, что наша встреча с ним не была для него мимолётным увлечением, и он в своём благородном сердце сохранил уголок для меня на всю свою жизнь…"
Когда пришёл "приказ свыше", балет "Жемчужина" был почти полностью готов, все роли распределены и срепетированы, но для того, чтобы включить Кшесинскую в этот спектакль, композитора Дриго срочно обязали написать новую музыкальную партию, а великому балетмейстеру Петипа пришлось ставить для неё специальное па-де-де…
Число поклонников Кшесинской постоянно росло. В список её "камер-пажей" входили князь Никита Трубецкой, князь Джамбауриани-Орбелиани, офицер лейб-гвардии конного полка Борис Гартман, красавец гусар Николай Скалон и многие другие. Весело проводили время. Развлекались. Кутили. В мемуарах Кшесинской всё это выглядит мило и вполне невинно. Но так ли всё было на самом деле?
Сезон 1896/97 годов Матильда начала 4 сентября в Михайловском театре, где впервые выступала в балете на музыку Гертеля "Тщетная предосторожность" (либретто Доберваля). Балет был в трёх актах и четырёх картинах. Над хореографией работали Мариус Петипа и Лев Иванов. До сих пор Матильда танцевала в Красном Селе только первый акт этого балета.
Роль плутоватой Лизы Колен ей очень подошла. Из рецензии Плещеева: "Мадемуазель Кшесинская 2-я старательно подготовилась к роли и исполнила её с большой изобретательностью. Мгновенный переход от слёз к радости, проказы и капризы Лизы, её страх перед матерью - всё это было показано очень убедительно и произвело самое благоприятное впечатление. Что касается техники танца в "Тщетной предосторожности", то мадемуазель Кшесинская была одинаково хороша как в наполовину характерных фрагментах, так и в классическом pa de deux, которое исполняла вместе с господином Кякштом. Особой удачей стало адажио, а последняя сцена вызвала гром аплодисментов".
25 сентября Матильда в первый раз выступила в балете "Млада" в новой постановке Петипа. По этому поводу Плещеев писал: "Мадемуазель Кшесинская 2-я снискала большой успех в роли Млады. Адажио в третьем акте и вариации на пуантах, изобилующие двойными пируэтами, были исполнены безупречно. То же самое можно сказать о танце балерины в третьей картине: вариации под аккомпанемент арфы были встречены с восторгом".
8 декабря 1896 года состоялся бенефис Мариуса Петипа по случаю пятидесятилетия его деятельности на императорской сцене. По этому поводу был показан новый спектакль-феерия "Синяя Борода" в трёх актах и семи картинах на музыку Петра Шенка. Постановку осуществлял сам бенефициант. Матильда исполняла партию Венеры в последнем акте, который сам Петипа назвал "астрономическим балетом". Плещеев назвал этот выход "хореографическим десертом": "Наблюдать такое действо - настоящее наслаждение для любителей и знатоков балета. Мадемуазель Кшесинская танцует артистично, на удивление точно, правильно и вдохновенно. Танец искрится и играет, словно шампанское. Она живёт на сцене и увлекает зрителей".
После первой картины третьего акта подняли занавес, и Кшесинская с Леньяни вывели к публике Мариуса Петипа. Ему преподнесли венки, после чего начались поздравительные речи в честь Мариуса Ивановича.