Лекарство из тиса
- Дорогой мой, - пробормотала мама, чуть приподнявшись на постели, когда Конор вошел в палату.
Он видел, с каким трудом ей это удалось.
- Я пойду, - заявила бабушка, встала со своего места и прошла к дверям, даже не взглянув на Конора.
- А я, спортсмен, пойду поищу, чем здесь можно перекусить, - сказал отец, так и оставшийся у двери. - Ты чего-нибудь хочешь?
- Хочу, чтобы ты перестал называть меня "спортсмен", - заявил Конор, не сводя глаз с матери. Она рассмеялась.
- Ну, я сейчас вернусь, - и отец вышел за дверь, оставив Конора один на один с матерью.
- Подойди, - попросила она, похлопав рукой по постели. Конор подошел и сел рядом, так чтобы не потревожить трубки, которые шли к ее руке, и те трубки, что подавали воздух в ее ноздри, или те трубки, которые, как он знал, были подведены к ее груди: по ним подавали ярко - оранжевую химическую смесь - главное лекарство.
- Как дела у моего Конора? - спросила мама, протянув тонкую руку, чтобы взъерошить ему волосы. Конор увидел желтое пятно вокруг того места, к которому присоединяли трубку, и маленькие пурпурные точки на внутренней стороне локтя.
Но мама улыбалась. Ей было тяжело, она была измучена, но улыбалась.
- Знаю, выгляжу так, что испугаться можно, - вздохнула она.
- Нет, что ты, - возразил Конор.
Она запустила пальцы ему в волосы.
- Думаю, эту ложь я тебе прощу.
- С тобой все в порядке? - спросил Конор, и хотя сейчас вопрос этот звучал нелепо, она поняла, что он хочет узнать.
- Ну, видишь ли, милый, - начала она. - Просто какие-то лекарства, которые они испытывали, не сработали так, как им хотелось. И они не сработали намного раньше, чем они рассчитывали. Если так можно выразиться.
Конор покачал головой
- Это не только в моём случае, - заверила мама. Конор увидел, что улыбка чуть скривилась, будто маме было трудно удержать её на лице. Потом мама глубоко вздохнула и тихонько шмыгнула носом, словно пытаясь удержаться от слез.
- Все происходит немножко быстрее, чем я рассчитывала, милый, - сказала она, и в этот раз голос ее звучал глухо, так что у Конора желудок скрутило. Неожиданно он обрадовался тому, что ничего не ел с самого завтрака.
- Но есть еще одна штука, которую они собираются попробовать; говорят, даёт хорошие результаты, - продолжала мама. Голос ее остался хриплым, но она снова улыбалась.
- А почему они не попробовали ее раньше? - спросил Конор.
- Помнишь, сколько курсов лечения я прошла? - спросила она. - Потеряла все волосы…
- Конечно.
- Только что-то не сработало так, как они хотели, - продолжала мама. - Такое всегда возможно, но они-то надеялись вообще этим не пользоваться, - она опустила взгляд. - И уж особенно так скоро.
- Ты хочешь сказать, что сейчас уже слишком поздно? - эти слова вырвались у него, прежде чем он успел понять, что говорит.
- Нет, Конор, - ответила она быстро, - Не думай так. Не слишком поздно. Лечиться никогда не поздно.
- Ты уверена?
Мама снова улыбнулась.
- Я верю в каждое слово, которое говорю, - сказала она, и голос ее немного окреп.
И тут Конор вспомнил слова чудовища: "Вера - часть исцеления".
Ему казалось, что он почти не дышит, но напряжение стало понемногу спадать, в желудке отпустило. Мама, видя, что Конор расслабился, погладила его руку.
- Вот что интересно, - снова заговорила она, и голос ее зазвучал чуть бодрее. - Помнишь дерево на холме за нашим домом?
Глаза Конора расширились.
- Так вот, хочешь верь, хочешь нет, но лекарство, которое я сейчас принимаю, делается из тиса, - продолжала мама.
* * *
- Из тиса? - тихо переспросил Конор.
- Да, - ответила ему мама. - Я читала об этом, когда всё только начиналось, - Она кашлянула в руку, раз, потом другой. - Я имею в виду, я надеялась, что болезнь не зайдет так далеко, но ведь правда же невероятно, что мы все время видели тис за окном, и тут выяснилось, что именно это дерево может меня вылечить.
Мысли Конора закрутились с такой скоростью, что он почувствовал головокружение.
- Растения поистине удивительны, разве нет? - продолжала мама. - Мы так много делаем, чтобы их извести, а они потом нас спасают.
- Так это лекарство спасет тебя? - спросил Конор. Больше он ничего сказать не мог.
Мама снова улыбнулась.
- Надеюсь, - сказала она. - Я в это верю.
Может ли такое быть?
Конор вышел в больничный коридор. Мысли его неслись по кругу. Лекарство из тиса. Исцеляющее лекарство. Лекарство вроде того, что Провизор отказался делать для пастора. Хотя, честно говоря, Конор до сих пор так и не понял, почему нужно было разрушить дом пастора.
Если только…
Если только у чудовища не было на то какой-то причины. Если только оно не пришло излечить мать Конора.
Конор едва смел надеяться. Он старался не думать об этом.
Нет.
Конечно, нет. Так не может быть, не будь идиотом. Чудовище - сон. Все, что оно рассказывает, - сон.
А листья? А ягоды? И деревце, проросшее из пола? И разгром в бабушкиной гостиной?
Неожиданно Конор расслабился, ему даже показалось, что он не идет, а плывет по воздуху.
Может такое быть? Может все это оказаться правдой?
Конор услышал голоса и посмотрел в коридор. Похоже, бабушка и его папа сцепились.
* * *
Конор не слышал, о чем они говорили, но бабушка яростно тыкала пальцем в грудь отца.
- И чего вы от меня хотите? - потребовал ответа отец, достаточно громко, чтобы другие люди, находившиеся в коридоре, обратили на них внимание. Конор не слышал, что ответила бабушка; она, словно порыв бури, пронеслась мимо него и, даже не взглянув на внука, исчезла в палате матери.
Отец подошел к Конору, выглядел он поникшим.
- Что происходит? - поинтересовался Конор.
- Твоя бабушка рассердилась на меня, - ответил отец, попытавшись выдавить улыбку. - Как обычно.
- Почему?
Отец скорчил недовольную гримасу.
- У меня плохие новости, Конор, - начал он. - Сегодня вечером я улетаю.
- Сегодня вечером? - переспросил Конор. - Почему?
- Малышка заболела.
- Ого, - пробормотал Конор. - И что с ней?
- Возможно, ничего серьезного. Но Стефани как безумная, отвезла ее в больницу и хочет, чтобы я летел назад прямо сейчас.
- И ты полетишь?
- Да, но я вернусь, - пообещал отец. - В воскресенье через неделю, или нет, через две. В следующий раз они отпустят меня на более длительный срок, чтобы я смог побыть с тобой.
- Две недели, - пробормотал Конор себе под нос. - Ладно. Мама сейчас начинает новый курс лечения. Ей должно стать лучше. Так что к тому времени, как ты вернешься…
Он замолчал, когда увидел лицо отца.
- Почему бы нам не пойти прогуляться, сынок? - предложил отец.
* * *
В больнице был свой маленький парк - дорожки среди деревьев. Пока Конор и его отец искали свободную скамейку, они разминулись с пациентами в больничных халатах, которые бродили по парку с родными или вышли прогуляться в одиночестве, чтобы украдкой покурить. Из-за них парк напоминал огромную больничную палату под открытым небом. Или место, где собрались на отдых призраки.
- Хочешь поговорить со мной? - спросил Конор, когда они присели на скамейку. - В последнее время все хотят со мной поговорить…
- Конор, - начал отец. - Новый курс лечения, который проходит твоя мама…
- … ей поможет, - уверенно заявил Конор.
Отец мгновение сидел молча.
- Нет, Конор, - наконец возразил он. - Возможно, вовсе нет…
- Поможет, - настаивал Конор.
- Это последняя соломинка, сынок. Мне жаль, что все происходит так быстро.
- Это вылечит ее. Я уверен.
- Конор, - продолжал его отец. - Конор, бабушка злится на меня ещё и потому, что думает, будто мы не говорим тебе правды. О том, что сейчас происходит.
- Да что бабушка об этом знает?
Отец положил руку ему на плечо.
- Конор, бабушка…
- Мама всё делает правильно, - Конор встал и покачал головой. - Этот новый курс лечения - тайна. Он поможет, есть причина. Я знаю, что говорю.
Отец, казалось, смутился.
- Какая ещё причина?
- Возвращайся в Америку, - продолжал Конор, - Возвращайся к своей новой семье, нам будет хорошо здесь без тебя. Лекарство поможет.
- Конор, не…
- Да! Оно поможет.
- Сынок, - продолжал отец, подавшись вперед. - В жизни не всегда всё кончается так хорошо, как в сказке.
Конор замер. А ведь отец прав. Разве нет? Именно это пыталось объяснить чудовище. Его истории были словно дикие, дикие звери и уводили в такие дебри, о которых ты и не подозревал.
Отец покачал головой.
- Похоже, я хочу от тебя слишком многого. Так и есть. Это несправедливо и жестоко… Такого быть не должно…
Но Конор не отвечал.
- Я вернусь через неделю, в воскресенье, - заверил отец. - Ты помни об этом, ладно?
Конор заморгал от яркого солнечного света. Октябрь в этот году выдался и в самом деле теплым, словно лето никак не хотело прощаться.
- И на сколько ты приедешь? - наконец спросил он.
- Как смогу.
- А потом ты снова уедешь.
- Да, я…
- К другой семье, - закончил за отца Конор.
Отец попытался снова коснуться плеча Конора, но тот развернулся и пошел назад, к больнице.
Лекарство сработает, именно поэтому чудовище и рассказывало все эти сказки. Оно должно сработать. Если чудовище настоящее, все так и будет.
Перед тем как войти в больницу, Конор посмотрел на часы на ее фасаде.
Еще восемь часов до 00:07.
Без истории
- Ты можешь ее вылечить? - спросил Конор.
- Тис - лечебное дерево, - ответило чудовище. - Именно эту форму я чаще всего выбираю для прогулок.
Конор нахмурился.
- Это не ответ.
Чудовище лишь злобно ухмыльнулось.
* * *
Бабушка отвезла Конора домой, когда мама, пообедав, уснула. Она до сих пор не разговаривала с ним о разгромленной гостиной. Похоже, она вообще собиралась как можно меньше с ним говорить.
- Я поехала назад, в больницу, - объявила она, когда тот вылез из машины. - Сам себе приготовишь поесть. Знаю, что, по крайней мере, это ты умеешь.
- Как думаете, папа уже в аэропорту? - спросил Конор.
Вместо ответа бабушка только нетерпеливо вздохнула. Конор закрыл дверцу, и она уехала. Он поплелся в дом. Там теперь остались только часы на кухне - дешевые, на батарейке. Они отсчитывали время, которое приближалось к полуночи, а бабушки всё не было. Он даже подумывал ей позвонить, но вспомнил, как та накричала на него, когда таким звонком он разбудил маму. Конор ждал, пока часы не показали 00:07. А потом вышел наружу и позвал:
- Где ты?
- Я здесь, - ответило чудовище и с лёгкостью перешагнуло через флигель, в котором бабушка устроила себе кабинет.
* * *
- Ты сможешь ее вылечить? - спросил Конор.
Чудовище посмотрело на него сверху вниз.
- Это не моя забота.
- Почему нет? - спросил Конор. - Ты разрушаешь дома и спасаешь ведьм. Ты говорил, что каждая твоя часть - лечебная, если правильно её использовать.
- Если твою мать можно вылечить, то тис поможет ей, - ответило чудовище.
Конор скрестил руки на груди.
- А её можно вылечить?
Тогда чудовище сделало то, чего раньше никогда не делало.
Оно село. Поместило свой огромный вес на крышу бабушкиного флигеля. Конор слышал, как затрещало дерево, и видел, как просела крыша. Его сердце едва не выскочило из груди. Если чудовище разрушит и кабинет, то неизвестно что бабушка сделает с ним. Может, отправит в тюрьму. Или хуже того, в школу-интернат.
- Ты до сих пор так и не понял, почему вызвал меня? - спросило чудовище. - До сих пор не понял, почему я снова вышел на прогулку. Я ведь не каждый день это делаю, Конор О’Молли.
- Я тебя не звал, - ответил Конор. - Может, только во сне. Даже если и звал, то для того, чтобы ты помог маме.
- Так ли?
- А для чего же еще? - спросил Конор, и голос его стал таким пронзительным, что даже звенел. - Уж точно не для того, чтобы слушать твои жуткие истории.
- Ты не забыл про гостиную твоей бабушки?
Конор не смог сдержать улыбку.
- Так я и думал, - продолжало чудовище.
- Я не шучу! - возразил Конор.
- Так и я не шучу. Но мы ещё не готовы для третьей, последней истории. Хотя скоро время придет. А после этого ты сам расскажешь мне свою историю, Конор О’Молли. Ты расскажешь мне свою правду, - и чудовище наклонилось к нему. - Ты понимаешь, о чем я говорю.
Неожиданно их снова окружил туман, и бабушкин двор растаял. Мир изменился, стал серым и пустым, а потом Конор понял, где он - он очутился в собственном кошмаре.
* * *
Пришли чувства - те, что он не раз испытывал, и выглядело все точно так же. Края мира крошились, а Конор держал ее за руки и чувствовал, как слабеет, как она соскальзывает…
- Нет! - закричал он. - Нет! Только не это!
Туман рассеялся, Конор снова был во дворе бабушкиного дома. Чудовище все еще сидело на крыше.
- Это не моя правда, - голос Конора дрожал. - Это просто кошмар.
- И всё же это случится после третьего рассказа, - объявило чудовище, вставая. Крыша флигеля, казалось, вздохнула с облегчением.
- Здорово, - протянул Конор. - Еще один рассказ, когда есть вещи гораздо важнее.
- Истории - важны, - заверило чудовище. - Они могут оказаться важнее всего остального. Если в них есть правда…
- Правда жизни, - скривившись, заметил Конор.
Чудовище с удивлением посмотрело на мальчика.
- Вот именно, - согласилось оно. Потом повернулось, собираясь уйти, но через плечо взглянуло на Конора. - Скоро увидимся.
- Я хочу знать, что будет с моей мамой, - сказал мальчик.
Чудовище остановилось.
- А ты всё ещё не понял?
- Ты сказал, что ты - целебное дерево. Ты нужен мне, чтобы помочь.
- Значит, помогу, - вздохнуло чудовище.
Налетел порыв ветра, и оно исчезло.
Я больше не стану за тобой присматривать
- Я тоже хочу в больницу, - заявил Конор, сидя в машине бабушки. - Я сегодня не хочу идти в школу.
Бабушка нахмурилась. Возможно, она вообще больше не желала с ним разговаривать.
- Как она чувствовала себя ночью? - продолжал спрашивать Конор. Он ждал возвращения бабушки еще долго после того, как чудовище ушло, но, так и не дождавшись, уснул.
- Точно так же, - кратко ответила она, не отводя взгляда от дороги.
- Новое лекарство помогает?
Бабушка долго не отвечала. Конор уже подумал, что она не хочет отвечать, и собрался спросить снова, но тут она сказала:
- Говорить слишком рано.
Они проехали еще несколько перекрестков, а потом Конор спросил:
- Когда она вернется домой?
На это бабушка ничего не ответила. Она молчала все оставшиеся полчаса, пока они ехали к школе.
Не было никакой надежды привлечь внимание кого - то из класса. Кроме того, ни один преподаватель ни на одном уроке не вызвал его. Его не замечал никто из одноклассников. Во время обеда он попытался припомнить хотя бы ещё одно утро, за которое он не перекинулся ни с кем словом.
Он в одиночестве сидел на дальнем краю обеденного стола, так и не притронувшись к еде. В столовой царил невероятный шум, настоящий рев - его одноклассники кричали, вопили, боролись, смеялись. Лучшее, что мог сделать Конор, - игнорировать их.
Чудовище вылечит маму. Так и будет. Иначе зачем оно приходило? Других вариантов не было. Оно же ходячее дерево здоровья, такое же дерево, из которого сделали лекарство для матери. Иначе зачем это чудовище приходило?
"Пожалуйста, - мысленно попросил Конор, глядя на свой нетронутый поднос с обедом. - Пожалуйста".
Чьи-то руки резко ударили по подносу, и апельсиновый сок Конора выплеснулся ему на колени.