Каждое лето семью Харрисон приглашают на открытие праздника садоводов, устраиваемого Римской католической церковью. Миссис Харрисон в церковь, вообще-то, не ходит, но поскольку она родилась католичкой, то считает себя обязанной помогать церкви.
– К югу мы доезжали аж до Солсбери. Как называлось это место к северу от Лондона, Харри? Черт подери, забыла. Харпенден, вот как! Местные газеты рекламировали наш приезд, сообщали, будто мы откроем праздник. Они всегда так делают.
Мы принимаем участие в жюри конкурсов красоты. Помогаем инвалидам, слепым, ну и церкви. Важно помогать, все равно кому. Обычно в своей маленькой речи я говорю, что очень рада быть здесь в такой момент, когда могу оказать посильную помощь. Джордж и остальные ребята просят не забывать их и передают всем наилучшие пожелания.
Потом нам приходится буквально выдерживать осаду. Но нам это нравится. Чтобы помочь, я готова на все.
Родной отец Ринго, тоже Риччи Старки, редко видел сына после того, как развелся с его матерью, - Ринго было в ту пору пять лет.
Ринго считает, что в зрелом возрасте он видел отца лишь один раз. Это было в 1962 году, когда Ринго еще не стал членом группы "Битлз", а играл с Рори Стормом.
– Однажды, когда я позвонил, он оказался у Старки, - говорит Ринго. - Я ничего против него не имел, - не маленький. Отец удивился: "Смотри-ка, у тебя есть машина". Я как раз купил тогда "зодиак". "Хочешь взглянуть?" - "Хочу". Мы вышли, и он осмотрел мою машину. Все. С тех пор я его не видел и не слышал.
Впоследствии отец Ринго уехал из Ливерпуля; сейчас он живет в Крю и работает шеф-поваром в кондитерской. Подрабатывает также мойщиком окон. Он опять женился, но детей в его новой семье нет. Ринго - единственный сын, а дети Ринго - единственные внуки. Он собирает их фотографии, вырезая из газет, когда они там появляются. Он совершенно не завидует сыну и жалеет лишь об одном: что его отец, обожавший маленького внука Риччи, не дожил до этих счастливых времен. В семье его называют Старшим Риччи, а Ринго - Младшим Риччи.
С самых первых проявлений славы Ринго его отец стал сторониться не только какой бы то ни было рекламы, но и самого Ринго, что может вызвать только уважение. Когда люди замечают сходство их имен и фамилий и спрашивают, имеет ли он отношение к Ринго, Риччи Старший отвечает, что он его дядя. Впрочем, он признается, что хотел бы одним глазком взглянуть на сына.
– Но я тяжел на подъем. Меня не так-то легко сдвинуть с места.
Однако, когда Харри Грейвз, отчим Ринго, появляется на страницах газет рядом с Ринго и под фотографией написано "Отец Ринго", Риччи Старший недоволен, хотя Харри, конечно, ни в чем не виноват. Ринго хотелось бы поправить ошибку, но, с другой стороны, он вовсе не жаждет, чтобы пресса дозналась, кто он и где живет. Он не желает быть причастным к славе Ринго.
Спокойный и ироничный по отношению к себе, он очень напоминает Ринго. Отец и сын похожи друг на друга чертами лица, в особенности формой носа. И что совсем странно, если учесть, что они никогда не жили вместе, - они оба терпеть не могут лук.
Мать Ринго, Элси, и его отчим Харри Грейвз живут в фешенебельном районе Ливерпуля Вултоне, в одном из роскошных домов, которые можно было бы демонстрировать на выставке "Идеал домашнего очага". Дом стоит 8000 фунтов. Найти его помогла Мэри Мэгуайер из Дингла, подруга детства Ринго. Совсем рядом чинно расположились лучшие кварталы Вултона, где жили Эпстайны. Элси и Харри - единственные из родителей "Битлз", которые остались в Ливерпуле.
Дом стоит далеко от дороги, окружен почти акром земли, густыми газонами и розовыми кустами. В этом районе все дома выглядят как выставочные экспонаты, в которых, кажется, никто не живет, в противоположность многолюдному Динглу, где принято переговариваться друг с другом из окон или собираться поболтать у дверей каждого дома.
Ринго со вкусом обставил дом. На стене висят в очень дорогих рамках два Золотых и три Серебряных диска "Битлз". Над телевизором - фотография Риччи с Морин и одним из детишек.
– Когда я вспоминаю прошлое, - говорит Элси, - я думаю, что самым большим потрясением для меня был тот первый концерт в "Палладиуме". Когда я сидела в публике и слышала, как все эти лондонцы вопили в голос. Конечно, две премьеры фильмов - тоже приятно. И прием, оказанный им в Ливерпуле. Все ребята были такие чудесные. Вообще есть что вспомнить. И вот что я вам скажу: все это ни капли не вскружило Ринго голову. Он нисколько не изменился. И Морин спокойная, естественная, какой была всегда.
– Мне, пожалуй, больше нравилась их ранняя музыка, - признается Харри, - рок-н-ролл. Но ведь и на месте стоять нельзя. В их деле это необходимо. Теперь мелодии "Битлз" приходится слушать очень внимательно, и лучше не один раз.
Родители Ринго последними переехали в новый дом.
– Я всегда говорила, что никуда переезжать не стану. Мне очень по душе были наши соседи по Динглу. И даже когда мальчики стали знаменитыми, соседи к нам не переменились. Это был наш дом. Но поклонники нас просто одолели. В конце концов не оставалось никаких сил. Теперь все немного утихло, и здесь, конечно, нам легче. Но мальчикам очень трудно. Я видела, как Риччи сидит в потемках, потому что боится выйти на свет. Разве это не ужасно? Но ведь всем приходится чем-то жертвовать. Я решила, что в Вултоне мне будет спокойнее, я буду больше принадлежать себе. Я никогда не переносила всякую рекламную шумиху, назойливых репортеров, людей, которые без конца приглашают меня что-то открывать или что-то закрывать. Здесь тихо. И никто не знает номера моего телефона.
Всех родителей "Битлз" объединяет ненависть к рекламе. Никто из них не соглашается давать интервью. Они не хотят говорить о чем-то, что может вызвать раздражение их сыновей. Больше всего это относится к Элси и Харри. Ринго предупредил мать, чтобы она не распространялась о том, что его глаза всегда лучатся солнечным светом.
Да, Харрисонам приятно оказывать внимание болельщикам, Джим Маккартни увлечен новыми интересами, заполнившими теперь его жизнь, Мими грезит о новой встрече с малышом Джонни, а вот Элси и Харри все еще не освоились с чудом, которое свалилось на их головы. Они почти не верят в свои возможности, по-прежнему сто раз подумают, прежде чем что-то предпринять, хотя и любят получать удовольствия.
Харри перестал работать для ливерпульской Корпорации маляров и декораторов в 1965 году, в возрасте пятидесяти одного года.
– Я мог бы при желании работать для них еще четырнадцать лет. В Корпорации ко мне относились отлично. Они гордились мальчиками не меньше, чем я, но, конечно, надо мной подшучивали. "Тебе, ясное дело, не надо стоять в очереди за зарплатой" - и прочее в таком роде. Риччи долго приставал ко мне, чтобы я ушел с работы. Но я был против. А потом один из его приятелей увидел меня на лестнице высотой в сорок футов, когда я красил дом, и вот тогда Риччи заставил меня бросить работу. Время тянется теперь медленно. Я отремонтировал наш дом. Может быть, еще что-нибудь сделаю, а может, и найму кого-нибудь, - мы в состоянии это себе позволить. Приходится привыкать к новой жизни. Уже начинаю. Садик-то навсегда при мне останется, да и еще какие-нибудь делишки по дому найдутся.
По вечерам они смотрят телевизор, играют в лото или идут потанцевать. Ужин с танцами - это для них нечто новое и весьма привлекательное. Во время танцев они познакомились с разными деловыми людьми из своего нового района; но обычно в конце концов выясняется, кто они такие, и им приходится давать автографы. Харри делает это с удовольствием, а Элси не любит.
– Недавно я навещал своих родственников в Ромфорде, - говорит Харри. - Я пошел в школу со своим племянником, у них был детский концерт. Тут выплыло, кто я такой, - знаете, как это бывает, - и кончилось тем, что мне пришлось дать 300 автографов. Так я и не слышал концерта.
Харри и сам любил попеть в пабе, он в основном подражал Билли Дэниэлсу. С тех пор как появились "Битлз", он всегда исполняет несколько их номеров.
– На прошлой неделе три дня лил проливной дождь. Мы сидели и смотрели, как он идет. Я стал придумывать себе занятие, и вдруг мне пришло в голову написать пару песен. Хотите посмотреть? Вот, например, одна: "They sit all day, thinking alone, Waiting for a ring on the telephone" ["Они сидят весь день, балдея, И ждут, не зазвонит ли телефон" (англ.)]. Я написал, кажется, пять песен и послал их Риччи - вдруг он сочинит к ним музыку. Этим словам всего-то и недостает какой-никакой мелодии, чтобы их можно было петь. Но Риччи прислал мои стихи обратно. Он, дескать, умеет играть только на одном инструменте и вовсе не умеет писать музыку. Во всяком случае, это хоть какое-нибудь занятие, правда ведь?
Как-то непривычно после всех прошлых лет не нуждаться в деньгах. Мы по-прежнему ездим вторым классом. Там очень даже удобно.
Мы скучаем по старым друзьям и часто их навещаем. Иногда я прохожу мимо здания своей Корпорации. Я смотрю на парней, которые работают там, наверху, и слышу, как они меня окликают. Я им отвечаю: "Вот так, ребята. Держите кисть покрепче".
– Наверное, нам больше и желать нечего, - говорит Элси. - Мальчики сделали для нас все. Последние пять лет мы живем как в волшебной сказке. Но я всегда беспокоюсь за Риччи, за его здоровье, - ведь он так много испытал. Я знаю, что он взрослый, что у него свои дети. Но все равно беспокоюсь.
29. Империя "Битлз"
После смерти Брайена Эпстайна в фирме "НЕМС Энтерпрайзиз" произошла частичная реорганизация. До этого времени ее руководители продолжали расширять свою деятельность в разных сферах - как менеджеры, антрепренеры, владельцы театров. Теперь пришло время решить, продолжать ли в том же духе или остановиться и укрепить то, что уже существовало. Со смертью Брайена, несмотря на то что в последний год он сам не так рьяно участвовал в делах фирмы, она потеряла своего главу. Он лучше всех чуял истинные таланты. Он стоял у истоков всего дела.
Его мать, Куини Эпстайн, унаследовала большую часть его состояния, а младший брат, Клайв, возглавил фирму. Он всегда владел своими акциями фирмы "НЕМС Энтерпрайзиз", с самых первых дней ее существования в Ливерпуле. Из 10 000 акций стоимостью в 1 фунт Брайену принадлежало 7000, Клайву - 2000 и "Битлз" - по 250 каждому.
Но теперь Клайв с головой ушел в телевизионные дела и мало занимается шоу-бизнесом.
Яркий блондин, Клайв, так же как его темноволосый брат Брайен, красив; у них была общая манера во время разговора с собеседником смотреть чуть в сторону.
В отличие от Брайена Клайв ведет гораздо более спокойный, менее изнуряющий образ жизни, и профессиональной, и личной. Больше всего он любит проводить время с женой и двумя детьми.
Вскоре после того, как главой фирмы стал Клайв, из нее ушел Роберт Стигвуд, и таким образом сама собой разрешилась проблема, расширять ли антрепренерскую деятельность. Стигвуда пригласили работать именно для того, чтобы он находил новые группы и затем рекламировал их. Он покинул фирму вместе с группами, которые туда привел.
Теперь "НЕМС Энтерпрайзиз" представляет собой агентство по менеджменту, управляет им Вик Льюис. Джеффри Эллис, старинный друг Брайена, продолжает оставаться директором. Интересы "Битлз", их денежные дела находятся теперь скорее в ведении фирмы "Эппл", нежели "НЕМС". Эту компанию создали сами "Битлз" и полностью контролируют ее. "Эппл" родилась на свет главным образом благодаря Полу еще перед смертью Брайена, но начала функционировать всерьез лишь в 1968 году.
Питер Браун, самый близкий друг Брайена и его личный помощник, взял на себя большинство дел, касающихся "Битлз", хотя Клайв Эпстайн четко сказал, что отныне "Битлз" свободны сами решать все свои дела. "НЕМС" и Клайв не станут пытаться занять место Брайена. И теперь "Битлз" поступают именно так. Они сами управляют собою. Но через Питера осуществляется их связь с "НЕМС" и с внешним миром. Любому, кто хочет пригласить "Битлз", в том случае если он не получает отказ немедленно, предлагается действовать через Питера. Он устраивает дела и договаривается обо всем в соответствии с их желаниями. У него есть телефон, который знают только "Битлз", потому что он нигде не зафиксирован.
Тони Бэрроу по-прежнему остается их старшим пресс-атташе, хотя у него есть теперь своя собственная независимая рекламная контора - "Тони Бэрроу Интернейшнл". Он и поныне ведет колонку Дискера для газеты "Ливерпул эко", а также координирует действия клуба болельщиков, секретарем которого все еще является Фреди Келли. За 7 фунтов и 6 шиллингов в год члены клуба регулярно получают бюллетень с новостями, а также подарки к Рождеству. "Битлз" всегда записывали специальные рождественские пластинки, предназначенные исключительно для членов клуба. Они делают несколько маленьких рисуночков и записывают на этих пластинках несколько шлягеров, как во времена "Кэверн". Клуб болельщиков насчитывает теперь 40 000 членов. В пору расцвета группы, в 1965 году, их было вдвое больше. У клуба есть сорок добровольных секретарей и сорок зарубежных отделений.
Клуб болельщиков работает в убыток, и так было всегда. Уже стоимость рассылки бюллетеней и афиш, которая проводится несколько раз в год, превышает цену подписки. А специальный выпуск пластинки "Sergeant Pepper" с цветными фотографиями стоит 700 фунтов каждый - больше, чем жалованье двух работников клуба, находящихся на службе полный рабочий день.
Журнал "Битлз" мансли" приносит хорошую прибыль. Он существует независимо от клуба, хотя в число его покупателей входит и большая часть членов клуба. Журнал стоит два шиллинга в месяц, тираж 80 000. В Америке он выходит как приложение к журналу "Дейтбук".
"Битлз" мансли" начал выходить в 1963 году, это самый старый из существующих в стране журналов для поп-болельщиков. Его выпускает не "НЕМС", а фирма "Бит пабликейшн", которая оплачивает эту привилегию. Вместо того чтобы думать о прибыли, "НЕМС" заботится прежде всего о высоком качестве, публикуя, например, большие, на целую полосу, цветные фотографии. Это прекрасное издание. Лучшие фотографии "Битлз" появляются именно здесь, они несравненно более высокого качества, чем в любых газетах.
Мало кому удалось проникнуть в магический круг приближенных к "Битлз". Профессионально они до сих пор связаны именно с теми людьми, которые в 1962 году, когда они впервые приехали в Лондон, дали им шанс.
Если не считать сотрудников "НЕМС" и "Эппл", то самый близкий друг и советчик "Битлз" - это Джордж Мартин. Но за прошедшие пять лет его положение кардинально изменилось. В 1962 году это был полубог, представлявший "Парлофон", великий мастер звукорежиссуры, от которого зависело все. Сегодня "Битлз" не зависят ни от кого.
Джордж Мартин покинул "ЭМИ" в августе 1965 года, проработав там долгих пятнадцать лет. На его глазах воскресла фирма "Парлофон", он наблюдал, до каких высот поднялись дивиденды фирмы "ЭМИ"
– Я ничего не заработал на успехах "Битлз". Я получал в "ЭМИ" ту зарплату, которая мне полагалась в любом случае, поскольку у меня был с ними контракт. Их огромные прибыли меня никогда не затрагивали. Я рад этому, потому что всегда чувствовал себя свободным человеком. Никто не может обвинить меня в том, что я уцепился за "Битлз" и прокатился за их счет. Но в "ЭМИ" все были абсолютно уверены, что я так или иначе должен получать от работы с ними огромные доходы, через любую из множества компаний. И сами "Битлз" всегда были убеждены, что у меня все в полном порядке, так как "ЭМИ" за мной наверняка приглядывает.
Во время первого периода отчаянной битломании в 1963 году Мартин оказался, наверное, единственным человеком, который был связан с "Битлз" и не заработал на них. Например, их издатель Дик Джеймс получил громадную прибыль.
В 1963 году среди пластинок, выпущенных Джорджем Мартином, оказалось столько занявших первые места в хит-парадах, сколько не удалось сделать ни одному продюсеру за всю историю британской поп-музыки, - не слишком, впрочем, долгую. Те тридцать семь недель, которые принесли ему этот успех, конечно же, были связаны с "Битлз". Но на его же счету, кроме того, все хиты, которые записали Силла Блэк, "Джерри энд Пейсмейкерз", Мэтт Монро и другие.
В 1964 году доходы Мартина повысились до 3000 фунтов, но это предусматривалось его контрактом с "ЭМИ", заключенным еще до появления "Битлз". Он начал переговоры, стремясь добиться поощрения. "Мне казалось, что тот, кто делает самую тяжелую работу, должен получать за это вознаграждение. Но фирма "ЭМИ" была крайне недовольна моими притязаниями".
Тогда он решил уйти, что, естественно, тоже не вызвало в "ЭМИ" особого восторга, поскольку он забрал с собой двух других звукорежиссеров, Джона Берджеса и Рона Ричардса. Вместе с четвертым, Питером Сэлливаном из "Декки", они основали свою собственную компанию "Ассошиэйтид Индепендент Рекординг", сокращенно "АИР".
По всеобщему мнению, они пошли на большой риск: по существу, эта четверка ринулась против традиционного течения в индустрии грамзаписи. Для независимых звукорежиссеров достаточно одного провала, чтобы потерпеть полное фиаско, в то время как крупная фирма, обладающая огромным штатом, может позволить себе сколько угодно неудач.
Однако самая большая проблема для Джорджа Мартина заключалась в том, сможет ли он удержать "Битлз". С юридической точки зрения продолжал действовать их контракт с "ЭМИ". Джордж Мартин был просто-напросто одним из работников "ЭМИ", звукорежиссером, которого использовали для выпуска пластинок группы. Коль скоро он покидал "ЭМИ" и не числился отныне штатным сотрудником фирмы, она имела право не привлекать его к работе - если, конечно, "Битлз" не потребуют, чтобы именно он оставался их звукорежиссером.
– Принимая решение, я не стал советоваться с ребятами, - надеялся, что я им нужен.
Так и оказалось. И "ЭМИ" дала согласие. "ЭМИ" по-прежнему выпускает пластинки "Битлз", но Джордж занимается ими не как служащий фирмы, а как свободный художник. Ему платят большие деньги. "Пожалуй, я зарабатываю теперь больше генерального директора "ЭМИ".
Фирма "АИР" на сегодняшний день сумела перекроить индустрию грамзаписи в Великобритании на свой лад. Многие из лучших и творчески мыслящих специалистов ушли из крупных корпораций, предлагая им свои услуги за двойную и тройную плату по сравнению с прежней.
В начале 1968 года "АИР" работала с такими артистами, как "Битлз", Силла Блэк, "Джерри энд Пейсмейкерз", Шерли Бэсси, Адам Фейс, Лулу, Том Джонс, Манфред Манн и многие Другие.
Джордж Мартин, имея на своем счету двадцать три Золотых диска, ощутил наконец материальную свободу. Он поселился в огромном новом фешенебельном городском доме поблизости от Гайд-парка, а в Вилтшире приобрел загородный дом. Вместе с женой Джуди он растит маленькую дочку Люси, названную так вовсе не в честь пластинки "Lucy In The Sky". У девочки есть няня, которая проводит с ней весь день.