Накануне Пол и Джон уже сочинили мелодию, очень нежную, льющуюся, под названием "A Little Help From My Friends". Теперь они отшлифовывали ее и сочиняли слова.
"Are you afraid when you turn out the light?" ["Боишься ли ты, когда выключается свет?" (англ.)] - спел Джон. Пол повторил эту строчку вслед за ним и кивнул головой. Джон сказал: "Этой идеей можно воспользоваться для всех куплетов, если придумать еще несколько вопросов в таком же ритме".
"Do you believe in love at first sight?" ["Веришь ли ты в любовь с первого взгляда?" (англ.)] - спел Джон. - Нет, - сказал он, остановившись, - здесь недостает слога. Как ты думаешь? Мы можем разбить эту строчку и сделать паузу, чтобы получился лишний слог?
Джон снова спел строчку, прервав ее в середине. "Do you believe - ugh - in love at first sight?"
– А как насчет "Do you believe in a love at first sight?" - спросил Пол. Джон попробовал, согласился и сразу прибавил следующую строку: "Yes, I’m certain it happens all the time" ["Ясное дело, это происходит сплошь и рядом" (англ.)].
Оба они пропели эти строки сами себе, заменяя "ла-ла-ла" недостающие слова. Потом повторили рефрен "I’ll get by with a little help from my friends". Джон вдруг заметил, что поет "Would you believe", и так ему понравилось больше.
Потом поменяли порядок, поставили сначала две строчки "Would you believe in a love at first sight. Yes, I’m certain it happens all the time" перед "Are you afraid when you turn out the light?". Но вместо четвертой строки по-прежнему пели "ла-ла-ла", потому что не могли ее придумать.
Было уже около пяти часов. Пришла жена Джона Синтия, в темных очках, в сопровождении Терри Дорана, старинного ливерпульского друга "Битлз" (и Брайена Эпстайна). Джон и Пол продолжали играть. Син углубилась в книжку, Терри достал журнал с гороскопами.
Джон и Пол все пели и пели три первые строчки, ища четвертую.
– Что рифмуется с "time"? - спросил Джон. - "Yes, I’m certain, it happens all the time". Нужна рифма к этой строчке. - Как насчет "I just feel fine"? ["Я чувствую себя просто отлично" (англ.)] - предложила Син. - Нет, - сказал Джон, - никогда не употребляй таких слов, как "just" [Просто (англ.)]. Они сразу снижают смысл. Засоряют речь и все портят.
Джон спел "I know it’s mine" ["Знаю, что это мое" (англ.)], но никто его не поощрил. Вслед за словами "Are you afraid when you turn out the light?" эта фраза звучала бессмысленно. Кто-то заметил, что в этом есть даже что-то непристойное.
Терри спросил, когда мой день рождения. Я ответил, что 7 января. Пол перестал играть, хотя, казалось, он полностью был погружен в песню, и сказал: "Ха, это день рождения одного из наших ребят". Он послушал, как Терри прочитал гороскоп на этот день. Потом снова стал наигрывать что-то на рояле.
Из бренчания вдруг выплыли звуки "Can’t Buy Me Love". Джон присоединился к Полу, и они очень громко, смеясь и перекрикивая друг друга, спели эту песню. Потом Пол заиграл другую, "Tequila" [Мексиканская водка]. Ее они тоже спели вместе, смеясь и крича еще громче. Терри и Син не поднимали глаз от своих книг.
– Помнишь Германию? - спросил Джон. - Все наши песни мы вопили изо всей мочи.
Они снова сыграли песню. На этот раз Джон выкрикивал слова в каждой музыкальной паузе: "Knickers", "Duke of Edinburgh" "tit", "Hitler" [Набор слов].
Внезапно, так же как и начали, они перестали вопить и валять дурака. И тихонько вернулись к песне, над которой должны были работать. "What do you see, when you turn out the light?" ["Что тебе видится, когда выключается свет?" (англ.)], - спел Джон, пробуя новые слова в уже сочиненной строке, выбросив "afraid". А потом спел новую строчку: "I can’t tell you, but I know, it’s mine" ["Я не могу сказать тебе, но я знаю, что это мое" (англ.)]. Чуть-чуть изменив слова, он сумел добиться своего.
Пол сказал: "Пойдет". Он записал четыре законченные строки в нотную тетрадь, которая стояла перед ним на пюпитре. Теперь у них были целиком готовы куплет и рефрен. Пол встал и прошелся по комнате. Джон двинулся к роялю.
– Что вы скажете о кусочке изумительного торта "Бэйзингсток"? - спросил Пол, доставая с полки твердый как камень торт. - Сгодится, - ответил Джон. Пол состроил гримасу. Терри и Син продолжали читать.
Пол достал из угла ситар и начал настраивать его, попросив Джона помолчать хоть минуточку. Джон тихо сидел у рояля, уставившись в окно невидящим взглядом.
Снаружи напротив окон Пола, в противоположном конце двора, можно было увидеть лбы и глаза шестерых девочек, которые пытались заглянуть во двор через забор. Потом они исчезли, видимо устав висеть на руках. Несколько минут спустя они появились снова и висели до тех пор, пока опять не затекли руки. Джон безучастно глядел вдаль через свои круглые очки в металлической оправе. Потом начал играть на рояле гимн, одновременно придумывая слова.
"Backs to the wall, if you want to see His Face" ["Прислонись к стене, если хочешь увидеть Его Лик" (англ.)].
Потом подскочил, взвился в воздухе и начал играть песню болельщиков регби. "Давай изобразим песню для регби, а?" Никто его не слушал.
Пол настроил свой ситар и монотонно играл на нем один и тот же напев, снова и снова повторяя его. Потом встал и принялся ходить по комнате. Теперь Джон взял ситар, но никак не мог к нему приспособиться. Пол сказал, что нужно сесть на пол, скрестив ноги, и поместить его в изгибе ноги. Пол добавил, что именно так делает Джордж; сначала неудобно, но через несколько столетий постепенно привыкаешь. Джон попробовал, потом сдался и прислонил ситар к стулу.
– Эй, - обратился Джон к Терри, - ты туда съездил?
– Да, купил вам три пальто, как у Джорджа.
– Здорово! - воскликнул Джон, крайне возбужденный. - Где же они?
– Я расплатился чеком, и они не хотят отдавать их мне до завтра.
– О господи, - возопил Джон, - ты что, не мог втолковать им, для кого пальто? Надо было сказать, что они для Годфри Уинна. Я хочу их сейчас.
– Подождешь до завтра, - остановил его Пол. - Завтра нам все равно надо еще кое-что сделать, так что успокойся.
Потом Пол снова взял гитару и запел очень медленную красивую песню о дураке, который сидит на холме. Джон молча слушал ее, опять уставившись в окно невидящим взором, словно и не слышал Пола. Пол спел песню много раз, заменяя "ла-ла-ла" те слова, которых еще не придумал. Когда Пол наконец закончил, Джон посоветовал ему поскорее записать слова, а не то он их забудет.
– Неплохо получилось, - сказал Пол, - не забуду. Пол впервые играл эту песню Джону. Никакого обсуждения не последовало.
Было уже около семи часов вечера, наступало время идти в студию, - благо "ЭМИ" располагалась за углом дома Пола. Они решили позвонить Ринго и сказать, что песня для него готова - что отнюдь не соответствовало действительности - и что они запишут ее сегодня вечером. Джон, взяв телефон, набрал номер Ринго, но там было занято. "Если я не положу трубку, он рано или поздно подойдет?" "Нет, - сказал Пол, - трубку надо повесить".
"It’s Getting Better"
В один прекрасный, по-настоящему весенний день Пол отправился на прогулку со своей собакой Мартой. Джона, который должен был приехать, чтобы продолжить работу над записью пластинки "Sergeant Pepper", еще не было.
Пол впихнул Марту в машину, сел рядом с ней и включил зажигание. Машина не двигалась. Он несколько раз стукнул по рулю, надеясь, что это поможет, но, убедившись в безрезультатности своих усилий, вылез из "эстон-мартин" и пересел в "мини-купер" с затемненными стеклами. Она завелась с ходу. Привратник раскрыл массивные черные ворота, и Пол на бешеной скорости вылетел на улицу, застигнув врасплох своих болельщиков. Пол успел выехать, прежде чем они сообразили, что в машине именно он.
Пол примчался на Примроз-Хилл я оставил там машину, не заперев ее. Он никогда не запирал машину. Марта носилась на воле, выглянуло солнце. "Наконец-то весна, - подумал Пол. - It’s getting better" ["Все лучше и лучше" (англ.)].
Он имел в виду погоду, но фраза заставила его улыбнуться, потому что принадлежала Джимми Николсу и служила постоянным поводом для насмешек над ним в Австралии.
Однажды во время турне по Австралии Ринго заболел и не мог играть. Джимми Николс должен был заменять его в нескольких городах. Каждый раз, когда Джимми спрашивали, нравится ли ему в группе, справляется ли он, Джимми отвечал: "Все лучше и лучше".
Когда в два часа дня пришел Джон, чтобы писать новую песню. Пол предложил:
– Давай сочиним песню под названием "It’s Getting Better". Они начали заниматься, играть, петь, импровизировать и валять дурака. Когда мелодия стала вытанцовываться. Пол сказал: "Согласись, все лучше и лучше". - Ты сказал, "согласись, все лучше и лучше"? Такой вариант Джон тоже спел. Они работали до двух часов ночи. К Полу приходили люди; некоторые условились о встрече заранее. Они ждали внизу, кое-кого пришлось выпроводить. Джон и Пол сделали маленький перерыв, чтобы наскоро перекусить.
На следующий вечер они отправились в студию звукозаписи. Пол показывал на рояле новую песню, изображая аккомпанемент то с помощью "ла-ла-ла", то стучал в такт словам, стремясь дать другим представление об общем звучании. Ринго и Джордж одобрили песню, она понравилась и Джорджу Мартину.
Поскольку первая стадия в многослойном пироге нынешних сеансов записей "Битлз" заключается в том, чтобы записать сопровождение на одной дорожке, они поначалу обсудили общий характер звучания и инструменты, на которых предстоит играть. Обсудили и другие проблемы. Когда им становилось скучно, они разбредались по углам и играли на чем придется. В углу студии стояло электронное фортепьяно, оставленное кем-то, кто работал здесь перед ними. Они попробовали, что это за штука, и решили использовать и его.
Ринго сидел за своей установкой, углубившись в поиски сопровождения для музыки, которую в страшном шуме Пол изо всей мочи пел ему прямо в ухо, выкрикивая по ходу пояснения.
В течение двух часов они перепробовали много вариантов сопровождения, останавливаясь то на том, то на другом, пока оно не вырисовалось в общих чертах. Джордж Мартин и два звукооператора, до тех пор сидевшие в ожидании и бездействии, поднялись теперь в звуконепроницаемую стеклянную аппаратную, сели за свои пульты и стали ждать, пока "Битлз" начнут работать.
В одном из углов студии Нил и Мэл подготовили инструменты и микрофоны, и четверка наконец начала петь и играть "It’s Getting Better". В некотором отдалении от них, окруженный своими барабанами, сидел Ринго, выглядевший слегка растерянным. Трое других, тесно сблизив головы, пели в один микрофон.
Они спели эту песню десять раз подряд. В аппаратной записывали только инструментальное сопровождение, без голосов. Время от времени Пол говорил: "Еще раз, давайте попробуем теперь так" - или: "Уберите басы и прибавьте ударные". К полуночи они записали сопровождение.
На следующий день к Полу пришли Джон и Джордж, без Ринго. Теперь им Предстояло напеть только вокальную дорожку песни "It’s Getting Better", и Ринго был не нужен. В это время к Полу заглянул его школьный друг Айвен Вон. В 7 часов 30 минут вечера они пошли в студию "ЭМИ", где отзывчивый, чуткий, понимающий, ждал их гостеприимный хозяин Джордж Мартин.
Группа много-много раз прослушала записанное накануне сопровождение песни "It’s Getting Better", чтобы как можно глубже проникнуться им. Джордж Харрисон и Айвен отошли в уголок поболтать, но Пол и Джон были поглощены слушанием. Пол давал звукорежиссеру указания, на какие кнопки нажимать, объясняя, что ему нужно, как этого добиться, какие куски получились удачно. Джордж Мартин наблюдал за происходящим, время от времени давая советы. Джон смотрел в пространство.
Одетый в пальто из верблюжьей шерсти, появился их издатель Дик Джеймс. С веселым и беззаботным видом он приветствовал всех собравшихся. "Видимо, слухи о том, что "ЭМИ" хочет купить фирму "Норсерн Сонгз", - пошутил он, - сильно преувеличены"
Он с безучастным видом прослушал сопровождение к песне "It’s Getting Better". Потом они сыграли еще одну из своих песен, о девушке, которая уходит из дому. Джордж Мартин сказал, что она растрогала его чуть не до слез. Дик Джеймс послушал эту песню и сказал: "Да, это прекрасно. Побольше бы таких". "Хочешь сказать, что тебе не нравятся другие наши монстры?" "Нет, почему же", - ответил Дик Джеймс и вскоре ушел.
И снова, по меньшей мере в сотый раз, зазвучало сопровождение песни "It’s Getting Better", но Полу по-прежнему что-то не нравилось. Решено было, что надо звать Ринго и записывать все сначала. Кто-то отправился звонить Ринго.
Пришел Питер Браун. Он только, что вернулся из Америки. Питер привез им новые американские альбомы, на которые они тут же набросились. "Битлз" сыграли Питеру "She’s Leaving Home" и несколько других уже записанных песен из пластинки "Sergeant Pepper". Потом сыграли дорожку сопровождения песни "It’s Getting Better". Пока шла музыка. Пол поговорил с одним из звукорежиссеров и попросил его сделать кое-какие изменения в микшировании. Тот выполнил его просьбу, и Пол объявил, что теперь, кажется, звучит как надо. Пусть так и остается. Ринго вызывать ни к чему.
– А мы только что заказали его сюда, как бутерброд, - сказал Джон.
Однако, к счастью, приезд Ринго успели отменить, и студия была готова к записи вокальной дорожки. Пока Нил занимался этой подготовкой, Мэл принес на подносе чай и апельсиновый сок. В углу Пол заметил звуковой генератор и так увлекся им, что забыл про чай. Он нажимал на разные кнопки и сумел вызвать друг за другом шесть разных звучаний. Пол сказал одному из звукоинженеров, что если бы кто-нибудь смог сделать звуковой генератор со строго разделенными звучаниями, то получился бы новый электронный инструмент.
Наконец они готовы. Трое "Битлз", сблизив головы, пели в один микрофон "It’s Getting Better", а в аппаратной священнодействовали Джордж Мартан и два его ассистента. "Битлз" пели под собственное сопровождение, шедшее к ним через плотно надетые наушники.
В самой же студии были слышны только их голоса, без сопровождения, без электроники, - они звучали плоско и даже фальшиво.
Песню спели четыре раза, а потом Джон сказал, что плохо себя чувствует. Ему хочется глотнуть свежего воздуха. Попробовали открыть запасную дверь студии. Но по ту сторону раздался громкий шум и победоносные клики.
Дверь начала выгибаться внутрь под давлением банды фэнов, которым какими-то неведомыми путями удалось проникнуть внутрь здания.
Джордж Мартин вышел из своего стеклянного ящика и сказал Джону, что советует ему не выходить наружу, а подняться на крышу и там подышать свежим воздухом.
– Как там Джон? - спросил Пол в микрофон Джорджа Мартина.
– Смотрит на звезды, - ответил Джордж Мартин. - Ты имеешь в виду Винса Хилла? - спросил Пол. И, не сходя с места, они, покатываясь от смеха, запели "Эдельвейс". Вернулся Джон.
Мэл, Нил, их друг Айвен, сидевшие в углу студии, не слышали шуток, так как были без наушников, - они только что допили свой чай. Айвен стал писать письмо домой, матери. Нил заполнял свой дневник, который начал вести двумя неделями раньше. А надо было бы, заметил он, заняться этим лет пять тому назад.
Пришел некто в фиолетовой рубашке, Норман. Когда-то он работал звукоинженером, а теперь у него была собственная группа "Пинк Флойд". Он очень вежливо спросил Джорджа Мартина, можно ли его ребятам посмотреть, как работают "Битлз". Джордж беспомощно улыбнулся. "Может быть, попросить об этом одолжении лично Джона?" - предложил Норман. Джордж отрицательно покачал головой; нет, ничего не выйдет, бесполезно. Но если Норман со своими ребятами как бы случайно заглянет в одиннадцать часов, то он замолвит за них словечко.
Они действительно появились около одиннадцати часов и робко поздоровались. "Битлз" продолжали работать над "It’s Getting Better", пели ее, по-моему, в тысячный раз. К двум часам ночи они добились того, что уже не слишком страдали от вопиющего несоответствия между результатом и тем, что они задумали и представляли себе мысленно.
"Magical Mystery Tour"
Мелодия и слова песни "It’s Getting Better" были созданы до того, как "Битлз" явились в студию, но, когда они однажды пришли туда в 7 часов 30 минут вечера, чтобы записывать "Magical Mystery Tour", в запасе у них были лишь название и несколько тактов музыки.
Как обычно, у входа их ждали поклонники. На этот раз молча. Скромные паиньки, подавленные величием кумиров. Когда "Битлз" входили, одна девушка застенчиво протянула Джорджу значок, на котором было написано: "Джорджа - в премьер-министры".
– Интересно, зачем Полу Маккартни нужен Джордж? [Игра слов: "РМ" - сокращенное "премьер-министр" и инициалы Пола Маккартни] - спросил Джон Джорджа.
Пол сыграл на рояле начальные такты "Magical Mystery Tour", чтобы показать друзьям, с чем это едят. Он изо всей мочи размахивал руками и кричал: "Огни, вспыхивают огни, кругом мелькают огоньки", объясняя, что это должно быть похоже на рекламу. Джон был в оранжевом кардигане, фиолетовых вельветовых брюках и с кожаной сумкой мехом наружу. Он вынул из сумки сигарету и закурил. Кто-то крикнул, что Джона просит к телефону его шофер Энтони.
Склонившись над роялем, все слушали, как Пол снова и снова играет первые такты. Пол попросил Мэла записать, в каком порядке они будут работать над песней. Медленно, ученическим почерком Мэл записал название песни и приготовился слушать инструкции Пола. Пол сказал: "Трубы". Да, вначале должны быть трубы, нечто вроде фанфар, под звуки которых прозвучат слова "Roll Up, Roll Up, for the Magical Mystery Tour" ["Собирайся, собирайся в волшебное таинственное путешествие" (англ.)]. Мэл записал эту строчку, пока она была единственной. Затем Пол велел Мэлу написать три первых аккорда песни. Мэл помусолил грифель, ожидая новых вдохновенных указаний, но их не последовало.
Готовясь записывать сопровождение, в студии расставили и подготовили инструменты. Сопровождение, как и всегда, писали на отдельной дорожке. Вернулся Джон и спросил Мэла, связался ли он с Терри. Мэл ответил, что пока нет, он никак не может дозвониться. Джон сказал, что работа Мэла в том и заключается, чтобы дозваниваться, так что пусть продолжает.
Около двух часов ушло на то, чтобы разработать и записать дорожку сопровождения. Покончив с этим. Пол отправился в аппаратную к Джорджу Мартину. Там Пол попросил проиграть ему дорожку и прослушал ее много раз.
Пока Пол работал наверху с техниками, внизу Джордж достал из кармана своей разукрашенной дубленки набор цветных карандашей и начал рисовать картину. Ринго уставился в одну точку и с несчастным видом - надо сказать, естественным для него, когда он молчит, - курил. Джон сидел у рояля, то что-то тихо наигрывая, то вскакивая как в бреду, то запевая шлягеры. Никто на него не смотрел, он злобно улыбался сам себе сквозь очки, корча рожи какого-то японского карлика. Вил рылся в целой куче еженедельников, посвященных черной магии, которые они уже пролистали в тот вечер. Мэл исчез.