Так что, какие кадры достались Горбачёву представить можно, да и сам он больше всего боролся с собственным страхом, при этом, очень сильно боясь испугать других. Но, повторю, воровать стали задолго до него. Горбачёв послужил причиной другой проблемы: власть перестали уважать, её перестали слушать и её перестали бояться. Уважать её перестали совсем. И речь идёт не о народе, а о высшем, старшем, среднем звене управленцев, включая командующих военными округами. А уж низшее звено управленцев, всегда держащее нос по ветру "разыгралось совсем". В тоталитарной стране билетами на поезд торговали прямо проводники у своих вагонов, а в кассах билетов не было. Товары и продукты с прилавками магазинов даже "не знакомились". После Адропова, с Горбачёвым в стране стало ещё более "черненько", чем при ЧЕРНЕНКО.
Я этот период застал в одной из армий ПВО ККВО, и вплотную соприкасался с армейской номенклатурой полкового и дивизионного звена. Это ещё было терпимо, они тоже крали, но с оглядкой, ибо крали у себя, а солдат всё-таки надо было ещё кормить и одевать, ещё не было "приказа" о том, что можно и не кормить. Выше же, особенно если брать категорию членов военных советов и представителей "райской группы" начинался кошмар. Для войск эти военные были тем же самым, что хан Едигей для Городца в средние века: полное опустошение складов.
Видимо, примерно те же процессы происходили и на гражданке. Торговля левой продукцией шла полным ходом, организованная преступность оглядываясь по сторонам набирала обороты.
Видимо, в план спасения России, который был предложен Горбачёву и который, судя по настоящему времени включал единственную, но важную задачу, перевод всех халявных социальных льгот в заработную плату (льготами пользовалась только номенклатура, она паразитируя на них разоряла страну) он внёс только одну свою лепту – ускорение.
Ускоряясь, был израсходован весь золотовалютный резерв на покупку импортного оборудования для пуска новых производственных мощностей. Оборудования закупили огромное количество, которое так и не было пущено, а тихо заржавело на заводских дворах. И когда это ускорение терпеть ни осталось никаких сил, его просто "задвинули", найдя другого, более понимающего кормчего.
Переходным председателем исполкома городского Совета, на чью долю выпали первые трудности не известного ранее порядка, стал ГОРБУНОВ СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (05.03.1985 – 21.02.1989). Удивительно, но при нём в тандеме с директором Заволжского моторного завода МИНЕЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ МИХАЙЛОВИЧЕМ в Заволжье продолжается строительство. Строится профессионально-техническое училище № 81 (начало 1985), сдаётся в эксплуатацию школа № 18, открывается "дом быта" по ул. Пушкина, 56. Ко дню 40-годовщины победы закладывается Сквер Победы. К жилому дому по ул. Понамарёва пристраивается "Детский дом культуры", которое становится последним зданием, построенным для детей вплоть до настоящего времени.
Видимо на самом верху управленческого корпуса Горьковской области ещё оставалась память о способах и методах устойчивого управления.
Видимо, остановить и инерционный созидательный порыв первого секретаря Горьковского обкома партии ЮРИЯ НИКОЛАЕВИЧА ХРИСТОРАДНОГО (1974-1988) было не просто. В Горьком тоже строилось метро, мызинский мост и т. д.
Городцом в это время управляли И. А. Малин (председатель исполкома с 1967 по 1984 гг.) и Ю. В. Супряткин (02.1984 – 02.1989). Мы здесь не случайно вспоминаем и Городецкий правителей, ибо вся история Городца начинается в тумане веков, а заканчивается максимум началом XX века, тем временем, когда по Городцу бегали и махали шашками кадеты, эсеры, меньшевики и большевики. Жгли архивы и рушили церкви. А дальше… тишина.
Но вернёмся к нашей истории. В принципе, способы и методы "созидательного управления", ещё в 1971 году были собраны в книгу "Курс для высшего управленческого персонала" (изд. "Экономика", Москва). Курс этот читался в Высшей партийной школе и Академии общественных наук при ЦК КПСС, которую окончил сменивший Ю. Н. Христорадного на посту первого секретаря Горьковского обкома КПСС ГЕННАДИЙ МАКСИМОВИЧ ХОДЫРЕВ (1988-1991). Наука эта требовала одного постоянного движения, постоянного строительства и постоянного поиска новых форм пусть и для старой материи. Но Г. М. Ходырев, видимо книжку читал не внимательно, и уже просто функционировал, поддерживая то, что построили до него. Хотя одно достижение было: Горькому возвратили историческое имя – Нижний Новгород (1990). Этот факт часто приписывают другому человеку Б. Е. Немцову. Но, будучи моложе и проворней, Немцов просто въехал в рай на чужих заслугах и ещё на профсоюзах, которые в идеологической иерархии, будучи вторыми после КПСС, решили, что пришло их время. Им нужен был шустрый и не очень умный парень. По сегодняшним меркам, он просто молодец, а никакой ни будь шаромыга. Одна его программа "Зерно" разорила сельское хозяйство Нижегородской губернии почти до основания. А в профсоюзах оказались люди уровня Керенского 1917 года. Разве что, в женские платья не переодевались.
В Заволжье шло развитие по этому же варианту. Первого марта 1989 года распоряжением председателя исполкома Городецкого городского Совета народных депутатов назначен на должность председателя исполкома Заволжского городского Совета народных депутатов КУДРЯШЁВ ГЕННАДИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ (01.03.1989-29.11.1993). При нём начинается погружение страны в медленный хаос. Городцом в это время руководит С. А. Горбунов (02. 1989 г. – 10. 1990 г.). Кое-где, кое-что ремонтируется. Но, в основном все озабочены приватизацией муниципальных предприятий и перерегистрацией для этих целей заводов и предприятий: ЗМЗ, становится ОАО, становится ОАО и ЗЗГТ. Управление и достижения той поры укладываются в слова: "завершено", "проведено", зарегистрировано", "начато проектирование…".
Более того, вносится хаос и в саму структуру управления городом. Так, 17. 10. 1990 года на сессии Заволжского городского Совета народных депутатов избирается председателем Заволжского горордского Совета народных депутатов СИНЮТИН ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ (17.10.1990 – 18.10.1993), а 20.12.1991 года на сессии Заволжского городского Совета народных депутатов Кудряшова Г. А. избирают Главой администрации города Заволжья (20.12.1991 -29.11.1993), а Москва родит новые организации, которые за членские взносы принимают в свои члены "провинциальных простаков", обещая им в новой жизни небесную манну. Так, 28 апреля 1993 года – город Заволжье получил удостоверение о том, что он является членом Союза Малых городов Российской Федерации с объёмом прав и обязанностей, определённых Уставом Союза. При последней строчке хочется рыдать. Город производящий почти четверть автомобильных двигателей в СССР, монопольно производящий тягачи и т. д., получает от скороспелой общественной организации объём прав и обязанностей… Но, таким было то время. Провинция доверчива, центр агрессивен.
Тандему Кудряшёв – Синютин, видимо пришлось очень не легко. Единственным значимым событием стало, наверное, учреждение и выпуск газеты "Новости Заволжья". Эта первая городская газета увидела свет 12 июня 1991 года.
Столица нашей Родины Москва не дремала, и Указом Президента РФ № 1617 от 09. 10. 1993 года "О реформе представительных органов власти и местного самоуправления в РФ", и следующим за ним Постановлением главы администрации Городецкого района № 158 от 11.10.1993 года с 18. 10. 1993 года прекратила деятельность Заволжского городского Совета народных депутатов.
Собственно и прекращать то было уже нечего. Деятельность эмитировалась словами: "созданы средства", "оказана помощь", "организована работа", установлены связи". Всё как и завещал М. С. Горбачёв и его достойный приемник Б. Н. ЕЛЬЦИН.
В свете новых постановлений, 10 января 1994 года распоряжением главы администрации Городецкого района назначается на должность главы администрации города Заволжья НАЗАРОВ ВЛАДИМИР ВЕНЕДИКТОВИЧ (10.01.1994-16.05.1994).
В это время вся власть Нижегородской области погрузилась в беспричинную радость. На её высшем посту сидел БОРИС ЕФИМОВИЧ НЕМЦОВ (1.12.1991-27.03.1997), сначала назначенный Б. Ельциным, а затем и "выбранный" всем народом.
Период этого правления довольно точно описан в книге С. А. МИНУТИНА "Игрок или Вертикальная Россия" (Диалог культур, Нижний Новгород, 2003 г.) в главе "Истина и басня или опасайся внезапности": "Внезапно произошло нечто совершенно неожиданное: "закрытый" город Горький стал "открытым". Город сразу же стал объектом пристального внимания разведывательных организаций всех стран мира, наконец – то получивших возможность узнать досконально, что значит "закрытый" город в российском понимании, особенно, если в нём проживает более миллиона жителей. К слову сказать, в России подобные эксперименты были не новы, так, до сих пор многие институты мира изучают опыт выживания другого "закрытого" города – Ленинграда во время блокадной зимы 1942 года.
Кроме разведок, в город потянулись и внуки бывших купцов, дворян, владельцев различной недвижимости, дедушки которых были когда – то тесно связаны с нижегородской ярмаркой, но затем изгнаны из этого торгового "рая" в эмиграцию. Казалось бы, вот оно, свершилось. Город опять становился возвращённым благом международной ярмарочной торговли.
Горьковчане, будучи признанным карманом России, суетились быстрее всех. Накопленный веками опыт им подсказывал, что деньги обычно там, где "дрожжи" и наоборот. Но, если в городе уже есть и деньги, и евреи, а его ещё и "открывают", то как бы чего не вышло.
С другой стороны, искушённый коммерческий ум горьковской элиты подсказывал, что в истории это очередной выигрышный билет для нижегородцев, который они уже однажды вытащили, свергнув с престола Рюриковичей и утвердив на 300 с лишним лет династию Романовых.
За это, собственно, они до сих пор и славили своего героя Минина, и иногда вспоминали Пожарского. Совсем от Пожарского они отказаться не могли, так как на Красной площади стоял памятник символизирующий единство России, именно рукопожатием Минина и Пожарского скреплялось единство: Россия – Нижний Новгород – это был крупный выигрыш.
Потом пришли большевики, но в предчувствии их прихода, нижегородская элита так "затрахала" A. M. Горького, что он в своих произведениях сделал Нижний Новгород самым революционным в России городом, что собственно и нужно было. В знак благодарности город быстренько переименовали в город Горький, куда и хлынули потоком со всей страны бюджетные деньги на развитие ВПК. Нижегородцы опять выиграли и даже долгое время чтили Алексея Максимовича отремонтировав и сделав музеями все дома в которых он жил.
И вот новый виток истории, демократия, и новая возможность поживиться. Итак, искушённый коммерческий ум нижегородской элиты подсказывал, что надо соединить второе – евреев и третье – демократию, а деньги надёжно спрятать, при этом чем-нибудь поступившись, например, вновь переименовать город Горький в город Нижний Новгород. Мол, были не правы, теперь осознали.
Проблема была в лозунге, каким таким словом пустить пыль в глаза "лицам московской национальности", т. е. центральной власти, чтобы она опять отстала. Самые ретивые уже заготовили "успокоительный" трафарет: "Бей жидов – спасай России", но кто – то заметил, что для демократии лозунг вроде бы подходящий, но еврей в лозунге не звучит, и не вписывается в него по определению. Рабинович заявил, что в словаре Даля до его "исторических" правок определение жида, ничего общего не имело с определением еврея, и что он, Рабинович, просто ангел по сравнению с рядом сидящим мироедом Ивановым.
Возникла маленькая перепалка, грозившая перерасти в ссору. Тогда в разговор встрял старший Раввин, который задал простой вопрос: "Кто возьмёт на себя разъяснительную работу об отличии жидов от евреев"? Этот аргумент присутствующее собрание успокоил. Возникла пауза, которую нарушил Муфтий. Он заметил, что в Москве тоже стали появляться деньги, а следом за ними и евреи, поэтому предложенный лозунг не годиться, может быть, когда-нибудь потом, но сегодня не актуально. Вновь возникла пауза, которую нарушил православный Батюшка. Он, как на проповеди, простым и понятным языком донёс до присутствующих истину: "Евреи за демократию".
Собрание одобрительно зашумело, только Рабинович возразил, сказав, что он за себя в демократии, а лозунг эту маленькую деталь не подчёркивает, а значит, таит лично для него, Рабиновича, опасность. Тут встрепенулся дремавший в углу Кардинал – иезуит, специально приехавший в Горький от католического Папы, как обычно, на разведку. Он сказал, что Рабинович, пожалуй, прав, нужно оставить для Рабиновича "зазор", так сказать, место для манёвра, но предложение православного Батюшки действительно блестяще, надо только сузить контингент евреев за демократию, ограничив их, тут он немного подумал и произнёс: "Ну, скажем, молодыми евреями".
Батюшка согласно кивнул, и его изменённый лозунг прозвучал, как тост: "Ну, молодые евреи, за демократию". Муфтий, видимо чем-то отвлёкшись и прослушав, за что, собственно, молодые евреи, спросил: "А почему не молодые татары"? Вопрос повис в воздухе. Собрание приняло лозунг единогласно, при одном воздержавшемся Рабиновиче, который жалел молодых евреев, даже после успокоительных слова иезуита о том, что они никогда не состарятся, Рабинович не успокоился, но понял, что сопротивление бессмысленно, и только воздержался.
После принятия лозунга собрание обсудило детали его внедрения, кандидатуры и прочие технические детали. Вдохновлять молодых евреев было поручено одной ссыльной бабульке. Бабульку эту работа с молодёжью должна была освежить. С молодёжью проблем тоже не было, еврейской нищеты, этой обратной стороны еврейского богатства, в г. Горьком было полно, всё зависело от того, на какие дела осуществлять мобилизацию "кадров". Бабуля была близка к научным кругам, поэтому молодых евреев рекрутировали из студентов и молодых научных сотрудников. Бабуля вступила с ними в контакт.
Вдохновлённые и просвещённые ссыльной бабулей, которая, впрочем, просветив авангард, быстренько убралась в Америку, молодые евреи поставили палаточку на центральной площади города Горького, прямо под памятником Кузьме Минину и повесили лозунг: "Молодые евреи за демократию". У большинства "закрытых" горьковчан аж дыхание спёрло от такой смелости. А от перепада давления при всплытии от "закрытости" к "открытости" заложило уши. А ядрёные горьковчанки готовы были отдаваться героям прямо на площади, под памятником и вне палатки.
Рабинович весь ушёл в заботы по "спасению" молодых евреев от демократии и начал мудрить над созданием разных управленческих структур и финансовых пирамид. Старания Рабиновича никого особо не раздражали. Батюшка восстанавливал храмы, Муфтий строил мечети, Иезуит наблюдал за деятельностью всех и что – то записывал, Раввин через Рабиновича завалил администрацию области и города предложениями об открытии детских садов, школ и т. д. для лиц еврейской национальности. Неустанно призывал учить иврит, жить на земле обетованной, гордиться происхождением и пополнять население Израиля, ну хотя бы принятием двойного гражданства.
Дальше, как бабуля и говорила, произошло нечто, называемое всенародными выборами.
А так как палаточка уже стояла давно, лозунг висел, девки стонали, и молодые евреи требовали переименовать город Горький в Нижний Новгород, то стала та палаточка прорастать в Кремль, пока полностью не захватила его.
Шикарная жизнь началась в Кремле. Молодёжь, она и есть молодёжь. Тем более, когда без образования сразу во власть. Бесконечно задирались юбчонки секретарш и другой чиновничей челяди, в изобилии рассаживаемой на региональные и государственные должности. Ножки, как под юбчонками, так и под брюками становились всё моложе и моложе. Никто не рулил, все радовались.
Москва решила, что у горьковчан "крыша" съехала окончательно, и действительно почти от них отстала. В этот промежуток "почти" из Москвы был прислан "засланец" с командой и программой 500 дней, которая должна была "разорить" тех, кто ещё не верил в необратимость демократических преобразований, и убедить в необходимости разорения для окончательной победы демократии тех, кто сомневался.
Но горьковская элита, опять посовещавшись, решила сдать только три позиции: переименовать город Горький в Нижний Новгород, повременить с окончанием строительства Атомной электростанции, в которой, учитывая текущий момент, выгоднее было начать производство водки, и приостановить строительство метро. Последнее, впрочем, посоветовал иезуит, сказав, что метро может стать детонатором при будущей смене власти в местном Кремле, так как без метро в городе скоро передвигаться станет невозможно. Всю же остальную "блажь" "засланца" назвать "пилотным" проектом, создав вокруг него много шума, и на этом успокоиться.
Конечно, против центральной власти идти было нельзя, и внешне всё происходило так же, как и во всей России: заводы разворовывались, и расставались с последними основными фондами и деньгами. Рабочие с заводами.
Город, вроде бы, глупел, тускнел, становился столицей мелких жуликов, ставших вдруг большими политиками.
Один старый и мудрый еврей, преподающий долгое время научный коммунизм и оставшийся без работы пришёл в тоске на телецентр и сделал заявление, в котором жалел о потерянном величии ВПК. Но это было редкое исключение из правила. Исключение, правда, пророческое, так как, не разобравшись в текущем моменте по причине не допущения до собрания, он говорил то, что думал. А евреи думать, а главное, чувствовать будущее кожей умеют. Это вам не жиды. Он заявил, что если всё будет идти такими же темпами, то сильные мира сего будут отворачивать от этого города даже раньше, чем это делала Екатерина II, разве что артисты будут заезжать пить водку где-нибудь в Макарьевском монастыре, и всё.
Но этот прогноз мало кто слушал, тем более, что только об этом горожане и мечтали: поменьше глаз, внешних вмешательств, а артисты, они, как известно, для широкой волжской души крайне необходимы. Но слово не воробей, мудрого старого еврея обозвали: "русский духан", что соответствовало "лицу московской национальности" или "засланному казачку".
Вместе с тем, основная масса нижегородцев приняла эту новую для себя жизнь, так как старые купеческие традиции, как оказалось, не умерли, и барахолки "зашумели" вновь как 100, 200, 300 лет тому назад. Ну, и Рабинович не дремал.
Рабинович трудился над перекачиванием ресурсов, над утверждением себя в демократии. Ему не мешали, лозунг ещё не утратил своего значения с одной стороны, а с другой стороны, кто знает, где заканчиваются границы Нижнего Новгорода? В Нижнем интенсивно убывали все имеющиеся государственные ресурсы, преобразовываясь и также интенсивно прибывая, уже как частные, где-то в другом месте.