А в 1908 году у Чюрлёниса возникает сильная любовь к молодой студентке-филологу, позже писательнице, Софии Киманайте. 1 января 1909 года они заключают брак в Литве, затем оба переезжают в Петербург, где муж безуспешно мечется по городу в поисках учеников; участие в выставках денег не приносит. Спустя некоторое время София в ожидании ребенка живет в Литве. Чюрлёнис в одиночестве снова возвращается в Петербург, находит одного (!) ученика. Дальше – болезнь, о которой поговорим более подробно.
Но прежде мы должны остановиться на двух моментах. Первый – своеобразие творчества Чюрлёниса, послужившее поводом для предположений о болезни литовского гения. Второй – личность музыканта. Любой квалифицированный психиатр, рассматривая историю болезни человека, собирает сведения о его характере до болезни. Иногда особенности личности являются одним из факторов, способствующих возникновению заболевания.
При жизни творчество Чюрлёниса, особенно живопись, удостоилось высочайших похвал его соратников по "Миру искусства" и Союзу русских художников. После смерти признание росло.
Максим Горький указывал на фантазию и романтизм Чюрлёниса, противопоставляя их "фотографизму" некоторых советских художников. Наиболее высокой, даже ошеломляюще высокой была оценка его творчества Роменом Ролланом: "Это новый духовный континент, и его Христофором Колумбом несомненно остается Чюрлёнис".
В то же время мнение широкой публики при жизни художника было в основном осуждающим и насмешливым. Картины и музыку называли странными и непонятными. Многие художники относили его исключительно к музыкантам, а последние, в свою очередь, – к художникам. Сам Чюрлёнис воспринимал подобные отзывы спокойно-снисходительно. Однако он был человеком скрытным, и, кто знает, может быть, под внешним равнодушием скрывалась душевная боль.
Да, его картины и музыка своеобразны, самобытны. Чюрлёнис не традиционен, ни в коем случае не может быть втиснут в рамки реалистического искусства. Имена таких новаторов, как Рихард Штраус и Дебюсси, были в России и Польше мало известны, а пик творчества Равеля, Скрябина, Стравинского был впереди.
Сейчас мы поняли и приняли ряд модернистских течений в живописи, и картины Чюрлёниса не кажутся странными и шокирующими. Живопись Дали, Кандинского, Пикассо представляет куда больше загадок. Вспомните прекрасные картины Чюрлёниса "Одиночество", "Дружба" и другие. Одна из таких картин – "Летит черная беда" (изображена на обложке нашей книги). Все эти картины – символические выражения того или иного явления или состояния, они создают у зрителя определенное настроение, вызывают эмоциональный отклик. Воздействие образами художник усиливал сочиняемой для определенных картин музыкой. Максимум впечатления творения Чюрлёниса производят при рассматривании его картин в звуках сочиненной им музыки. Художник с удивительным вкусом и фантазией в своеобразных, но конкретных образах изображал абстрактные вещи. Блестящим примером этому может служить цикл "Знаки зодиака". "Овен" – силуэт животного, гордо стоящего на остром пике скалы; "Дева" – неподвижная задумчивая девушка, смотрящая на небо; "Стрелец" – фигура на вершине горы с напряженно натянутым луком и стрелой, нацеленной в зенит, в грудь птицы, закрывающей своими крылами созвездия.
Замкнутость Шумана делала практически невозможной преподавательскую и дирижерскую деятельность, однако не мешала концертировать и заниматься музыковедением. Она проявлялась в затруднении общения с душевно неблизкими ему людьми (такими как Рихард Вагнер), но он легко сошелся и интенсивно переписывался с Листом, Мендельсоном, Гейне, Шопеном, Брамсом. Одним словом, склонность к уединению и необщительность музыканта относятся лишь к личностным его особенностям, а не к болезни – он просто был интровертом.