* * *
У Джиллер в глазах потемнело от страха.
- Это что? - только и смогла она сказать. - Что еще за колесо, которое повернется?
Роуэн удивленно посмотрел на нее. Он что-то совсем не подумал об этой строчке.
- Не знаю, - ответил он. - Вообще не понимаю, что это значит. И Шеба тоже. Но она боится, это точно.
Взрослые смотрели на него. Луну закрыло облако, и в саду потемнело. Рядом на дереве зачирикала какая-то птичка. Аннад пробормотала что-то во сне и пошевелилась на плече у Роуэна.
Силач Джон поднялся на ноги.
- Вот теперь нам нужна помощь, - сказал он. - Нельзя держать это в секрете.
Джиллер покачала головой, не соглашаясь с ним:
- Поздно уже. Незачем сейчас всю деревню будить.
- Да, незачем, - улыбнулся в ответ Джон. - Роуэн сбегает и поднимет только тех, кто и правда может помочь.
- Тимона, - предложил Роуэн.
Он подумал, что учитель Тимон, наверное, быстрее всех догадается, что означает стихотворение Шебы. И еще он один из немногих в деревне, кто не станет бояться.
- Правильно, - согласилась Джиллер. - Тимона. И еще Марли.
- И Аллуна, - добавил Силач Джон.
- Вряд ли Аллуна надо сюда впутывать, - сказала Джиллер. - Ясно же, что это дело рук бродников.
- Так кто же поможет лучше, чем он? - ответил ей Силач Джон. - Здорово, что у нас есть человек, знакомый с их привычками.
Джиллер промолчала, но по ее лицу Роуэн понял, что она не очень довольна.
- Ну так я сбегаю за Тимоном, Аллуном и Марли, - быстро сказал он.
Роуэну не нравилось, что Силач Джон и мама не согласны друг с другом. Когда-то он даже и мысли не допускал, что Силач Джон может жениться на Джиллер и стать его отчимом. А сейчас он думал по-другому, хотя в его душе Силач Джон никогда не займет место родного отца. Силач Джон - это близкий, совсем особенный друг, которого он по-своему очень любит.
- Давай, Роуэн, - тихо сказала Джиллер. - И еще забеги к Ланн.
Роуэн и Силач Джон удивленно посмотрели на нее, но она выдержала их взгляд.
- Я тут все думала о стихотворении, - сказала она. - Там сказано: "Жди, повернется колесо". И еще: "Все та же гордость, и промах тот же…" Кажется мне, это вот что означает: какое бы лихо еще ни случилось с нами, похожее уже было раньше.
Сердце Роуэна затрепетало. Он тут же вспомнил, что сказала ему Шеба перед тем, как завыла свою песню: "Враг снова здесь. Колесо крутится. А теперь… теперь…"
Он произнес вслух последние строчки ее пророчества:
День ото дня он сильней и сильней.
Когда ж он покажется средь людей,
Былое зло объявится вдруг,
Сомкнётся навеки недобрый круг…
Он вздрогнул. Мама, видно, была права. Их поджидало что-то ужасное. Похожее на то, что уже было. Колесо судьбы крутится очень медленно. Круг зла должен вот-вот замкнуться. А уж когда это случится…
Джиллер посмотрела на Силача Джона.
- Ответ - в нашем прошлом, - сказала она. - Я это точно знаю.
Он задумчиво кивнул в ответ.
- Ланн среди нас самая старая, - продолжила Джиллер. - Она такое помнит, что даже в книгах не всегда найдешь. Если то, что вот-вот с нами случится, уже когда-то было, Ланн должна об этом знать. Значит, она нам поможет, пока еще колесо не до конца описало круг.
- Дело говоришь! - воскликнул Силач Джон и обернулся к Роуэну. - Ну беги! Да побыстрей!
10. Тайный враг
Тимон почесал затылок.
- В книгах говорится, что голод всегда был самым страшным врагом Рина, - высказал он свое предположение. - Голод случался здесь несколько раз - то из-за неурожая, то из-за суровой зимы, когда снегопад надолго отрезал нас от побережья.
- Вряд ли это тот самый враг, - засомневалась Джиллер. - Там говорится, что он уже здесь. Просто он затаился, чтобы мы не сразу его узнали. Но он уже здесь.
- Наверное, придется идти к Шебе, - сказала Марли. - Надо у нее спросить, что значит это стихотворение.
- Не знает она! - воскликнул Роуэн. - Я же вам говорил.
- Не знала она, когда с тобой говорила, Роуэн, - возразил ему Силач Джон. - А сейчас, может, уже поняла. Надо попробовать.
Ланн кивнула и показал палкой на Роуэна:
- Верно. Вот мальчик и пойдет. А с ним Джиллер и Силач Джон. Мы все будем ждать вас здесь, вместе со спящими. Тимон со мной посидит, Марли пойдет охранять горную ягоду…
- А я? - криво усмехнувшись, спросил Аллун.
- А ты останешься здесь. Я за тобой приглядывать буду, Аллун, - спокойно ответила ему Ланн. - Как бы тебе не вздумалось прогуляться на холмы.
Аллун потемнел от гнева, но сдержался и промолчал.
* * *
Над садом разливался неверный свет луны. Роуэн, Джиллер и Силач Джон шли молча, осторожно ступая, чтобы не помять сочную траву и не повредить хрупкие кусты горной ягоды, которых здесь было великое множество. По саду разлилась тишина. Птицы на деревьях молчали. С луга, где спали букшахи, тоже не слышалось ни звука.
В самом конце сада они перелезли через забор и торопливо пошли по жухлой траве к дому Шебы.
Из комнаты в открытую дверь лился мерцающий свет. Чья-то длинная тень двигалась то туда, то сюда. Сердце Роуэна забилось сильнее. Он посмотрел на маму. По ее лицу ничего не было видно, но дышала она учащенно, и Роуэну стало ясно, что мама тоже боится.
Они дошли до двери и заглянули в дом. Шеба склонилась над огромным железным котлом, подвешенным над огнем. Она помешивала свое варево и что-то бурчала себе под нос.
- Шеба! - негромко позвала ее Джиллер.
Старуха медленно повернулась. Мигая, она уставилась на Джиллер и Силача Джона и тут заметила Роуэна. Глаза ее округлились, и с диким криком, точно защищаясь от него, она вытянула руки вперед.
- Уйди! - задыхаясь, сказала она. - Оставь меня! Отверни свое страшное лицо!
Роуэн, испугавшись, отступил.
- Нам надо поговорить с тобой, Шеба, - торопливо сказал Силач Джон. - Ты прочла Роуэну стихотворение. Что оно значит?
Она трясла головой, закрыв глаза, и стонала:
- Да идите отсюда! Дело надо доделать. Времени нет. Совсем времени нет.
Пламя замигало у нее за спиной, а в котле забулькала мерзкая бурда.
- Какое еще дело! - взорвалась Джиллер. - Стихотворение сейчас главнее. Объясни нам, что оно значит.
- Не понимаю я его, - бросила старуха. - А вот видения свои понимаю. И все они… все становятся правдой… Даже и теперь вертится колесо. Я чую. И скоро враг победит нас. Скоро, скоро…
- Шеба, помоги! - попросил ее Силач Джон.
Шеба вдруг снова пришла в возбуждение:
- Надо отвар сделать. Вот это я умею. Это знаю. Мальчишка… уберите мальчишку. Это его я вижу в своих снах. Лицо… воздушные змеи… золотая сова с зелеными глазами…
У Роуэна перехватило дыхание, а мама сдавленно вскрикнула.
Шеба прохрипела:
- Замучили совсем!
Она запустила пальцы в космы и закачалась из стороны в сторону.
- Не знаю я почему. Знаю только, что надо дело делать. А я устала, ох как я устала…
Покачнувшись, она шагнула вперед, к ним.
- Уйди отсюда, изверг! - попросила она, глядя прямо на Роуэна. - Оставь меня!
Джиллер обняла сына и крепко прижала его к себе.
- Пошли, - сказал Силач Джон. - Нам здесь больше нечего делать.
* * *
Старая Ланн доковыляла до приоткрытого окна. Она посмотрела на высокую Марли, которая все стояла на страже горной ягоды, и обернулась к сидевшим в комнате:
- Три воздушных змея… Что это, как не бродники? Ну а золотая сова с зелеными глазами - это из их легенды о Золотой долине, помните? Эти видения надо хорошенько запомнить. Может, Шеба и не понимает, что это. Ясно одно: нас предупредили.
- Она сказала - "повернется колесо", - боязливо добавила Джиллер. - Сказала, что скоро нас победит враг.
- Что за враг такой? - нахмурился Тимон.
- И что вы все ищете какой-то тайный смысл? - с горькой усталостью, совсем не как всегда, обратилась к нему Ланн. - У Рина всегда был только один враг - зибаки. Вооружаться надо. Надо готовиться к войне.
В ярко освещенной комнате стало тихо. Роуэн обернулся и посмотрел, где мама. Она как раз пошла в комнату, где спали своим странным сном Бри и Хана.
Вернувшись, Джиллер успела услышать последние слова Ланн. Она стояла у двери, крепко сцепив пальцы рук, и переводила взгляд то на Аннад, которая тихо спала в уголке, то на Силача Джона, который сидел за большим столом, то на Роуэна.
"За нас переживает", - подумал Роуэн.
Джиллер быстро подошла к столу и села на свое место. Вид у нее был совсем измученный. Под глазами появились синие круги, а лицо побледнело.
- Никто не слышал, чтобы зибаки возвращались, - сказала Джиллер, подавшись вперед. - Водяной народ у своих берегов чужих кораблей не видел, да и новостей из-за Моря никаких нет.
- Девочка, ты вспомни, какая долгая и трудная была зима, - сказала Ланн. - Пожалуй что с осени никто к Морю и не ходил. Так откуда мы знаем, как там дела? Может, водяной народ давно уже весь перебит или в плену.
- Бродники бы знали, - вставил Тимон. - А предвестники сказали, что у них нет новостей.
- Они сказали, что у них для нас нет новостей, Тимон, - поправил его Силач Джон. - "Нет новостей" и "для вас у нас нет новостей" - это не одно и то же. - Он посмотрел на Аллуна. - Предвестники не все нам сказали. Я это сразу понял. Видно, бродники знают что-то такое, чего они по каким-то причинам не могут или не хотят нам сказать.
- Ерунда, - пробормотал Аллун, глядя куда-то вбок.
Ланн внимательно взглянула на него и спросила:
- Почему это?
Аллун поднял на нее глаза:
- Да потому. Бродники бы не стали скрывать от нас, что зибаки идут войной. И не только потому, что они наши друзья, но и потому, Ланн, что ты в лагере правильно сказала: мы им нужны.
- И правда, Ланн, - кивнул Силач Джон. - Бродники, как и мы, не хотят становиться рабами зибаков. Огден вечером говорил, что они не забыли Великой Равнинной войны. И они, конечно, помнят ту великую битву, когда наши предки пришли сюда и завоевали свободу.
- Не только это, - добавил Тимон. - В самых старых легендах бродников говорится о войне с зибаками. По ним выходит, что у Моря бродники дрались с зибаками как раз тогда, когда великаны Инспрея бились на Горе за Золотую долину.
Ланн проворчала:
- Великаны Инспрея, Золотая долина… Сказочки для детей!
Тимон прокашлялся:
- Может, оно и так. Правда и вымысел часто переплетаются, когда рассказ передается из уст в уста, как это принято у бродников. Верно здесь одно: зибаки всегда хотели завладеть этой землей. Еще до того как мы пришли, они не раз пробовали сделать это.
- Да ни разу у них не вышло, - напомнила Джиллер.
- Правильно, - кивнул Тимон. - Водяной народ оказался им не по зубам, и, в отличие от бродников, они плохо знали эти края. И поэтому их всегда вытесняли отсюда.
- А потом они решили привезти на эти берега нас. Ох как они ошиблись! - довольно добавила Ланн. - Они хотели укрепить свои войска сильными воинами-рабами. А рабы-то пошли против них и стали заодно с теми, кого зибаки хотели завоевать. И вот уже лет триста, как эту землю защищают не два, а три народа.
Она остановилась, и по ее лицу пробежала тень.
- Надо только проверить, вместе ли сейчас эти три народа, друзья мои. Или же, как предупреждает нас стихотворение Шебы, в воздухе витает измена.
- Да ты что?! - гневно вскричал Аллун.
Тимон протер усталые глаза и сказал:
- Остынь, Аллун. Все надо предусмотреть. А если… - Он задумался, глядя на Силача Джона и Джиллер, и продолжил: - А если зибаки наконец поняли, что силой им нас не одолеть, и пошли на хитрость? Что, если они пообещали бродникам такое, от чего они не силах отказаться?
- Бродникам ничего не надо. Что такого могли пообещать им зибаки? - резко ответил Аллун.
- Такого, чего у нас нет, - не мудрствуя, ответил Тимон. - Свою помощь, чтобы бродники могли одолеть провал Унрин и разыскать Золотую долину.
11. Измена
В комнате воцарилась тишина. Роуэн знал, что сейчас все думают об одном и том же: Тимон-то прав. Только одно могло соблазнить бродников - возможность найти то чудесное место всеобщего благоденствия, о котором были сложены их легенды, спустя много веков увидеть потомков тех мудрых и сильных людей, которые некогда дружили с бродниками и заключали с ними союзы.
- Представляете, какой это соблазн для Огдена - стать тем вождем, который принес своему племени счастье, - сказал Тимон. - Провал Унрин всегда был для бродников запретным местом. Они не могут туда попасть, как не могут и взойти на Гору. Если у них это получится, значит, все остальное им тоже по плечу. А Огден знает, что ни мы, ни водяной народ не станем помогать им искать путь в долину.
- Да ради чего же тратить время и рисковать жизнью? - спросила наконец Ланн. - Золотая долина - это сказка. Ее нет.
- А бродники верят, что есть, - без всякого выражения ответил Аллун. - Для них это такая же правда, как то, что солнце встает на востоке и садится на западе. Никто в этом даже не сомневается. - Неожиданно он вскочил со своего места и яростно затряс головой. - Нет! - закричал он. - Нет! Бродники никогда не купятся на обещания зибаков! Ни за что! Даже за это! Даже за Золотую Долину. Они наши друзья! Они никогда нас не предадут!
Тимон покачал головой.
- Может, зибаки кое-чему научились у бродников, - сказал он. - Может, они поняли, что пчелы летят на мед, а не на косые взгляды и злые слова. Лестью и подкупом они способны обратить бродников против нас. Ты и сам, Аллун, это знаешь.
Роуэн замер. Вот оно: "Зло притаилось под красой"! Он взглянул на маму и Силача Джона. Неужели они не догадались, что Тимон другими словами передал смысл этой строчки?
По их лицам было видно, что да, догадались. И не только догадались. Они вспоминали видения Шебы. Три воздушных змея. Три воздушных змея бродников. И золотая сова с зелеными глазами…
Роуэн вспомнил слова Огдена: "Золотая долина… Дома раскрашены каждый на свой манер… Перед каждым домом сидит золотая сова, а глаза у нее из изумрудов…"
Он не успел ничего сообразить, потому что из соседней комнаты послышался стон. Джиллер вскочила со своего места и поспешила к Хане и Бри. За ней поднялись и другие.
Голова Бри металась по подушке, из приоткрытого рта раздавались хрипы.
В маленькой комнате было нечем дышать. Тимон рывком распахнул окно. Холодный ночной воздух принес с собой аромат горной ягоды, свежей травы. Было тихо. Совсем тихо.
- Бри, что случилось? - склонилась к нему Ланн. - Отвечай! Ну, давай говори! Попробуй!
Бри медленно открыл глаза. Он недоуменно посмотрел на людей, которые столпились в его крошечной спальне. Потом он повернул голову и увидел, что рядом с ним на кровати лежит жена.
- Хана! - простонал он и протянул к ней руку.
- Она заснула, как и ты, Бри, - сказала ему Джиллер. - Расскажи-ка нам, что с вами случилось.
- Мы делали забор, - с трудом проговорил Бри. - Вокруг того места, где растет горная ягода. Хотели защитить ее от вороватых бродников, которые могут ночью залезть в сад.
Аллун собрался было резко возразить Бри, но Джиллер предостерегающе покачала головой. Она хотела дослушать, что скажет им садовник.
- Я колья в землю вбивал, - говорил Бри. - Заострял концы, а потом вбивал. Но земля была уж очень твердая - чисто железо. Колья все никак не вбивались, хоть я и колотил по ним изо всех сил. Устал я очень. Когда сел передохнуть, попробовала Хана. Да и у нее ничего не вышло.
Роуэн заметил, что взрослые удивленно переглядываются между собой. Слова Бри всем показались странными. Земля в садах и на огородах была мягкая, жирная. Колья должны были входить в нее легко, как нож в масло.
- Устал я, - рассказывал Бри. - Устал сильно. Прилег отдохнуть. Устал…
Тут его веки сомкнулись, а рот открылся.
- Бри! - крикнул Силач Джон и тряхнул его.
Бри не отвечал. Он снова заснул, и вновь разбудить его не удавалось.
- Его зачаровали, - сердито буркнула Ланн, в досаде стукнув палкой. - И его самого, и его жену. Может, бродники и не собираются предавать нас, но вот за горной ягодой они охотятся - это точно. Они сделали так, что земля окаменела и в нее не вбиваются колья. Они усыпили садовников и…
- Ладно, пускай они усыпили садовников! - вскипел Аллун. - Но если даже так… если даже так, Ланн, что с того? Это простой безобидный фокус. При чем здесь зибаки, при чем здесь пророчество Шебы? Вы все уже сами не знаете, к чему бы еще придраться, что бы еще такое выискать, до того вам противны бродники.
- Неправда, Аллун, - сказала Джиллер, взяв его за руку.
- Правда! - крикнул он, вырывая руку.
- Нет! - громыхнула Ланн, стукнув палкой. - Угомонись, Аллун!
Джиллер тихо вышла из комнаты, Роуэн отправился за ней.