Сердце Роуэна ушло в пятки, когда до него дошел истинный смысл этих слов. Давным-давно в далекой земле предки жителей Рина были рабами зибаков. А теперь, триста лет спустя, зибаки задумали снова их захватить. Они собрались вернуть их обратно в рабство. Вот тогда и "сомкнётся навеки недобрый круг".
И будет это скоро. Совсем скоро. Если только…
Роуэн так сжал кулаки, что ногти впились ему в ладони. Если только они с Аллуном не успеют найти бродников, не уговорят их разбудить жителей деревни, чтобы больше не вертелось колесо.
Они шли и молчали. Ноги Роуэна уже порядком устали, ведь он не ложился всю ночь. Но в голове лихорадочно крутились мысли. Сейчас они ступали по колее, которую оставили повозки бродников. Видимо, те прошли здесь много часов назад, потому что трава и лютики уже выпрямлялись и скрывали следы.
А скоро их и совсем не будет видно. Вот что тогда им с Аллуном делать? Ведь даже если они и пойдут по колее, как им нагнать бродников, ведь у Аллуна совсем нет сил идти?
Роуэн взглянул на него. Аллун был весь в поту, но глаза его смотрели вроде немножко яснее.
- Тебе не лучше? - с надеждой спросил Роуэн.
Аллун кивнул:
- Лучше, когда идешь. А тебе как?
- Я совсем не устал, - ответил Роуэн. Его беспокоила одна мысль. - Слушай, я вот чего не понимаю. В Рине все заснули - даже Бронден, даже Джон! Ты наполовину бродник, поэтому, значит, тебя не одолел сон. Но почему и меня тоже?
Аллун покачал головой.
- Так уж захотелось Огдену, - сказал он просто. - Наверное, он решил, что со всеми ты не заснешь, а какая-нибудь беда стрясется с тобой потом.
Роуэн в страхе уставился на него. Вопреки всему, что случилось, в самой глубине души он не верил, что у бродников был злой умысел, когда они всю деревню погрузили в сон. Он цеплялся за надежду - теперь это ясно, - что бродники хотели преподать им урок. Да, страшный урок, но такой, который можно выучить, понять и за это быть расколдованным.
От слов Аллуна ему стало страшно. Он закусил губу, чтобы не разреветься, и побрел дальше.
Вдруг Аллун остановился, оглянулся и сунул руку в карман.
- По-моему, мы уже далеко отошли от деревни, - сказал он. - Да, Роуэн? Ну-ка посмотрим, выйдет у нас или нет.
Он раскрыл ладонь. На ней лежал скрученный в жгут платок из выгоревшего шелка в клеточку - свадебный платок Сары. Роуэн всегда видел его у нее на шее, но никогда не замечал, что к нему подвешена какая-то маленькая коричневая штучка. Значит, Сара скрывала ее под одеждой, догадался он.
Затем он увидел, как Аллун поднес эту штучку к губам и дунул в нее.
Роуэн ничего не услышал. Но он сразу понял - это была камышовая дудочка. Аллун сигналил бродникам.
- А я и не знал, что у Сары есть дудочка из камыша, - прошептал мальчик.
Аллун опустил дудочку.
- Об этом никто не знал, - сказал он. - Матери дали ее, когда много лет назад она ушла от бродников. Бродники велели звать их, только когда придет беда, - тогда они явятся на помощь. Откуда хочешь. В любое время дня и ночи. Только вот до сегодняшнего дня дудочка ни разу не пригодилась.
- А они точно придут? - спросил Роуэн. - Даже если…
Аллун понял, о чем подумал Роуэн. Даже если беда приключилась с Сарой из-за самих бродников?
- Они дали слово, - мрачно сказал Аллун. - И если они его не сдержат…
Роуэн, медленно поворачивая голову, всматривался в горизонт. На севере и востоке над золотыми от лютиков полями нежно голубело утреннее небо. Позади, на западе, вздымалась белая шапка Горы. Рядом, чуть к югу, мрачно вырисовывались зубчатые скалы и пещеры…
Он вскрикнул и указал на что-то рукой.
Три цветные точки хорошо виднелись на серо-коричневом фоне и приближались к ним.
- Предвестники! - воскликнул Аллун. Роуэн заметил, что на миг он прикрыл глаза, точно благодаря кого-то. - Они услышали. Они идут.
* * *
Предвестники замедлили свой полет и легко приземлились.
- Приветствую тебя, Аллун, сын бродника Форли, - сказала Зеел. - Приветствую и тебя, Роуэн, пастух букшахов.
Она выступила вперед и одной рукой сложила за спиной воздушного змея. Двое мальчиков остались в стороне и молча смотрели на них.
- Приветствуем вас, - ответил, помолчав, Аллун. - И благодарим, что услышали наш призыв.
- Где Сара? Зачем вы позвали нас? - спросила Зеел.
- Саре нехорошо. Мне надо поговорить с Огденом, - ответил Аллун.
Предвестница покачала головой.
- Огден сейчас с племенем, - холодно ответила она. - Он не может прийти.
Аллун шагнул вперед.
- Мне очень надо поговорить с ним, Зеел, - настойчиво повторил он. - По праву моей крови. По праву имени моего отца. И еще по старому уговору. Он обязан меня выслушать.
Аллун нагнулся, сорвал листик лютика и протянул его девочке.
Зеел с неудовольствием посмотрела на него. Потом взяла протянутый ей листик, поднесла свою дудочку к губам и дунула. На мгновение она замерла. Потом нахмурилась и, тряхнув головой, отбросила непослушные кудри со лба. "Сейчас она послала весть и услышала ответ", - удивленно подумал Роуэн. А он ничего не слышал. Совсем-совсем ничего.
- Огден согласен на встречу, - неохотно сказала девочка. - Но сам он не может к вам прийти. Вы пойдете к нему?
- А это далеко? - не выдержал Роуэн.
- Нет, - ответила Зеел. Глаза у нее были тусклые и холодные. - Вы полетите с нами, с предвестниками. Бродники вызовут ветер.
Она повернулась и зашагала обратно к своим спутникам, которые уже расправляли воздушных змеев.
Роуэн и Аллун молча смотрели на нее. Она обернулась и скомандовала:
- Пошли! Ветер уже меняется. Пора. Огден ждет вас.
Она приостановилась, и по тронутому легким загаром лицу пробежала тень. Тень страха.
- Огден ждет вас, - повторила она. - Он ждет вас у провала Унрин.
14. Гром среди ясного неба
Ветер свистел у Роуэна в ушах и путал его волосы. Ребра стискивал толстый кожаный пояс, которым он привязался к Зеел и воздушному змею. Внизу быстро-быстро неслась назад земля. Уже на горизонте остался холм, где они встретились с предвестниками. Спустя несколько минут к ним вплотную придвинулись далекие серо-коричневые скалы.
Вот, значит, что такое лететь, точно птица. Но Роуэну сейчас было не до новых ощущений, его одолевали тысячи мыслей - о маме, Аннад, Шебе, зибаках, бродниках, Огдене, тайнах, Золотой долине, провале Унрин…
Пока воздушный змей скользил по ветру, ум мальчика напряженно работал. Провал Унрин - это ведь не только легенда. Не только сказка. Такое место есть. И туда Огден повел бродников. Зачем? Наверное, Тимон правильно догадался. Зибаки обещали бродникам показать, как безопасно преодолеть этот проклятый провал, чтобы оказаться в Золотой долине.
Неужто бродники разбили лагерь с новыми друзьями? И злобные зибаки, изображения которых Роуэну случалось видеть в книгах, льстиво улыбаясь, что-то нашептывают на ухо Огдену?
Неужели ветер нес их с Аллуном навстречу беде? Неужели они погибнут и с ними умрет последняя надежда Рина?
Провал Унрин. Сказка о тьме, которая охраняет свет - Золотую долину. Он часто слышал эту легенду от Огдена. Даже теперь ему вспоминались тихий голос сказочника, вечерний костер и дети, слушавшие открыв рот: "И охраняет Золотую долину страшный провал Унрин. Это место зла и тьмы, место смерти, страха и ужаса. Желаю вам, дети, никогда его не увидеть".
Вскоре после того, как Роуэн впервые услышал об этом Унрине, он проснулся ночью от страшного сна. Тогда он был совсем маленьким и еще был жив его отец. Когда отец вошел в комнату, от него пахло мылом, чистым полотенцем, теплом от огня.
Отец обнял Роуэна, выслушал испуганного мальчика, поправил подушку и снова уложил его спать.
- Не бойся, малыш, - спокойно сказал он. - Никакого провала Унрин нет и в помине. Это все сказки.
- А если он есть? - хныкал маленький Роуэн. - А если не сказки? А вдруг мне надо будет туда идти?
Отец улыбнулся.
- Тебе никогда не надо будет туда идти, Роуэн, - ответил он. - Обещаю.
Тогда отец Роуэна думал, что говорит правду. Да и как могло быть иначе? Трудолюбивые жители Рина не тратили времени на бесполезные хождения по пустынным землям там, за Горой. Если они и пускались в путь, то шли к востоку, на берег Моря, чтобы торговать. Что за земля лежит на западе, было для них загадкой. Об этом редко задумывались, а разведать и вовсе не пробовали.
"Ты, отец, и представить себе не мог, что мне придется идти в эту землю", - думал Роуэн, боязливо поглядывая вниз, потому что теперь воздушный змей начал спускаться. Этого никто не мог знать. Да и кому бы и на что сдалась эта каменистая пустыня и ужасный провал Унрин?
Жесткая земля, на которой росли чахлые колючие кусты, кое-где лютики и острая трава, бежала навстречу его болтавшимся в воздухе ногам.
В тени Горы он заметил шатры бродников и потом людей, которые, собравшись группками, молча смотрели на них. Он увидел, что Огден одиноко стоит в стороне рядом с небольшой пирамидкой, сложенной из грубых камней.
А зибаки тоже здесь? Роуэн вертел головой, ища какой-нибудь знак их присутствия. Ничего не было видно - ни людей в шлемах, ни оружия, ни грозных военных машин. Может, зибаки прячутся неподалеку? А может, они уже идут полным ходом в Рин, а бродники поджидают их тут, чтобы потом получить свою награду за измену?
Думать дальше было некогда, потому что как раз в этот момент ноги Роуэна поехали по земле, да так быстро, что у него застучали зубы, а пяткам стало больно. Но наконец Роуэн сумел остановиться.
Что ожидало его в этом жутком месте?
Он не шевелился, пока Зеел отстегивала ремень, который привязывал его к змею. Потом вдруг его всего затрясло. Аллун опустил ему руку на плечо, и у мальчика чуть не подогнулись коленки.
- Аллун… - задыхаясь, начал он.
- Погоди, - тихо ответил бледный как полотно Аллун.
Зеел подошла к Огдену и что-то ему показала. Это оказался листик лютика, который дал ей Аллун.
Огден взял его, взглянул на Аллуна и не спеша пошел к нему.
- Приветствую тебя, Аллун, сын бродника Форли, - произнес он. - Что тебе нужно от меня?
- Время не ждет, Огден, - ответил Аллун. - Сейчас объясню.
Огден поднял брови, но по его темным глазам ничего было не понять.
- Объясни! - потребовал он.
Аллун со значением посмотрел на листик лютика, который Огден держал в руке.
- Наши племена дружили три сотни лет, - сказал он. - Три сотни лет наши судьбы были связаны, и мы, два разных народа, были едины.
Огден слушал его молча. Его тонкие смуглые пальцы быстро вертели листик лютика.
Аллун вскинул голову.
- Во имя нашей старой дружбы, бродник Огден, я прошу тебя снять с людей Рина то проклятие, которое ты наложил на них, - сказал он. - Если мы в чем ошиблись, то просим прощения. Что можем, то сделаем для…
- Стой! - громко прервал его Огден и поднял руку.
Глаза его сверкнули. Зеел вместе с другими предвестниками поторопилась к нему.
Аллун отшатнулся и сразу же замолчал. Роуэн подошел к нему и взял его за руку. Сердце у него прямо выскакивало из груди. Таким он Огдена - веселого сказочника - еще никогда не видел. Сейчас тот был хмур, рассержен и очень зол.
- Что ты несешь?! Какое такое проклятие?! - гневно воскликнул он. - Врешь ты все! Что ты задумал? И кто тебя сюда заслал?
Аллун стоял точно громом пораженный. Он хотел было что-то сказать, но слова не шли из его уст.
Все та же гордость, и промах тот же,
Доспех бесценный забыть негоже.
- Мы правду говорим! - не выдержал Роуэн.
Он знал, что ему не положено вступать в разговор, когда беседуют взрослые, но не мог спокойно стоять и слушать обвинения во лжи.
Черные глаза Огдена свирепо глянули на него. Роуэн заставил себя продолжать.
- Все в Рине… все болеют из-за того, что вы наделали, - сказал он. - Мы с Аллуном ушли, чтобы… чтобы найти вас. Просить, чтобы вы перестали…
Тут к его глазам подступили слезы. Он сдерживался, как только мог, но слезы вырвались наружу и градом покатились по щекам.
- Букшахи знали, что придет беда, - всхлипнул он. - Они слышали ваши дудки… они, наверно, поняли, что вы задумали. Звездочка хотела мне рассказать, а я не стал ее слушать. Она увела все стадо подальше от деревни, вверх по Реке. Она всех спасла, только нескольких маленьких телят не сумела. А люди - мама, сестренка… Они там лежат совсем беспомощные. И когда придут зибаки…
У Роуэна комок подступил к горлу.
- Помогите, ну пожалуйста, помогите, - только и смог он сказать. - Нельзя, чтобы пророчество стало правдой. Нельзя!
Выражение лица Огдена изменилось. Теперь, казалось, он не столько разгневан, сколько удивлен. Он внимательно посмотрел на предвестников, которые молча стояли рядом с ним.
Два мальчика, казалось, тоже ничего не понимали. А вот Зеел нахмурилась и неодобрительно покачала головой.
- Это уловка, - сказала она. - Что ты слушаешь этого мальчишку? Его заслали, потому что он тебе понравился, когда ты вчера вечером с ним познакомился. И этого, другого, тоже заслали: у него есть дудка - он наполовину бродник. - Она заговорила громче: - И если эта так называемая болезнь - проклятие, почему они двое не заболели? Да потому, что никакой болезни вообще нет, а их послали, чтобы они нас выследили!
- Неправда! - выкрикнул Роуэн, бросая яростные взгляды то на Аллуна, то на Огдена.
Да что же это такое? Похоже, бродники думают, что жители Рина - предатели.
Огден молчал.
- Зря мы ответили на их призыв, - не унималась Зеел. - Конечно, враги следили за нашими воздушными змеями. А вы теперь еще возитесь с этими лазутчиками. Они нарочно нас задерживают! Именно этого они и добиваются! Мы теряем драгоценное время! Вперед! Вперед через провал Унрин в Золотую долину, как мы и собирались. Потом будет поздно!
У Роуэна все внутри сжалось. Он внимательно смотрел на Зеел, приемную дочь Огдена. Под прямыми черными бровями он видел ее светлые глаза. Он видел, какая она рослая и широкоплечая. Сейчас, когда она была в гневе, с ее лица словно спала маска.
Да если убрать перья, цветы, длинные волосы, смуглые босые ноги и пестрый шелк, а вместо всего этого представить себе узкую одежду серого цвета, тяжелые башмаки, черную полоску на лбу от волос до носа, Зеел окажется точно такой, какими в книгах изображают зибаков. Самой настоящей девочкой из этого племени.
Он показал на нее рукой и крикнул:
- Это ты! Это ты - враг! Ты - лазутчик! Это ты нашептала ядовитые речи бродникам и предала всех нас. Ты все это наделала! Ты!
15. Тьма и свет
Роуэн бросился к Зеел, но успел заметить, как она удивлена его яростным порывом. Он кинулся к ней с кулаками, она же стояла совершенно спокойно, даже не делая попытки защититься.
Огден вцепился в мальчика, оттащил его назад и велел ему успокоиться.
Роуэн попытался вырваться из железной хватки, он задыхался, кашлял, все еще находясь во власти гнева, который не отпускал его. В ушах шумело, поэтому он не сразу разобрал, что говорит ему Огден.
А тот кричал:
- Ты ошибся, Роуэн. Послушай меня! Послушай!
Постепенно Роуэн пришел в себя. В нем утих гнев. Он больше не вырывался, а стоял, замерев, рядом с Огденом.
- Вот так-то лучше, - сказал Огден. Он посмотрел на Аллуна, и впервые его лицо просветлело. - Этот парнишка из Рина гораздо сердитее, чем кажется, - сказал он с легкой усмешкой. - Теперь понятно, почему ему покорилась даже Гора.
- Вот и правильно, что сердитый, - сказал Аллун, даже не улыбнувшись в ответ. - Я, слепец, ничего не заметил. Ваша предвестница Зеел - из зибаков. И вы прекрасно это знаете.
- Я о своем племени знаю все, - тихо сказал Огден. - Зеел - найденыш, мы подобрали ее на берегу Моря и взяли с собой. Родом она из зибаков, это точно. Мы-то это сразу поняли, хотя особо об этом не распространялись. Боялись, что, например, водяные люди могут поступить так же, как сейчас наш юный друг Роуэн.
Он сжимал плечо Роуэна, и голос его был грустен.
Роуэн смотрел на Зеел. Она стояла гордо, не отводя глаз, но в них виднелась боль. Мальчик пытался заставить себя опять разозлиться, но сделать этого никак не мог.
- По происхождению Зеел из зибаков, а по воспитанию - из бродников, - продолжил Огден. - Она наша. Она, если надо, умрет за нас. Если и есть у нас враг, то это не Зеел. Даже не думай. Зеел не сказала бы мне ничего, во что бы сама не верила. - Он сдвинул брови. - Знайте и другое, жители Рина. Бродники не причиняли никакого вреда своим друзьям.
- Так почему же вы пришли, когда вас никто не ждал, и ушли так же внезапно? - спросил Аллун.
- Мы пришли, когда почуяли, что в вашей земле что-то не так, - без затей ответил Огден. - Мы почуяли беду. Вот и пришли к вам, потому что вы друзья, чтобы посмотреть, уж не случилось ли с вами чего. Но вы нас неласково встретили. Мы поняли, что за улыбками скрывается гнев. Нам запретили входить в деревню и велели остаться на холме.
- Но это же из-за горной ягоды! - воскликнул Роуэн.
Огден удивленно замолчал.
- Только-то? - сказал он наконец. - Неужели из-за какой-то там ягоды ваше племя закрыло для нас свои сердца? - Он нахмурился. - Боюсь, пастушок, ты ошибаешься. Ты, наверное, чего-то не знаешь. Чего-то самого…
Аллун замотал головой.
- Нет, Огден, - вздохнул он. - Все Роуэн знает. Жители Рина - это и впрямь трудно понять - хотели сохранить в тайне свою горную ягоду. Они хотели собрать большой урожай, да так, чтобы об этом никто не прознал, и в следующем году повыгоднее продать его на побережье.
Огден с изумлением слушал его.
- Да какая же это тайна, Аллун? - спросил он. - Мы знали о ягоде еще тогда, когда до Рина был день пути. Мы слышали ее запах. Мы видели пятна от ее сока на перьях птиц. И кому это в голову пришло делать тайну из еды, чтобы от этого выгадать? Ты точно знаешь…
- Точно, - твердо ответил Аллун. - Если вы почувствовали, что жители Рина чего-то недоговаривают, так причина была только в этом. Вот и все.
Огден посмотрел на трех предвестников, но те, казалось, были поражены даже больше, чем он.
- Просто невероятно, - пробурчал он. - Никогда я не пойму народ твоей матери, Аллун. Никогда, хоть сто лет проживу. - Он развел руками. - А мы-то что подумали: вы с зибаками объединились против нас. Вот мы и решили сняться с места, не дожидаясь, пока они придут. И мне показалось, что надо идти сюда. Это место словно позвало меня. А когда земля зовет, я всегда ее слушаю.
Он оглядел суровые голые скалы, что вздымались вокруг.
- Не знаю почему, но Золотая долина уже давно не выходит у меня из головы. Я, кажется, так и вижу ее перед собой. Вот я и подумал: может, меня тянет сюда, потому что для бродников настало наконец время снова найти своих старых друзей. Вместе мы сможем одолеть врага, вы-то ведь нас оставили.
- Так вы хотите отыскать долинный народ? - прошептал Роуэн. - А разве Золотая долина есть? Я думал…