Для выполнения директив Бнай Брита, для такого стремительного набега на Россию, президенту нужна была амбициозная команда экономистов, обученных орудовать только клин–бабой. (Он тогда и подобрал ее. Это даже лучше, что члены команды видели производство только в кинокартинах - будут душить его без всякой жалости. А как душить, создавая при этом иллюзию реанимационных манипуляций - подскажут советники из США, которыми Ельцин наводнит ключевые правительственные структуры. Понятно, что советники сами должны поживиться при раскулачивании России и облагодетельствовать своих многочисленных родственников и друзей.
Главным советником к Ельцину Бнай Брит приставит американского экономиста, профессора Гарвардского университета Джеффри Сакса. Он творец политики шоковой терапии и до нашей страны опробовал ее с мандатом МВФ на нефтегазовой Боливии, перераспределив все богатства в пользу узкой кучки транснациональных олигархов - за чертой бедности оказалось около 70 процентов населения. С таким же мандатом бнайбритского МВФ Сакс будет неафишируемой правой рукой Ельцина с ноября 91–го по январь 94–го, директивные указания его группы забугорных инструкторов пойдут Гайдару, Чубайсу, Черномырдину и некоторым другим. Тем останется только переводить указивки с английского, оформляя их в виде постановлений правительства, проектов президентских указов или федеральных законов, и принимать к исполнению. С Саксом в Россию прибудет еще десятка два американских советника.)
Но проблемы были с правовой базой реформ. А она - прерогатива неуступчивого парламента. Если ждать создания базы через Верховный Совет России, уйдет много времени. И депутаты едва ли пропустят законы, дающие "добро" на разворовывание страны. А если президент самовольно присвоит какие–либо права парламента, может нарваться на импичмент за убийство священной коровы демократии - принципа разделения властей.
Здесь–то штабисты Бнай Брита и подсказали Ельцину ход: нужно в привычной для него популистской манере уговорить не искушенных в глобальных аферах и ничего не подозревающих депутатов дать президенту дополнительные полномочия. Якобы для благого дела реформирования системы. Тогда все болели идеями возрождения через радикальные реформы. Будто радикализм - это утренний лечебный рассол после затяжной попойки.
И президент, как мы знаем, получил эти полномочия от съезда сроком на год. Программу Бнай Брита Ельцин мог теперь продавливать своими указами (если Верховный Совет не отменял их в течение семи дней, они вступали в силу).
За год можно разобрать по кирпичику всю высокотехнологичную структуру России и придать разрушительным процессам необратимый характер. Когда депутаты спохватятся, у них и база поддержки уплывет из–под ног.
Потому что Россия превратится в Воруй–страну, где все начнут драться за добычу друг с другом, как стая голодных шакалов, и всем будет плевать на Отечество. В этой вакханалии всероссийского абречества и сам Ельцин должен так обеспечить свою семью материальными благами, чтобы их хватило "покуда вертится Земля". Что с присущей ему энергией он и не преминул сделать через разные загогулины. (Сколько там всего припасено и по каким кубышкам рассовано, можно узнать в службах Бнай Брита. У них полная база данных о накоплениях бывших и нынешних российских чиновников всех рангов.)
Но путы на ногах президента остались в виде тех семи дней, за которые любой его указ Верховный Совет мог похерить. Действуй парламент, как часы, и все планы Бнай Брита полетели бы вверх тормашками. Значит, нужно дезорганизовать работу этого органа. Как?
Прием испытанный - заинтересовать ключевые фигуры в Верховном Совете: председателя, некоторых его заместителей, руководителей ведущих комитетов. Сделать каждого из них, как по восточной поговорке: и ворам товарищем, и каравану - другом. Чтобы они не инициировали в установленные сроки вопрос об отмене "вредных" президентских указов. Чтобы заматывали неудобные для Ельцина законопроекты депутатов, топили их в бесконечных согласованиях, оттягивали сроки вступления в силу правовых актов.
Кого–то можно соблазнить престижной должностью в Администрации президента - они там потом работали. Комуто пообещать министерские посты - они их потом получили. А кому–то дать большие квартиры или открыть валютные счета (службы Бнай Брита будут, естественно, знать номера этих счетов и подсказывать их держателям, где и как вести себя дальше).
Нужных парламентариев окучили без труда - они и не упирались особо. Депутатский мандат скоротечен, а хорошо жить хотелось и дальше. Тогда стало в ходу среди обитателей Белого дома по–налимьи скользкое слово "перебежчик" - о членах Верховного Совета, продавших душу Кремлевскому Дьяволу. (Один из таких перебежчиков второго наката Николай Рябов - вчерашний зам и верный адепт Хасбулатова - строго пенял мне в кабинете руководителя Администрации президента Сергея Филатова, что пресса слабо гнобит Верховный Совет. "Подскажите, - вырвалось у меня, - где обучают искусству становиться за одни сутки святее Папы Римского? " В 96–м, будучи председателем Центризбиркома РФ, Рябов очень правильно вел подсчет голосов на выборах Президента России. Борис Николаевич по гроб жизни был ему благодарен.)
А в самом Верховном Совете возникали и ничем не кончались скандальчики вокруг взрывоопасных приватизационных указов Ельцина - кто–то из председателей комитетов или замов спикера, зарегистрировав дату, специально таил их в сейфах, пока не истекал семидневный срок. А потом маши после драки депутатскими кулаками - бесполезно. Указы принимали силу законов. Получалось, что собака лаяла, а караван продвигался. Вернее, не караван, а запланированный торнадо - он набирал мощь армады бомбардировщиков. То, что не успели смести при Горбачеве, добивали при Ельцине. Преемственность бнайбритовской власти, понимаа–ашь!
Я не собираюсь составлять в этих заметках реестр потерь России, понесенных в 90–е годы. Такие реестры в принципе уже существуют - в обнародованных документах Счетной палаты о результатах приватизации, в многочисленных выкладках экономистов. Потери огромные - это секретом давно уж не является. Я ставлю перед собой, как уже говорил, цель попроще: рассказать читателям - не что сделано, а как это делалось. Рассказать, может быть, и немногое, поскольку как руководитель гуманитарного министерства я был посвящен далеко не во все тайны экономического блока правительства.
Из всех рифов, на которые мог налететь и получить гибельную пробоину бнайбритовский план, самым опасным был риф по имени Хасбулатов. Руслан Имранович - человек умный и по–восточному хитрый, в экономических лабиринтах разбирался лучше гайдаровской братии. Я несколько раз работал с ним вместе над законопроектами - он мыслил четко, формулировал точно, помахивая при этом курительной трубкой. Профессионализм добавлял ему сторонников в парламенте, и постепенно за ним формировалось большинство съезда.
Уже на Шестом съезде - в апреле 92–го - он мог по полочкам разложить коллегам, в чем необольшевизм и ошибочность модели ельцинских реформ. Среди депутатов, как и сегодня, было много актеров, спортсменов и прочего далекого от экономики люда. Они вслушивались в заученную гайдаровцами фразу: "Кошке лучше отрубать хвост сразу, а не по частям " и недоуменно хлопали глазами. Зачем измываться над бедным животным - без хвоста это будет уже не кошка, а чтото вроде больного кролика. Реформаторы морочили публике головы мутно–научными терминами: "Мы - не за градуализм, мы - за гетеродоксальный вариант", и экономист с авторитетом Председателя Верховного Совета способен был аргументированно содрать с них "розовые штанишки", чтобы убедить коллег остановить своим решением растаскивание страны.
Он был способен организовать и проведение внеочередного съезда, который, учитывая чрезвычайную ситуацию, мог отменить свое же решение о дополнительных полномочиях президенту. Со всеми вытекающими последствиями. Высший орган власти: вчера добавил компетенции, сегодня убавил - его право.
По той Конституции РСФСР президент не имел права роспуска или приостановления деятельности как съезда, так и Верховного Совета. А сшибать конституционные перегородки пинком и ударять по парламенту танками, как он сделал это осенью 93–го, друзья из Бнай Брита "пока" не рекомендовали. Еще не разрушена была промышленная инфраструктура, еще не дали бы перейти к самовластию мощные рабочие коллективы. Пару месяцев посуетилось бы чиновничье племя - на том и завершился бы политический кризис.
Чтобы Руслану Имрановичу, не дай бог, не пришли в голову такие идеи, его нужно было тоже заинтересовать. Не высокими должностями - куда уж выше! Его надо было подвесить на чеченский крючок. И, как мне представляется, это дело выгорело вполне.
Где бы ни был чеченец, он всегда должен оставаться чеченцем. Иначе в него и во всех представителей его тейпа в горах полетят булыжниками упреки. А главный адат вайнахов, как мы помним: "Государство - это ничто, клан - все!". В който веки раз попал чеченец на вершину российской власти и не будет помогать соплеменникам? Да тогда его самого надо пускать на шашлык вместе со всеми родственниками! При этом вайнаху, как говорится, без разницы, какие цели преследуют те, кому он обязан способствовать.
Когда осенью 91–го (в разгар мятежа) вспыхнул скандал вокруг нескольких КамАЗов с наличными, отправленными из Москвы в Грозный, это постарались списать на простое недоразумение. Председателя Банка России Георгия Матюхина свирепые посланцы Дудаева встречали каждое утро у подъезда с угрозами и требовали выдать деньги Чечне. Матюхин вынужден был пробираться на работу через черные ходы, но на шантаж не поддавался. А едва уехал во Францию, и Хасбулатов надавил на его замов, чтобы деньги Джохару отправили. Срочно, в многотонных КамАЗах - миллиарды рублей. Что и было сделано. Как позже оправдывался Руслан Имранович: его команды не так поняли.
Но, по–моему, поняли так, как надо. Банк России тогда подчинялся Верховному Совету - Хасбулатов распоряжался в нем как хозяин. В то время, когда в Вайнахии грабили поезда, жгли русские дома вместе в людьми - республику накачивали кредитами и прочей финансовой помощью, регулярно отправляли туда деньги на выплату пенсий и зарплаты бюджетникам (другие российские регионы сидели без средств). Хотя ни до пенсионеров, ни до бюджетников эти деньги не доходили, Дудаев использовал их для найма боевиков.
Горцы бывают иногда как сама святая простота. Поймали его, только что прикончившего человека, поймали на месте преступления, с еще дымящимся оружием, а он на голубом глазу:
- Это не я. Это он сам. Я выстрелил в воздух, а он, негодяй, подпрыгнул и поймал пулю в грудь. Вот и Руслан Имранович в своих интервью или публикациях винит в укреплении режима Дудаева всех, кроме себя. Сам он, дескать, был непримиримым врагом генерала. Верховный Совет действительно принял несколько беззубых, как бы для видимости постановлений по Вайнахии. Но когда Ельцин издал в ноябре 91–го указ о введении на территории Чечено-Ингушской Республики чрезвычайного положения, Верховный Совет отказался его утверждать. И поручил Правительству РСФСР решить вопросы путем мирных переговоров. Это тогда, когда Дудаев сорвался с катушек уже окончательно.
Как бы для подтверждения алиби Хасбулатов с подчеркнутой брезгливостью описывал свою встречу с Дудаевым: "Он произвел на меня весьма жалкое впечатление… А когда он мгновенно подчинился всем моим требованиям, я понял, что он еще и труслив". Требование якобы было такое: Джохар должен немедленно прекратить безобразия. Но тут, по словам Руслана Имрановича, в Грозный нагрянули люди из окружения Ельцина и упросили Дудаева безобразничать дальше.
Помните, как иногда звучали закадровые тексты в советских детективах: "Он думал, что свидетелей не осталось". И после этих слов на экране появлялись светлые лица носителей правды.
Остались свидетели, не зажатые цензурой адатов, и в чеченском детективе.
Например, последний председатель КГБ Чечено-Ингушской АССР генерал Игорь Кочубей (при нем все начиналось, он ежедневно направлял шифротелеграммы в Москву, но все как в песок) в интервью газете "Известия" - Волга-Каспий" так вспоминал о тех днях: "В значительной степени виной разразившегося конфликта была и позиция, занимаемая председателем Верховного Совета России Русланом Хасбулатовым и Асламбеком Аслахановым, который возглавлял комитет Верховного Совета по безопасности и правопорядку. У них были личные неприязненные отношения с председателем Верховного Совета республики Доку Завгаевым".
Хотя слова генерал выбирал аккуратно ("конфликт" вместо "мятежа"), от фактов уходить не стал. "Позже, - продолжал он, - у меня появилась запись телефонного разговора Хасбулатова с Дудаевым. Хасбулатов сказал: "Чего вы медлите?! Пора убирать эту власть! В ответ ему был задан вопрос: "А не введет ли Россия чрезвычайное положение. Если мы предпримем такие шаги?"… "Действуйте смело, не введут". Все было инспирировано и оплачено".
На прямой вопрос корреспондента: кто дал команду Дудаеву на штурм здания КГБ, во время которого погибло много русских сотрудников, Кочубей ответил:
"Команду дал Хасбулатов!" И уже дальше продолжал: "Нам удалось вывезти значительную часть архива, и мы спасли агентуру. А вот оружие мы не успели вывезти… А это колоссальные запасы". Генерал говорил о так называемых мобилизационных запасах - для оснащения всех чиновников и силовиков автоматами, пулеметами, гранатометами в случае восстания народа или войны. Это оружие досталось Дудаеву.
Информация подобного рода поступала, естественно, к Ельцину. А умерить чью–то прыть, используя данные своих спецслужб, - это Борис Николаевич практиковал. Не мог он упустить такого случая и с Хасбулатовым. Проблемы Чечни его заботили меньше, чем позиция спикера по переводу плановой экономики - на клановую. А превращение России в Воруй–страну на клановых подпорках стало для Ельцина почти смыслом жизни.
Обращали на себя внимание и отношения Хасбулатова с Егором Гайдаром. Назвать их доверительными не решусь. Скорее, это были отношения людей, оказывающих услуги друг другу. Не по дружбе или любви, а по необходимости. Чтобы не ставить под угрозу интересы каждого. Так сказать, мирное сосуществование.
Интерес Гайдара лежал на поверхности. По Конституции РСФСР съезд был правомочен рассматривать и решать "любой вопрос, относящийся к ведению Российской Федерации". Полное, абсолютное всевластие! Задумай он скинуть правительство, и никакой президент не поможет. Вот и надо было, чтобы спикер как предводитель депутатского корпуса сам не трогал экономическую команду Гайдара, да еще гасил бы попытки своих коллег добиваться ее отставки. Егор Тимурович старался говорить о Хасбулатове в лестных эпитетах и постоянно просил нас, министров: "Не задирайте Руслана Имрановича! ".
И Хасбулатов отзывался о Гайдаре публично более чем уважительно. Хотя в кругу самых близких именовал его команду авантюристами. Интересы Руслана Имрановича тоже были видны невооруженным глазом. Это Чечня. Он как бы говорил Егору Тимуровичу: "Я поддерживаю тебя и твою ватагу, а ты поддерживаешь Дудаева". ("Государство - это ничто, клан - все" - тут они с Ельциным были единомышленниками.)
Перехлест в предположениях? Как посмотреть. Ничем иным, кроме сговора между заинтересованными сторонами, не могу объяснить накачку Москвой режима Дудаева весь 92-й. Джохар объявил о выходе Чечни из состава России (налоги в Центр перечислять прекратили раньше), небывалый размах приняли в республике грабежи поездов, издевательства над русскими семьями. Около тысячи боевиков–головорезов обучались в Турции и Пакистане. А гайдаровская команда гнала в Грозный российскую нефть и давала Дудаеву квоты на ее экспорт. За год мы подарили Джохару около семи миллионов тонн нефти.
На заседаниях правительства я не раз ставил вопрос о срочном прекращении поставок сырья в Вайнахию.
- Видите ли, - мягким голосом втолковывал мне Егор Тимурович, - в Грозном единственный на всю страну завод по выработке авиационных масел… Мы не можем его остановить. - Но Чечня не снабжает этими маслами Россию, - настаивал я на своих предложениях. - Видите ли…, - опять начинал Гайдар. И так все время: "видите ли…" да "видите ли…" А не возвращал Дудаев нефтепродукты потому, что не должен был их возвращать. Продукцию на экспорт он гнал официально в Прибалтику и Турцию, а вырученную валюту - около миллиарда долларов - тоже официально тратил на содержание бандформирований, закупку оружия и даже на премиальные боевикам (за убитого русского офицера платил от одной до пяти тысяч долларов). За год из Чечни было вывезено свыше четырех миллионов тонн дизельного топлива, полтора миллиона тонн бензина, 125 тысяч тонн осветительного керосина и 36 тысяч тонн масел.
Квоты на экспорт нефтепродуктов Дудаев получал от Правительства РФ. Многие думают, что правительство - это единая команда, где все решения принимаются коллективно. Такое, мне кажется, встречается редко. А наше правительство вообще напоминало экипаж пассажирского лайнера: пилоты - экономический блок - в кабине отдельно, а все остальные министры - стюарды - тоже отдельно. Планы пилотов старались утаивать от стюардов - их обязанностью было придумывать для пассажиров успокоительные слова, когда сильно трясет или самолет собирается приземлиться не там, куда намечалось.
От имени правительства экспортными квотами занимались Ельцин, Гайдар, Авен и Лопухин (с мая 92–го топливноэнергетический комплекс положили под Черномырдина. Он кормил Дудаева нефтяной грудью России еще несколько лет и усиленно помогал Борису Николаевичу в чеченизации страны. Черномырдин переиначил главный вайнахский адат с учетом своих интересов. Звучало торжественно и современно: "Государство - это ничто, "Газпром" - все". Вернее, "Газпрому " - все - льготы, особые привилегии, возможность обирать народ заоблачными тарифами, бесконтрольность в швырянии деньгами. Оградив концерн железным занавесом от общественности, Черномырдин превратил его в собственную кормушку).
Причем выдавались квоты в режиме большой секретности. Мы узнавали о них или из посторонних источников, или значительно позже, когда информация просачивалась в прессу.
О многих других решениях экономической команды правительства становилось известно тоже в последнюю очередь. Хотя заседания кабинета министров я, например, не пропускал. Все там у них решалось в режиме междусобойчика. Позвонят тебе из регионов о нелепых прыжках таможенных пошлин, а ты - ни сном ни духом.
Или позвонил по старой дружбе президент Казахстана Нурсултан Назарбаев - Ельцин был недоступен. Спросил: "Зачем вы принимаете самоубийственные решения?" Какие? Оказалось, что наше правительство (выходит, и я в том числе?!) запретило Магнитогорскому металлургическому комбинату принимать окатыши с Соколовско-Сарбайского горнометаллургического комбината. А других поставщиков у магнитогорцев не было. Чиновники Казахстана звонили нашим министрам экономического ядра: "Вы же Магнитку остановите! " Им отвечали: "Ну и что! Ваше–то какое дело!" (Только позже стало понятно, что это не глупость, а продуманная политика: задушить прибыльные стратегически важные госпредприятия - отказом в сырье, финансах и фондах - довести их до ручки, а потом продать за копейки нужным людям. И при этом бить себя в грудь на трибунах: "Госсобственность хуже чумы - мы с трудом спасаем экономику от краха".)
Пришлось сказать Назарбаеву, что я опять - ни сном ни духом. Все же связался с Ельциным, а он лениво: "Разбирайтесь с Гайдаром".