Помогая друг другу, спасатели вскарабкались на нижние ветви и там, наверху выяснилось, что лесной гигант служит пристанищем целому маленькому зоопарку. Здесь были и птицы, и какие-то юркие зверьки, похожие на грызунов, и ящерицы, и небольшие змеи. Из одного дупла на Васю глянула такая образина, что он чуть не упал на землю. Кроме того, в толстой, изрезанной морщинами коре сновали самые разные насекомые. А метрах в двадцати над нижними ветками, в развилке, устроился зверь, похожий на жабу и паука одновременно.
- Нет, я здесь спать не буду, - боязливо осматриваясь, сказал штурман. - Это же все равно, что плавать в аквариуме с пираньями. Посмотрите, капитан, на этих тварей. Они только и ждут, чтобы мы уснули. Вон какая гадость сидит и облизывается. Не-ет, я лучше внизу обложусь костром и буду всю ночь подбрасывать в него дрова.
- М-да, действительно опасно, - почесав затылок, сказал Эдуард Вачаганович.
- Змеи наверняка ядовитые, - подхватил Вася. - Насекомые кровососущие, этот - в дупле - хищник, а птицы нас доглодают утром, когда останутся одни кости.
- А ты, Николай, что думаешь? - спросил командир корабля.
- Я думаю, из лиан можно сделать отличные подвесные постели, - ответил механик.
- Вот видишь, Николай думает, - сказал Эдуард Вачаганович. - А ты только пессимизм разводишь. Давайте, пока ещё светло, вяжите лианы. Спать будем здесь.
Вязать узлы заканчивали уже в полной темноте на ощупь. Каждый мастерил себе ложе из трех петель: в одну надо было сесть, другая обхватывала тело вокруг пояса, а третья - под мышками. Назвать эти постели удобными никак нельзя было, зато в инопланетных джунглях они обещали хоть какую-то безопасность.
- Вам хорошо, капитан, - крикнул Вася, залезая в первую петлю. - К вам ни одна тварь не подползет и на пушечный выстрел.
- Это почему же? - удивился Эдуард Вачаганович.
- Да вы же так храпите, что уже через минуту на вашей ветке никого не останется. И хищники внизу подумают, что на дереве поселилось какое-то очень злобное чудовище. А вот я на противоположной стороне от ствола, сюда-то они все от вас и переползут.
- Кто же тебе мешает научиться нормально храпеть? - устраиваясь в петлях, ответил Эдуард Вачаганович. - А если не получается, дрыгай во сне ногами, размахивай руками или пой песни.
Почти вся ночь прошла спокойно, если не считать рева ночных хищников и предсмертных криков их жертв, которых, впрочем, никто не слышал. Изрядно устав за день, спасатели спали крепко в своих подвесных постелях. Но перед самым рассветом к Васе сверху по лиане сползло какое-то насекомое и уселось прямо на лицо. Во сне штурман попытался смахнуть непрошеного гостя, и тот укусил его в щеку, да так сильно, что Вася с криком проснулся.
Спросонья забыв где он находится, штурман задергался от боли, завертелся веретеном, и завязанная в темноте верхняя лиана вдруг развязалась, а вслед за ней и вторая, которая обхватывала пояс. Вася лишь успел раздвинуть носки ног и тем самым спас себе жизнь. Он повис вниз головой в пяти метрах от земли, словно огромный тропический фрукт.
- Эдуард Вачаганович! - завопил штурман. - Капитан! Коля!
- Что случилось? - хрипло отозвался командир корабля.
- Меня кто-то укусил за щеку, - жалобно ответил Вася. - Очень сильно. Наверное это змея.
Не на шутку перепугавшись, капитан с Николаем быстро выбрались из подвесных постелей и с двух сторон поползли к штурману.
- Ты где? - крикнул Николай.
- Я висю… вешу… я болтаюсь вниз головой, - чуть не плача, ответил Вася. - У меня развязались две лианы.
- До утра не мог подождать, - проворчал Эдуард Вачаганович. - Тоже мне, придумал по ночам змей щеками кормить.
Наконец капитан с механиком добрались до своего товарища, и Николай подергал за лиану.
- Это ты? - спросил он.
- А что, здесь ещё кто-нибудь может висеть? - простонал Вася. - У меня уже сил нет держаться.
- Ну что, будем втягивать или обрежем? - спросил Эдуард Вачаганович.
- Не надо обрезать! - завопил штурман. - Я же разобью голову.
- Ни черта не видно, - проворчал капитан, устраиваясь на ветке. Вездеход с моей трубкой утопил в песке, узлы вязать не умеешь, да ещё подставляешь щеки всякой нечисти. Пять нарядов за разгильдяйство. Командир корабля покрепче ухватился за лиану и прикрикнул на Николая: - А ты чего сидишь? Я один этого чистильщика сортиров не вытащу.
Мешая друг другу и чертыхаясь, капитан с механиком все же подтянули Васю к ветке. К тому времени уже немного развиднелось, и по джунглям разлился серый промозглый рассвет.
Эдуард Вачаганович крепко ухватил штурмана за ботинок, Николай за другой, и вместе они втянули стонущего штурмана на толстую ветвь. Даже в полумраке видно было, как у Васи раздулась щека.
- Если на одного и того же человека все время валятся беды, - начал Эдуард Вачаганович, - значит в нем есть какая-то червоточина.
- Просто не везет, - осторожно ощупывая укушенное место, проговорил штурман.
- Не везет - это отговорка для лентяев и неумех, - ответил командир корабля. - Никто тебя никогда не повезет, если ты сам не отвезешь себя куда следует. Предусмотреть можно абсолютно все.
- Ну конечно, - простонал Вася. - А лавина, которая сошла на научную станцию?
- Значит они неправильно выбрали место для станции, - ответил Эдуард Вачаганович.
- А если человек заболел? - не унимался штурман.
- Значит он плохо следил за своим здоровьем.
- А если у человека украли деньги? - влез в спор Николай.
- Держи их в кулаке, и никто никогда их не украдет, - ответил капитан.
- Понятно, - вздохнул Вася. - Я бы удавился от такой жизни: деньги в кулаке, ходить только по краю тротуара, чтобы на голову не свалился кирпич, ходи и думай о здоровье и в какой сесть автобус, чтобы на него не налетел какой-нибудь лихач.
- Вот поэтому у тебя и щека с футбольный мяч. Дай погляжу, что там у тебя. - Капитан внимательно осмотрел едва заметную ранку, потрогал её пальцем и сказал: - Это не змея, а насекомое. Все лекарства остались в вездеходе. Значит рану надо прижечь. Так что придется тебе потерпеть.
- А может само пройдет? - услышав о прижигании, заволновался штурман.
- Может и пройдет, - ответил командир корабля. - Навсегда. У мертвых никогда ничего не болит. В общем, я тебя сюда притащил, я должен и вытащить живым. Давай сюда свою щеку и кричи погромче, легче будет.
От прижигания Вася заорал так, что от дерева во все стороны наутек бросились какие-то животные. После этого ещё долго кто-то шарахался по кустам, а наверху птицы хлопали крыльями и тревожно кричали.
О сне больше никто не заикался, о завтраке тоже. Эдуард Вачаганович торопился в дорогу, Николай как всегда молчал, а Вася жалобно бормотал какие-то проклятья в адрес кровожадных насекомых, держался за щеку и думал о том, какую трудную и опасную он выбрал профессию.
Вниз спустились по лианам и сразу отправились дальше, благо первые лучи солнца уже осветили верхушки деревьев, и джунгли ожили. Снова засвистели птицы, зажужжали насекомые, а на ветках деревьев мелкие травоядные приступили к утренней трапезе.
Два часа пути Вася не давал своим спутникам скучать. Он в голос стонал, жаловался на боль, злую судьбу и все время приставал к Николаю:
- Коль, а Коль, посмотри, ещё больше опухло?
- Да больше-то вроде некуда, - отвечал Николай, разглядывая щеку величиной с небольшую дыньку.
- Умираю, - жаловался штурман.
- Смотри, Василий, умрешь, уволю из штурманов, - ответил ему Эдуард Вачаганович. - Ты на работе. Вот вернешься домой, там и умирай сколько влезет. А здесь, будь добр, выполняй задание.
Никто и не заметил, как лес поредел. Затем спасатели поднялись на пригорок, и их взору открылась удивительная картина: прямо под горой, в ста метрах от леса виднелась небольшая деревушка, состоящая из трех десятков тростниковых хижин. Между домами ещё дымились ночные костры, несколько странных, одетых в шкуры существ суетились вокруг уличных очагов: они подбрасывали хворост, раздували огонь и похоже собирались готовить завтрак.
- Туземцы, - спрятавшись за дерево, спокойно проговорил капитан. Стоп, не высовываться.
- Может спросим у них об ученых? - последовав примеру командира, сказал Николай.
- Можно и спросить, - ответил Эдуард Вачаганович. - Но прежде надо изучить обстановку. Объявляю привал. Обмозговать надо.
Глава 9
Цицерон даже не успел возразить, как машина на большой скорости выскочила на песчаную поляну.
- Стой! - закричал он им вслед и побежал по каменистому берегу. - Это же… это же… Фу, черт, забыл, как это называется! - бормотал робот. Какие же там были две буквы в записке…? - И тут случилось то, что и должно было произойти: маленький вездеход вдруг забуксовал и начал медленно погружаться в песок.
Алеша изо всех сил давил на педаль газа, но машина от этого лишь зарывалась глубже.
- Кажется мы тонем? - оцепенев от страха, проговорил Фуго, когда песок достиг окна. - Если этот вездеход не умеет ездить под землей, значит надо срочно вылезать! - Но Алеша уже и сам все понял.
Открывать двери было поздно, и тогда Алеша поднялся и откинул верхний люк.
- Давай скорее, - торопил он мимикра. - Вездеходу конец!
Фуго пулей выскочил на крышу, Алеша последовал за ним, и здесь они увидели Цицерона, который полз к своим друзьям по пластунски и не переставал бормотать:
- Две буквы… две буквы… Какие же там были две буквы…?
Не дожидаясь, когда машина целиком погрузится, Алеша с мимикром спрыгнули с вездехода и, увязая в песке, побежали к роботу. Но уже через несколько метров Фуго вдруг остановился, издал придушенный вопль и бросился назад.
- Куда ты!? - закричал Алеша. Ему пришлось упасть плашмя, чтобы песок не засосал его, а когда Алеша повернулся назад, он увидел, как мимикр нырнул в люк вездехода, от которого на поверхности осталась одна крыша.
Возвращение в машину едва не стоило мимикру жизни. Пока он перебирался на Алешино сиденье, отыскивал булку, песок начал вливаться в кабину и очень скоро наполовину заполнил её.
Хлеб помешал Фуго быстро выскочить из тонущего вездехода. Вцепившись в булку, мимикр полез наверх, но песок утекал из-под него, заставляя Фуго барахтаться на месте.
- Циц… Циц…! - в ужасе закричал он. - Цицерон! Спаси! Обещаю… никогда больше!
Машина уже почти совсем ушла в песок, когда рыдающий Фуго увидел над собой огромный манипулятор робота, который в поисках мимикра вслепую сжимал и разжимал страшные пальцы-крюки.
- Я здесь! Я здесь! Я здесь! - забормотал мимикр, пытаясь уцепиться за манипулятор. - Только не раздави меня.
Наконец Цицерон осторожно ухватил Фуго, поднял над исчезающим вездеходом и задом пополз к каменистому берегу. Когда до края поляны оставалось каких-нибудь три метра, робот неожиданно остановился и рявкнул так, что Фуго от испуга выпрыгнул из его крюков и шлепнулся на песок.
- Я вспомнил! - заорал Цицерон. - Я знаю, что такое "зы…"
- Теперь-то я тоже знаю, - печально вздохнул Алеша, сидевший на камне. - Это зыбучие пески.
- Какие вы догадливые, - оказавшись в безопасном месте, язвительно проговорил мимикр. - Ну зачем я поперся кого-то спасать? - вдруг жалобно запричитал он. - Сидел бы сейчас с тетушкой в корабле, ел макароны с яблоками и запивал компотом. Мало мне синяков, которые я заработал на Тимиуке, ещё захотелось. Эх, жизнь моя пропащая!
- Я все время догадывался, что "зы…" означает зыбучие пески, - не обращая внимания на стенания мимикра, сказал Цицерон. - Но из-за этой дурацкой поломки в блоке памяти никак не мог вспомнить.
- Это не поломка дурацкая, а ты сам дурацкий, - тихо пробормотал Фуго.
- А я и не догадывался, - опустив голову, сказал Алеша. - Я думал, это что-то особенное, инопланетное, чего мы ещё не проходили в школе. На Земле я обязательно угадал бы сразу. Так всегда бывает, думаешь, тебя ждет что-то необыкновенное, а потом оказывается, что это простые зыбучие пески. - Алеша взглянул на то место, где только что утонул вездеход и тяжело вздохнул. Со мной такое уже много раз было. Три года назад папа возвращался из экспедиции и с космодрома позвонил домой. Он сказал, что везет мне в подарок страшного зверя, который на латинском языке называется Felis Catus. Я не спал почти всю ночь, представлял, как выглядит этот зверь. Мне казалось, что это многолапое, рогатое животное с восемью огромными глазами и скорпионьим жалом. Что оно живет под землей, а по ночам выходит из своей норы и бродит по лесу - собирает грибы и орехи. Я думал, мы отвезем его на дачу, построим для него большой погреб, и он быстро станет ручным. Я бы сам собирал для него грибы и ягоды. Но утром приехал папа и подарил мне обычного серого котенка - Барсика. Он до сих пор живет с нами. С тех пор я знаю, что фелис катус - это значит - кот домашний.
- Что б я ещё когда-нибудь согласился поехать в экспедицию…! пытаясь привлечь к себе внимание, громко вздохнул Фуго.
- Может бросить его обратно в самую зыбь? - обращаясь к Алеше, мрачно пошутил Цицерон. - Что ему здесь мучиться?
- Я тебе брошу, железное бревно! - отбежав подальше от робота, разозлился Фуго. - Я, между прочим, спас еду. Думаете, в этом лесу мы найдем ромбодабы или эти…, как их…, кабачки?
- Ты бы мог погибнуть из-за какой-то булки хлеба, - сказал Алеша.
- Это она на корабле "какая-то булка хлеба", - с вызовом ответил Фуго. - А в этом лесу она может спасти нам жизнь.
- И все равно, - сказал Цицерон. - Я бы не полез даже за бочкой лучшего машинного масла.
- За бочкой машинного масла я бы тоже не полез, - ответил мимикр.
Некоторое время все сидели молча, вздыхали и каждый по своему переживал потерю вездехода. Неожиданно Алеша поднял голову и испуганно проговорил:
- Так значит вот почему замолчал передатчик Эдуарда Вачагановича. Их вездеход тоже засосало в песок. Может даже они погибли? - Эта мысль так взволновала Алешу, что он вскочил на ноги.
- Ну почему сразу погибли, - возразил Цицерон. - Они что, глупее нас? Выбрались, как и мы. Кстати, если мы их не встретили, значит они решили не возвращаться и пошли дальше.
Слова робота несколько успокоили Алешу и он даже немного оживился.
- Тогда и мы двинемся следом за ними, - сказал он.
- Пешком?! - ужаснулся Фуго, посмотрев на лес, который стоял вокруг песчаного озера сплошной стеной.
- Можете забраться ко мне на плечи. Не один хищник вас не тронет, пока я рядом, - гордо проговорил Цицерон. - Занимайте места.
Алеша тут же вскарабкался на робота и позвал мимикра:
- Давай, Фуго, я подам тебе руку.
- Не надо, я сам, - резко ответил мимикр. Не выпуская булки, он словно прилип к ноге робота и ловко вполз к нему на плечо.
- Тогда вперед! - сказал Цицерон. Он быстро зашагал вдоль песчаного озера и вскоре вошел в джунгли, которые встретили маленькую экспедицию пронзительными птичьими криками и душераздирающим воем неизвестного зверя.
- Кстати, - на ходу проговорил робот. - Я понял, что "ум" на языке этих симпатичных обезьянок означает опасность. Когда я ходил за водой, они этим словом предупреждали меня, что впереди обрыв. А перед тем как вездеход выехал на песок, они не переставая орали: "ум-ум-ум".
- Да, наверное, - вяло согласился Алеша. Они с Фуго выглядели очень расстроенными, и робот сделал попытку как-то расшевелить их, отвлечь от мрачных мыслей.
- Между прочим, - бодро начал Цицерон, - первые роботы появились ещё в Древней Греции. Их выковал Гефест - бог огня и кузнечного дела. Очень талантливый был мужик. В электронике разбирался как бог.
- Это же миф, Цицерон, - возразил Алеша.
- А что не миф? - слегка обиделся робот. - Что не миф? Вот ты вернешься домой и начнешь ребятам сочинять, как путешествовал по планетам. Наврешь с три короба.
- Я буду рассказывать только правду, - ответил Алеша.
- Так миф - это и есть правда, но рассказанная чуть-чуть увлекательнее, чтобы интереснее было слушать, - проговорил Цицерон. - Так что роботы в Древней Греции были. Возможно, не настолько электронные, как я… - Он немного подумал и добавил: - И, видимо, не такие умные.
Цицерон шел на большой скорости, обходя свисающие сверху лианы, чтобы ими не зацепило седоков. В лесу часто попадались мелкие зверушки, несколько раз они видели уже знакомых лемурчиков, и ни разу дорогу им не преградил ни один хищник.
- Придумал же такое - электроника в Древней Греции, - не унимался Алеша. - Да в то время даже электрических кофемолок не было. Кофе в ступках мололи.
- Было, не было, это никому не известно, - пробасил робот. - Через три тысячи лет про наше время тоже будут сочинять небылицы, а нас называть дикарями.
За дорогой Цицерон следил очень внимательно. Он подмечал каждую мелочь: вот здесь команда Эдуарда Вачагановича прошла гуськом по высокой траве и оставила за собой утоптанную тропку, там зоркий фотоэлемент робота заметил сломанную ветку. Особенно все обрадовались, когда Цицерон обнаружил свежее кострище, вокруг которого были разбросаны птичьи перья.
- Значит они точно живы! - радостно воскликнул Алеша.
- А я ни секунды не сомневался в этом, - ответил робот. - Они не только живы, но и сыты. Судя по перьям, это была большая птица.
При упоминании о еде Фуго беспокойно заерзал, затем, подумав, отломил большую горбушку и через голову робота протянул её Алеше.
- Нам тоже давно пора подкрепиться, - сказал он и удовлетворенно добавил: - Все-таки мы в лучшем положении, чем спасатели. Мы можем не останавливаться на привал, а есть прямо на ходу. Правильно мы сделали, что Цицерона взяли с собой.
- Вы меня взяли? - удивился робот.
- Да, - с набитым ртом ответил мимикр. - Кстати, Цицерон, давай я буду звать тебя Цица. Так в два раза короче получается, а то мне трудно выговаривать твое имя.
- Тогда и я буду звать тебя Фу, тоже в два раза короче, - ответил робот.
- Фу? - мимикр даже перестал жевать. - Нет, "Фу" некрасиво звучит.
- А "Цица" будто красиво, - сказал Цицерон.
- А меня в два раза короче будет "Але", - жуя, проговорил Алеша. Он с трудом проглотил сухой хлеб и добавил: - Теперь хорошо бы попить водички.
- Да, - поддержал его Фуго. - Меня до сих пор мучает жажда после этого гадкого рассола. - Он тихонько постучал Цицерона по голове и сказал: - Эй, Цицерон, может поищем воду? Алеша очень хочет пить.
Не сбавляя скорости, робот свернул немного вправо и пошел не разбирая дороги. Его наездники едва успевали уворачиваться от веток и лиан. Наконец мимикр не выдержал и раздраженно проговорил:
- Ты что, дрова везешь? Поосторожнее нельзя?
- Если я не ошибаюсь, где-то здесь должен быть тот же самый ручей, ответил робот. - Потерпите немного.
Цицерон все дальше и дальше уходил от тропинки, которую оставили спасатели. Он забрался на высокий холм и спустился с него, пересек несколько полян, на одной из которых паслись два травоядных гиганта. Затем он едва не потерял Фуго. Толстая ветка сбила зазевавшегося мимикра с плеча робота, и тот, оглоушенный, как мешок свалился на землю.