10
- Кто здесь?! - выдохнул я. - Кто это? Фрэнк? Фрэнк, это твои проделки?
- Мне… нужно… твое… тело…
Голос был сиплый, словно кашель на ледяном ветру. Такой слабый… и такой холодный.
- Фрэнк? - завопил я. - Развяжи меня! Фрэнк? Бадди?
- Мне… нужно… твое… тело…
- Фрэнк?
Ледяной зеленый туман поднимался вокруг меня. Я вдруг почувствовал страшную слабость.
Что со мной происходит?
Я хотел еще раз попробовать ослабить веревку, но не мог даже шевельнуть рукой… не мог напрячь ни единого мускула.
Колени подогнулись.
Я отчаянно пытался держать голову прямо. Я был так слаб… так ужасно слаб…
- Кто-нибудь, помогите, - выдавил я; теперь я мог лишь шептать.
- Твое тело… отдай мне свое тело!
- Нет, - выдохнул я.
Но вдруг почувствовал головокружение. Ужасное головокружение и ужасную слабость.
Я чувствовал, как что-то вдавливается мне в макушку. Что-то холодное и твердое. Словно ледяная рука зарывалась в мой скальп.
И проталкивалась… проталкивалась в голову.
Я пытался протестовать. Пытался кричать.
Но не смог даже рта открыть.
И такая слабость…
От нестерпимой тяжести пульсировал лоб. Казалось, мои мозги вот-вот взорвутся!
"Я… я не могу думать!" - внезапно осознал я. Я не мог вспомнить ни одного слова. Я не мог думать ни о чем.
И боль. О, какая боль!
Безжалостный холод спускался вниз - через грудь, через руки, через ноги…
Давил меня. Давил так сильно, что я не мог дышать.
Не мог дышать…
Не мог думать…
А потом я услышал треск, будто что-то разорвалось.
Как будто разорвалась застежка-"липучка".
Как будто разорвалась рубашка.
Как будто сама кожа разорвалась на клочья.
И я почувствовал, что плыву. Плыву ввысь, ввысь. Плыву совершенно свободно.
Плыву в воздухе над густым зеленым туманом.
Я отчаянно вглядывался в зеленое марево. И в какой-то момент вдруг увидел себя!
Паря в тумане, я смотрел на собственное тело, по-прежнему привязанное к могильному камню.
11
Я пытался закричать. Я хотел завопить в голос, взывая к собственному телу далеко внизу.
Но не был в силах издать ни звука.
Как мог я находиться в двух местах сразу? Как мог я быть и здесь, наверху, и там, внизу?
Плывя сквозь туман, я попытался закрыть руками лицо.
Рук не было!
Я закружился на ветру, пытаясь разглядеть свои ноги, свои ступни…
Их тоже не было!
К своему ужасу я понял, что стал невидимым.
Я - это я. Я - всего лишь голый разум! Разум, парящий над собственным телом!
А потом… потом начался подлинный ужас. Я беспомощно наблюдал, как внизу мое тело пошевелило пальцами. Вытянуло ноги. А потом помотало головой - моей головой! - из стороны в сторону.
Затем оно моргнуло.
И улыбнулось.
Улыбнулось моими губами - но не моей улыбкой. Мои ноздри раздувались. И губы двигались иначе. Уголки губ опустились, образуя циничную, жестокую усмешку.
Недоверчиво взирая на все это с высоты, я опять попытался закричать. И опять не смог издать ни звука. Там, внизу, моя голова повернулась. Оно подняло глаза на меня, словно могло меня видеть.
- До свидания, Спенсер, - сказало оно почти моим голосом. Немножко хрипловатым, немножко грубоватым - но почти моим.
Что значит "до свидания"?!
Я смотрел в собственные глаза, блестящие в лунном свете. Ухмылка на моем лице сделалась еще отвратительнее.
- Ты нарушил мой покой. Твое тело теперь - мое. Долго же мне пришлось ждать!
- Ты что, восстал из могилы?! - вскричал я. Беззвучным криком. Это не было звуком. Это была мысль. Несмотря на ужасную панику, я снова мог думать.
- Ты упырь? - спросил я. - Ты настоящий кладбищенский упырь?
- Больше нет. Отныне я - это ты.
Он мне ответил. Я не мог говорить, но он меня слышал. Он мог слышать мои мысли.
- Ты не можешь забрать мое тело! - завопил я. Я пытался опуститься пониже. Пытался влететь обратно в свое тело.
Но двигаться я не мог. Тяжелая пелена тумана словно бы удерживала меня на месте.
- Ты меня слышал?! Ты не можешь забрать мое тело!
- УЖЕ забрал! - торжествующе ответил упырь моим голосом.
- Нет! - взвыл я. - Нет!
И тут, сквозь ледяную мглу, до меня донеслись чьи-то голоса.
- Он где-то здесь!
Голос Одры!
- Вот тут они его привязали! - Ее слова доносились откуда-то снизу. А вот и она - несется вприпрыжку по крутому склону. А кто это бежит следом? Мои и ее родители!
- Где! Где он?! - услышал я мамин крик.
А потом увидел, как Одра указывает на высокое надгробье, к которому было прикручено мое тело.
- Спенсер! Спенсер! - Мама кинулась к моему телу. - Ты в порядке?!
В ужасе смотрел я, как моя голова кивнула.
- Не боись! - папа принялся возиться с узлами. - Щас выручим.
Паря в тумане, я увидел, как губы упыря - мои губы - вновь растянулись в усмешке. Усмешке победителя. Его глаза - мои глаза! - широко раскрылись от восторга.
Пронизывающий кладбищенский ветер неумолимо толкал меня вперед, пока я парил у них над головами.
- НЕТ! - кричал я им. - Не отвязывайте его! Он - не я! Пожалуйста, не отвязывайте его!
12
- Это не я! Не отвязывайте!
Но они меня не слышали. Они ведь не умели читать мысли…
Меня охватила паника. Что же происходит? Что со мной случилось?
"Я могу их видеть. Я могу их слышать. Почему же они не видят и не слышат меня?" - недоумевал я, паря над их головами.
Как бы то ни было, мой разум и мое тело оказались разделены - это я понимал.
- И у меня больше нет тела! - простонал я.
Теперь я витал в каких-то дюймах от их макушек. Я мог бы протянуть руку и дотронуться до них. Но для этого у меня не было ни кожи, ни пальцев, ни рук, ни тела.
Даже голоса я лишился…
"Но я могу видеть, и я могу слышать", - сказал я себе. И чувства у меня остались, понял я, когда порыв ледяного ветра заставил меня задрожать.
"Еще не все потеряно, - убеждал я себя. - Еще есть надежда".
Я наблюдал, как папа сдернул с моего тела веревку.
Мое тело оказалось на свободе.
Все собрались вокруг него. Все заговорили как один - взволнованно, обеспокоенно, сочувственно.
Мама обняла поселившегося в моем теле упыря. Папа ободряюще сжал ему плечо.
Мое тело растирало запястья там, где в них врезалась веревка. Вытягивало руки. Сгибало-разгибало колени.
Мои колени.
Спенсер, ты в порядке? - спросила Одра.
Мои глаза уставились на нее.
- Я… я в порядке, - прокаркало мое тело. - Охрип маленько. От крика, наверное.
- Какая удача, что Одра была с тобой, - заявила Одрина мать.
- Скорее домой, - сказала мама. - Мне не терпится позвонить родителям Фрэнка Формана. У этого мальчишки будут серьезные неприятности.
- Понятия не имею, зачем он меня тут привязал, - вставило мое тело. - Видать, решил повыпендриваться. - Он улыбнулся этой своей улыбочкой. Которая не была моей.
Беспомощно смотрел я на них сверху - невидимый, задыхающийся от ужаса. "Что же мне делать? - спрашивал я себя. - Не могу же я позволить им уйти… с ним".
Думай, Спенсер!
Я окинул взглядом кладбище и обнаружил валяющийся на земле фонарик.
Эврика! Я подниму его. Я помашу им перед ними. Это привлечет их внимание!
Да!
На крыльях ветра я устремился вниз… вниз…
И потянулся за фонариком.
"Хватай его. Хватай его, Спенсер", - приказал я себе.
Быстрее!
Но… нет.
Нет. Нет…
Я не мог его поднять.
Я чувствовал, что тянусь рукой… судя по ощущениям, рука у меня была.
Судя по ощущениям, она свободно проходила через фонарик.
"Я - воздух, - печально подумал я. - Ничего, кроме воздуха".
- Пойдем домой! - Я видел, как папа обнял мое тело рукой за плечи. - Ну и ночка!
Я смотрел, как мое тело прижалось к папиному боку, и они вместе направились вниз.
- СТОЯТЬ! - завопил я. - СТОЯТЬ!
К моему несказанному изумлению, мое тело и впрямь остановилось.
- Чуть не забыл! - сказало оно. Потом нагнулось и подхватило с земли рюкзачок Джейсона. - Хорош бы я был!
- Тут холодно, - поежилась Одра. - Идемте уже!
- Стойте! - умоляюще кричал я им вслед. - Послушайте! Это не я! Это упырь!
Упырь оглянулся через плечо. Он смотрел в ночную темноту - прямо на меня.
"Он и видеть меня может, - понял я. - Он видит, как я тут беспомощно летаю".
Его лицо расплылось в злорадной усмешке.
Одра тоже оглянулась. Ее взгляд скользнул по мне, затем - по рядам надгробий. Потом она отвернулась и повела упыря в моем теле вниз с холма.
- Что же мне делать! - взвыл я. - Я должен их предостеречь. Я должен как-то сообщить им, что он - не я. Я должен вернуть свое тело!
Но как?
Я полечу за ними. Вот как. А уж дома-то я найду способ привлечь их внимание.
Не сказать, что это был гениальный план, но другим я не располагал.
Я видел, как они миновали ворота. И уже хотел последовать за ними.
Но ветер взметнул меня вверх и отшвырнул прочь.
Я сделал еще одну попытку, отчаянно стараясь прорваться сквозь густой туман и мощный ветер.
Нет. Я почувствовал, что лечу назад… назад…
Назад - к двойной могиле со свернутым камнем. Назад - к высеченной в граните вороне и зловещему предостережению под ней: "НАШ ПОКОЙ ТЫ НАРУШИЛ НА СТРАХ СВОЙ И РИСК".
А потом, к своему ужасу, я почувствовал, что меня тянет вниз.
Вниз, во тьму. Вниз, в зияющую могилу.
- Не-е-е-е-ет! - завопил я. - Я не мертвый!
Но меня окружила темная земля. Холодная, твердая земля.
- Пожалуйста! - кричал я. - Не хороните меня! Я же живой! Я не хочу умирать!
Я собрал все силы.
Я напрягался, как только мог.
Но не мог даже пошевелиться. А потом вдруг почувствовал себя ужасно измученным.
- Прекрати борьбу… - нашептывал чей-то мягкий, вкрадчивый голос. - Сдайся… Усни… навечно…
"Уснуть навечно, - подумал я. - Да".
Я расслабился.
Я перестал бороться. Я почувствовал, как вся энергия утекает из моего бесплотного тела.
Да. Уснуть навечно.
13
Где-то в вышине ревел ветер. Деревья скрипели и стонали.
Я услышал оглушительный треск; это была ветка дерева. Ветер сломал ее - и она обрушилась на могилу.
Этот звук словно бы пробудил меня ото сна.
Вернул к жизни, словно удар электрического тока.
- НЕ-Е-Е-ЕТ! Я не сдамся! - вскричал я. - Я не хочу быть погребенным!
Испытав внезапный прилив сил, я устремился вверх… вверх - сквозь слой земли.
И вырвался на свободу.
Да!
Я снова чувствовал ветер. Такой холодный и свежий.
Я летал над могилами. Вихрь кружил меня над вершиной холма, швыряя то туда, то сюда.
У меня нет никаких сил, понял я.
Я не властен над собою.
Без тела я совершенно беспомощен. Лечу, куда ветер подует.
- Я хочу вернуть мое тело! - плакал я, а вихревые потоки кружили и вертели меня.
Неужели упырь действительно решил забрать мою жизнь?
Неужели он собирается навсегда остаться Спенсером Казимиром?
Нет, решил я. Он - упырь. Мое тело понадобилось ему, чтобы вырваться из могилы.
И теперь, когда он своего добился…
Теперь, когда он своего добился - что он намерен делать?
Мои родители, мои братья и сестренка… неужели они в опасности?!
"Пока не выберешься - не узнаешь", - сказал я себе.
Но как? КАК?
Ух! Порыв ветра швырнул меня вниз.
Я увидел огонек, мерцающий над могильным камнем. Потом еще один. И еще.
Небольшие сполохи яркого света мерцали над каждой могилой.
А потом из тумана начали возникать темные силуэты. Фигуры, поднимались вокруг меня… поднимались из могил.
Люди?
Нет. Не люди.
Тени людей. Их силуэты были бледны, почти прозрачны. Тени парили над могилами и пустыми, безжизненными глазами смотрели в никуда.
Кружась на ветру, я в бессильном ужасе смотрел на подымающиеся фигуры. Я видел людей, старых и молодых, с иссохшей кожей и провалившимися глазами. У кого-то не было рук. У кого-то - зубов.
Некоторые уже почти совсем разложились.
Молодая женщина парила над могилой. Клочья светлых волос облепили череп. На ней было бледно-розовое платье, заляпанное пятнами грязи и наполовину источенное копошащимися белыми червями.
Из могилы поднялся мужчина. Длинные темные волосы спадали вниз - аккуратно зачесанные, они окружали лишь голый череп без кожи и глаз. Из пустой глазницы высунул голову жук. Мужчина усмехнулся мне - ужасной усмешкой раздробленных челюстей.
Тень старухи взметнулась над другой могилой… я ахнул. Блестящие серые слизни - сотни, не меньше! - облепили макушку и затылок ее пожелтевшего черепа.
Она медленно повернулась и уставилась на меня единственным глазом, уцелевшим на лишенном плоти лице.
Мужчина в гниющем черном костюме поднялся из еще одной могилы. Он запрокинул мертвое лицо к небу и разинул рот, словно пробуя ветер на вкус.
А потом тоже уставился на меня.
- Отныне ты один из нас, - прошептал он. Он высунул язык, черный, гниющий, и облизал изрезанные глубокими трещинами губы.
- Ты упырь, - прошептал он. - Ты кладбищенский упырь.
- Ты кладбищенский упырь, - повторила за ним и старуха, скребя пальцами затылок.
- Добро пожаловать! - прохрипел молодой человек. - Добро пожаловать в мир нежити!
- Так легенды не лгали! - выдохнул я. - Упыри действительно встают из могил по ночам! И действительно парят над надгробьями!
- Да. Легенды не лгали, - проскрипела старуха. - Ночами мы бродим по кладбищу. Мы не можем уснуть.
- Будь с нами, Спенсер. Пари вместе с нами над могилами! Отныне ты один из нас. Отныне ты - кладбищенский упырь! - провозгласил мужчина.
- Не хочу я быть упырем! - закричал я. - Не хочу парить над могилами! Я хочу вернуть свое тело!
- Тебе не вернуть твое тело, - прошептал мужчина.
- Оно пропало, - прокаркала старуха.
- Пропало… Пропало… - затянули другие упыри, поднимаясь из могил. - Твое тело пропало, Спенсер. Отныне ты - один из нас.
14
- Не-е-е-е-ет! - завопил я. Ветер подхватил мой крик и унес в небеса.
Безобразные, ухмыляющиеся упыри не обратили на это никакого внимания. Пока я в ужасе смотрел на них, они сформировали круг. Костяная рука лежала в костяной руке. А потом они закружились в танце.
Танец мертвецов.
Туман поблек, и темные фигуры кружились в свете луны. Неуклюже изгибались в пляске, шаркая ногами. С отвратительными усмешками на изуродованных, разлагающихся лицах.
Танцевали и танцевали, а я летал над ними.
И тут я почувствовал, как что-то тянет меня к ним. Тянет мимо них - к поваленному надгробью. Незримая сила безжалостно затягивала меня обратно в разверстую могилу.
- Нет! - закричал я. - Я не желаю быть упырем! Я не хочу жить на кладбище! Я хочу вернуть мое тело! Скажите, как мне вернуть его обратно!
Упыри прервали свой жуткий танец.
И в тот же миг неведомая сила отпустила меня.
- Он хочет вернуть свое тело! - закудахтала от смеха старуха.
- Оно пропало. - Мужчина в черном костюме выплыл из круга и направился ко мне. - Я же сказал тебе - твое тело пропало.
- Пропало… Пропало… - затянули остальные упыри.
- Да понял я, что пропало! - рявкнул я. - Но я его верну!
- Пропало… Пропало… - гудели мертвые голоса.
- Тебе ни за что его не вернуть, - заявил мужчина.
- Почему?! - крикнул я.
- Разве ты не знаешь, - спросил он, - кто украл твое тело?.
- Нет. Не знаю.
Хор упырей резко умолк. Никто больше не пел. Все как один они повернулись к мужчине.
- Твое тело похитил Освальд Мэнс, - сказал мужчина. - Ты опрокинул его надгробье. Ты разозлил его.
- Это вышло случайно, - сказал я. - Я все ему объясню. Я заставлю его вернуть мое тело.
- Освальд Мэнс никогда тебя не простит, - прошептал мужчина. - Освальд Мэнс - редкостный мерзавец. Он и его брат были до того исполнены злобой, что некоторые называли их воплощением Зла.
- Освальд Мэнс и его братец спалили дотла половину нашего города, - прокаркала старуха. - Они предали его огню - просто забавы ради. Погибли люди. Сколько людей погибло… - Ее голос сорвался.
- Тебе никогда не отнять твое тело у Освальда Мэнса! - сказал мужчина. - Освальд слишком подлый, чтобы вернуть его.
- Я верну его! - завопил я. - Меня не волнует, насколько он подлый! Это мое тело, а не его! Должен же быть способ его вернуть!
- Способ есть. Скажи ему. Скажи ему… - забормотала старуха.
- Как? - воскликнул я. - Как мне его вернуть? Расскажите!
- Разбирайся сам, - ответил мужчина.
Я пытался добиться от упырей большего, но они отказывались говорить. Вместо этого они вновь закружились в медленном танце смерти.
Я смотрел на них, на их изможденные, безжизненные лица. Я беспомощно плыл, глядя на эти тени безжалостной смерти, глядя, как корчатся в пляске их изуродованные тела - и вновь почувствовал ту неумолимую силу. Она потянула меня обратно в раскрытую могилу.
Я должен выбраться с этого кладбища! Я отчаянно боролся с невидимой силой. Но как? Как мне это сделать - без тела?
А упыри все отплясывали свой беззвучный танец среди могил, вскидывая негнущиеся ноги, хрустели костями рук и пальцев и запрокидывали к луне ухмыляющиеся скелетированные лица.
Я чувствовал, как меня затягивает вниз… вниз, в холодную темную могилу.
Но тут мощный порыв ветра внезапно подхватил меня и понес прочь от пляшущих упырей.
Ветер пронес меня над кривыми деревьями и швырнул оземь.
Я почувствовал, что лежу, распростершись, на земле, на толстом ковре из палой листвы. А потом листья зашелестели, будто перешептываясь.
Сперва звук был тихим.
Потом сделался громче.
Сухой хруст. Что-то двигалось среди листьев. Что-то приближалось.
Хруст нарастал. Становился все громче и громче, пока не превратился в рев.
Скользя среди листьев, я вглядывался в направлении, откуда доносился пугающий звук.
И прислушивался… прислушивался…
Пока не увидел крыс.
Темно-серым морем катились они сквозь сухую листву, захлестывая волнами надгробные камни. Дюжины дюжин крыс сновали по земле, хлеща чешуйчатыми хвостами по листьям и пронзительно вереща от голода.
Тощие, голодные крысы, рыщущие в поисках пищи.
Обнюхивающие землю.
Обнюхивающие могилы.
Вынюхивающие жертву.
В ужасе смотрел я, как из-под какого-то надгробья выскочил перепуганный кролик.
Крысы хлынули вперед сплошным потоком.
Кролик поднялся на задние лапки и замер, скованный ужасом.