Серая лавина захлестнула несчастное создание. Кролик исчез в колышущемся крысином море.
Все произошло молниеносно.
Крысы рассыпались в стороны, сосредоточенно пережевывая кровавые клочья нежного мяса.
За считанные секунды от кролика осталось всего ничего. Ошметки мышц. Лужа крови. И дочиста обглоданные косточки.
С отвращением смотрел я на беснующихся крыс.
С отвращением - и отчаянием.
Я смотрел на крыс… и внезапно понял, что должен сделать.
15
Крысы разбились на небольшие группки, догрызая останки своей жертвы. Острые зубы кромсали последние клочья кроличьей плоти.
Мне нужно тело, сказал я себе.
Мне не сбежать с кладбища без тела.
Я - всего лишь воздух. Я буду летать здесь вечно. Если, конечно, меня не затянет в могилу.
Смогу ли я вторгнуться в чужое тело, как упырь вторгся в мое?
Смогу ли я заполучить себе другое?
Внизу, подо мной, встала столбиком крыса: живот раздулся от крольчатины, красные глазки горят в темноте.
Накатила волна дурноты.
Неужели я и впрямь решил вселиться в крысиное тело?
Я отвернулся от этой твари. Уже одна мысль казалась ужасной и омерзительной.
"Спенсер, ты обязан предупредить свою семью, - убеждал я себя. - Освальд Мэнс - безжалостный ублюдок.
Над твоей семьей нависла угроза. И все, что он с ними сотворит, будет на твоей совести.
Ведь он - в твоем теле!
Попробуй! Попробуй вселиться в крысу.
Это поможет тебе отсюда выбраться. Это поможет тебе добраться до дому.
А потом?
Что потом-то делать?
Давай сделаем хотя бы первый шаг".
Цепенея от страха, я все-таки смог повернуться к обожравшейся крысе внизу.
И ринулся в атаку.
Когда я устремился вниз, взгляд крысы взметнулся вверх, словно она могла меня видеть.
Ее хвост задергался.
Она повернулась, словно хотела улепетнуть.
Но прежде чем она успела сделать еще хотя бы одно движение, я принялся втискиваться ей в голову.
Я хорошо помнил, как упырь вселялся в меня. Начал с головы и проталкивался вниз… вниз…
Получится ли у меня проделать то же самое с крысой?
Я сконцентрировался. Вниз… вниз… сквозь шерсть… сквозь кожу…
В раздутое тело.
Тесно… До чего же стало тесно! Тесно - и жарко. Я пытался уменьшиться, сжаться.
Сконцентрируйся… Сконцентрируйся…
Я чувствовал, как извивается и корчится несчастная крыса. Она билась в конвульсиях и визжала от ужаса.
Она отчаянно вращала головой из стороны в сторону, пытаясь от меня избавиться.
Я еще сильнее сосредоточился. Все свои мысли я направил на то, чтобы внедриться в крысу.
Глубже. Глубже.
Крыса билась на земле. Перекатывалась с боку на бок. Бешено тряслась всем телом.
Потом ее тело пробила последняя судорога - и несчастная тварь обмякла. Она повалилась на землю и застыла без движения.
Я огляделся. Как же горячо. Горячо и влажно.
Я пытался сфокусировать зрение. Все вокруг представлялось сейчас размытым серым пятном.
Я моргнул. Теперь у меня были веки. Настоящие веки, а значит - и настоящее тело!
- Я это сделал! - вскричал я. - Я внутри крысы! Я вселился в крысиное тело!
Я пошевелил ногами - четырьмя короткими ножками.
Фи.
Я запищал:
- Не хочу быть крысой! Хочу быть собою!
Сейчас не время об этом думать. Сейчас надо думать лишь о том, как добраться домой и предупредить семью о зловещем упыре.
Я повернулся, пробуя свои новые ноги в деле.
Глубоко вздохнул… и сорвался с места.
Я несся сквозь траву. Мои усики скребли по стебелькам.
Трава ужасно щекоталось. Набитое пузо волочилось по земле.
"Я же крыса!" - успокаивал я себя.
Я и воздух нюхал как крыса. И на мир смотрел крысиными глазами. Ветер ерошил мою шерстку. Позади волочился хвост.
Миллион совершенно новых ощущений! Стараясь не обращать на них внимания, я выскочил из травы и понесся к воротам.
- Кто-нибудь, помогите! Помогите мне!
Я остановился, услышав позади себя чей-то слабый, жалобный голосок.
Испуганно навострил уши.
Неужели обращались ко мне? Кто же это звал на помощь?
Я вглядывался в темноту, пытаясь сфокусировать свое странное новое зрение.
Никого. Ни души.
Я побежал дальше.
- Помогите… умоляю… - вновь послышался жалобный голосок.
Нет времени, решил я. Я не могу вернуться.
Я повернулся и засеменил вниз по склону холма.
Что же мне делать, когда я вернусь домой? Так ли ужасен Освальд, как говорили о нем упыри? Смогу ли я найти способ отнять у него мое тело?
Или же оно потеряно навсегда?
16
Сухие листья царапали мое отвисшее брюхо, когда я повернул в направлении дома. На бегу мои острые коготки вонзались в грязь.
Двигаться так, почти стелясь по земле, было очень непривычно. Деревья и даже травинки возвышались надо мной, отчего я ощущал себя маленьким и беззащитным.
Зато нюх у меня был что надо. И даже слишком. Запах грязи так и шибал в ноздри.
Я бежал и бежал.
Прямо перед моим носом из земли высунулся червяк. Я притормозил, чтобы получше его рассмотреть.
Он выскользнул из черной дырки в земле и неторопливо пополз ко мне.
Мои усики задергались, когда я учуял чудесный аромат. Ммм! Жирный, вкусный червяк!
Я атаковал прежде, чем успел себя остановить. Я вонзил зубы в кольчатую плоть червя.
Его сладкие соки наполнили мой рот. Я яростно жевал. Перемалывал червя в кашицу и проворно заглатывал.
Потом хорошенько облизал шерсть вокруг пасти, собирая последние капли темной жижи.
"Что же я делаю? - подумал я с ужасом. - Я съел червяка! И мне понравилось!"
Все еще ощущая во рту его восхитительный вкус, я помчался дальше.
Я бежал быстро, но коротенькие крысиные ножки не могли покрывать достаточного расстояния. Легкие горели, однако я не позволял себе останавливаться.
"Домой, домой. Ты идешь домой".
Я как мог старался себя подбодрить.
Но что я там буду делать?
Как я смогу кого-либо предупредить? Я же крыса.
"Не думай об этом сейчас, - говорил я себе, пыхтя на бегу. - Мозг-то твой, Спенсер, никуда не делся. Как доберешься - что-нибудь сообразишь".
Я перелез через гниющее бревно. Влажная плесень липла к шерсти. Я хорошенько отряхнулся и продолжал бежать.
Сердце бешено колотилось. В глотке бушевал пожар.
Наконец, почва выровнялась. В поле зрения возникли дома; они высились передо мною, словно огромные, неприступные замки.
Я остановился перевести дух. Где же я? Отсюда, с самой земли, дома выглядели неузнаваемыми. Трава казалась густыми джунглями.
Я бросился через дворы, поглядывая вверх, на темные окна. Внезапно мой желудок отчаянно заурчал.
Я опять проголодался, понял я. Хотя "проголодался" - не совсем то слово: я буквально околевал с голоду.
Большого червяка мне оказалось мало. Я должен найти пищу. Я должен поесть - немедленно.
Голод сделался невыносимым. Он поглотил все мои мысли.
Найти еду… Найти еду…
Я встал на задние лапки и принюхался, подергивая усиками.
Да! Ноздри уловили сильный запах пищи.
Снова упав на все четыре лапки, я увидел опрокинутый помойный бак, отливающий серебром в свете луны.
Да! Да! В желудке у меня заурчало еще громче. Из разинутого рта побежали слюни.
Я пронесся через траву и запрыгнул в самую кучу мусора. Вкуснотища!
Огромный кусок гамбургера! Несвежего гамбургера, позеленел уже. От восхитительного аромата тухлого мяса у меня еще сильнее потекли слюнки.
Я схватил передними лапками добрый кусок и жадно запихал в рот. Гниющее мясо скользнуло вниз по языку. Я схватил новый кусок.
И резко обернулся, услышав какое-то шебуршание за спиной.
И прямо перед собою увидел пару горящих красных глаз. Услышал грозное шипение. А потом что-то острое чиркнуло меня по горлу.
С пронзительным взвизгом я отпрянул назад.
Другая крыса! Две крысы. Какой там. Больше!
Они залезли на мусорную кучу, подхватывая огромные куски тухлого мяса и тут же пережевывая. Хряпали так, что за ушами трещало, а из пастей сочилась слюна.
Продолжая жадно пожирать мясо, они окружили меня. Сверкая глазами, они двинулись вперед. Жевали, жевали и неумолимо приближались ко мне.
А потом подняли когтистые лапы, готовясь к нападению.
17
Я пытался отбиваться. Пронзительное угрожающее шипение вырвалось у меня из горла. Я поднял лапы и замолотил по воздуху.
Две крысы с верещанием накинулись на меня: одна спереди, другая сзади.
Я почувствовал, как острые зубы вонзились мне в покрытое шерстью плечо.
С отчаянным визгом я проскочил под ними. Потом круто развернулся и яростно замахал перед собою когтями.
"Чего они так на меня ополчились? - недоумевал я. - Я же крыса. Я их сородич!"
Может, чуют, что я "неправильная" крыса, подумал я. Может, они понимают, что я не такой, как они.
Что же мне делать? Их всех мне не одолеть!
С истошным визгом одна из крыс прыгнула, целясь мне в глотку. Когти оцарапали мне спину.
Я подскочил и высвободился. Попятился назад - и пятился, пока не уперся во что-то спиной.
Я в западне, понял я. Позади - стена дома.
Ряд красных глазок уставился на меня; крысы двинулись вперед, явно намереваясь добить чужака.
Дрожа всем телом, я прижался спиной к каменной стене. И всего в нескольких сантиметрах справа от себя увидел кабель.
Тонкий телевизионный кабель. Мой взгляд скользнул по всей его длине и остановился на сточном желобе.
Крысы верещали. Когти царапали воздух. Под горящими красными глазами неустанно щелкали челюсти.
Я заставил себя прыгнуть прежде, чем они атаковали. Ухватился за кабель передними лапками. И принялся карабкаться вверх - к дождевому желобу на крыше.
Я приземлился на холодную черепицу с громким шлепком.
С колотящимся сердцем я поднялся на ноги. Вниз смотреть не стал. Я припустил сперва по одному скату крыши, затем по другому. К фасаду дома.
Потом нырнул в забитый отсыревшими листьями сточный желоб и затаился. Переводя дух. Прислушиваясь. Принюхиваясь. Все мои чувства были на взводе.
Убедившись, что крысы за мной не последовали, я выглянул из-за края желоба. К немалому удивлению, на другой стороне улицы я увидел свой дом.
Домой! От счастья мое сердце забилось, как в лихорадке.
Дрожа, я долго любовался своим домом, будто видел его впервые.
А потом, глубоко вздохнув, я сбежал по желобу вниз, на землю. Пронесся через влажную траву и пересек улицу.
Я остановился на переднем дворе. Дом был погружен в темноту. Я поднял глаза к окну моей спальни. Свет не горел.
Неужели упырь спит в моей постели?
Все ли в порядке с моими родными?
Мне необходимо попасть внутрь. Но как?
Я двинулся вокруг дома.
Но какое-то странное чувство заставило меня остановиться. Шерсть встала дыбом. Кожу покалывало.
ОПАСНОСТЬ!
Все мои чувства буквально вопили - ОПАСНОСТЬ!
18
Все мое тело превратилось в сплошной сигнал тревоги. Я знал, что должен испугаться. Но не понимал, чего.
Я принюхался к холодному ночному воздуху. Принюхался к острому запаху приближающегося зверя.
Еще раз принюхался. А зверь, тем временем, подошел еще ближе.
Моя шерстка встала дыбом. Я услышал шаги. Торопливые шаги, и они неумолимо приближались.
Я завертел головой. Мои уши подергивались, когда шаги становились все громче и громче.
Я уставился в темноту - и увидел его.
Сперва я увидел глаза. Огромные зеленые глаза, сверкающие в темноте, будто автомобильные фары.
Потом разглядел усатую морду. Гибкое туловище. Лапы, чуть слышно ступающие по траве.
Кот.
Герцог. Наш черный кот.
Я вздохнул с облегчением. Уж Герцог-то меня не обидит.
Герцог вперился в меня зелеными глазищами и выгнул спину дугой.
"Но ведь я - не я, - вспомнил я. - Я крыса".
Мои усики задергались. Я задрожал всем телом.
Шерсть Герцога встала дыбом. Губы оттянулись, обнажая зубы. Он испустил истошный вопль… и бросился в атаку.
Я пытался улизнуть, но он был слишком проворен.
Его когти сомкнулись вокруг меня. Он прижал меня к земле.
Я заверещал, когда когти зарылись в мою шкурку.
Герцог не давал мне подняться. Он навис надо мной. Я ощущал его жаркое дыхание на своей шерстке.
Я попытался вырваться, но не смог даже пошевелиться.
- Герцог, это же я! Это Спенсер! - пытался я закричать.
Но испустил лишь тоненький жалобный писк.
А потом кот опустил голову.
Я беспомощно смотрел, как он раскрыл пасть.
Его зубы смыкались. Смыкались. Смыкались.
Кончики зубов покалывали мне грудь.
А потом скользнули по телу вниз и впились в мой мясистый хвост.
У-у-у-у-о-о-о-о-а-а-а-а-а!
Кот поднял меня с земли. И, сжимая мой хвост в зубах, принялся трясти и раскачивать взад-вперед.
Земля взметнулась вверх. Черное небо ухнуло вниз. Кот яростно мотал меня из стороны в сторону.
"Вот и все, - подумалось мне. - Подохну, как крыса, замученный собственным котом".
19
Я чувствовал, как раскачиваюсь… раскачиваюсь вниз головой. Я пытался собраться с мыслями.
"Я не собираюсь умирать вот так, - сказал я себе. - Я этого не допущу".
- Иииии-иииии-ииииии! - панически заверещал я, когда кот встряхнул меня особенно сильно. Боль пульсировала в хвосте, отдаваясь во всем теле.
Еще один жестокий рывок.
Я выбросил вперед передние лапки.
Я ухватился за мех на котовьей шее. С отчаянным стоном я зарылся когтями в его шерсть и хорошенько уцепился.
Кот ошарашено разинул пасть.
Мой хвост выскользнул из его зубов.
Цепляясь за котовью шерсть, я перебрался к нему на спину.
Герцог возмущенно взвыл. Выгнул спину дугой. Поднялся на задние лапы.
Я подпрыгивал на изгибающейся котовьей спине, но все-таки держался.
И подтягивался к голове.
Я знал, что нужно делать. Но смогу ли я продержаться достаточно долго?
Кот истошно орал, запрокидывая голову.
Удерживаясь из последних сил, я зажмурился. И начал протискиваться.
Протискиваться вниз… вниз, в непроглядную тьму.
Отчаянное мяуканье Герцога, казалось, окружает меня. Я все глубже и глубже погружался в этот звук.
Глубже…
Глубже…
А когда открыл глаза - увидел внизу крысу.
Да. Я смотрел на крысу - бездыханное тело, вытянувшееся в траве.
Я запрокинул голову и издал протяжное:
- Мя-я-я-я-я-а-а-а-ау!
Потом наклонил голову и взял в зубы дохлую крысу. Отнес трупик к задней стене дома и бросил возле кухонной двери.
"Прости меня, Герцог, - подумал я. - Прости, малыш, что подло вытолкнул тебя из твоего тела. Но мне оно сейчас нужнее, чем тебе".
На карту поставлены жизни. Множество жизней.
Я наклонил голову и толкнул лбом дверцу для кошек.
Вау! Я оказался на кухне, в окружении знакомых запахов. Тепло и чисто.
Я огляделся, мурлыча от радости, что оказался дома. Мой взгляд скользнул по кухонной раковине, плите, холодильнику. Я заметил тетрадь с домашкой, оставленную мною на кухонном столике.
Й-й-йессс!
Тепло и уютно. Сейчас бы свернуться клубочком в моей корзинке у батареи… Я зевнул и потянулся.
Нет. Нет времени, напомнил я себе.
В доме упырь. Захвативший мое тело.
Стряхнув сонливость, я пробежал через холл. Потом поскакал по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз.
Я вбежал в приоткрытую дверь родительской спальни. Прыгнул в изножье их постели.
Они мирно посапывали во сне, натянув одеяло до подбородка. Папа тихонько всхрапывал. Длинные пряди темных волос падали маме на лицо.
- Проснись! - Я похлопал маму лапкой. - Проснись! Выслушай меня! Ну проснись же!
Мама застонала и перекатилась на бок, повернувшись ко мне спиной.
- Пап! - завопил я. - Проснись! Ну же!
Папа издал булькающий звук. Его глаза распахнулись и выпучились. Он сел на кровати, яростно моргая:
- Что?! Герцог?
- Что стряслось, дорогой? - сонно спросила мама. Она с трудом оторвала голову от подушки и сощурилась на меня.
- Меня кот разбудил, - ответил папа.
- Это я, Спенсер! - заявил я. - Ты меня понимаешь? Пожалуйста, послушай! Времени в обрез! В этом доме - упырь! Злобный упырь! Надо срочно что-то делать!
За все время, что я произносил эту речь, папа с мамой не отрываясь смотрели на меня. Когда я закончил, они встревожено переглянулись.
- Вы меня поняли! - радостно завопил я. - Да! Вы меня поняли!
- С чего это кот так разорался? - спросил папа.
20
- Выслушайте меня! - закричал я. - Выслушайте меня!
Но я уже понял, что мои слова звучат, как кошачьи вопли.
Мама натянула на голову подушку.
- Выдвори его, - простонала она. - Не могу слышать этот концерт!
- Пошли, Герцог, - сказал папа. И потянулся за мной.
Я спрыгнул на пол. Разум отчаянно работал. Как подать им знак, что это я? Как заставить их меня выслушать?
Я увидел мамину записную книжку, лежащую открытой на столике у окна. А рядом - карандаш.
"Напишу записку!" - решил я.
Я увидел, что папа встает с кровати.
- Пошли, Герцог, - сонно вздохнул он. - Не пытайся удрать. Тебя придется выставить.
Я отвернулся от него и вскочил на письменный столик. Я выпустил когти и сцапал карандаш. Он выкатился из-под моей лапы.
Я попробовал еще раз.
Нет. Никак.
Нипочем не удержать.
Я опустил голову и попытался схватить карандаш в зубы. Но он снова выскользнул, прокатился по столу и упал на ковер.
Прежде чем я бросился за ним, папа сгреб меня в охапку:
- Вот же тупой кошак! Нашел время с карандашами играть…
Я брыкался, извивался и истошно мяукал. Но папа спустился по лестнице и вышвырнул меня с черного хода.
И дверь захлопнул.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить равновесие. Я все еще не привык ходить на четвереньках. Потом я бросился обратно к кошачьей дверце. Нагнул голову и боднул лбом.
АУЧ!
Папа запер дверцу.
"Ладненько. Нет проблем, - подумал я. - Я - кот. Меня в дверь, а я - в окно".
Я стремительно вскарабкался по стволу дерева, росшего на заднем дворе. После чего осторожно пробрался по ветке к окну моей спальни.
Набрав в грудь побольше воздуха, я выгнул спину дугой - и вскочил на подоконник.
Окно было приоткрыто на несколько дюймов. Лежит ли упырь в моей постели? Колышущиеся на ветру занавески не позволяли ничего разглядеть.
Я попытался протиснуться внутрь. Щель была довольно узкой. Но кошки и не в такие отверстия пролезают, верно?
Я сунул голову в комнату. Протискивался. Протискивался… В конце концов я влез в окно и оказался в спальне.
Вокруг меня колыхались занавески. Я бесшумно спрыгнул на пол.
Пересек комнату, подошел к кровати.