Вот я и решил, что надо срочно закрыть мою кондитерскую. Я распустил своих людей, пригласил одного знакомого декоратора из театра, который чисто внешне превратил мою кофейню в заброшенное, недействующее заведение. Ты бы видел, какую дверь мы поставили вместо новой! Даже паутиной опутали и присыпали сахарной пудрой, словно пылью… А что сделали с моими роскошными витринами? Завалили хламом!.. И все, представь себе, сработало! Я спрятался сегодня рано утром в подъезде соседнего дома и наблюдал, как к моей кондитерской подъехали милицейские машины, оттуда вышли люди, покружились вокруг да и уехали ни с чем] Сочли, наверное, что таксист что-то перепутал. Домой вернулся успокоенный, но после обеда решил снова поехать туда и проверить, все ли там в порядке. Душа-то болит! Вот и представь себе мое удивление, когда я понял, что в кондитерской кто-то есть! И тут мне пришло в голову, что это уже не милиция, а поопаснее… Налей мне, пожалуйста, еще рюмочку… Спасибо. Так вот, я подумал, убили человека. Того самого, у которого были дискеты. А тут вдруг открываю газету и читаю: мол, убийство, совершенное на улице Бахрушина, имеет непосредственное отношение к готовящимся в столице терактам… Я и без того знал, что того человека убили из-за дискет, а тут вдруг подумал, что и за мной могли следить, и мои телефонные переговоры с Филипповым тоже могли подслушать те, понимаешь, те, кто не успел заполучить дискеты обратно. Я имею в виду террористов!
И ты подумал, что в кондитерской террористы?
И, к несчастью, оказался прав. Их было несколько человек. Я ворвался, открыл стрельбу, но никого, слава Богу, не убил. И тут меня сбили с ног, какой-то огромный мужик с горящими глазами. Он нокаутировал меня. Когда я очнулся, в кондитерской уже, никого не было. Я выбежал на улицу и понял, что моя машина угнана, а я - влип по самые уши!
Так зачем же тебе алиби?
А ты не понял? - Да я же решил сдаться. Приготовил оставшиеся три дискеты и завтра утром пойду на Лубянку, скажу, что нашел их, вот только про торты ничего не скажу - меня же могут привлечь… Если мне организуют очную ставку с таксистом, скажу, что с дискетами он что-то напутал и если он и видел меня с тортами, то я ехал к вам, чтобы поздравить вас, скажем, с годовщиной свадьбы.
Но ведь если ты явишься с тремя дискетами похожего содержания, то тебе не поверят, что ты не был замешан в истории с тортами…
Да это уже и не важно, - вдруг громко и довольно жестко сказал входящий в гостиную Олег Васильевич и на глазах Валентина буквально скрутил в узел и без того обмякшего и ослабевшего Белобородова. - Где у тебя дискеты, мерзавец, отвечай быстро!
В кармане куртки, - проблеял тот и заплакал, как маленький ребенок. - Но я не виноват, я ничего не сделал, я ни у кого еще не успел взять деньги… Валя, кто этот человек и что он делает в твоем доме? И как ты мог так подставить меня?
Ты сильно просчитался, Гриша, когда пришел ко мне, - сухо ответил Валентин Пузырев, не в силах скрывать своего разочарования. - Ты всегда был мне другом, но я не знал, что могут время и обстоятельства сделать с человеком… Речь шла о таких серьезных преступлениях, как террористические акты, а ты решил на этом сделать деньги? Ведь у тебя и так уже есть кондитерская, которая приносит доход. А тебе все мало? Что же касается этого человека, то он скоро сам расскажет, откуда он и зачем пришел к нам…
Где твоя куртка? Отвечай! - продолжал трясти кондитера Горностаев, которого в эту минуту интересовали только дискеты.
Д-д-да на в-в-вешалке висит, - заикаясь и бледнея, проговорил Белобородов. - Дискеты там…
Пришла Тамара, принесла куртку.
Но там нет никаких дискет, там вообще ничего нет, кроме какой-то квитанции! - воскликнула она.
Ты снова лжешь? - покачал головой Пузырев. - И как тебе не стыдно, Гриша? Ты пришел в семью, которая тебя знала много лет, чтобы сделать нас сообщниками своего преступления? Ты знаешь, Тамара, что он пришел к нам за алиби?
Я не знаю, зачем он пришел, но поскольку этот человек замешан в таком серьезном деле, я и слышать о нем ничего не хочу… Не хватало мне еще водить дружбу с такими людьми! А то коньячок, конфеты!.. Да забирай ты все это, и чтобы я тебя не видела!..
Маша впервые видела свою маму такой рассерженной. А что было бы, если бы она услышала весь их разговор и то, каким образом Белобородов описал произошедшее в кондитерской?! Оказывается, он принял школьников за террористов, а ее, Машу, спутал с здоровенным "мужиком с горящими глазами", который нокаутировал его… "Ха-ха-ха!" - подумала Маша и улыбнулась.
Между тем все искали пропавшие дискеты. Белобородов клялся и божился, что дискеты были у него во внутреннем кармане, что он постоянно носил их с собой.
- Тогда вспоминай, - довольно грубо разговаривал с ним Олег Васильевич, - где ты был в этой куртке и кто мог украсть у тебя дискеты? Неужели ты не понижаешь, что от того, где они сейчас и у кого, зависит жизнь людей? Ты хотя бы помнишь, что в этих дискетах: адреса, учреждения, план взрывов?
Взрывы намечены на 29, 30 и 31 декабря. Поэтому-то, я думаю, у них и пароль: салют… - дрожащими губами, глотая слезы, мямлил Белобородов.
А где? Адреса?
Где-то в самом центре города: Китай-город, Камергерский переулок и… кажется, Красная площадь…
Это где соберется народ, чтобы встретить Новый год… - вздохнул Горностаев-старший. - Ты хотя бы знаешь, за что застрелили террористы того парня, у которого ты взял эти дискеты?
Откуда же я могу знать? - Он испуганно моргал глазами.
Да за то, что в нем заговорила совесть и он решил сдаться, вернее, отдать дискеты, чтобы предотвратить взрывы. Ведь это он первый и позвонил Филиппову, чтобы его предупредить, потому что там теракт был назначен на сегодняшний день. Мы предполагаем, что убитый парень и был как раз самым непосредственным исполнителем, потому что мы выяснили его личность… Он служил в охране того самого банка… Но террористы, узнав о том, что он решил сдаться или, во всяком случае, предупредить органы о готовящихся преступлениях, через своих же людей в банке заменили гексоген на бенгальские огни и прочую пиротехнику. Я думаю, что то же самое они захотят провернуть и в других местах, где запланированы взрывы, чтобы взрывчатку использовать позже, уже на других объектах, поскольку этот план, считай, у них сорван… И если бы мы знали, где именно заложена взрывчатка, мы без труда смогли бы поймать участников этого плана с поличным, когда они будут подкладывать туда бенгальские огни… А ты, - повернулся он к Белобородову, - морочишь нам голову и делаешь вид, что не знаешь, где дискеты. Сейчас ты поедешь со мной на Лубянку и все расскажешь… Но если ты все же вспомнишь, куда дел дискеты, то я обещаю вот тут, при всех, отпустить тебя.
Они были здесь, во внутреннем кармане…
А может, - предположила Маша, - эти дискеты были у вас не в куртке, а в пальто? В том самом черном пальто, которое было все засыпано мукой?…
Мукой? А откуда вам это известно?
Там, в кондитерской, были мои люди, - поспешил прийти на выручку Маше Олег Васильевич. - И машину у вас забрали тоже мы, и таксиста к вам направили, и засаду здесь организовали… А вы что же, думаете, что мы там, на Лубянке, дурака валяем?
Ну конечно! Я же был в пальто, и дискеты, значит, тоже в пальто! Но я его сдал в химчистку…
Так стой, я сейчас позвоню в диспетчерскую и попрошу, чтобы меня соединили с таксистом… - Олег Васильевич подошел к телефону и набрал номер: - Диспетчерская? - Он представился, после чего попросил соединить его с Матвеевым Семеном Тарасовичем. Подождал немного, затем заорал, чтобы его, вероятно, услышали: - Семен Тарасович? Это Горностаев… Вот и отлично. Скажите, вы еще куда-нибудь заезжали, перед тем как отвезти этого человека с Никольского переулка… Что? Не слышу! А сначала довезли до Павелецкого вокзала, на Бахрушина, значит, где тот вышел и попросил подождать, а потом… Что? Большой пакет? В прачечную? Понятно… - И обращаясь к Белобородову: - Где прачечная, там и химчистка, все правильно… Спасибо, Семен Тарасович… - Он положил трубку. - На твое счастье, все сошлось. Водитель подтвердил, что вы заезжали в прачечную. Надеюсь, ты помнишь, где она находится, эта твоя прачечная-химчистка?
- Помню, - буркнул Белобородов, - а в куртке у меня еще и квитанция есть… И как же это я оставил там дискеты?
"Так я же тебя кастрюлей по голове огрела, - усмехнулась про себя Маша, - неудивительно, что всю память отшибло".
Олег Васильевич вместе с Валентином Пузыревым, предварительно надев на незадачливого кондитера наручники, поехали вместе с ним в химчистку.
Ну и вечерок, - сказала Тамара, запирая за ними двери и возвращаясь в гостиную, чтобы убрать со стола. - А я-то хотела его ужином накормить… Ну, что пригорюнились? Тяжелый был день? Устали? Намаялись, бедолаги? Марш в ванную, руки мыть. У нас сегодня на ужин отличная рыба под майонезом. А я сейчас позвоню твоей маме, Сережа, и приглашу ее тоже к нам на ужин. Пока она соберется, глядишь, и наши вернутся…
Надо бы позвонить Дрону со Светкой, рассказать, - сказал Горностаев, думая о том, каких только совпадений не бывает на свете. - Вот они удивятся!
Глава 7
ПРЕДНОВОГОДНИЕ СОВЫТИЯ
Утром следующего дня, проснувшись, Сергей долго не мог понять, приснилось ли ему все то, что произошло с ними вчера, или нет.
- Отца не было ночью, - войдя к нему в комнату, сказала мама. - Опять какие-то срочные дела. Но он звонил, просил передать тебе, что все идет по плану. Ты знаешь что-нибудь?
Сергей подумал о том, какая же она терпеливая, его мама. Всю ночь, наверное, прождала отца, сидя с вязанием в кресле и время от времени поглядывая на часы. На ужин к Пузыревым она, конечно же, не пришла. Знала, чувствовала, что не будет там ее Олега, что мотается он сейчас по ночному городу в поисках невидимых, но ощутимых преступников.
- Я? Да так, в общих чертах, - ответил он уклончиво, чтобы она не переживала теперь уже из-за Сергея. Ей и так несладко приходится.
- Еще звонила Маша, просила передать, что репетиция сегодня, несмотря на воскресенье, и чтобы ты захватил гофрированную красную и оранжевую бумагу для имитации камина. Звонила еще одна девочка, ты ей обещал какую-то компьютерную игру, она зайдет с минуты на минуту…
Сергей вспомнил, что на днях пообещал одной девчонке из параллельного класса, Женьке, фамилии которой он не знал, но которая играла в спектакле придворную даму, пару дисков с играми. В это время раздался звонок.
- Ну вот, наверное, она, эта девочка.
А ты еще не умывался… Быстро приводи себя в порядок, а то неудобно…
И мама пошла открывать. Сергей же, натянув джинсы и свитер, взял с полки два диска и вышел вслед за ней.
А, привет, - хмуро поприветствовал он ее. - Вот, бери. На неделю устроит?
Да я отдам тебе перед Новым годом… Знаешь, о чем еще хотела тебя спросить? - И Женя, маленькая, веснушчатая, с выбивающимися из-под красной вязаной шапочки ярко-рыжими волосами, покраснела.
Валяй, - разрешил Сергей. - Да ты проходи, чего в дверях-то стоишь?
Женя вошла и встала в уголочке, как бедная родственница.
Твой друг, Дронов, ходит с одной девчонкой, ее фамилия Конобеева?
Ну да, а что?
У нее отец - управляющий строительной фирмой?
Да, а вам что, надо сделать ремонт?
Нет… А чем занимается ее мама?
Понятия не имею. Кажется, ничем…
Так ты передай Свете, что люди не продаются, даже накануне Нового года. Вот, собственно, и все, что я хотела сказать… А насчет дисков ты не переживай, я поиграю и отдам.
Не успел Горностаев опомниться, как Жени уже и след простыл.
"Что за чертовщина? Какие еще люди не продаются? Что она имела в виду?"
- Сережа, тебя к телефону!
"Разорваться мне, что ли?!" - Сергей бросился в комнату и схватил трубку:
- Слушаю.
- Значит, так, молодой человек, - раздался глухой и далекий мужской голос, от которого повеяло холодом. - Вас вызывают повесткой в суд. (У Сергея упало сердце.) В милицию поступило заявление от гражданина… м-м… Белобородова. Предупредите своих родителей, чтобы они приготовили вам теплые вещи и мешок сухарей. Если повезет, то вы отделаетесь условным сроком и большим штрафом, но если только повезет… - И короткие гудки.
"Вот и доигрались. - Сергей аж вспотел от напряжения. - Не хватало только суда и, пусть даже условного, срока… Вот и ослепил Машу! До потери пульса!"
Он так разволновался, что не сразу услышал, как опять звонит телефон. Очнувшись, он судорожным движением схватил трубку.
Сергей, это Маша. Ну что, как дела? Твой отец забрал дискеты у Белобородова?
Отец еще не возвращался, я пока ничего не знаю… Маша, нам надо срочно встретиться. Разговор есть.
Да пожалуйста! Какие проблемы! Тебе мама говорила про гофрированную бумагу для камина?
Мне, если честно, сейчас не до камина. Ты приходи ко мне скорее, но если случится так, что когда ты придешь, меня уже не будет, то знай, я все взял на себя. Все, Маша, больше говорить не могу…
С тревожно бьющимся сердцем Сережа положил трубку и оглянулся. "Быть может, - подумал он, - я вижу эту комнату в последний раз". Но как, как Белобородов догадался, что в кондитерской были они с ребятами? Неужели ему все отец рассказал? Вот тоже правдолюбец нашелся!
В комнату заглянула мама
- Сынок, ты будешь гренки с сыром или блинчики с мясом?
Сергей как-то странно посмотрел на мать, словно мысленно уже прощаясь с ней. "Да уж, - снова подумал он про тюрьму, - уж там-то тебя, Горностай, блинчиками да гренками никто не покормит".
- Блинчики, - и, немного помолчав, добавил: - И гренки. Да побольше.
Когда снова зазвонил телефон, ему было уже все равно - он был готов к самому худшему.
- Добрый день, - прозвучал незнакомый мужской голос. - Это квартира Горностаевых?
Да, - убитым голосом ответил Сергей.
У вас дома масло имеется?
Чего? Какое еще масло?
Сливочное, какое же еще?! - возмутились на другом конце провода. - Так есть или нет?
Есть… - опешил Сергей. - А что?
Так намажьте его себе на голову! - захохотал в трубке веселый и громкий голос Пузырька. - Ты вещи теплые собрал? Сухари успел насушить?
- Никита, я тебя убью… - Горностаев бросил трубку и вытер мокрый лоб. - Прямо сейчас… Вот только шнурки поглажу.
Света Конобеева в то утро чувствовала себя ужасно. Ее затея с ужином, который должен был, как планировали, состояться двадцать девятого декабря в шикарном ресторане "Прага", сорвалась. Могилевский наотрез отказал ее отцу, Конобееву Михаилу Александровичу, поужинать с его женой, то есть со Светиной мамой. Он сказал, что готов выступить для них в какой-нибудь роли, пусть даже и Деда Мороза, но это будет очень дорого стоить. Он так и сказал: "В долларах это будет выглядеть так же, как если бы вы заказывали себе на Новый год Дастина Хоффмана или Жерара Депардье". Словом, народный артист Юрий Могилевский обиделся. Но Света Конобеева расстроилась, конечно же, не из-за Могилевского, а из-за своей мамы, которая, будучи уверенной, что ужин состоится, купила по этому поводу новое платье.
- Как, он отказался? - не поверила она сначала и рухнула в кресло как подкошенная, но мгновение спустя подскочила, поскольку села на свое новое платье. Подскочила как ужаленная и заметалась по спальне, где как раз собиралась примерить это самое платье и где ее застала неприятная новость.
Представляешь, Кларочка, - утешал Михаил Александрович, ее муж и папа Светы, - он так мне и заявил, что…
Хватит! Я все это уже слышала! - всхлипнула Клара и махнула рукой. - Мне только непонятно, почему он отказался. Ведь ему предлагалось всего лишь поужинать со мной, сделать мне приятное. Артисты для того и существуют, чтобы приносить людям радость. И что плохого в том, если бы мы с ним немного поговорили? Он бы, к примеру, рассказал мне про свою актерскую жизнь, про гастроли, поделился бы планами о своих новых ролях… А я бы, в свою очередь, рассказала, как еще совсем юной девушкой мечтала о нем, как таскалась на все его спектакли, простаивала под дождем и в лютый мороз возле служебного входа в театр в надежде получить автограф! Да что там - я же приготовила все его автографы, у меня их уже полная сумочка!.. - И она вновь заплакала. - Я знаю, знаю, - говорила она сквозь слезы, - ему нравятся совсем молоденькие девочки, а не такие, как я, зрелые женщины…
А вот и нет, - тихо произнесла Света, рискуя спровоцировать ее на новые рыдания, - ему вообще, похоже, никто не нравится. Машка вон как убивается по нему, дарит ему цветы охапками, словно она миллионерша, а он принимает это как должное и ни разу даже не улыбнулся ей, не то что назначил свидания…
Девочки вы мои хорошие, - ласково пропел Михаил Александрович, - да что же это вы так загрустили? Спрашивается, зачем я столько работаю и зачем мне так много денег, если я не могу вас сделать счастливыми? Ну, отказал он мне, положим, но ведь Филиппову-то не откажет!
А кто у нас Филиппов? - Слезы на мамином лице мгновенно высохли, а лицо приняло деловое выражение.
Банкир! Мой хороший друг. Вот он - всесильный человек. И если я его попрошу, он на самом деле может пригласить себе в банк на новогодний праздник вашего ненаглядного Могилевского. И заплатит он ему, как Дастину Хоффману, будьте уверены. Да только вряд ли Могилевский запросит с него так много, он же понимает, что загнул…
Миша, - вдруг опомнилась Клара, - послушай, и как это ты нас только терпишь, таких эгоисток?! Ты мой хороший, - она подошла к нему и чмокнула в щеку, - неужели ты нисколько меня не ревнуешь и действительно готов пойти к своему банкиру и попросить об этом одолжении?..
- Да видела бы ты, какой ремонт отгрохали мои ребята в его апартаментах?! Сказка получилась, а не квартира!
При упоминании фамилии банкира Света заволновалась. Она думала, сказать ли отцу о том, что Филиппову теперь не до Нового года, что голова его занята сейчас куда более серьезными проблемами, или нет, но тут вдруг услышала:
Вот только сначала надо бы выяснить, чем закончилась эта история с терактом…
Каким еще терактом? - не поняла мама.
- Дело в том, что его банк собирались взорвать. Филиппову уже были звонки, он даже однажды сам лично приехал на встречу со звонившим, который запросил с него кругленькую сумму за информацию о том, где именно будет заложена взрывчатка…
Я сейчас позвоню ему и спрошу, насколько все это серьезно.
Он ушел в свой кабинет звонить, а Клара Конобеева подошла к зеркалу, надела свое новое платье и уныло осмотрела себя с головы до ног. "Не понимаю все равно, почему он отказался… Ведь он даже не видел меня!" - вздохнула она и беспомощно развела руками.