– Итого, кроме нас самих, еще шесть человек. На одного я уже показал вам квитанцию, осталось пять. Сейчас первым прибудет Фитиль с двумя друзьями, старший у них Кузьма. Фитиля зовут Грязнов Вячеслав Викторович. А за ними приедет графиня Шереметьева и закажет путевки на себя и мужа Гориллу.
Девица неожиданно поежилась:
– Надеюсь, она сюда войдет без мужа?
– Без него, – успокоил я ее, – он елки сейчас выдергивает. Только вы им, пожалуйста, никому не говорите, что мы попали в "короткий список", а они будут в "длинном".
Девице было не до наших проблем. Она серьезно спросила нас:
– А графиня старая?
– Не очень?
– Богатая?
– Есть такое.
– И не могла со своими деньгами найти кого получше?
Даниле стало обидно за земляка. Он бросился на защиту Гориллы.
– А чем вам Горилла не нравится, у него знаете какие бицепсы и шея! Волосат, правда, чересчур, и рычит не по делу, а так мужская особь хоть куда!
Я перебил Данилу, иначе он в конце концов нарисовал бы портрет красавца.
– Если сейчас мои остальные клиенты подъедут, вы включите бесплатно и меня в путевку?
– Я такие вопросы не решаю, – сказала девица и стала звонить.
На том конце провода быстро взяли трубку.
– Николай Николаевич, вот мальчики хотят привести шесть клиентов в отель "Принцесса Черноморья" и просят для себя бесплатную путевку, как быть?
Происходящий разговор нам был хорошо слышен.
– А сколько их?
– Двое.
– Они с семьей едут?
– Да, с мамой трое детей.
– Если такие шустрые и приведут шесть человек, так и быть, сделай им скидку, возьми за все про все пятнадцать тысяч рублей.
– Повезло вам, ребята, – обрадовала меня представитель турагентства, – директор сегодня как никогда добрый.
Теперь мне оставалось только ждать появления обещанных клиентов. Я уселся поближе к окну и стал смотреть на улицу. А из дальнего угла комнаты, где Настя внимательно изучала условия договора, раздался ее голос.
– Уважаемая…
– Светлана Андреевна меня зовут, – подсказала девица, давно переставшая улыбаться. – Я вас слушаю. Прочитали договор?
– Прочитали, и у нас возникли некоторые вопросы, – Настя с договором направилась к девице. – Первое: почему у вас расписаны только обязанности клиента, а про обязанности фирмы ничего не сказано? А если фирма и упоминается, то там обязательно написано, что она не несет никакой ответственности?
– Не может быть! – девица даже привстала с места, – у нас типовой договор, он во всех туристических фирмах почти одинаков. Вот, читайте: "В случае невыполнения обязательств по вине ТУРАГЕНТА ТУРАГЕНТ возмещает КЛИЕНТУ убытки в размере стоимости непредоставленных услуг". А это что, разве не обязанности? Куда больше? Вот же написано, что предоставляется однокомнатный многоместный номер "Люкс", шведский стол, пляжные развлечения, волейбольная площадка, теннисные столы и прочие развлечения.
Но Настя от нее не отставала. Нам спешить было некуда, наши клиенты пока не подъехали, так что можно было задавать любые вопросы.
– Ваш паспорт и лицензию фирмы можно посмотреть? – попросила настырная Настя.
– Пожалуйста, – девица открыла небольшой сейф и положила перед нами красочную лицензию с тисненой гербовой печатью. Потом, порывшись в сумочке, достала и паспорт.
– Вы нас извините, – сказала Настя, – сейчас столько жуликов развелось, хотелось бы сначала все проверить.
– Не на байдарках идем, – поддакнул Данила.
Настя усердно переписывала в блокнот представленные ей данные. Когда она закончила с переписыванием, продолжила расспрос.
– Папа хотел узнать, почему у вас путевки такие дешевые.
– Так мы же с вас за дорогу не берем, – на лице девицы снова появилась улыбка. – У них первый заезд рекламный. Может, кто-то из вас поедет обратно на "мерседесе".
– А до этого выигрывали? – прошептал Данила.
Девица мстительно улыбнулась. Ее, видно, чем-то обидели в фирме, может быть, саму не пригласили в Сочи. Она, понизив голос, сказала:
– Вообще-то розыгрыш в отеле "Принцесса Черноморья" будет проводиться первый раз, но я слышала, что обычно выигрывает сам директор отеля, устроитель лотереи.
– Понятно, – в два голоса воскликнули мы с Данилой. У нас был бесценный опыт, мы теперь знали, что в любой лотерее, разыгрываемой не государством, присутствует мошеннический трюк. Наживка с автомобилем была ничем не лучше наперстка Фитиля.
– Может, откажемся? – шепнул я Насте, – тем более что за меня платить нечем, а приедут ли Кузьма с Фитилем и графиня Шереметьева, вилами на воде писано. Может быть, они по другим делам в Москву поехали?
– Ваше дело, – девица положила передо мною договор, выписанный на соседку Истамбул. – Вот, передайте клиентке и скажите, что заезд первого августа в двенадцать часов дня, пусть не опаздывает.
Но у Насти была еще масса вопросов:
– Я еще вот что хотела спросить, – сказала она.
Но тут неожиданно вечер вопросов и ответов закончился. На пороге офиса стояла Нинэль Сопель-Шереметьева. Как я ее проглядел?
– Графиня, а мы ваш "мерседес" видели, когда вы нас обогнали, – Данила встал со стула, уступая место новой посетительнице.
Она благодарно посмотрела на бесстыдного льстеца.
– Фу, пока Гориллу покормила, вы уже уехали, – пожаловалась Нинэль, – а то и вас с собою захватила бы.
Один из обещанных мною клиентов явился, не запылился. Теперь осталось только, чтобы Нинэль попросила две путевки. Хотя и так было ясно, что ее одну Горилла никуда не отпустит. А Нинэль села на стул, закинула ногу на ногу и закурила сигарету. Видно, в представлении девицы из турагентства графиня должна была быть старой и немощной. А тут перед ней сидела красавица почище любой супермодели, приехавшая на собственном "мерседесе". Девица Света ведь не видела автомобиль. Когда называют "мерседес", почему-то всегда мысленно человек представляет себе автомобиль последней, шестисотой модели. Такими завидующими глазами и смотрела сотрудница турфирмы на красавицу графиню. Она сама согласна была выйти замуж за кого угодно, лишь бы ездить на "мерседесе" и летать в Сочи.
– Ребята не врут, что в отеле "Принцесса Черноморья" можно обновить "мерс"? – скрипнув стулом, с места в карьер спросила Нинэль сотрудницу фирмы.
– Да вроде нет.
– А это еще что за отель такой – "Принцесса Черноморья", почему я его не знаю, он что, новый?
– Только открывается, я его еще сама не видела, – пролепетала девица, пораженная напором новой посетительницы.
– А рекламный проспект можно посмотреть?
– Пожалуйста.
На стол перед Нинэлью легла копия того проспекта, который у нас украл Кузьма.
– Где здесь наш отель? – как прокурор на допросе, жестко ставила вопросы графиня Сопель-Шереметьева.
Непонятно почему, но девица Света стушевалась.
– Вот этот, наверное, – показала она на белоснежный многоэтажный корпус, тонущий в зелени и деревьях. – Видите, на нем написано:
– "Проживающие "длинным списком" в отеле "Принцесса Черноморья" участвуют в розыгрыше автомобиля "Мерседес № 600", в соответствии с номерами гостиничных номеров".
– Подходит, выписывайте две путевки на меня и мужа.
– На Гориллу? – уточнила девица.
– На него, а что?
– А у него паспорт есть?
Графиня Сопель-Шереметьева бросила два паспорта на стол и высказала пожелание:
– В договоре фамилию мужа полностью укажите, а мою не надо, достаточно и второй части.
Желание клиента для фирмы закон. Девица открыла паспорт Гориллы и начала всматриваться в его фотографию.
– А как ему паспорт выдали?
– Кому? – не поняла Нинэль.
– Горилле вашему.
Назревающий скандал постарался погасить Данила.
– У нее муж – достопримечательность нашего города, на очередных выборах депутатом должен стать, все к тому идет. Вы своим делом занимайтесь, нечего завидовать людям.
Последние его слова успокоили Нинэль, начавшую метать гневные молнии. Девица стала набирать на компьютере паспортные данные супругов, невнятно бормоча:
– Подумаешь, графиня, я, может быть, вчера в Большом театре вместе с арабским шейхом в одной ложе сидела.
– Сказала бы я, где ты вместе с арабским шейхом сидела… – проворчала оскорбленная графиня, – да при детях помолчу.
А я выглядывал в окошко. Правильно я рассчитал, у всех одна и та же психология, всем хочется дармового выигрыша, а в особенности "мерседеса". Если Кузьма вчера вытащил рекламный проспект, то подъехать они должны вот-вот, все трое – Бугай, Фитиль и Кузьма. Я злорадно ухмыльнулся. На тротуаре припарковалась обогнавшая нас утром "десятка". Из машины вылез Кузьма, повертел по сторонам головой и направился к тому же самому подъезду, в который мы вошли час назад.
– Вон несут остальные паспорта, – показал я на окно.
– Где? – не поверил мне Данила.
Но дверь уже открывалась, и на пороге стоял как всегда веселый Кузьма.
– Привет честной компании, – он зыркнул глазами по сторонам. Встретить здесь Нинэль он, видимо, не ожидал. – Ага, без нас, значит, решили ехать? О-хо-хо, Кузьму не обманете. Вот наши паспорта, – и он небрежно кинул на стол три паспорта. – Оформляй, красавица.
Нинэль недовольно поморщилась. Кузьма, хоть и был прилично одет, своим развязным тоном шокировал любое общество. Света переспросила его:
– В "Принцессу Черноморья"?
– А куда же еще?
Вопрос на этом был исчерпан. Девица быстро заполнила на всех договора и, выписав приходные кассовые ордера, приняла от Кузьмы и Нинэль деньги.
– А мы вам переведем по почте, сегодня же, – заверил я ее. – Вы нам только заполните договор, чтобы родители были спокойны.
Кузьма исчез так же быстро, как и появился. Я понял, что он не хочет лишних расспросов о вчерашней игре. Когда наш договор был отпечатан и на нем стояла печать Международного благотворительного фонда "Вселенная", мы, попрощавшись, покинули помещение.
– Могу подбросить обратно, – предложила нам Нинэль.
Другой бы стал отказываться, а мы согласились. Когда мы выходили на улицу, я обернулся. Сотрудница фонда Света была видна в окне. Хорошо, что "мерседес" стоял за углом, пусть думает, что он шестисотый. А испросить у матери разрешение на поездку я решил потом, все равно она у меня получалась бесплатная. Мы заглянули в договор. В него было вписано четыре человека: клиент, мама Насти, Анна Николаевна, и трое детей в возрасте до двенадцати лет. Ура! Данила только переживал всю дорогу:
– А где же я узнаю, напечатали меня или нет?
– Напечатают, – успокоили мы его, – такие таланты, как ты, под забором не валяются.
– На дороге не валяются, – поправила нас графиня Шереметьева, ловко ведя машину.
В благодарность за ее предложение подбросить нас домой Данила рассказал ей, как надо правильно сажать ели. Обе стороны остались довольны. Когда мы выезжали из города, Нинэль притормозила у "Макдональдса".
– Перекусим?
Она еще спрашивала. Мы с Настей стали вылезать из автомобиля, а Данила замешкался.
– Ты чего? – спросил я его, видя, что мой товарищ не собирается покидать автомобиль.
– Нечего транжирить деньги, – последовал ответ, – пройдитесь, понюхайте, как пахнет, и вернитесь.
– Ты что, с ума сошел? Мы что тебе, бобики – нюхать? А ну, вылезай!
Данила нехотя вылез их автомобиля.
– Замок на ширинке заело, – зашептал он мне на ухо. – Не могу цепочку расстегнуть.
– Случилось что? – участливо спросила Нинэль и широко улыбнулась, по-своему истолковав скромность Данилы, – пойдемте, я угощаю.
Теперь Данила шагал впереди.
– А что можно заказывать? – спросил он.
– Все, что душа пожелает.
Душа у Данилы сегодня побывала в раю. Всю дорогу до дома он еще долго хрустел картофельной соломкой, доедая остатки быстрого обеда, а когда выбросил последний пакет за окно, заявил:
– Вырасту, пойду директором к Макдональдсу работать.
Глава X. Ложки в дорожку
Неделя перед поездкой отлетела быстро. Мы отчитались перед Сан Санычем, положив на стол подписанный договор, и стали отсчитывать дни. Мать долго охала и ахала, услышав о моем предложении, и наконец согласилась отпустить меня в далекий город, взяв с меня обещание, что хоть раз в неделю я буду ей звонить. На том и порешили. Дед с бабушкой тоже поскучнели. Я ходил и все время их успокаивал:
– Чего волнуетесь, всего две недели, загорю, накупаюсь, глядишь, еще и на "мерседесе" приеду.
– А здесь купаться и загорать нельзя? – вполне резонно возражала мне бабушка.
– Там море, а здесь речка, – неубедительно возражал я ей, не находя веского аргумента.
С деньгами у меня вопрос тоже кое-как решился. Билет до Сочи в купейном вагоне стоил одну тысячу четыреста рублей, как малолетним нам была скидка в размере пятидесяти процентов, то есть в один конец надо было найти семьсот рублей. Мать послала мне по почте на билеты и непредвиденные расходы полторы тысячи рублей. А у Данилы с деньгами была напряженка, бабка согласна была отпустить его только в том случае, если вся его поездка будет кем-то оплачена. Поэтому надо было найти недостающую сумму. Наши с ним билеты в оба конца стоили две тысячи восемьсот рублей, а денег у нас было полторы тысячи, те, что выделила мне мать, и еще триста рублей, оставшихся после поездки в Москву. Хорошо, что Данила вовремя их зажилил. Дефицит наш равнялся тысяче рублей. Где их достать, мы не знали.
– В ту сторону на билеты есть и то ладно, – философски спокойно заметил Данила. – А обратно, может быть, на "мерседесе" поедем, и на билеты тогда тратиться не придется.
– А если не выиграем, – спросил я его, – ты что, пешком пойдешь?
– У меня есть идея, где раздобыть деньги, – убежденно сказал мой приятель.
Я скептически посмотрел на него.
– Не поделишься ею?
– Идеей?.. Пожалуйста. Я предлагаю взять на реализацию оптом расписные ложки у моего соседа, он давно мне их предлагал, и продать их в Сочи. Уверен, что там такого товара сроду не видели.
– Что, ложки не видели, да кому они были нужны?
– А ты про шведский стол забыл? – Данила вдохновенно проталкивал свою идею. – Чем больше ложка, тем больше за общим столом достанется. Я у него возьму самые большие.
– А если не продадим?
– Ничего! Привезем их обратно, сосед с меня денег вперед за них не возьмет, я с ним договорюсь, – как о решенном деле рассуждал Данила.
– Сколько ложек брать собираешься? – спросил я его, не веря в бессмысленную затею.
– Сто минимум!
– С ума сошел, куда столько? Ты отдыхать собрался или торговать ими?
Данила решил успокоить меня.
– Мы постараемся их оптом продать.
Что спорить с человеком, которого осенила навязчивая идея? Я сменил тему разговора.
– Фитиль как сквозь землю провалился, уже неделю нигде не виден.
Мой приятель понял, что я хотел сказать, и возразил:
– С него обратно деньги вряд ли удастся получить, даже если он появится. Что с возу упало, то навечно пропало, – и поинтересовался у меня: – А ты соседке Истамбул договор отдал?
– Давно.
Казалось, все более или менее утряслось. Сегодня за билетами в Москву должна была поехать Анна Николаевна. Через Настю я передал ей тысячу четыреста рублей на себя и на Данилу. Если с билетами вопрос будет решен положительно, значит, мы едем. С нетерпением мы ожидали ее возвращения обратно из Москвы, устроив к вечеру пост наблюдения на пустыре. Отсюда хорошо просматривалась улица. А вот, наконец, и Анна Николаевна. Мы побежали ей навстречу.
– Обрадую вас, ребята, – разочаровала она нас, – скидка в пятьдесят процентов на билеты распространяется на возраст до десяти лет. А вам всем по двенадцать.
– Значит, мы не едем? – обреченно спросил Данила.
Анна Николаевна передала нам сумки, отягчающие ее руки. Могли бы и сами догадаться перехватить их. Я тоже расстроился и молча шел рядом.
– Ехать-то едете, только будете в вагоне сидеть тише воды, ниже травы и не высовываться. Пришлось мне показать свое удостоверение при покупке билетов и выдать вас за малолетних. Первый раз в жизни пошла на подлог, – жаловалась она нам. – Не хотела вас расстраивать.
Данила сразу вылез с благодарностью.
– По гроб жизни будем вам обязаны, к чемоданам вы с Настей даже не прикоснетесь, мы на Макса их нагрузим, а ручную кладь я возьму.
Ну что за язык у человека? Кто его просит с ним вылезать? На меня он чемоданы нагрузит. Сейчас… как же… амбала нашел. Сам потащишь… Я представил, как гружу чемоданы на Данилу, и улыбнулся. А Анна Николаевна по-своему истолковала мою улыбку:
– Рады?
– Бесконечно!
– Тогда собирайтесь потихоньку. Я билеты взяла только в одну сторону. Отход поезда тридцатого в двенадцать часов дня. У нас вы должны быть в семь часов утра, чтобы еще успеть на автобус. Все поняли?
– Ага.
Я шел и размышлял. Раз Анна Николаевна не взяла билеты на обратную дорогу, значит, она, как и Данила, надеется выиграть "мерседес" и приехать на нем с триумфом обратно.
– Права не забудьте взять! – напомнил ей инициатор поездки Данила, тоже уверенный в успехе.
– Уже положила, – заверила нас Анна Николаевна, открывая перед нами калитку. – Ну, мальчики, спасибо, что помогли. До свиданья, до семи утра тридцатого.
Мы попрощались с нею и как на крыльях понеслись на озеро. В конце недели мы будем уже купаться в море. "Мерседес" напрочь вылетел из моей головы.
Глава XI. Загашник в трусах
Сегодня тридцатое, семь утра. Все сборы закончены, чемоданы уложены, нас провожает вся родня на автобус до Москвы. Идем плотной группой: Сан Саныч, Анна Николаевна и Настя, следом я с бабушкой и дедом и сзади плетутся Данила и его бабка. Бабка учит его жизни:
– Приедешь, рот по сторонам не разевай. В курортных городах кругом одно жулье. Глазом не успеешь моргнуть, как с тебя подметки срежут.
Данила, как может, отбивается.
– Да я в кедах, какие там подметки, их давно пора выбросить.
А бабка не отстает и, как назойливая муха, гудит и гудит ему в ухо:
– Те деньги, что я тебе дала, двести рублей, ты спрятал в трусы?
– Спрятал, спрятал, – шепчет мой приятель и тянет бабку за руку. Ему стыдно не перед нами, а перед взрослыми, что деньги у него лежат не в кошельке, а запрятаны в специально пришитый карман.
Мои дед с бабкой услышали про Данилину захоронку и пристали ко мне.
– Глянь, какой молодец твой дружок, куда деньги спрятал, сроду не догадаешься, что они у него там. А твои деньги где?
Не говорить же им, что я часть денег отдал за билет Данилы и у меня теперь осталось только четыреста рублей.
– В кроссовки сунул, – успокаиваю я деда с бабушкой.
Но разве стариков успокоишь? Посадят сейчас нас на автобус и будут три дня с беспокойством ждать, пока я им не позвоню.