Ветер крепчал, и паруса надулись. Много часов подряд лодка скользила по гребням волн с такой же лёгкостью и быстротой, с какой воздушные змеи бродников несутся по воздуху. Отдыхали все по очереди, но по-настоящему спать мог только Жемчужник. Остальные ворочались с боку на бок, лёжа в неудобных жилетах, и беспрестанное покачивание не убаюкивало, а, напротив, раздражало. Наконец рассвело, но солнце было скрыто за облаками, и - куда ни глянь - везде море набухало серыми волнами.
Жемчужник, Роуэн и Зеел перекусили вяленой рыбой и попили воды. Аллун ограничился только водой. Его лицо приобрело зеленоватый оттенок. Ему явно нездоровилось, и с наступлением утра он почувствовал себя хуже. В конце концов он лёг на дно лодки, завернулся в одеяло и начал тихонько стонать.
Роуэн озабоченно склонился над ним.
- Я умираю, Роуэн, - слабо проговорил Аллун.
- Нет-нет, мой друг, - спокойно возразил Жемчужник, стоявший у руля. - Просто те, кто привык жить на суше, часто страдают от морской болезни. Говорят, это происходит из-за качки.
Роуэн расслышал, как, поправляя паруса, Жемчужник с лёгкой улыбкой бормотал себе под нос: "Не понимаю, что может быть лучше плавания под парусами?"
К середине дня Аллуну стало легче, а вечером он уже смог подняться на ноги и даже немного поесть.
- В жизни больше не буду смеяться над тем, что ты боишься летать, - пообещал он Жемчужнику. - Но только если ты поклянёшься, что больше никогда не потащишь меня в море.
Однако к этому времени весёлое настроение Жемчужника как рукой сняло. Он чувствовал, как прямо на них надвигается шторм. Тёмные угрюмые облака неслись так низко, что едва не задевали за мачту. Ветер усиливался. Гребни тяжёлых волн украсились белой пеной.
Наконец буря разыгралась в полную силу. Хлынул дождь, и лодка стала взлетать и опускаться на огромных валах. Безжалостный штормовой ветер рвал паруса.
Лодка неслась в абсолютной мгле. Ветер выл, волны бились в непрочные борта, и Роуэн осознал, что его замысел отправиться в путь одному был не просто дурацкой затеей, но настоящим безумием!
Сам он никогда бы не смог управлять лодкой в бушующем море. На помощь Аллуна надеяться не приходилось, да и Зеел, невзирая на свою смелость и решительность, была не в силах что-нибудь предпринять. Но Жемчужник… Жемчужник был в своей стихии. Он родился на море и знал его, как никто другой. Не выпуская из рук руля, он командовал, какую верёвку надо ослабить, на какой борт перейти, какой парус поднять или опустить. Без Жемчужника они бы погибли в считаные минуты.
Но именно Жемчужник - единственный, кто по-настоящему изведал силу моря, - был напуган сильнее всех. После долгих часов изнурительной борьбы со штормом он сказал, что надвигается беда.
- Мачта долго не выдержит! - прокричал он, стараясь перекрыть шум ветра. - Мы уже черпаем воду, а буря усиливается! Готовьтесь…
- Плавать?! - с ужасом воскликнул Аллун.
Он промок насквозь. Вместе с Зеел они изо всех сил тянули за трос, навалившись на борт, чтобы своим весом выровнять лодку…
- Да! - завопил Жемчужник. - Но не отчаивайтесь. Здесь море уже не такое глубокое - я это чувствую. Ветер гнал нас очень быстро. Скорее всего мы уже недалеко от берега, хотя и не в том месте, где я намеревался причалить.
- А где же? - спросила Зеел.
Но прежде чем Жемчужник успел ответить, мачта, не выдержав яростного порыва ветра, с тяжёлым треском сломалась и упала, в щепки разбив руль и сокрушив борт лодки. Огромная волна накатила на палубу, и над тем самым местом, где только что стоял Жемчужник, сомкнулись бушующие воды.
- Жемчужник! - закричал Роуэн, но в это время лодка накренилась и палуба ушла из-под его ног. Через мгновение он уже захлёбывался в тёмной ледяной воде.
Вокруг вздымались волны. Ослеплённый и оглушённый их ударами, Роуэн беспомощно барахтался, то и дело уходя под воду и в ту же секунду взлетая вверх, держась на плаву лишь благодаря спасательному жилету. Задыхаясь и откашливаясь от попадавшей в рот воды, он из последних сил звал Аллуна, Зеел и Жемчужника. Но в ответ слышал только завывание ветра, грохот волн и пронзительный треск, с которым лодку разламывало на части.
Вдруг рядом что-то выплыло из темноты. Змея! Вне себя от ужаса, Роуэн с истошным воплем ринулся в сторону, глотая солёную воду. Он слепо отбивался, будто наяву видя перед собой скользкое извивающееся туловище и острые ядовитые зубы.
Затем его рука наткнулась на что-то твёрдое, и он сообразил, что перед ним вовсе не змея, а толстая доска от лодки. Роуэн вцепился в неё и, сделав неимоверное усилие, вскарабкался наверх, так что теперь его голова и грудь покоились на твёрдой поверхности. На большее Роуэн был не способен. Прижавшись к дереву, задыхаясь и всхлипывая, он плотно закрыл глаза.
"Прости меня, Аннад", - подумал он и, словно бездушный обломок корабля, отдался во власть волн.
- Роуэн! Роуэн!
Голос доносился издалека, и Роуэну не хотелось отзываться.
Так славно было неподвижно лежать, слушая приятное тихое журчание, которое навевало дремоту. Действительность исчезла, и нечего было бояться, не к чему было стремиться. Но чья-то рука грубо трясла его за плечо, и голос звучал всё громче.
Роуэн поморщился и открыл глаза. Они опухли и слезились, и в первый момент он ничего не увидел.
- Очнулся! - раздался чей-то голос.
Откуда-то донеслись радостные возгласы. Постепенно к Роуэну вернулось зрение, и сквозь влажную дымку он разглядел склонившееся над ним лицо.
Жемчужник!
Роуэн попытался заговорить, но рот его пересох, а в горле саднило. Он прижал ладонь к шее и с трудом сглотнул.
- Жемчужник, - сипло произнёс он, - я думал, ты утонул.
- Мой друг, от меня так просто не отделаешься, - с улыбкой ответил Жемчужник. - Я уже было решил, что это ты утонул. И тут чудесным образом прилив вынес тебя, повисшего, словно ком водорослей, на доске из обшивки моей многострадальной лодки.
- Где Аллун и Зеел? - срывающимся голосом спросил Роуэн.
- Оба здесь, - ответил Жемчужник. - Отдыхают, исполненные жалости к самим себе. Они тоже наглотались воды, и это не пошло им на пользу. - Жемчужник беспокойно огляделся. - У тебя хватит сил, чтобы идти? - мягко спросил он. - Змеи часто охотятся вдоль берега, особенно после бури, когда на отмели барахтается лёгкая добыча.
Только теперь Роуэн осознал, что он лежит на мелководье, а Жемчужник поддерживает его голову, оберегая от небольших волн. Преодолевая боль, он с трудом поднялся на ноги и, опираясь на плечо водяного человека, побрёл к берегу.
Аллун и Зеел находились под прикрытием невысокой песчаной дюны. Они были бледные, мокрые и озябшие, но оба радостно заулыбались при виде Роуэна.
- Мы просто молодцы, - стуча зубами, пошутил Аллун. - Полумёртвые от холода, полуживые от усталости, выхлебали пол-океана да к тому же скормили все наши припасы рыбам.
- Главное, мы живы, - сказала Зеел. - Буря утихла. У меня есть кремень, чтобы развести огонь. Ещё уцелел мой змей вместе с верёвкой, а у Жемчужника сохранились нож и фляга с водой. Наверняка мы где-нибудь неподалеку от того места, где собирались высадиться?
Она с надеждой взглянула на водяного человека.
Во взгляде Жемчужника читалось сомнение. Он ответил не слишком уверенно:
- Не так уж и близко. Но определённо мы в стране Зиба. Кажется, когда-то, плавая в море, я издали видел эти берега. Если это так, то пока что мы в безопасности, но… - Его голос дрогнул.
- Но что, Жемчужник? - спросил Роуэн.
Жемчужник покачал головой, отвернулся и принялся собирать куски дерева, вынесенные морем на песок.
- Ничего. Прав я или нет, мы узнаем на рассвете. - Он помолчал, а затем, улыбнувшись, посмотрел на своих спутников. - Сейчас важнее всего развести огонь. Вы замёрзли, промокли, лежите на холодном песке, поэтому можете заболеть. Я-то знаю, до чего бывают нежными теплокровные существа вроде вас!
Аллун и Зеел рассмеялись и принялся помогать Жемчужнику. Роуэну они велели оставаться на месте, да у него и не было другого выбора. Голова кружилась, поташнивало, и было больно дышать.
Зеел высекла искру и запалила сухую траву, затем добавила в огонь маленьких прутиков. Пламя разгорелось, и в него уже можно было подкладывать большие обломки дерева.
Мерцание огня, тепло и тихое потрескивание успокаивали, и понемногу Роуэн начал приходить в себя. И тут же его принялись осаждать мрачные мысли.
Лодки больше нет. Никто об этом не заговаривал, но всем и так всё было понятно: чем бы ни увенчались их поиски, придется ещё поломать голову, как им вернуться домой. Если, конечно, они останутся живы.
А что сейчас происходит с Аннад? Им хорошо, они отдыхают на этом странном берегу, а Аннад находится в лапах у зибаков. Совсем одна, в неволе. Кто знает, быть может, её мучают и она кричит от боли…
Роуэн старался об этом не думать. Он заметил, что до сих пор сидит в неудобном жилете. Снимая его, он почувствовал что-то за пазухой. Сердце у Роуэна забилось сильней. Как же он мог забыть про подарок Шебы? Буря, крушение лодки и страх перед грядущим - до того ли ему было… Где уж тут помнить о подарках!
Дрожащими руками он достал свёрток.
8. "Странных пальцев ровно пять…"
Свёрток был насквозь мокрым, даже промасленная ткань не выдержала плавания в морской воде.
- Роуэн! Надо же, я напрочь забыл о подарке Шебы! - воскликнул Аллун. - Скорее посмотри, что она нам вручила. Может быть, там что-нибудь крайне необходимое!
- Да из него вода льёт, - хмуро сказала Зеел. - Наверняка всё внутри испортилось.
Роуэн развязал витой шнурок. На этот раз узлы подались сами собой. Затем он принялся медленно разворачивать ткань. Он ужасно боялся, что дар Шебы пришёл в негодность. Ведь больше надеяться было не на что. А за этот свёрток он пообещал Шебе чёрного телёнка…
Ткань была сложена во много раз, и поэтому содержимое оказалось гораздо меньше, чем ожидал Роуэн.
- Шеба хорошо упаковала свой подарок, - с сомнением в голосе проговорил Аллун.
- Лучше, чем можно было от неё ожидать, - без выражения добавил Жемчужник.
С замирающим сердцем Роуэн развернул последний слой ткани и наконец-то увидел, что в ней скрывалось.
Закопчённый кусочек металла. Маленький пучок бледной травы, которая росла вокруг дома Шебы. И несколько прутиков.
Роуэн ошеломлённо уставился на странные предметы. От разочарования слёзы навернулись ему на глаза.
- Что это значит? - недоумевала Зеел.
- Этого я и опасался, - сурово заметил Жемчужник. - Старуха нас обманула в отместку за то, что я посоветовал Роуэну ей не доверять. Ведь он меня послушал и отказывался писать записку до тех пор, пока она не выполнит своё обещание.
- Роуэн, она же дала тебе несколько палочек из коробки для дров и ещё добавила травы со двора и железку для тяжести! И всё аккуратно завернула, чтобы сбить нас с толку. - Аллуна трясло от возмущения. - Теперь понятно, почему она позволила развязать пакет, только когда мы будем вдали от дома!
- Она уверена, что мы не вернёмся, и, значит, не сможем спросить с неё за обман, - мрачно проговорила Зеел.
- И зачем я только… - тихо начал Роуэн.
- Ты не виноват, - перебил его Аллун. - Шеба заранее решила тебя одурачить. Не забывай, она приготовила свёрток ещё до моего прихода. Так что ни ты, ни Жемчужник, ни даже я - мы ни в чём не виноваты!
Аллун уставился на свои руки. И хотя он говорил спокойно, было видно, что он очень расстроен. Зеел и Жемчужник молча смотрели в огонь. Роуэн понимал, о чём они думают: "Один кремень. Одна фляжка. Верёвка. Нож. Как вернуться домой - неизвестно. Скоро рассвет. Куда нам идти? Что нам делать?"
- Есть же стихи, - вспомнил он.
- Да они ничего не значат, - горько бросила Зеел. - В них ничего не понятно!
- Не скажи, - серьёзно заметил Аллун. - Просто Шеба неправильно нас сосчитала. Я поразмыслил об этом и понял, что мы и есть те самые пять пальцев, хотя нас всего четверо. Зеел самая высокая - она средний палец. Жемчужник самый маленький - мизинец. Я ни на что не годный безымянный палец. А Роуэн - это большой палец, который побуждает нас делать то, что мы должны.
При этих словах улыбнулся даже Жемчужник.
- Может быть, ты и прав, - тихо сказал он. - И может быть, ещё одна шутка Шебы заключается в том, что нам не хватает как раз указательного пальца. Того, который показывает, куда идти.
Зеел беспокойно ёрзала на месте. Наконец она встала, вытащила из огня пылающую головешку и, освещая ею дорогу, принялась подниматься по песчаному склону. Аллун последовал за ней, и вскоре они растворились во тьме. Только слабый огонёк мелькал наверху, перемещаясь из стороны в сторону. Это Зеел пыталась разглядеть окрестности.
- Не теряйтесь из виду! - крикнул Жемчужник. - Не уходите от берега!
- Скажи, Жемчужник, что это за земля? - тихо спросил Роуэн. - Почему ты так боишься?
- Я думаю, мы на краю Пустынных земель, - неохотно признался Жемчужник. - Толком я о них ничего не знаю. Говорят, они обширные и бесплодные. Они считаются частью страны Зиба, но сами зибаки не отваживаются их посещать. Это запретное место.
- Почему?
- Не знаю, - отвернувшись, пробурчал Жемчужник.
Тем временем из темноты показались Зеел и Аллун. Их факел почти погас.
- Роуэн, ты пока ничего не говори им об этом, - прошептал водяной человек. - Может, я ошибся. Очень на это надеюсь.
Аллун и Зеел сели у костра.
- Мы заметили на горизонте слабое свечение, - сообщила Зеел и швырнула остатки головешки обратно в костёр. - И ещё мы слышали отдалённые крики. Но слишком темно, даже деревьев не видно. Я собиралась запустить змея, чтобы понять, куда идти, но придётся подождать до рассвета.
- Да, - согласился Жемчужник. - На рассвете всё станет ясно.
Повисло тяжёлое молчание, прерываемое лишь шумом волн и треском огня.
Роуэн бросил один из прутиков Шебы в огонь, но он оказался слишком влажным и не загорелся. От него повалил серебристый пар, и Роуэн покачал головой. Он, как дурак, понадеялся на Шебу, а её прутики даже не горели. И как он мог попасться на её удочку? Зачем он только ей поверил?
"Потому что в конце концов всегда выяснялось, что её стихи имеют смысл", - внезапно подумал он.
Роуэн внимательно посмотрел на кусок металла, лежащий рядом с оставшимися четырьмя прутиками и пучком травы, взял в руки железку и поднёс её ближе к огню. Это была не просто какая-то болванка или обломок каминной решётки, как он подумал вначале. Грязный и неожиданно тяжёлый кусок металла оказался чем-то вроде… медальона.
Роуэн ощутил прилив надежды. Он принялся краем рубашки тереть медальон и, счистив с него грязь и копоть, обнаружил, что он украшен узором, а на одном из концов имеет отверстие. Очевидно, медальон носили на шее.
- Может быть, он на что-нибудь и пригодится, - нерешительно проговорил Роуэн.
Аллун протянул руку, и Роуэн отдал ему медальон, но сделал это весьма неохотно. Неожиданно он почувствовал, что не хочет с ним расставаться, и с беспокойством следил, как медальон переходит из рук в руки.
- Уж не талисман ли это? - озадаченно предположила Зеел. - Вдруг он принесёт нам удачу?
Она передала медальон Жемчужнику и задумчиво уставилась на огонь.
- До сих пор он нам не слишком помог, - заметил Жемчужник и вернул медальон Роуэну. - Посмотрим.
Роуэн сжал гладкий металл в руке. Значит ли всё это что-нибудь или нет, он не знал. Но Шеба утверждала, что её дар бесценен. А медальон был единственной ценной вещью из всего, что она дала.
Поддавшись внезапному порыву, Роуэн взял витой шнурок, которым был перевязан сверток, и продел его в дырочку. Он крепко связал концы шнурка, повесил медальон себе на шею и спрятал его под рубашкой.
После этого он испытал странное облегчение. Точно тяжёлая ноша свалилась с его плеч: теперь медальон был защищён от взглядов.
"Но почему? - спросил он себя. - Если это талисман, то почему его нужно прятать? А если это всего лишь украшение…" Роуэн усмехнулся при мысли о собственной глупости.
- Роуэн!
Он не сразу понял, что это Зеел. Голос звучал сдавленно и приглушённо. Роуэн поднял глаза и замер. Зеел пятилась от костра, испуганно указывая на него рукой. Роуэн глянул на костёр. Прутик Шебы высох и горел ярким зелёным пламенем.
Аллун и Жемчужник вскрикнули от удивления, но Роуэн даже не посмотрел на них. В огне он увидел знакомое лицо с глазами, в которых плясали отсветы пламени.
Раздался голос. Словно огонь, он жёг Роуэна. В такт словам, раздававшимся у него в голове, правая рука начала пульсировать от боли.
Иди на свет из задней двери,
Покинув одинокий берег.
Но две беды в дороге ждут,
Путь днём и ночью стерегут:
Одна с небес, другая снизу.
В камнях дорога. Путь неблизок.
Голос умолк. Лицо исчезло. Зелёное пламя стало гаснуть. Роуэн закрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда он вновь посмотрел на костёр, тот горел уже красно-оранжевым пламенем. От прутика остался лишь белый призрачный пепел.
Аллун, Зеел и Жемчужник оторопело смотрели на Роуэна.
- Что это было? - прошептала Зеел.
- Кажется, мы нашли пятого спутника, - стараясь говорить небрежно, произнёс Роуэн. - Указательный палец - это сама Шеба.
9. Пустынные земли
Роуэн повторил слова, которые явились ему в пламени, и на некоторое время все примолкли.
- Эти стихи понятнее первых, - наконец сказал Аллун, - но и они не предвещают нам ничего хорошего.
- Очевидно, свет, на который мы должны идти, - это сияние на горизонте, - предположила Зеел. - Наверняка это огни зибакского города, раз уж в стихотворении говорится о "задней двери". Но днём сияния не будет видно.
- Тогда отправимся прямо сейчас! - Аллун нетерпеливо вскочил на ноги.
Зеел покачала головой.
- Нельзя сломя голову бросаться в неизведанные земли, - возразила она. - У нас нет припасов, и мы понятия не имеем, что нас ждёт впереди. Там могут быть скалы, овраги или даже трясина, в которой мы увязнем. Всего через пару часов рассветёт. Лучше подождём.
- Нужно понять, что именно нам угрожает, - согласился Жемчужник. - В стихотворении прямо говорится, что путь будет тяжёлым и опасности будут подстерегать нас днём и ночью со всех сторон, даже с неба.
- Чудище, которое унесло Аннад, напало среди бела дня, - заметил Аллун. - И оно прилетело с неба. Если их здесь много… и они стерегут это место…
Голоса доносились до Роуэна будто издалека. Он до сих пор не мог прийти в себя от увиденного, и слова Шебы будили в нём самые дурные предчувствия. Нескончаемая усталость окутала его, словно тяжёлый туман. Роуэна неудержимо клонило в сон.