В 2002 году я полгода публиковал в пермской газете "Новый компаньон" отрывки, а затем издал свою первую книгу, не имеющую отношения к моей научной специальности. "Стриптиз с юмором" – это в первую очередь байки и анекдоты, а уже потом – воспоминания. Сравнению с известными мне мемуарами мастеров они не подлежали, так как шли по другому литературному "цеху". В автономном плавании, без оглядки на творческих конкурентов "Стриптиз…" мне показался "вполне даже ничего", тем более что книга была воспринята с интересом (не всегда здоровым) не такой уж тонкой пермской читающей прослойкой.
Так срослось, что через год почти одновременно я прочитал давно любимого Виктора Конецкого и впервые представшего передо мной в качестве автора книги Виктора Шендеровича.
У них было все: юмор, мысли, культовые персонажи, потрясающая наблюдательность, блестящий язык… На их фоне мои литературные акции обвалились в собственных глазах, как акции "Метчела" после того, как В. Путин пообещал прислать на дом к президенту этой компании своего "доктора".
Зарекался не мельтешить, а вылез на широкую (!) публику со своим эрзацем…
Но не прошло и пятилетки, как опять потянуло на старое… Как же поступить с истиной "не мельтеши"?
Когда я поделился своими сомнениями на эту тему со старым другом и персонажем первой книги Владимиром Мовчаном, он, во-первых, упрекнул меня в явной недооценке собственных акций, а, во-вторых, привел неотразимый аргумент в пользу продолжения литературной деятельности:
– Не спорю: книги этих ребят, может быть, и лучше. Но о нас с Федоровым они не писали и точно не напишут…
Имеются еще два аргумента, на основе которых я категорически отношу истину "не мельтеши" к разряду "очень спорных": нарушая ее, я большого вреда отчизне не приношу, а удовольствие от этого получаю.
Оставаться самим собой
Как-то молодая журналистка Анна Солодуха брала у меня предъюбилейное, а значит, доброжелательное интервью. Приведу из него всего две строчки:
– В чем заключается секрет вашего карьерного успеха?
– Я всегда оставался самим собой.
Оставаться самим собой можно, если ты уверен в себе. Когда не трусишь, когда уверен в собственных силах, а если не уверен, то готов на жертвы.
У меня было сложное отношение к бизнесмену и миллиардеру Михаилу Ходорковскому. Но я снимаю шапку перед Ходорковским-человеком, личностью, который остается самим собой, несмотря на СИЗО, зону и карцер.
В том интервью я был не совсем точным. Я не всегда оставался самим собой. Это произошло только после защиты докторской диссертации. А до получения "искомой степени" было всякое: и легкий подхалимаж, и унизительное высиживание часами в приемных оппонентов и прочих "больших людей"…
Когда к моему партбилету прибавился диплом доктора наук, я почувствовал себя одетым в легкий, но бронежилет. Защиту от танковых орудий он не обеспечивал, но на танки я и не бросался. А пули, выпущенные деятелями мелкого калибра, мою двухслойную защиту не пробивали. Под ее прикрытием я мог позволить вести себя достойно, не разрешая недалеким святошам учить меня жить и никому – вытирать о себя ноги.
Если кому не понятно, при чем здесь партийный билет члена КПСС, поясняю. Например, позволил я себе на лекции покритиковать нашу систему использования научных достижений. Без ярости, конструктивно, не острее, чем в докладе ЦК КПСС, но с подробностями. И секретарь парткома объединения, где я эту лекцию читаю, вдруг заявляет, что товарищ профессор не только не прав, но и пытается дискредитировать нашу лучшую в мире промышленность. Дальше я затеваю примерно такой диалог:
– Нет, это вы не правы. Я свое мнение подтверждал аргументами и примерами, а вы – лозунгом.
– Это мнение коммуниста.
– Покажите, пожалуйста, ваш партбилет.
– Зачем?
– Хочу убедиться, что он более красный, чем мой.
…
Какова в этих случаях реакция зала, думаю, вы догадались. В девяноста процентах из ста народ безмерно счастлив, когда на его глазах "вставляют фитиль" не очень почитаемому начальнику (от почитаемых подобных оценок слышать не приходилось).
Тем более независимо я вел себя в "эпоху Ельцина", понапрасну не атаковал, но на контратаках играл остро.
И дело здесь не столько в моей личной отваге, чувстве собственного достоинства, сколько в атмосфере того времени, когда быть самим собой считалось хорошим тоном.
В 1999 году я один раз нарушил заповедь оставаться самим собой. Принимая участие в выборах в Государственную думу, почувствовал, что проигрываю и… "завибрировал". Позволил себе то, что не позволял на предыдущих трех выборах: стал угодничать. Нет, не перед отдельными "физическими лицами", а перед всеми своими избирателями. Но от этого было не менее противно…
Может быть, потому, что сам не без греха, я не осуждаю многих своих коллег по Совету Федерации, которые быстро трансформировались из "демократов" в поклонников властной вертикали. Сегодня это условие политического выживания, а жить хочется…
И все же, несмотря на все разочарования, мое отношение к заповеди "быть самим собой" – положительное. Ее не так легко придерживаться на извилистом жизненном пути, но если постараться, если контролировать себя, то можно.
Глава 4
Психология удачи
Независимо от того, какой науке посвящен трактат, его автор обычно формулирует определенные вопросы, а затем с большим или меньшим успехом пытается на них ответить. Если речь идет о психологии, то эти вопросы касаются, как сказано в учебниках, "происхождения, развития, функционирования и закономерности психической жизни человека".
Своим появлением слово "психология" обязано греческому "psyche" (душа), что допускает трактовку этой науки как стремление разложить по полочкам то, что творится в человеческой душе.
Ответственно заявляю: на это я не претендую. Мои многолетние попытки объяснить себе истоки многих человеческих поступков давно потерпели фиаско. Максимум, что я себе позволяю, – это иногда заглянуть в душу и поинтересоваться: что же там временами творится? В чью душу? Преимущественно – в чужую. Но, учитывая заявленную выше приверженность к балансовому методу, иногда – в свою.
Вопрос: что будем в душе высматривать?
Если заявлено, что книга посвящена деловой удаче (или неудаче), то по этой части в душе прячется много любопытного: ради чего человек стремится к успеху? стоит ли этот "товар" затраченных нервов (а у кого имеется совесть – ее угрызений)? всегда ли, поднимаясь на эту скалу с отрицательным уклоном, человек ведает, что творит?
И последний вопрос: а это все надо?
Думаю, что да. Хотя бы для того, чтобы знать кое-что о себе и людях, с которыми ты находишься по одну или по разные стороны деловых баррикад. Это "кое-что" не лежит на поверхности, оно чаще всего запрятано где-то далеко внутри, его следует распознать, расшифровать. Например, что заставляет человека искать удачу, добиваться успеха; какие у него черты характера; можно ли с ним иметь дело. Интересно и совсем не вредно знать, какие требования к психической деятельности человека предъявляет та или иная профессия, почему возникают конфликты и при каких условиях их можно избежать… Если человек знает ответы на подобные вопросы, у него появляется шанс употребить их "в дело", когда это понадобится.
Коктейль под названием "Мотивация"
Не так часто, но встречаются люди, для которых стремление к успеху так же естественно, как стремление любителя пива, пропустившего три-четыре кружечки, к заведению о двух дверях, на которых изображены мужской и женский силуэты. Они даже не задумываются, что именно влечет их к заветной цели. Просто очень хочется.
Большинство же соискателей успеха в большей или меньшей мере задумываются о мотивах, которые влекут вперед и вверх. Если не по отношению к себе, то перемывая косточки другим.
Я уже упоминал о том, что успех не приходит сам по себе. Процесс его достижения описывается многими глаголами: "искать", "ловить", "зарабатывать", "добиваться", "завоевывать"… Каждое из этих действий требует затраты времени, нервов, средств, "пота и крови". И все же миллионы людей, активнейшая и, преимущественно, лучшая часть человечества, и тысячи лет назад, и сегодня ищут, добиваются, ловят, завоевывают…
Зачем?
Нужна им эта суета сует?
Задайте эти вопросы успешным людям даже одной профессии – и вы услышите много разных ответов.
Кто-то из актеров, например, скажет: "не могу жить без аплодисментов", другой признается: "мне интересен сам процесс" (т. е. у него любовь к искусству), третий таким образом зарабатывает хлеб насущный ("я люблю жить хорошо, но ничего другого делать не умею")…
Почти то же самое вы услышите от представителей науки, врачей и педагогов, конструкторов и архитекторов, сценаристов и режиссеров, спортсменов и тренеров…
У людей в погонах свои "фишки". У одного – жажда вести за собой тысячи людей, вершить великие дела… У другого – выйти на пенсию в пятьдесят лет. У третьего – чтобы при этом все ему "брали под козырек"…
Скорее всего, никто из опрошенных в своем ответе не лукавит. Он говорит правду. Но, во-первых, это его личная правда. Во-вторых, это не вся правда, а полуправда (может, четвертушка, даже сто граммов правды). Потому что нет человека, которого к успеху двигал бы только один мотив. Всегда есть и другие, послабее, действующие периодически, запрятанные в самых далеких закоулках души.
Но мотивов всегда несколько. И они всегда – коктейль.
По причине человеческой индивидуальности типового рецепта не существует. Довольно печальное наблюдение: рецептура такого коктейля, даже составленного на основе правильных заповедей (от буддистских заветов до кодекса строителей коммунизма), на величине успеха чаще всего сказывается отрицательно.
Я попытаюсь рассказать о вкусе некоторых ингредиентов коктейля под названием "Мотивация успеха". Их выбор определяется и тем, что каждый из них я имел удовольствие продегустировать лично.
Как-то мне на глаза попала статья по социологии, в которой довольно убедительно утверждалось, что брак по расчету более устойчив, чем по любви. Вполне может быть.
Любовь подобна случайно подхваченной болезни: заболел – потерял рассудок – выздоровел – опять заболел…
Правда, уже другой болезнью…
А расчет есть расчет. Выполняется он на трезвую голову. Рисуем табличку: плюсы в левой колонке, минусы – в правой. Плюсов больше, чем минусов – под венец. Больше минусов – извините, не судьба.
Но здесь без оговорки не обойтись: погоду тоже прогнозируют на основе расчетов…
Я вспомнил о "любви" и "расчете" в связи с тем, что, в отличие от семейной жизни, любовь к делу, которым занимаешься, является наиболее устойчивой. Любимому делу изменяют гораздо реже, чем еще недавно изменял (изменяла) любимой женщине (мужчине). Думаю, что профессиональное неравнодушие, увлечение является самой органичной, а, следовательно, комфортной причиной стремления к успеху. Как и любовь между мужчиной и женщиной, она непознаваема и соединяет в себе многое. В том числе, стремление к самореализации, желание показать себя в лучшем виде, кураж…
В этом случае для вас приоритетным становится не проявление успеха (награда, повышение, гонорар…), а сам процесс работы.
Советские времена. В магазине ткани хорошо одетая женщина подзывает продавщицу.
– Мне, пожалуйста, четыре метра этой ткани (показывает на рулон).
– Но это ткань для ночной рубашки!
– Я знаю.
– Вы покупаете для себя?
– Да.
– Но вам хватит двух с половиной метров…
– Милочка! У меня муж научный работник. А для них главное – поиск, а не результат.
Среди людей, с которыми мне довелось работать, не менее половина были те, для кого не единственным, но главным стимулом успешной карьеры была возможность самореализации. Себя я отношу их числу. Доказать это непросто, но попытаюсь.
Когда в 1990 году председатель Пермского облисполкома Виктор Петров предложил мне стать одним из его заместителей, первая реакция была отрицательной: три предыдущих года потребовали от меня больших усилий, чтобы поставить на ноги Пермский отдел Института экономики. Одновременно я оставался заведующим кафедрой в университете, где все было отлажено, в том числе человеческие отношения. На новой должности я, к тому же, солидно терял в оплате.
Бросать все и начинать сначала в совершенно новой для меня ипостаси (прежде я никогда не работал в аппарате)?
Но почти сразу я задал себе вопрос: по какому поводу ты радовался неделю назад?
Накануне раза два-три я убеждал зампреда облисполкома Бориса Мазуку, курирующего экономику, сотворить нечто рыночное (что конкретно, не помню). Он осторожничал, не говорил ни да ни нет. И вдруг звонок: "Знаешь, Евгений Саулович, пришла мне в голову мысль…". И почти один к одному излагает то, в чем я пытался его убедить. Естественно, я ответил, что это отличная идея…
Сижу я напротив В. Петрова и думаю: а ведь если соглашусь, то мне никого не придется уговаривать, я получаю возможность реализовывать мои идеи, проекты, которые, в той или иной степени готовности, лежат на полках или бродят в голове! При всех "за" и "против" этот аргумент стал решающим.
Самый простой, лежащий на поверхности, мотив добиться успеха – материальный.
Для "птицы среднего полета" каждая ступенька служебной лестницы – это возможность получить прибавку к зарплате, предпосылки улучшить свои жилищные условия. В советское время успех проявлялся, в основном, в не денежной форме: прикрепление к престижному лечебному заведению, к закрытому спецбуфету или столу заказов (в столице – к "кремлевке"). Последнее проявлялось в периодическом доступе к баночке икры, отечественной балыковой колбасе и финскому сервелату, коньячку и даже, страшно подумать, к чешскому пиву. Атрибутами успешности были также путевки в "цековские", "совминовские", ведомственные санатории.
Для сегодняшних орлов бизнеса, парящих высоко в небе, успех материализуется по-иному: переход от блокирующего в контрольный пакет акций, еще одна поглощенная компания конкурентов, яхта на один метр длиннее, чем у Дерипаски, покупка телеканала, который пять лет говорил о тебе всякие гадости…
Материальный стимул успеха понятен каждому и относится к числу эффективно действующих для подавляющего числа людей.
Оставшаяся часть населения заслуживает того, чтобы о ней поговорить подробнее. Я делю ее на три категории.
Первая равнодушна к материальным благам по очень уважительной причине: они считают, что у них и так все есть. Дело даже не в сумме банковских счетов и числе объектов принадлежащей им недвижимости и "движимости". С этим у них тоже все в порядке. Но главное – эти люди хорошо воспитаны и по своему менталитету не жадные.
Вторая – бессребреники, тончайшая, исчезающая прослойка общества, представители которой добросовестно трудятся и, не являясь зажиточными, равнодушны к материальным благам.
Третья – "пофигисты". Этим все "по фиг", "до лампочки". И сама работа, и успех, и его материальная составляющая. Психологически это люди слабые, безынициативные, часто завистливые. Как ни странно на первый взгляд, но "кнут" или "палку", насилие над собой они воспринимают как должное.
Работая в РАГСе, я был научным руководителем одной исследовательской работы с солидным бюджетом, позволяющим заключить договор с таксопарком на регулярное обслуживание. Два года меня возили одни и те же водители, с которыми я, как обычно, вел разговоры "за жизнь" вообще и как на нее заработать – в частности. Короче, о режиме работы и заработках таксистов я был осведомлен.
Во время отпусков и командировок проректора по науке В. Чичканова я оставался за него "на хозяйстве" и редко, но пользовался его служебным автомобилем. Водитель проректора постоянно жаловался на низкую зарплату, на "не ту" машину, на "не то" начальство.
Однажды, когда он вновь завел свою песню, я посоветовал:
– Если все так плохо, иди на такси. По крайней мере, зарабатывать там будешь в два-три раза больше.
Ответ был откровенным:
– Так там же сейчас порядка нет, никто никого не погоняет. Хочешь – выезжай в шесть утра, хочешь – в одиннадцать, никто слова не скажет. Там я вообще на работу ходить не буду.
Такой ход мысли не безынтересен, но не нов. Году в 1970-м или 1971-м, работая в ППИ, я был направлен во главе двух групп студентов на уборку картофеля в Чернушинский район Пермской области.
В день прибытия я встретился с бригадиром, и мы согласовали план наших действий: в 7.00 я поднимаю дежурных, в 7.30 общий подъем (в это же время приходит картофелекопалка), в 8.15 – завтрак, в 9.00 приходят машины с мешками, и студенты приступают к уборке.
Мы из минуты в минуту встали, приготовили завтрак, "зарядились" и вышли на поле. На поле – безлюдье и тишина…
Благо, накануне я поинтересовался, в каком доме жил бригадир, и в 9.30 уже стучал в его дверь. Дверь была не заперта. Бригадир одетый спал на кровати безмятежным сном. Рядом стояла недопитая бутылка с самогоном. Во мне проснулся мастер прокатного стана: не без применения физической силы я вывел его из этого счастливого состояния, поставил в вертикальное положение и, держа за грудки, с использованием ненормативной лексики, кратко изложил все, что я думаю о нем, о его близких родственниках и об основах колхозного строя…
Через полтора часа техника прибыла на поле.
Не скажу, чтобы эта экзекуция доставила мне удовольствие. Вечером я взял в сельпо бутылочку и направился в тот же самый дом снимать напряженность.
Как пишут в дипломатических протоколах, "встреча прошла в атмосфере взаимопонимания и взаимоуважения". "Другая сторона" признала неправильность своих действий и заявила: "Я бы на твоем месте еще не так врезал"…
Налив "по последней", я обратил внимание на убогость жилища моего собеседника, на царящий в нем бардак и решился задать не совсем тактичный вопрос:
– А что у тебя в доме так хреново? Зарабатываешь мало или достать не можешь?
Впервые за весь день боевых действий мой партнер по социалистическому разделению труда обиделся: