- Во-во! Ты на болельщиков наших глянь - особенно на футболе. Хуже любого Колизея. Да и у нас такая же картина: я на магах ворочаюсь, а они на трибунах орут, пеной заходятся. Один раз банками из-под пива забросали, чуть глаз не вышибли. Зоопарк, короче. И ни фига, по-моему, с тех древних времен пор не изменилось.
- А техника?
- Что техника… Техника и в прежние времена нормальной была. Я вон в Германию на кубок Европы ездил, так нас в музей водили, арбалеты показывали. Работа штучная - без станков и микроскопов делалось, но так все отточено, отшлифовано! Гравировка - закачаешься! И лупит, главное, на двести-триста шагов! Вот такущую доску пробивает! - Стас показал пальцами. - Чем не современный винтарь? И про звезды древние знали не меньше нашего, и про здоровье. Операции на глаза проводили чуть ли не во времена шумеров! Так что - какой там, на фиг, прогресс. Сплошное обувалово…
- Компьютеров у шумеров все равно не было.
- Может, и хорошо, что не было, - мутно произнес Стас.
- Считаешь, что хорошо?
- А чего ж плохого?.. Я, знаешь, тоже поначалу балдел от всего этого треска. Радио, видаки, джи-пэ-эсы… Диски для своего железа десятками закупал. С тренировок прибегал, сумку в сторону - и сразу за комп. А потом шея заболела, представляешь? Впервые в жизни. И в школе учителя заныли. Уроков-то никаких не делал, играл только. Даже тренировки стал пропускать… В общем, стопорнулся, - Стас ненадолго замолчал, словно вспоминая. - Ну а потом как-то перемололось все. Хватило ума завязать. Собрал все игры в мешок и дружку оттащил. Поначалу мучился, конечно, - ломало даже, как нарка какого, но прошло, оклемался. Выигрыш-то чистый! И времени вагон, и башка свежая.
- Я об этом как-то не думал, - признался Серега.
- А ты подумай, - Стас оживился. - Или возьми лучше калькулятор и посчитай, сколько времени на всю эту чешую улетает. О деньгах я уже не говорю. Нам же специально диски с наворотами впаривают! Обычная игрушка типа "Тетриса" или другой байды много места не занимает. На сидюк таких сотню можно всандалить, а на дивидишник и вовсе под тысячу. Но им же дороже надо продать, вот и начинают к нормальным программам графику три-дэшную лепить, ломоту левую накручивать. И получается что-то вроде айсберга, только перевернутого вверх дном. Фундамент - нулевой, а наверху столько всякой фуфляндии, что в итоге и оперативка мощнее требуется, и камень пора менять, и видеоплату с винчестером, - Стас покачал головой. - Не-е, я, может, и тупой, но в этот лохотрон больше не играю. Лучше уж книги. Или какое-нибудь живое дело.
- Живое - это как?
- Да хотя бы походы! Друзья вон в горы летом звали. Я не хотел поначалу, хорошо, уговорили. Так я потом сидел на вершине - потный весь, усталый - и реально западал. Потому что такая красотища! И простор офигенный. Только и крутишь головой. Дышишь и надышаться не можешь. Никакие компьютеры рядом не пляшут! Даже близко не стоят. Следующим летом вот снова куда-нибудь ломанусь. Уже без уговоров…
Они замолчали, и Серега опять подумал о том, что подобной беседы со Стасом он никак не ожидал. То есть вообще про Стаса никто не предполагал, что он такой. Обычный бычара, стриженный под ноль качок, а такие особо не думают. Не должны думать. А он, как выяснилось, и книги читает, и горы любит, и вообще…
- А я вот в горах только раз и бывал, - признался Серега. - На Карадаге с отчимом. А по Уралу как-то и не получалось.
- Так в чем же дело! - Стас встрепенулся. Взгромоздившись рядом на подоконник, качнул своими толстенными ножищами. - Осень еще теплая, брусника с костяникой не отошли, грибов хватает. Можно куда подальше сгонять, а можно и здесь рядышком пошастать. Хоть на ту же Волчиху сходить или на Соколиный камень. А есть еще скалы Петра Гронского, Чертово Городище.
- А где лучше?
- Да сейчас везде красиво. Возьмем рюкзаки и сбегаем на выходные.
- Ты шутишь?
- А чего… У меня с напарниками как раз туго. Как-то народ в походы не очень рвется. Все больше в вузы готовятся или бабло припахивают. Правда, есть знакомый инструктор, - на дельтапланах летать учит. Тоже зовет, но там с моим весом непросто. Слишком тяжелых, как и слишком легких, не любят. Вот тебе, пожалуй, в самый раз будет, так что могу попросить… - Стас снова болтнул своими ножищами, неожиданно смутился. - То есть ты не думай, я не агитирую. Просто, если интересно…
- Конечно, интересно! - Серега энергично кивнул. - Только мне еще дней десять валяться с этими тампонами.
Стас покосился на его "бивни", чуть подувял.
- Да уж… - он опустил голову. - Меня, если честно, извиняться, к тебе погнали.
- Это я понял.
- Только я не подкатываю, ты не думай. Просто на самом деле, все по-дурацки получилось.
- Зато поговорили, - утешил его Серега.
- Поговорили, это верно…
Серега скосил глаза вниз? Стас покачивал своими кроссовками, он - больничными тапками. Но маятниковое движение почти совпадало. Точно у солдат, шагающих в ногу.
- Ты не переживай, - вздохнул он, - я поговорю с родителями. Попрошу, чтоб забрали свое заявление.
Стас поднял на него глаза, снова опустил, и в который раз за эту встречу, щеки его опалило румянцем.
- Я ведь не за этим приходил… - тихо сказал он. - То есть и за этим тоже, но это не главное.
- Потому и попрошу, - Серега с неожиданной отвагой хлопнул Стаса по могучей спине. - А приемчикам каким-нибудь научишь?
- Да хоть сальто-мортале! - Стас тут же выпрямил спину, улыбнулся от уха до уха. - Ты главное, поправляйся, а я маршрут подберу. Что-нибудь поинтереснее.
- И на дельтапланы можно?
- А чего нет-то? Поговорю с инструктором, он свой парень.
- Круто! А можно кого-нибудь из наших взять?
- Ну… Если надежные, если не будут охать да ахать, почему нет-то.
- Да нет, охать не будут, - Серега подумал об Антоше и добавил: - А будут, так мы их со скал сбросим. Как в древней Спарте.
- Чего так сурово-то?
- Сам же говорил, что прогресса никакого. Вот и будем жить по-честному, как в старые добрые времена.
Стас улыбнулся.
- По-честному - оно, может, и хорошо, а вот добрые старые времена - это миф и легенда.
- Ты уверен?
Стас сожалеющее кивнул.
- Добрых времен, Сергунь, боюсь, вообще никогда не было…
Глава 7
Будь у Сереги глаза на затылке, он сидел бы к Лидочке спиной и делал вид, что листает книжку. Но затылком он глядеть не умел, и это доставляло мальчугану массу хлопот. Приходилось бродить по коридору туда-сюда, выдумывать предлоги один другого глупее, попеременно изображать лицом то скуку, то деловую озабоченность.
А в общем…
Как люди знакомятся? Да никак. Не умеют они этого делать, и все тут! Потому и ходят по кабакам, расслабляются с бокалами в лапках, набираются отваги. А набравшись по самые ноздри, выбирают не тех, к кому тянет грудным магнитом, а тех, кто поближе и побезопаснее - то бишь, пострашнее и поглупее. И с этим потом живут - иногда до первого поворота-развода, а иногда целую жизнь.
Но если серьезно, ситуация и впрямь непростая. И спрашивается: что делать, если реальный пацан хочет познакомиться с реальной телкой?
Вариантов не так много, как кажется. Пацан-то, напомним, - реальный, не какой-нибудь там герой с обаятельным носом "ментовского" Казановы или со смотрящим набок великолепным шнобелем Бельмондо.
А потому вариант первый - застрелиться. Чтобы не терзать себя и не мучиться. Стреляться лучше из какого-нибудь фирменного пугача, желательно на симпатичном фоне, само собой, у нее на глазах. Она, конечно, ничего не поймет, но хоть погибнешь с иллюзией исполненного долга.
Вариант попроще - подгрести с независимым видом и что-нибудь эдакое спросить. Не про погоду, конечно, а скажем, про фенечку на руке или серьгу в ухе. Или, закосив под эстета, тонко похвалить новенькое тату, "так идущее к цвету ее волос". Кстати, про волосы тоже можно спросить, - свои ли, какого цвета и почем вообще обходится сегодняшняя покраска и завивка? Неохота интересоваться прической, - можно просто стрельнуть курева. Тупо и в лоб. Тут, правда, имеется риск лажануться, - не все ведь девчонки еще дымят. Да и стремно выпрашивать девчоночьи сигареты. Они, если курят, то сплошной "лайт", а мужику смолить "лайт" - все равно что шотландцу ходить в шортах.
Так что, если взвешивать да гадать, то лучше нет способа, чем подвалить на тачке, ногой распахнуть дверцу и предложить куда-нибудь прокатиться. Способ эффектный, практически безотказный. Правда, работает лишь при одном немаловажном условии. Тачка должна быть шикарной. Это во-первых. А во-вторых, она просто должна быть. В мало-мальском наличии.
А еще…
Еще можно зарегистрироваться на каком-нибудь дурном сайте вроде "Одноклассников" или "Одновузников-узников" и тупо ждать, когда в него заглянет она. А уж тогда не терять времени и, обстреляв десятком вопросов, скорее забивать стрелочку.
Словом, трудно знакомиться с незнакомыми. А уж знакомиться, когда вы знакомы, и вовсе полная труба. Повода-то нет! Ты ее знаешь, она тебя знает, - и ходите, как бурундуки, параллельными курсами, косите глазом и не знаете, что сказать, кроме "здрасьте" и "до свидания".
Кроме того, Лидочке было девятнадцать лет, Сереге недавно исполнилось четырнадцать. Арифметика простейшая: девятнадцать отнять четырнадцать - получаем пять, и эта разница его прямо убивала. Сестре Леночке было всего на год больше!
Конечно, можно было набраться терпения и подождать лет десять-пятнадцать, когда разница в возрасте будет не столь заметной, но ждать так долго (практически еще одну Серегину жизнь!) не хотелось. Лидочка была тут рядом, и что-то надо было срочно предпринимать.
Короче, Серега мучился. Бродил по больнице, осторожно поглаживал свои турундочки-бивни и, глядя в зеркало, с удивлением убеждался, что даже к такому жутковатому виду можно привыкнуть. Он, во всяком случае, начинал привыкать. Могла привыкнуть и она. Может, даже уже привыкла.
Нельзя сказать, чтобы Лидочка совсем не уделяла ему внимания, но все это входило в круг ее повседневных обязанностей. Раз в сутки она выдавала Сереге таблетки, утром ставила укол, вечером предлагала померить температуру. Температура у Сергея была, разумеется, повышенной, но градусник этого почему-то не показывал. Как не фиксировал и жара, раскаляющего щеки и лоб при одном только приближении Лидочки.
При этом Серега с философской отстраненностью понимал, что все происходящее - не что иное, как блажь, и свято место пусто не бывает. То есть другие, может, как-то обходятся без этого, а он не любить уже не мог. Слишком долго западал на Анжелку. Любовь стала чем-то привычным - вроде старой майки или затертых до дыр кроссовок. Не надел разок - и уже чувствуешь себя неуютно. Также получалось и здесь. Стоило образу школьной королевы затуманиться и размыться, как сознание потребовало немедленной замены. Незаменимых-то у нас нет! Вот и появилась Лидочка. С замечательной своей косой и легкими руками. А не было бы Лидочки, Серега нашел бы кого-нибудь другого. То есть, может быть, и нет, а может быть, и да. Но скорее всего - нашел бы. Или просто навоображал бы.
Короче, попахивало явной шизой и разбросанностью. Получалось, что Сереге подходила, в общем-то, любая симпатичная девчонка!
И сразу вспоминался школьный жуир и красавчик Женька - с его безвкусием и полным непониманием красоты. Стройный, кучерявый, он и телосложением напоминал Аполлона. Тоже ведь не искал, не копался! Да и зачем такому копаться? Девчонки сами прибегали и набрасывались со всех сторон. За что и почему валили иным пентюхам такие подарки, было неясно. Должно быть, еще одна ошибка природы, поскольку Женька своей внешности, конечно, не заслуживал. Потому что прогибался перед Сэмом, потому что не ввязывался в серьезные потасовки, потому что был, наконец, полным дебилом. Принцип - не иметь принципов - это было как раз про него. Соответственно, и дружил мосье Евгений с макаками вроде Гоши и Кокера. Но все равно был при этом симпатягой, чего уж там! Серега уже сейчас знал, что красавчик Женька без хлопот поступит, куда захочет. ЕГЭ там или не ЕГЭ, а сработает нормальный человеческий фактор. Придет в первый же вуз, выберет экзаменаторшу помоложе, улыбнется, и дело сделано. То есть симпатичных парней Серега перевидал за свою жизнь немало (он и себя временами считал симпатичным), но в случае с Женькой гротеск получался полным. Злые продавщицы, стоило Женьке войти в магазин, начинали приплясывать за прилавками, норовя подсунуть что получше да посвежее, старушки уступали красавчику место в транспорте, девки - те вовсе борзели, приставая прямо на улице и в метро. Даже злобная Аврора Георгиевна питала к Женечке слабость, не распекала, как прочих и, кажется, ни разу еще не ударила указкой. Великая сила - красота! Серега был уверен, что будущие Женькины супруги тоже никогда не поднимут на мужа руку. Хотя причины и поводы, наверняка, будут…
Словом, склеить Лидочку такому красавцу было бы парой пустяков, и, может, даже хорошо, что Женьки поблизости не было. Конкурентов вроде него следовало держать на дистанции. Примерно, в километр-полтора. И все же главного своего конкурента Серега бездарно проморгал и проквакал.
День клонился к вечеру и за окнами начинало смеркаться, когда Лидочка сама подошла к Сергею. Робко и как-то настороженно. Ясен пень, сердце у паренька забилось по-воробьиному. Но поинтересовалась Лидочка не погодой, не цветом Серегиных волос, а тем, кто же это приходил к нему днем. При этом смотрела она куда-то вбок и пальцами нервно теребила пуговку халата.
- А что? - глуповато переспросил Серега, хотя можно было и не спрашивать. Все было понятно, хотя принять это "понятное" мозг решительно отказывался.
Лидочка же продолжала что-то щебетать, и половину ее щебета Серега откровенно не улавливал. Должно быть, от полного расстройства. Уловил только слово: "интересный" и чуть не выпал в осадок. Поскольку слоноподобный увалень, стриженный под ноль, с приплюснутыми ушками и маленькими глазками, в самом деле показался Лидочке интересным! Это не укладывалось ни в какие рамки и расшатывало последние Серегины устои. Сейчас он даже усомнился в том, что красавчик Женька, оказавшись в больнице, сумел бы завоевать расположение Лидочки.
Короче, день получился набекрень, а жизнь в очередной раз дала трещину-затрещину. Вечером Серега даже не стал смотреть телевизор, а Жюля Верна, уже почти дочитанного, решительно отодвинул в сторону. Хорошо было бы поболтать с кем-нибудь из близких, но таковых в наличии не наблюдалось. Не было даже хомячки Соньки. Обычно, позволяя пушистому созданию бегать по рукам и груди, Серега быстро успокаивался. Короткохвостая и рыженькая, Сонька была по-настоящему симпатичным зверьком. Потешно умывалась, легко засыпала на руках и никогда не кусалась. Но главное, в отличие от Сереги, Сонька не ведала печали и сомнений, не забивала голову чепухой. Жила пусть несколько суетливо, зато бодро и весело. Если встречалось препятствие, она его преодолевала, если попадалось на дороге что-нибудь съестное, тут же набивала защечные мешки, раздуваясь порой до жутких размеров. Как с такими щеками хомяки пролазят в какие-то там норы, было совершенно неясно. Впрочем, Соньку такой пустяк совершенно не смущал. Сон, еда и вечное движение! - таков был ее девиз. Все прочее крохотному существу представлялось скучным и обременительным. А потому, решив последовать примеру питомца, Серега проглотил последние из положенных таблеток и лег спать пораньше.
Засыпая, он подвел невеселый итог: в мире все было сбалансировано, Гера уравновешивал Антона, Аврора Георгиевна - слабохарактерную Клавдию. А еще - если кто-то в Серегину жизнь приходил, кому-то поневоле приходилось исчезать. Жесткая формула работала безотказно. Ушел отец, появился отчим. И далее происходило то же самое. С кем судьба свела его в последние дни? Да сразу с двумя: с Евой и Стасом. Впору было бы радоваться, но жизнь и тут внесла коррективы. С обреченностью Нострадамуса Серега точно знал, что никогда уже ему не любить предательницу Анжелку, никогда более не гладить восхитительную косу Лидочки.
* * *
Турунды, наконец, вынули, и с самого утра нос задышал и засопел! Пусть чересчур громко, с чайниковым присвистом, но Серега был в полном восторге.
И этим же днем Антоша приволок распечатанный на принтере список. Серега давно заметил: у друга была прямо-таки мания к всевозможным таблицам, записям и подсчетам. Бухгалтерская душа! Сам он, правда, тоже любил попланировать, но его планы дальше коротеньких столбиков обычно не простирались. Сказать по правде, они и в жизни никуда не простирались. Обычно мечталось об одном, исполнялось другое, а столбики с аккуратно прописанным перечнем дел сминались в ком и выбрасывались куда подальше…
- Тарасик за нас, - докладывал Антон, заглядывая в свой список. - Однозначно. Сам подошел и сказал, что они козлы, а мы красавцы.
- Так и сказал?
- Ну, примерно… Ты же знаешь его. Сказал, что если бы он с рукой к врачам не побежал, тоже голосовал бы за Маргошу.
- Если бы он руку не поранил, он бы за Анжелкой на остров схилял. Помню я, как он за ней потянулся. Все пошли, и он пошел.
- Главное, что не дошел.
- В общем, да… - вынужден был признать Сергей.
- Они же все, как контуженные, были. Островом их поманили - выпивоном, бисквитом, - и аллее. На халявку-то все падки.
- Зато теперь в себя приходить начинают.
- Это точно, - Антон хохотнул. - Следом за Тарасом Светка Полетаева перекинулась. Рассказала, между прочим, что ничего хорошего на острове не было. Шашлыки - так себе были, пиво опять же… Пиво-то она, ясное дело, не любит. А коробку с бисквитами парни Краба, пока везли на остров, в воду окунули.
- Как это?
- Да очень просто. Они же пока всех ждали, поддать успели, ну и хорохорились, понятно, - ножики в деревья втыкали, топоры метали. В общем, довтыкались - пробили, олухи, днище катера, чуть не потонули на пути к острову. Так что все, на фиг, вымокло.
- И пиво? - хмыкнул Серега.
- Да нет, пиву-то что сделается, - оно ведь в банках, а вот бисквиту капут пришел.
- Из-за бисквита, значит, обиделась? Светка-то?
- Не только! Еще к ней Гоша приставал. Он там больше других упился. Они с Цыпой, типа, соревнование устроили - кто больше выпьет. Цыпа вырубился, а Гоша нет. Зато вконец одурел. Ну и бегал за Светкой, обнимать пытался. Если бы Женька, она бы не возражала, а тут Гошик - с его-то лошадиной мордой! Да еще пьяный в оспу. Жвачку ей в волосы сунул, выстригать пришлось. Понятно, Светке не понравилось, - Антон снова заглянул в свой список. - Ну, и Верка Дружинина спрашивала про твое здоровье. С намеком так спрашивала, типа, сочувствие выражала.
В это Серега легко верил. Верка давно ему сочувствовала - почти так же, как сам он сочувствовал Анжелке. Но будучи девочкой деликатной, сочувствовала на дистанции. Даже списывать не давала. И на фиг, спрашивается, такое сочувствие?
- Люська Веригина, - продолжал Антон, - ни рыба ни мясо. Староста, ясное дело. Боится каждого столба. Ей - что Аврора, что Сэм - одинаково страшно. Но пару книксенов тоже сделала. По-моему, это знак!
- Какой еще знак?
- Существенный, какой же еще? Флюгер - он ведь тоже не ради красоты на крыши приколачивается. А Люська и есть этот самый флюгер. Куда ветерок дохнет, туда и она разворачивается.
- Ясно, - Серега кивнул.