Они наконец добрались до источника света, и капканщик невольно охнул. Прямо перед ним возвышалась невероятных размеров железная стена, уходящая во тьму. Лишь у самой земли оставалась узкая, едва пролезть, полоска свободного пространства. Бледный свет сочился оттуда…
- Какого дьявола вы ждете, Атаназиус?! - зашипел спутник, протискиваясь в щель. - Давайте за мной!
…Может, он умер и попал в ад? Тысячи тонн металла над головой; если сила, поддерживающая исполинскую стальную плиту, исчезнет, его просто раздавит в кровавую кашу… Проклятье, она опускается! Воздуха не хватает! Воздуха!!!
- Да что с вами?! - Сильная рука вцепляется в запястье, помогает выбраться из щели. - Клаустрофобия? Ах, как некстати! Но идемте же, идемте!
Капканщик перевел дух и огляделся. Они находились в огромном, геометрически правильном каньоне. Стальная плита за его спиной уходила в темные небеса; и такая же плита возвышалась на противоположной стене каньона, сложенной из огромных блоков кирпично-красного камня, примерно в полукилометре отсюда. Тусклое освещение не давало возможности увидеть горизонт, даль терялась в сумраке ночи.
- Ну что, отдышались? - нетерпеливо спросил спутник. - Нам еще…
В этот момент откуда-то издалека донеслись раскаты грома, по каньону заметалось эхо. Господин в пледе энергично выругался.
- Бежим!!!
Шум постепенно нарастал. Его характер изменился: теперь это были ритмичные гулкие удары; и от каждого по земле пробегала легкая, но ощутимая дрожь. Бежать по ровным твердым плитам оказалось легко, но стыки их зачастую были плохо подогнаны, и приходилось внимательно смотреть под ноги. Перепрыгнув очередную расщелину, Атаназиус рискнул оглянуться. Увиденное разом заставило ослабеть колени.
- Помилуй бог, это же…
- Не оборачивайтесь! Бегите! - яростно воскликнул спутник, но капканных дел мастер застыл на месте. В руках спасителя мелькнула трость с хрустальным набалдашником; Атаназиус охнул - удар пришелся ему по плечу.
- Да очнитесь же, ради всех святых!!!
Они рванулись что было сил; капканщик судорожно глотал спертый воздух - как вдруг впереди замаячило нечто вроде низенькой будки с круглым отверстием входа. Атаназиус прыгнул туда следом за спасителем - и уткнулся ему в спину.
- Ох, полегче! Мы с вами не одни здесь.
В будке стоял тяжелый, душный смрад. Протянув руку, капканщик нащупал звериную шкуру - грубый свалявшийся мех. Постепенно глаза привыкали к темноте; но картинка никак не складывалась. Мозг отказывался воспринимать всерьез покрытую жесткой шерстью тварь - вдвое больше медведя, с выпученными глазами и длинными желтыми зубищами в распахнутой пасти…
Гулкие удары звучали уже совсем рядом, заставляя содрогаться деревянные стены. Отверстие лаза накрыла тень. Пол покачнулся, в желудке возникла на миг гадкая пустота - и будка, судя по ощущениям, вознеслась к небесам. Болтало немилосердно. Капканщик вцепился в колючую шерсть мертвого чудовища, стараясь удержаться на ногах и хоть как-то уберечь от ударов раненую руку. Он потерял счет времени; казалось, этот полет длился целую вечность. Внезапно пол ушел из-под ног - и капканных дел мастер полетел, кувыркаясь, вниз. Приземление было мягким, но все равно едва не вышибло из него дух. Инстинктивно он продолжал цепляться за мех твари, а она менялась прямо на глазах - ссыхалась, опадала, становилась меньше… И в какой-то момент Атаназиус понял, что именно он держит в руках.
Дохлая крыса?!
- Ну, как вам понравилось путешествовать внутри крысоловки? Довольно забавно, правда? - Насмешливый голос раздался из-за спины. Капканщик стремительно обернулся; от резкого движения сразу закружилась голова.
- Кто вы?!
- Союзник! - усмехнулся клетчатый плед, салютуя тростью; из-под шляпы блеснули на мгновение темные стекла пенсне. - У вас не совсем обычные враги, Атаназиус; привыкайте, что и союзники будут не вполне обычные… Что же, полдела сделано. Теперь осталось только выручить вашу дочь…
- Клариссу?! Вы видели ее?! Что с ней?! Как…
- Не все сразу, друг мой! Она сейчас в одном… Гм… Не слишком радостном месте; но непосредственная опасность ей не грозит - пока.
* * *
"Лиодора что-то сделала со мной. Каким-то образом подчинила своей воле", - вяло размышляла Кларисса, ковыряя ложкой в тарелке с подгорелой овсянкой. Она почти не чувствовала мерзкого вкуса еды, сосредоточившись на своих думах. Вокруг гремели посудой и негромко бормотали воспитанники. Обычно за едой разговаривать запрещалось: кто-то из Властителей дежурил в трапезной - прохаживался меж столов, вооружившись длинной деревянной линейкой, и преступивший правило тотчас получал по макушке. Но сегодня дети оказались предоставлены сами себе: Лиодора собрала наставников Школы на совещание.
- Терпеть не могу эту прижаренную гущу со дна! Меня от нее тошни-и-ит! - тихонько ныла Адель.
"Поголодала бы дня четыре - так еще и добавки спросила бы, горелая она там или нет, - мельком подумала Кларисса. - Одно хорошо в Школе: еда хоть и невкусная, но кормят досыта". Внутри девочки словно бы поселилось некое гротескное подобие директрисы, уродливая марионетка, связанная с нею прочными нитями. Эта кукла большую часть времени дремала; но стоило Клариссе хотя бы помыслить о чем-либо запретном - и уродливая голова вздергивалась на тонкой шее, глаза-пуговицы таращились, сухонький стебель ручки вооружал тряпичную физиономию лорнетом. С этого мига все действия Клариссы проходили строгую цензуру; и любое, не понравившееся внутренней дуэнье, так и оставалось несовершенным… То, от чего Адель и щербатого Ирхалия удерживал всего лишь страх перед наказанием, Кларисса не могла совершить даже в помыслах…
Это произошло спустя месяц после визита в кабинет Лиодоры. Настало время сменить тройку: теперь спутницами Клариссы стали две высокие девочки, сестры, несколькими годами старше ее. Близняшки не ставили новую компаньонку ни во что, и Клариссе приходилось все время следить за тем, чтобы не отстать ненароком - иначе, кроме экзекуции от Властителей, ее ожидал еще битый час щипков и издевательств. "Мы не обязаны за тобой присматривать, крыса!" - шипела ей одна. "Если еще хоть раз из-за тебя нас накажут - все волосенки повыдеру!" - вторила другая.
В тот день сестры отправились подышать свежим воздухом на площадку замковой башни. Это было единственной возможностью ненадолго покинуть стены Школы - выходить без специального разрешения во двор воспитанникам категорически запрещалось. Ежась на холодном ветру, Кларисса терпеливо дожидалась, когда близняшкам наскучит прогулка. Сестры оживленно обсуждали что-то; Кларисса не прислушивалась - но внезапно прозвучали слова "синий фонарь".
- А ты откуда знаешь?
- Откуда-откуда… Сорока на хвосте принесла! Говорят еще - то, что мы зубрили, все эти принципы Власти - так, ерунда, а самое интересное начнется при синем свете.
- Что еще за синий свет?
- Говорят, когда этот свет включают - лица у всех делаются страшные, будто у мертвых, и такая жуть берет!
"Я знаю об этом куда больше, - с горечью подумала Кларисса. - Да что толку!" Она представила себе, как их будут обучать колдовству: в холодных классах, на жестких скамьях, под неусыпным оком Властителей… Нет, все-таки с Шарлеманем было куда лучше. Девочка припомнила их уроки - и самый первый, напутавший ее до чертиков, и последующие - особенно посещение "тайного сада" Нэлтье. Интересно… А что, если попробовать забраться в свой собственный?! Кларисса была почти уверена, что увидит сонную, мелкую реку, луг, покрытый восхитительными цветами, и танцующую в воздухе фею… Ох! А вдруг именно там теперь поселилась эта мерзкая кукла-Лиодора? "Ну, в таком случае я от нее избавлюсь… Изломаю и брошу в воду!"
Марионетка тотчас подняла голову. "От кого это ты хочешь избавиться? От своей совести?" - "Ты - не моя совесть! Тебя раньше не было!" - "Вздор! Просто ты наконец-то соизволила обратить на меня внимание". С этими словами кукла вновь застыла.
Холодный ветер наконец-то пробрал сестер.
- Пойдем в рекреацию! - передернула плечами одна из двойняшек. - Эй, крыса, не отставай!
Последние слова были обращены к Клариссе. Она шагнула к люку, но в этот миг внимание девочки привлекло некое движение меж башенных зубцов. За высокими стенами Школы начиналась унылая равнина, вздымающаяся кое-где невысокими холмами. Стежка дороги, еле заметная под сугробами, убегала вдаль, к темной полоске леса на горизонте - и сейчас низко над ней летела огромная белая птица, почти невидимая на фоне снегов.
Девочка бесстрашно высунулась в узкую бойницу, силясь получше разглядеть ее; и парившее в воздухе существо, вероятно, заметило это движение. Чем ближе оно подлетало, тем менее становилось похоже на птицу. Все было другим: формы, пропорции, резкие взмахи крыльев, из-за чего казалось, будто летун то и дело проваливается в невидимые ямы. Пожалуй, больше всего он напоминал летучую мышь - но преогромную, заросшую к тому же до самого кончика хвоста белейшей шерстью. Морда зверя очень походила на собачью; и когда распахнутые крылья затмили небо над ее головой, Кларисса увидела в зубах непонятного создания цепочку. На конце ее болталась массивная серебряная блямба - столь знакомый девочке Шарлеманев хронометр с двумя головками для завода…
Подняв тучу снежинок, "летучая собака" умостилась на верхушке каменного зубца и деловито обнюхала лицо девочки. Умные глаза существа смотрели на нее знакомо-насмешливо; молнией сверкнула невероятная догадка…
- Хуберт?!
Существо невнятно уркнуло. "Да возьми ж ты наконец эту ледяную штуковину!" - казалось, хочет сказать оно. Кларисса подхватила заиндевевший хронометр и испуганно оглянулась. Она была одна на маленькой круглой площадке башни, а ведь правила это запрещали…
"Ты отстала от своей тройки! А ну марш отсюда!" - встрепенулась квази-Лиодора. Девочка чувствовала ее тупое беспокойство: марионетка пыталась понять, что же только что произошло. По счастью, умишко злобной куклы не предназначался для осознания столь сложных вещей. Ноги Клариссы сделали шаг по направлению к люку, еще один… Девочка щелкнула крышкой часов. Не сработает, мелькнула испуганная мысль, там все замерзло - но синий свет уже полыхал в ее ладонях; Кларисса стремительно проваливалась внутрь самой себя…
…Это было именно то место - медленный, заросший травами и кувшинками ручей с песчаным дном. Зима осталась позади: она чувствовала лишь ласковое прикосновение солнечных лучей. Сняв чулки и туфли, осторожно ступая по мелкой воде, Кларисса брела вверх по течению. Откуда-то она знала, что искомое находится там, - и ничуть не удивилась, увидев грубые и разрушительные следы чужого вмешательства: изломанный, вырванный камыш и глубокие ямы на дне; медленное течение не смогло их загладить. Следы вели от берега наискосок - к небольшому каменистому острову. Ручей здесь разливался широко, но делался совсем мелким. Мокрое платье липло к щиколоткам, но это ничуть не смущало ее - вода и воздух были почти в равной степени теплыми. Поросшие восхитительно мягким темно-зеленым мхом камни образовывали нечто вроде ступеней: естественная лестница уводила вверх по склону, под сень столетних кленов. Там, в окружении гранитных скал, пряталась маленькая и почти идеально круглая поляна. Здесь тоже рос мох, только не зеленый, а серебристо-белый, словно седой; и сейчас он валялся неопрятными клочьями. Кто-то грубо и беспардонно пробороздил землю, изобразив в центре поляны пентакль - заключенную в пятиугольник звезду. Над ней на тонких, уходящих в густую листву нитях висела кукла-марионетка - словно огромный паук в центре своей паутины. Клариссу захлестнула волна негодования. Это место принадлежало ей, и только ей; никто не смел появляться здесь без ее ведома, да еще и осквернять его! С громким криком она метнулась в центр поляны - и, вцепившись в марионетку, попыталась сорвать ее с места. Это оказалось не так-то легко: тонкие нити, удерживающие квази-Лиодору, были на диво прочными; вдобавок сама кукла ожила. Здесь, в саду души, она не имела голоса, но яростно сопротивлялась: девочка чувствовала, как под тряпками напрягаются какие-то пружинки и стерженьки; сухие деревянные пальчики судорожно царапали ей руки - и тогда Кларисса, стиснув зубы, взяла марионетку за голову и резко крутанула назад.
Стебелек шеи сухо треснул, ломаясь; и в тот же миг странное подобие жизни, наполнявшее зловещую игрушку, исчезло без следа. Теперь над поляной висел просто неопрятный комок тряпок, угловатых палочек и конского волоса. Девочка рванула его - и внезапно одна из нитей лопнула. Одновременно Кларисса ощутила острую боль, пронзившую ее правую руку. Закусив губу, она дернула снова. Лопнула вторая нить, заставив девочку упасть на одно колено: каким-то немыслимым образом она соединялась с ее ногой. В уголках глаз выступили слезы. "Ну-ну; тебе бывало куда больнее", - утешающе сказала себе Кларисса и разом оборвала оставшиеся нити…
Пылающие гневом двойняшки взлетели вверх по спиральной лестнице.
- Ну все, крыса, доигралась! Только не говори, что мы тебя не предупреждали!
- Ты разбила тройку, гадина, - бьюсь об заклад, что нарочно! Из-за тебя наши имена записал Властитель, и теперь… Эй; ты чего это так смотришь на нас?!
…Ледяной металл хронометра жег ладонь, веселая злость щекотала горло маленькими колючими пузырьками - словно лимонад…
- Чего, спрашиваю, уставилась?!
- Вы обе частенько называли меня крысой, - тихо произнесла Кларисса и растянула губы в улыбке.
* * *
- Как вы могли допустить подобное?! Как?! - Митробий, заложив руки за спину, что было у него признаком крайнего раздражения, прохаживался из одного угла кабинета в другой.
- И это после того, как я специально предупредил вас относительно девчонки!
- Вы напрасно считаете, что я пренебрегла вашими словами. Напротив…
- Не желаю выслушивать никаких оправданий! Факты, дорогая моя, я верю только фактам! А они говорят против вас.
- И тем не менее… - Лиодора упрямо сжала и без того тонкие губы в нитку. - Я отнеслась к делу со всей серьезностью и подсадила девчонке ментального жокея; но эта мерзавка каким-то непостижимым образом избавилась от него. Давайте не будем забывать, кто был ее учителем.
- И что, по-вашему, я, куратор Школы, должен сказать на Совете?!
- Не знаю! - В голосе Властительницы прорвалось раздражение. - Могу лишь предположить, что ей помогли; все свидетельствует о том.
- Помогли?! Вы хотите сказать, у нее были сообщники?! Милочка, да такое заявление разом ставит под сомнение вашу компетентность! Эффективность системы троек…
- Я имею в виду - кто-то вне этих стен.
- Но как такое возможно?!
- Пока не знаю, Митробий. Я задействовала все возможные средства; спустя час здесь будет ищейка.
- Наша ищейка?
- Да, наша; у меня хорошие связи.
- Что ж; это дело… Ей некуда бежать, кроме как в город, а там мы имеем неплохой шанс найти беглянку… Боже мой, Лиодора, нам катастрофически не хватает Властителей - особенно теперь, когда в горнило войны брошены даже эпигоны! Вся эта история мне категорически не нравится; бьюсь об заклад, здесь по уши замешан наш общий слепоглазый знакомец… Да, что там с членами ее тройки?
- С ними уже все в порядке, - брезгливо поморщилась Лиодора. - Небольшой шок, только и всего.
- "Небольшой"! - нервно усмехнулся Митробий. - Однако… Девчонка не лишена толики мрачного артистизма - подобные выходки принесли Шарлеманю его зловещую славу… Лампы Тролле вы, конечно, проверили?
- Все на месте, до единой. Потому я и веду речь о помощи извне.
- Ладно, сделаем следующее… Ускорьте программу обучения; я хочу, чтобы уже через месяц каждый из них создал собственный медальон верности и передал его на хранение вам.
- Но это уже достаточно сложная манипуляция… Магия подобия, магия крови…
- Ну так бросьте все силы, чтоб даже самый тупой из воспитанников освоил ее! Если мы не будем держать юное поколение в ежовых рукавицах, они тут же съедят нас с потрохами - благо поводов хоть отбавляй… Нет уж, хватит с меня одного Шарлеманя!
ГЛАВА 4
"Очень часто истина скрывается там, куда больше всего не хочется идти", - сказал как-то Шарлемань. Кларисса нерешительно смотрела на темные окна дома Двестингауссов. Возвращаться туда и впрямь не хотелось - почти столь же сильно, как и в Школу; при одном только взгляде на мрачное здание разом ожили былые страхи и воспоминания. Наверное, прежняя Кларисса так и не решилась бы переступить порог, да и теперь ей пришлось строго напомнить себе: это - единственное место, где она может узнать хоть что-то об отце или о старом Эрле. Крепко сжимая в кулачке хронометр, она взялась за дверной молоток и постучала. "Сейчас дверь откроет зловредная Магния… Или этот противный Виттиго… Или жутковатая мадам Двестингаусс со своим стеклянным глазом… Что я скажу им?!" - "Просто зажги некросвет, - пришел вдруг ответ. - Зажги некросвет и яви свою Власть; а дальше предоставь им самим беспокоиться о том, что сказать тебе". Острый слух девочки уловил в глубине дома чье-то шарканье, а спустя минуту в дверях возник Эзра Двестингаусс.
- Так вы можете ходить?! - невольно вырвалось у девочки; изумлению ее не было предела.
- Трудно поверить, правда? - усмехнулся тот. Голос его, по-старчески дребезжащий, ничем не напоминал, однако, прежний едва слышный шепот. - Не стой на пороге, милая, тебя здесь никто не обидит… Отныне я хозяин этого дома; снова, после стольких лет…
Атмосфера внутри изменилась - хотя с первого взгляда Кларисса не могла сказать, в чем тут дело. Потолки уже не казались такими высокими, а холл - таким длинным. И здесь определенно стало светлее: горели все до единого газовые рожки. Исчезли запахи лекарств и старческой немощи: теперь в воздухе витали ароматы кофе, трубочного табака и одеколона. Облик господина Двестингаусса также претерпел разительную метаморфозу: из живой мумии он превратился в сухого, морщинистого, но весьма элегантного и деятельного для своих лет старца.
- Не желаешь ли чашечку горячего чаю? - осведомился хозяин. - Будь ты повзрослей, я бы предложил добавить туда бренди; но в столь нежном возрасте лучше воздержаться от крепких напитков.
- Благодарю вас… - Кларисса мельком подумала, что сегодняшний запас дерзких выходок, пожалуй, исчерпан до дна, и сделала легкий реверанс - как это и положено воспитанным девочкам.
- Надеюсь, ты не возражаешь, если мы устроимся прямо на кухне? - изогнул седую бровь Эзра. - После того как я рассчитал слуг и выставил за дверь приживалок своей драгоценной женушки, в гостиной стало пустовато; впрочем, меня это ничуть не огорчает. Я вообще подумываю продать дом и подыскать что-нибудь более соответствующее моим вкусам. Эти стены хранят слишком много горьких воспоминаний, чтобы провести в них остаток дней… Хочешь печенья?
- Спасибо, я с удовольствием…
- Может, ты голодна? Видишь ли, нам предстоит довольно непростой разговор, и не слишком веселый… А неприятности лучше встречать на сытый желудок.
- Спасибо, я недавно поела… Скажите, а как вам удалось выздороветь? - Сдерживаемое любопытство прорвалось-таки наружу.
- Это просто, когда тебе перестают давать яд, - жестко усмехнулся господин Двестингаусс. - Но, конечно, на ноги я встал далеко не сразу.
- Яд?! Неужели ваша… Ваша супруга…
- Аида… Да, она тоже. Но вдохновителем, конечно же, был Йойо Гурбано; гнусная змея, пригретая мной на груди!