- Я имел отношение к "Андаве" и "Форусу", так как был инициатором их создания и членом совета директоров. Они создавались для привлечения иностранных инвестиций в российскую промышленность. Конъюнктура потом сложилась так, что это было не совсем выгодное дело, но нам все же удалось убедить западных инвесторов сделать определенные инвестиции в России. Нужно уточнить, что по швейцарским законам я, а также другой член совета директоров, Глушков, должны были иметь хотя бы по одной номинальной акции, которые ничего не стоят и на них не положено начислять дивиденды. Когда меня назначили заместителем секретаря Совета безопасности, я вышел из совета директоров, и у меня теперь нет даже этой одной номинальной акции. Компания "Форус" тоже была создана для иностранных инвестиций, но уже в "АвтоВАЗ", куда были привлечены инвестиции в размере около $ 1 млрд. И что очень важно, без государственных гарантий.
- Известно ли вам, что на счетах "Андавы" и "Форуса" аккумулировалась большая часть прибыли "Аэрофлота"?
- Я этим вопросом не занимался. В принципе этим по должности обязан был заниматься Глушков. Я не в курсе этих деталей, но, зная Глушкова, уверен, что все делалось по закону и профессионально.
- Вы способствовали выдаче лицензии ЦБ на перевод денег "Аэрофлота " в "Андаву"? Звонили ли вы по этому поводу Дубинину? Вы говорили с ним как замсекретаря Совета безопасности России?
- Да, я не только звонил Дубинину, но и встречался с ним по этому поводу. Я объяснял ему, что это необходимо сделать для консолидации финансовых потоков, и мне удалось его убедить. Я безусловно лоббировал интересы "Аэрофлота", но как должностное лицо, как госслужащий. Это ведь компания национального масштаба, где есть значительные государственные интересы, которые я, безусловно, учитывал.
- В Генпрокуратуре утверждают, что Николай Глушков, Александр Красненкер и другие незаконно переводили на счета "Андавы", большинство акций которой, по словам следователей, принадлежат вам и Глушкову, около 80 процентов валютной выручки, полученной загран– представительствами авиакомпании. За свои услуги "Андава" получила $11 миллионов комиссионных, а полученные деньги отмывались через
дочернюю фирму "Андава файненс", зарегистрированную на Виргинских островах. Кому на самом деле принадлежит эта фирма? Согласны ли вы с фактической частью обвинений?
- Генпрокуратура не имеет права до решения суда утверждать, что кто-то незаконно переводил деньги на какие-то счета. Соответственно, я об этом просто ничего не знаю. Кому принадлежит сейчас фирма "Андава", я могу только предполагать. Думаю, что она находится в собственности у зарубежных владельцев. С обвинениями Генпрокуратуры я абсолютно не согласен. Они не имеют ничего общего с действительностью.
- Что вы можете сказать о Красненкере с Глушковым, которым инкриминируются аналогичные преступления? Где сейчас находится Глушков?
- Красненкер и Глушков сами должны ответить на эти же вопросы. Они мои друзья и серьезные профессионалы и, на мой взгляд, всегда действовали в рамках закона. Глушков к тому же является блестящим финансистом. Сейчас он находится в Израиле, и я регулярно поддерживаю с ним связь.
- Глава "Аэрофлота" Валерий Окулов провел широкомасштабную чистку связанных с вами топ-менеджеров. Чем это было вызвано и кто был ее инициатором?
- То, что Окулов провел эту чистку, - его глубочайшая ошибка. Это прежде всего ударит по интересам "Аэрофлота" и по состоянию дел в компании. Инициатором этих действий был сам Окулов. Он, на мой взгляд, неправильно оценил реальную ситуацию в "Аэрофлоте ", поступил непрофессионально и неграмотно, уволив Глуш– кова, Красненкера, Ицкова и тех других, кто создал современную экономику компании.
- Известно ли вам о таких компаниях, как "Гренджленд" и ФОК? Говорят, они были учреждены "Андавой" и через них прошли сотни миллионов аэрофлотовских денег?
- Ничего не знаю про такие компании, поэтому ничего на эту тему сказать не могу.
- Вас также обвиняют в организации афер на "АвтоВАЗе". В частности, в том, что вы изобрели схему лжеэкспорта автомобилей, в результате чего бюджет не получил миллионы долларов.
- Никогда ни одного реэкспортного автомобиля "ЛогоВАЗ" не продавал. Подобные обвинения - чистейшая провокация. Это я точно знаю, так как в то время был гендиректором "ЛогоВАЗа" и отвечаю за свои действия. Вопрос о том, что бюджет не получил миллионы долларов, соответственно отпадает.
- Недавно из вашей фирмы "ЛогоВАЗ" изъяли все "мерседесы". Милиция говорит, что они контрабандные. Что вы можете об этом сказать?
- Вопрос не ко мне. Я не участвую в управлении "ЛогоВАЗом" уже довольно давно.
- А какова судьба проекта AWA? Вы собираетесь вернуть вкладчикам деньги?
- Чтобы вкладчики не потеряли деньги, на совместном собрании акционеров "АвтоВАЗа" и AWA было принято решение предложить им обменять акции AWA на акции "ЛогоВАЗа". Что и было сделано теми, кто этого захотел. Поэтому AWA никак нельзя назвать финансовой пирамидой, и какие-то подозрения в этом совершенно безосновательны.
- Ходят слухи, что основные акционеры "Сибнефти" ("Нефтяная финансовая компания", "СИНСК", "Рифайн Ойл" и Runicon Ltd.) были созданы при вашем непосредственном участии и что вам принадлежали значительные пакеты акций этих компаний. Теперь же в "Сибнефти" утверждают, что вы не являетесь ее акционером ни как частное лицо, ни как учредитель какой-либо фирмы-совладельца. Кому перешли принадлежавшие вам акции "Сибнефти"?
- Я участвовал в создании "Сибнефти" в качестве лоббиста, не будучи акционером этой компании. Я лоббировал саму идею, концепцию создания подобной компании, которую считаю правильной. На мой взгляд, "Сибнефть" сегодня одна из лучших нефтяных компаний, приносящая государству немалый доход. А входящими в нее финансовыми структурами занимается совет директоров, в который я не вхожу. Так что управлением этой компанией я никогда не занимался.
- В печати появились сообщения, что руководители "Сибнефти" решили с помощью ADR "обналичить" активы компании. Якобы банк-депозитарий этой компании ADR (Bank of New York) получит в залог почти 50 процентов акций "Сибнефти", а вы и Абрамович - 250 миллионов долларов. Что вы можете об этом сказать?
- Я ничего на этот счет не знаю. Все подобные вещи я оцениваю как дезинформацию и клевету против меня и руководства компании.
- Какое будущее у этой компании? Повредит ли бизнесу "Сибнефти" объявленная вам "война"?
- Эта "война", конечно, вредит ее бизнесу, причем ответственность за это лежит непосредственно на правительстве. У меня есть встречный риторический вопрос. Вы представляете, какая реакция была бы, например, у американского или английского бизнес-сообщест-
ва, если бы полицейские в масках без всяких на то оснований ворвались с обыском в офисы Shell Chevron или British Petroleum? И могли ли подобную акцию поддержать правительства этих стран?
"В Чечне у меня были и личные, и государственные интересы"
- Вопрос, наверное, к прокуратуре. А вот на днях начальник Главного следственного управления Службы национальной безопасности Чечни Шахахмед Ахматханов заявил, что передал в Генпрокуратуру России материалы, подтверждающие вашу причастность к работорговле в Чечне. "Именно по вине этого политика до сих пор не было взаимодействия между силовыми ведомствами России и Чечни", - сказал он. Что вы на это ответите?
- Заявление Ахматханова - бред. Официальные чеченские власти копируют то, что происходит в центре, в Москве. Тем самым Чечня, как это ни странно, доказывает, что является частью России или ее зеркальным отражением. А это уже положительная новость.
- Как известно, вместе с замминистра внутренних дел Владимиром Рушайло вы активно участвовали в освобождении заложников. Что вас с ним связывает? Какие интересы вы преследовали в Чечне: политические, коммерческие или какие-то еще? Как строятся ваши взаимоотношения с чеченскими властями? Какова была ваша роль в освобождении заложников?
- Рушайло был назначен на этот участок министром внутренних дел. Это была его должностная обязанность, и на мой взгляд, назначение было очень удачным. Он оказался очень профессиональным человеком. Что касается меня, то интересы у меня были как личные, так и государственные. Должен сказать, что вложения в политическую стабилизацию - самые выгодные. У меня был личный интерес предпринимателя, заинтересованного в том, например, чтобы российские ценные бумаги на бирже не падали в цене. Ведь дестабилизация обстановки в Чечне, а значит, и в России снижала стоимость акций российских компаний, в том числе и тех, к созданию которых я имел отношение. Поэтому я утверждаю, что интересы государства всегда совпадают с интересами большого бизнеса, если речь идет о нормальном государстве. С чеченскими властями у меня связи ровные, и я их никогда не прерывал. А насчет заложников я уже высказывался: никаких денег за их выкуп я никогда не платил. Единственный раз было заплачено только за сотрудников НТВ, но выкуп платил не я.
С БЕРЕЗОВСКИЙ
- В своем Открытом письме, опубликованном в нашей газете, вы фактически обвинили ФСБ в организации на вас покушения. Утверждается, что этой информацией или дезинформацией вас снабдил подполковник ФСБ Александр Литвиненко. Почему его арестовали и что вас с ним связывает? Правда ли, что он защитил вас с оружием в руках, когда милиционеры хотели вас арестовать по делу об убийстве Листьева?
- Арест Литвиненко - это расправа над человеком, который выступил против коррупции и бандитизма в органах, в том числе и в ФСБ. К тому же он сотрудник исполнительного секретариата СНГ. По положению о секретариате, подписанному президентами 12 стран-участниц Содружества, сотрудники исполкома обладают иммунитетом, освобождающим от преследований. Причем действует это постановление с момента подписания, то есть с 1994 года. И ссылки МИДа на то, что у них нет таких нормативных актов, полностью несостоятельны. Спустя пять лет после подписания МИД просто обязан их иметь, или там просто игнорируют решения президента России и всех стран СНГ. И дело чести нового исполсека Ярова отстоять позицию секретариата. Он должен защищать, а не сдавать своих сотрудников. Литвиненко было поручено заниматься расследованием покушения на меня еще в 1994 году. И он действительно помог мне, когда меня незаконно пытались арестовывать по делу об убийстве Листьева. Но не с оружием в руках, как уверяют провокаторы. Дело о покушении на меня по заявлению Литвиненко и других сотрудников ФСБ в настоящее время расследует военная прокуратура РФ.
- После взрыва у вашего "мерседеса" прошло пять лет. Некоторые следователи подозревали в покушении на вас преступного авторитета Сергея Тимофеева (Сильвестра), с которым у вас возникли финансовые проблемы. Спустя некоторое время Сильвестр сам погиб при криминальном взрыве. Кто же покушался на вас в июне 1994 года и кому это в тот момент было выгодно?
- Я ничего не могу сказать по поводу Сильвестра и не знаю, кому надо было его убивать. А на меня, как и на многих других видных бизнесменов и политиков, как я предполагаю, покушение было организовано спецслужбами.
"Я не фантом, поэтому не могу быть символом"
- В чем ваша главная политическая и человеческая ошибка?
- Это смешно звучит, но я не вижу со своей стороны никакой ни политической, ни человеческой ошибки. Потому что не считаю свое
положение неприятным. Главное - совесть моя чиста, и угрызений я не испытываю. Что касается политики, то у меня есть сожаление, что многое не удалось дожать, что вышло не так, как я считал нужным. Я ведь был членом команды, но при этом всегда оставался максималистом. Потому что ситуация была и есть достаточно экстремальная. Я сторонник жестких и решительных действий, а не полумер.
- И признанный мастер закулисных интриг?
- Вы знаете, слабые люди всегда пытаются найти объяснения тому, что сами сделать не в состоянии, в коварстве противника. Основное мое влияние, конечно, публичное. Я приглашаю любого политика к любой открытой дискуссии в любой момент. Но большинство политиков предпочитает именно закулисное сражение. А меня они обвиняют в использовании тех пороков, которые в них самих таятся.
- У вас нет желания уйти из политики?
- Нет.
- Кого вы будете поддерживать на выборах в Думу?
- Всех тех, кто будет за мощное либеральное государство с реальной рыночной экономикой. В первую очередь группу, которую будет формировать президент. Буду за Лебедя и всех, кто с ним связан, за Явлинского, хотя мы и расходимся с ним по некоторым позициям.
- А кого вы видите будущим президентом?
- Об этом еще рано говорить, но если бы выборы состоялись этим летом, то победил бы Лебедь. Народ сегодня абсолютно растерян, ничего уже не понимает и никому не верит. Ему все надоели. Сегодня голосование было бы протестным. А Лебедь - лидер протестно– го электората.
- Вы говорили, что самим фактом возвращения в Россию докажете, что в стране еще есть закон и право. Кого вы обвиняете в нарушении закона и будут ли от вас ответные иски?
- Я сам никого не собираюсь обвинять. Меня защищает Генри Резник. Я отрицаю все выдвинутые против меня обвинения, но даже по этим статьям УК арест или предварительное заключение не допускается. Так что говорить тут не о чем.
- Но вы же здесь в Париже совсем недавно заявили, что готовы стать символом борьбы за торжество закона и справедливости. Готовы ли вы рассказать, например, о коррупции в высших эшелонах власти?
- Я не фантом, поэтому не могу быть символом. Что же касается разоблачения коррупции, пусть этим занимаются правоохранительные органы и популисты от политики. Это не моя специальность.
- Скорее это ваш гражданский долг.
- Это не мой гражданский долг. Я исправный налогоплательщик, и на борьбу с коррупцией органам из моих и ваших налогов платятся соответствующие деньги. Зачем же мы будем отвлекаться? У нас нет на это времени.
- Вы и мысли не допускаете, что в Москве вас могут арестовать?
- Я генетический оптимист.
- Значит, ордер на ваш арест, розыск, Интерпол - для вас лишь шумиха, форма психологического давления?
- Конечно. Как я и сказал, в Москве я буду на этой неделе.
13 июля 1999 г. Время MN, Москва
"МЕНЯ МОЖНО ТОЛЬКО УБИТЬ"
Борис Березовский ответил на вопросы обозревателя газеты "Время MN" Наталии Геворкян.
"Публичная позиция мне помогает"
Н. Г.: Хотела бы я на вас посмотреть, когда вы открываете утренние газеты и в очередной раз видите свою фамилию. И все о неприятном. Комкаете и отшвыриваете, материтесь, звоните главному редактору? БЕРЕЗОВСКИЙ: Главному редактору я звонил только один раз. Сейчас объясню. Для меня существенно не что обо мне пишут, а как я ощущаю события сам. Все последние годы, как, впрочем, и большую часть жизни, то, что я делаю, соответствует моему пониманию жизни. Перед собой я чист, и только это является для меня критерием того, поступаю я правильно или нет.
- Но все же один раз "достало"?
- Я позвонил Рафу Шакирову в "Коммерсантъ", когда газета, с моей точки зрения, поступила подло. Корреспондент задал мне вопросы, и я на них ответил. В опубликованном варианте был впрямую искажен смысл сказанного, то есть был совершен подлог - подмена одного смысла другим. Это, как мне кажется, разрушительно для газеты. Поскольку "Коммерсантъ" в отличие от "МК" мне не безразличен
- а я уже тогда вел переговоры о покупке акций "Коммерсанта ", - то я позвонил Шакирову и сказал: "Раф, мне кажется, это опускает газету. Я хороший информационный товар, и если вы пользуетесь этим товаром, то пользуйтесь им корректно".
- Ну, если "Коммерсантъ" некорректен, то что же говорить об "МК"?
- С "МК" тоже был один эпизод. Иного свойства. Я сохраняю спокойствие до тех пор, пока не пытаются унизить меня или в моем присутствии других. Это реакция на генетическом уровне. Унижение и оскорбление - это то, что меня реально дестабилизирует. Такое позволил себе Хинштейн. Рациональные соображения перестают действовать, когда обзывают собакой, змеей. Уровень, конечно, подзаборный, но оскорбительный. Да, вот тогда я на это отреагировал. Я имею в виду - на эмоциональном уровне. Я понял, что мне вряд ли удастся об этом забыть.
- Вам импонирует образ дьявола, человека, чья рука усматривается во всем? Поговаривают, что вы же его и создаете.
- Для того чтобы ответить на этот вопрос и принять ответ, надо знать, кто платит за создание этого образа. Если я, то все так, как вы говорите. Но это достаточно легко проверяется - кто за что платит. И тогда становится ясно, что за такой образ платят мои оппоненты или враги. Мне это, правда, ни разу не помешало реализовать ни один из задуманных планов. Я уже говорил: неважно, какой образ создают мои оппоненты. Я считаю, что главное - это то, что публичная позиция помогает реализовать серьезные планы. Она позволяет мне быть услышанным.
"Я считаю Примакова серьезным и опасным противником"
- Такое чувство, что судьба Березовского зависит от того, кто находится у власти.
- Для такого утверждения нужен как минимум эксперимент. Сегодня страной руководит Ельцин, завтра будет другой президент. Если при нем со мной будет что-то происходить, что лежит за пределами моих убеждений или представлений о собственной свободе, тогда можно будет сделать такой вывод. Но не сегодня.
- Но в стране еще есть премьер-министр. При Примакове на вас было заведено уголовное дело, проходили обыски в ваших компаниях, посадили того парня из ФСБ, который заявил, что получил указание вас "убрать". Примакова нет, а обыски продолжаются, теперь в Швейцарии. Кто сегодня представляет для вас опасность?
- Уголовное преследование меня не волнует. Это чистая провокация. А вот что действительно не просто волнует, а омрачает мою жизнь - так это чисто гэбэшное иезуитство по отношению к подполковнику ФСБ Саше Литвиненко. Это один из самых порядоч-
ных людей, которых я встречал в свой жизни. Человек сидит из-за меня. Дело против него состряпали при Примакове, чтобы ударить по мне. Утверждаю по-прежнему: руководство ФСБ отдало приказ уничтожить меня физически. Литвиненко и еще ряд офицеров ФСБ отказались его выполнить и предупредили меня об опасности. С ними пытаются расправиться. Я заявляю, что все, кто замешан в этом преступном деле, будут мной преследоваться, пока у меня достанет сил, и я не отступлюсь, пока эти нелюди не ответят по закону.
- Может быть, следует апеллировать все же непосредственно к прокуратуре, которая ведет дело?
- Я недавно был на приеме у начальника Главной военной прокуратуры господина Демина и высказал ему свою позицию: по отношению к Литвиненко допущена вопиющая несправедливость. Надеюсь, господин Демин понял меня правильно и предпримет все необходимые действия по освобождению Литвиненко из-под стражи.
- Похоже, ваши разногласия с Примаковым не сняты даже после его отставки.