Договор между городами
"В выходные мы были приглашены в качестве почетных гостей на подписание исторического договора между городами Чэнду и Дуцзянъяном. С точки зрения китайцев, присутствие иностранцев добавляет солидности мероприятию. Мы часто получаем официальные приглашения, от которых невежливо отказываться, и попадаем в центр событий, почти не имеющих к нам отношения. Обставлено все было пышно и красиво – китайцы любят свои города и гордятся ими, как мы иногда гордимся своими жилищами. Открывал праздник "император" в окружении свиты и стражи. Потом на нас одели желтые шелковые шарфы и торжественно открыли ворота исторической улицы. Пока мы важно шествовали в сопровождении десятков фотографов и властей города, люди с обочин дороги махали нам и взрывали хлопушки. Посреди дороги процессия остановилась, и вдруг образовалась танцгруппа молодежи, станцевавшая диско в стиле индийских кино. По мере продвижения к месту подписания договора, мы встретили детей, специально усаженных рисовать на земле, смотрели выступление велосипедистов и роллеров, современных музыкантов и тибетцев. Так, мы путешествовали из прошлого в будущее. Продумано было интересно! Одним из выступлений был номер с разливанием чая, как в Мэндин шань."
Дубликат Великой Китайской Стены
"Побывали на копии Великой Китайской стены. Немного занятно, но китайцы и свои брэнды подделывают. Отсюда до настоящей стены далеко, в Пекин нужно ехать, что среднему китайцу – предприятие сложнореализуемое по времени. Отпуск у среднестатистического рабочего – 9 дней. А в Китае считается, что ты не настоящий китаец, пока не побываешь на Великой стене. В Сычуани они выстроили для туристов – но, в основном, для местных людей – сегмент, копирующий Великую стену, проходящий через 4 горы и долины между ними. Так что опыт прохождения идентичен. Вход совсем недорогой – 2 юаня. Но людей там всегда очень много.
Город, у подножия которого выстроили стену и отстроили старинный центр для туристов – Луо Дай (яшмовый пояс). Там мы видели впервые древнюю гостиницу (двухэтажное здание), керамическую стену в честь благотворителей, спасавших людей от наводнений за собственные средства. Еще интересно, что двери в древних домах снимались при открывании замка, а не висели на петлях, как у нас. Интересна стелла-вытрезвитель выше 1 метра. В древности пьяных приковывали цепями на ее вершине, и там они стояли, пока не протрезвеют.
Завершается стена у древнего буддийского храмового комплекса Золотого Дракона. Судя по архитектуре, это смесь буддизма с даосизмом. И судя по практикам, совершаемым в нем, тоже. Все, конечно, коммерциализировано. Монах, сидящий при входе в храм, курит и продает билетики, чтобы постучать в древний колокол, "исполняющий желания". А еще на территории есть колодец Будды, исполняющий желания – если ты кинешь монетку и попадешь в иероглиф, который Будда являет. А еще есть большой иероглиф в древней стене, тоже исполняющий желания. Только надо загадать желание и дойти до иероглифа с закрытыми глазами за 10–15 шагов. А еще продаются ленты, исполняющие желания – надо купить и привязать к храму. Ну и для совсем ретивых – предсказатель в храме, тоже за деньги, по руке и брошенным гадательным палочкам гадал по И-цзину.
В главном храме – статуя многорукого и многоголового Будды в тибетском стиле, является олицетворением истинного возрожденного человека, который прошел огромный путь развития с достиг единения с божествами. Важно, что благодаря своей обретенной духовности он смог видоизменить собственное тело, сделав его совершенным, а потому приспособленным для одновременного исполнения многих дел. Я путешествовала со студентами-мусульманами, поэтому они мне не перевели, какой именно Будда это был. Фотографировать запретили. Вообще во многих храмах в Китае, даже тех, которые уж совсем похожи на музеи, не разрешают фотографировать именно статуи божеств. Хотя храмовые территории чаще разрешают.
Ниже в самом городе попали в женский буддийский монастырь, но там фотографировать было нельзя совсем. Зато все уже было привычно-буддийское – и бритые монахини в серых одеждах, читающие сутры, и спокойствие. Вот пока и все."
Музей бамбука в Мэйшань
"Мы попали с корабля на бал – добрались домой, и нам позвонили из офиса школы: завтра в 7:30 на праздник фонарей. Пригласили, конечно, но настойчиво – правительство области раскручивает район Мэйшань и пригласило на праздник консулов разных стран, а для авторитетности мероприятия – как можно больше иностранцев. Вот мы и попали, как люди из далекой страны. Наша школа – известный поставщик иностранцев для подобных мероприятий. Миша еще попал на первую полосу областной газеты – обнимался с мальчиком из Куала Лумпура, потому что был там только вчера, и их засняли как "дружбу народов". Наш гид, сотрудница школы, сказала, что сама впервые в жизни попадает на такое празднество, что теперь это в Китае редко. В Чэнду ничего помпезного не было – просто люди по отдельности выходят на улицы и пускают фонари.
По пути на праздник фонарей мы посетили музей бамбука, там же и храм бамбука. Сам музей сделан в форме бамбукового ростка. В местности Мэйшань традиционное искусство и промыслы из бамбука достигли вершин, и сейчас из бамбука делают даже фотографии – плетут из тонких крашеных нитей – это очень кропотливая работа, как персидский ковер, на фото видны стадии очистки и подготовки бамбука, плетение из него картин. А все фото, на фоне которых стоят корзины и клети – это плетение из крашенных бамбуковых нитей тоньше человеческого волоса. И сами эти картины сделаны в виде фото и на тему роли бамбука в жизни людей. Есть свиток с портретами всех китайских императоров. И коммерческие картины из бамбука – копия Джоконды, икона с Иисусом, Ху Цзиньтао и Буш. Китайцы бамбук едят, делают из него мебель, орудия и одежду, предметы искусства и роскоши. В общем, универсальная вещь.
Виды гротов – это музей эбеновых деревьев и скульптур, вырезанных из них 800–500 лет назад. Самым старым из них по три тысячи лет. Скульптуры и барельефы из эбеновой древесины, которая тверже камня, потрясают. Они под стать греческим скульптурам, и очень жаль, что мы настолько европоцентричны, что не знаем ни китайских эбеновых изваяний, ни бамбукового картинного искусства… Там на некоторых есть датировка, но я по-китайски не совсем поняла, скорее всего, датировка самого бревна. Но барельефы, вырезанные из них, тоже более 300-летней давности. Хранятся в соляных пещерах в местности Мэйшань. Сквозь музей произрастают живые эбеновые деревья, которым по полторы-две тысячи лет.
Интересная деталь: открывали праздник фонарей драконы, танцующие с жемчужинами. Но я впервые узнала, что танец до сих пор ритуальный: после специальные люди сжигают драконов, что символизирует безопасность наступающего года, освобожденного от чудовищ."
Музей провинции Хэнань
"Вход бесплатный для всех, единственное – проверяют паспорта и дают электронную карту, которую сдаешь при выходе. При музее для детей организованы кружки по археологии, истории, искусствоведению, там же проводятся концерты древней музыки на музыкальных инструментах образца двухтысячелетней давности. В кружках по истории и искусствоведению дети сами – в зависимости от возраста – создают поделки в стиле старинных предметов, экспозиции которых находятся в музее. Изучают зал за залом, каждый из которых отражает одну эпоху или династию. Мы видели детей, перерисовывающих древние вазы, делающих модели древних поселений, изготовляющих маски, кувшины, украшения из медной проволоки и пр. В археологическом кружке есть лаборатория, где показывают, как работать с найденными древностями, как их собирать и закреплять, как откапывать, как делать эскизы, учат простейшему химическому анализу. В общем, я по-белому позавидовала китайчатам.
В самом музее много комнат сделаны в стиле только что откопанных поселений – со стеклянными полами и святилищами под ними, с могильниками и проч. Мне интересно было, что у древних китайцев на Хуан Хэ был культ быков, прямо как у народов Плодородного Полумесяца и Индии – есть святилища с бычьими рогами. Хотя молоко они традиционно не пили. Узнала, что у китайцев тоже было представление о мировом древе – хотя до этого нигде эту информацию не встречала. Думала, что у них только 5 священных гор выполняют эту функцию. Священное дерево Таоду находилось, по их поверьям, на юго-востоке, на горе Таоду. С этого дерева начинался день, расстояние между его любыми соседними ветвями 10 000 метров, и Небесный петух гнездится на его вершине. Когда солнце встает над деревом, Небесный петух кукарекает, и все другие петухи подхватывают.
Еще интересно было посмотреть на буддийские находки – древнейшие на территории Китая. Даже образец сутр (или копия), которые привез легендарный Сюаньцзан из Индии в 627 году, когда в Китае буддизм начал разветвляться на направления и школы. Видела воочию древние черепашьи панцири, с которых пошла гадательная практика, И-цзин и вообще развилась иероглифика. Видела твердые фарфоровые подушки, на которых спали знатные китайцы периода воюющих царств.
Еще – в продолжение размышлений о возможных контактах древних с инопланетянами, нафотографировала древнейшие сосуды и утварь, под которой стоят подписи "человек на коленях" или "дракон", или "упряжка лошади" – но по форме они напоминают не человека, и даже не дракона в китайском стиле, коих я насмотрелась и могу уже классифицировать, а все же современные фильмы про инопланетян и микрофоны. Это из наиболее интересного."
Свадебное путешествие по Тибету
Небольшая прелюдия. Только мы завершили публикацию моей книги по йоге на китайском языке, как грянуло сильное землетрясение в Сычуане, после которого связь была довольно прерывистой, поскольку они оказались сравнительно близко к эпицентру… Зато теперь праздничный репортаж со свадебного путешествия всей компанией по Тибету – и могу представить саму переводчицу Се Циин с счастливо обретенным мужем. Напомню, китайский перевод был сделан напрямую с русского текста, а сама она преподает русский язык в университете. Маршрут их странствия пролегал несколько севернее моего пути из Шангрилы в Чэнду через Литанг незадолго до сильного землетрясения в мае 2008 года. Теперь Александра про путешествие по порядку:
"Мы сначала поехали в Бипенггоу, район Лисянь (горный курорт), около гор Четырех сестер, а потом в район Аба, подрайон Баркам, деревня Чжуокэчжи в Чонлайских горах – это тибетская деревня, где мы спали. По пути от Лисяня до Чжуокэчжи заезжали почти во все крупные деревни. Назад ехали через Вэнчуань… В путешествии было 4 интересных акцента.
1. Снежные горы (4000–4500 м) – один из природных заповедников Сычуани, где пасутся дикие яки, текут ручьи из железоносных жил и просто красивая природа.
2. Деревни народности Qian (чян или цян – в зависимости от транскрипции), которая, согласно китайским источникам, представляет собой переходную китайско-тибетскую культуру. Что интересно, именно через них тибетцы восприняли буддизм. Мы проезжали и горные деревушки, и поселки городского типа с многоэтажками. У них отличная и от китайской, и от тибетской, архитектура – они на всех верхних углах домов делают "рога" из мрамора. В деревушках это куски природного необработанного мрамора, а в многоэтажках они сохраняют принцип, но строят пирамиды по углам, окрашивая их в белый цвет. Зачем, не знаю, поговорить и расспросить местных жителей не могла, а мои китайские спутники ничего не знают. Но насколько я поняла, это еще остатки анимизма. На домах, сложенных из серого камня, белым нарисованы огромные ваджры, трезубцы, свастики, ом, а также разные животные, несущие не декоративную, а охранную функции. В деревенских домах это действительно напоминает рога, и все окна разрисовываются белой окантовкой. А площадь, названная в путеводителе "местом силы" окантована фонарными столбами, со стилизованными черепами диких коз с рогами.
Древние дома украшены настоящими черепами. Крыши крыты горным сланцем, а не традиционной в Китае черепицей. Интересная деталь: в домах чяней воздуховоды в домах сделаны в форме свастики. А в тибетских поселках эти воздуховоды имеют "упрощенную" форму креста. Одеваются люди в привычные кожухи и синие фартуки на тибетский манер. Элементы "кони-ветры" присутствуют в верованиях, флажками украшены храмы и места, где горы часто осыпаются – оживляя энергию мест. На вершине в одной из деревень удалось найти закрытый храм, но действующий – сквозь щель увидела горящие свечи и лампадки. Проезжая по деревням чяней, видела традиционные буддийские ступы, сложенные из камней, не украшенные и не скрепленные глиной, напоминающие мини-курганы. Наверное, из простых каменных холмов эволюционировали классические элементы. Люди стирают одежду редко – мне встречались местные, одежда которых была просто пропитана пылью, так что представлялось трудным угадать ее цвет.
3. Традиционные тибесткие поселки - отобранные и рекомендованные китайским правительством для ознакомления с тибетской культурой. Мы даже остановились на ночь в гостинице семейного типа "bed and breakfast", только еще и с ужином включенным в стоимость. В деревне чяней люди не понимали по-китайски, а в тибетской все говорили отлично. Дома отапливают буржуйками (дровами). Зашла в деревенский – по виду очень древний храм. Но внутри оказалось парочка традиционных молитвенных вращательных барабанов и две бабушки, говорящие по мобильникам, что сразу разочаровало. Снаружи храма, окрашенного в красный цвет (все остальные здания серые) тоже был длинный ряд барабанов, и все местные жители, проходя, вращали их.
Интересно, что мои китайские спутники считают тибетцев богатыми – они сказали, что это даже такой стереотип в Китае – тибетцы богатые, просто предпочитают одеваться традиционно. На вопрос: "Почему?" мне ответили: "Точно не знаем, наверное, они пытаются отделиться, и китайское правительство дает им деньги; за продажу земель коренные китайцы получают намного меньше, чем тибетцы – государство платит им в полном объеме цену земли". Мебель в доме – это большие длинные сундуки, крытые коврами. У тибетцев и столы – сундуки, и диваны – сундуки. Что говорит скорее, о бедности… Но на крышах почти всех домов в тибетских поселках стоят солнечные батареи, даже у пасечников на пасеке. А деревянные стены украшены не обоями, а расписаны местным художником. Конечно, тибетская тематика – бессмертные, кормящие животных…
4. Эпицентр землетрясения 2008 года, когда погибло 90000 человек. В городе Вэньчуань сделали музей на месте сложившейся бутербродом 5-тиэтажной школы и ближайших жилых домов. Впечатление было сильное, учитывая что недавно нас тоже сильно и долго трясло… Школа была построена из пустотелого внутри кирпича, похожего на детские кубики – только оболочка. Все ученики и учителя, находившиеся внутри, погибли." Я сама выехала из тех краев незадолго до землетрясения, даже решившись отклонить предложение даосского мастера вернуться в Чэнду с новой визой для обучения.
Шаолинь – мифы и реальность
"Кратко о поездке в Шаолинь. Мы вообще-то поехали к сестре-близнецу Циин знакомиться, и в Шаолинь нас повез ее жених. Я много раз слышала, что Шаолинь стал просто бизнес-проектом, и реальных духовных откровений не ждала, хотелось просто Мише показать кунг-фу. Тем более, что сама поездка получилась спонтанно, все решилось в один вечер.
Расположен Шаолинь на горе Суншань. Вход платный, но для монахов, у которых в Китае есть специальное удостоверение, бесплатно. Территория начинается с парковки, где проходишь мимо Дхарма холла – учебного заведения, и общежития для студентов и учеников Шаолиня. Дети дежурят на проходной. Жених Жу Бин (сестры Циин) рассказал, что в Шаолине две школы – одна для детей богатых родителей, которые отдают детей на воспитание в монастырь – это живая практика. И стоит не очень дорого – 100 юаней в день. Двоюродного брата жениха ЖуБин сдавали туда на несколько месяцев. Некоторые обучаются там годы. Исправляют даже очень испорченных детей. Вторая школа – внутренняя, куда берут детей-сирот. И в общем они-то являются кандидатами на продолжение традиции. Но в Шаолине эксплуатируют этих детей нещадно. У школы богатых детей свой распорядок. У детей-сирот – выступления на публику каждые полчаса. Причем с элементами жесткого цигун – с битьем и ломанием железных прутьев о голову (мы сами пробовали эти прутья, все реально), со сгибанием бамбуковых копий горлом (и потом палка не выпрямляется), с демонстрацией разных видов оружия и всевозможной акробатики. Мы сходили всего на два представления, они очень похожи, на следующие не пошли.
Со слов Сяо Пэна (жениха Жу Бин), начальник Шаолиня очень богатый, послал своего сына в Америку учиться в лучший вуз. Поэтому коммунизм в Китае с очень большим уклоном в капитализм… Выступают дети 9-17 лет, всего около 20 человек. По стилю выступлений, что интересно, многие позы внутренней школы очень напоминают хатха-йогу – вариации в лотосе. Только с динамичными переходами. Чувствуется индийское влияние. Мы перед вторым представлением заходили в общежитие детей-сирот, монахов Шаолиня. Живут они очень просто. Туалет на улице, очень грязный, спят в комнатах на двухъярусных кроватях на циновках, по десять разновозрастных человек в комнате, вода только холодная. Кроме готовки еды – полное самообслуживание. Даже стол для пинг-понга сами себе из кирпичей построили. Даже ракетки ободранные, голая деревяшка. В комнатах никаких игрушек. Рядом класс. Нет компьютеров. Нет обогрева – зимой в горах учиться не сладко. Очень малая часть их ежедневного заработка идет на их собственные нужды! Но китайцы считают, что детям повезло – могут в будущем сделать хорошую карьеру.
Второе большое впечатление – храмовый комплекс Шаолинь. Там и деревья с отверстиями от тренировок пальцев, и ямы в каменном полу от тренировок ударов ногами, и древнейшая плита с саньцзяо – изображением интеграции трех религий в Китае (даосизма, буддизма и конфуцианства), и Храм стоящего в снегу (второго патриарха дзен Хуэй Кэ), где Бодхидхарма преподавал дхарму монахам Шаолиня. Интересно, что китайские экскурсоводы почти не упоминают о Бодхидхарме и его 9-летней практике созерцания. Они рассказывают буквально, что храм знаменит тем, что Хуэй Кэ стоял два года в снегу (версия – "два дня") с просьбой передать ему дхарму, и Дамо (китайское имя Бодхидхармы) сказал, что передаст ему дхарму, только если пойдет красный снег. И тогда тот отрубил себе левую руку. Оранжевая монашеская одежда в шаолине, с открытым плечом, объясняется не индийским влиянием, а именно жертвованием Хуэй Кэ своей руки, в память об этом событии они оставляют руку открытой. Циин не поверила мне, когда я ей рассказала о медитации Дамо, побежала спрашивать. И монахи подтвердили мою версию. Не знаю, то ли опускание истории о Дамо – результат секуляризации сознания китайцев, то ли тот факт, что Дамо был индус, тревожит национальное самосознание китайцев. Циин, например, никогда не слышала, что он был индус.