О том, насколько хорошо Кутузов знал систему охраны границ России, ее сильные и слабые стороны, свидетельствует его письмо А.Д. Балашеву, бывшему тогда министром полиции, датированное ноябрем 13 дня 1810 года. А.Д. Балашев, обеспокоенный поступающими сведениями о бесконтрольном переходе через границу России, потребовал у Кутузова данных о принятых мерах в связи "с доходящими сведениями, что надзор за границами находится в пренебрежении", а также просил сообщить, принимаются ли кроме "мер обыкновенных и меры тайного надзора и в чем сии последние состоят".
Кутузов отвечал обстоятельно и подробно. Он писал, что "…в Виленской губернии в пограничных местах имеют надзор воинские команды, по границе расположенные, также таможенные чиновники и служители. Все они на основании предписанных правил беспрестанно по дистанциям разъездами должны наблюдать, чтоб никто, не имеющий узаконенного вида, не переезжал и не проходил через границу. При таковом наблюдении, ежели случается кому прокрасться за границу или оттоль в Россию, то сие не всегда отнести можно насчет небрежения надзора, но на недостаток войск, к надзору нужных. Ибо, – пишет он далее, – один казачий Татарский полк, состоящий с небольшим из 400 человек, занимая прежде дистанцию на 200 и более верст, не мог с успехом исполнить своей обязанности, особливо по сухопутной границе, простирающейся от Балтийского моря до Юрбурга, а зимою и по реке Неману от Юрбурга до Мереча Гродненской губернии. Тут в ночное время весьма удобно прокрадываются через границу, наипаче в тех местах, где идет через лес". Далее Кутузов сообщил, что меры к усилению охраны границы предпринимаются самые энергичные. "…На сих днях, – отметил он, – прибавятся еще два казачьих полка к прежним, на границе расположенным, так что каждый из них небольшим стоверстную занимать будет дистанцию, то ожидать надлежит, что с усилением кордонной стражи прекратятся вяще произвольные через границу переходы". Далее он рекомендует А.Д. Балашеву, чтобы городская и земская полиция "более посильно" выполняла свои прямые обязанности и смотрела со своей стороны, "чтобы никто из чужестранцев, не имеющий узаконенного вида, под ведомством их не проживал, так же как и из подданных российских ни один без позволения правительства не выезжал за границу".
Приближалась весна 1812 года. "Великая армия" Наполеона уже начала свое медленное движение к границам России. Кутузов же в это время находится в Бухаресте, где ведет трудные переговоры с турками о заключении мира после изнурительной войны, продолжавшейся более пяти лет и закончившейся гибелью "цвета отборного турецкого воинства". 28 мая 1812 года, всего за месяц до начала Отечественной войны, Кутузову удалось подписать выгодный для России Бухарестский мирный договор.
Новая граница проходила теперь по берегу реки Прут (до войны она шла по Днестру), к России отходили Бессарабия, а также часть Черноморского побережья Кавказа.
Снова началась многотрудная работа по укреплению государственного рубежа. Снова выставляются казачьи кордоны и пикеты, устанавливаются таможенные посты и дистанции. Но это уже делают другие. Кутузов же, блестяще завершив очередную страницу в боевой летописи России, еще не знает, но, наверное, уже чувствует, что судьба уготовила ему более высокую миссию: быть спасителем Отечества.
"Прошу вас, подражайте мне!"
Во главе погранстражи. Первый командир Отдельного корпуса пограничной стражи генерал-лейтенант Александр Дмитриевич Свиньин
Генерал-лейтенант Александр Дмитриевич Свиньин сидел в приемной императора Александра III в полной парадной форме. Всего несколько дней назад он победил в трудном конкурсе на замещение должности командира создаваемого Корпуса пограничной стражи. И теперь, по случаю своего назначения, ожидал встречи с царем.
До начала приема времени оставалось еще достаточно. Стараясь унять волнение, он стал думать о том, что совсем недавно так тревожило: перипетиях конкурсной борьбы.
Шутка ли: двенадцать генералов выставляли свои кандидатуры! Девять человек, правда, в первом туре выбыли, но ведь оставались еще трое. И совсем неясно было, кому отдаст свое предпочтение государь. Люди-то все заслуженные, с боевыми наградами. И вот, слава богу, все позади…
Генерал от артиллерии А.Д. Свиньин
Теперь ему предстояло дело необъятной сложности – обустроить границу России. Он понимал, что опыт всей его предыдущей службы в артиллерийских частях вряд ли поможет на новом поприще. Восемь же месяцев службы в должности инспектора пограничной стражи – срок явно недостаточный, чтобы в деталях разобраться с пограничной службой.
За это время он объехал много бригад и постов по европейской границе, встретился с сотнями пограничников, перечитал десятки отчетов, донесений и сделал один вывод: дел впереди – невпроворот.
Пограничная стража представлялась ему отнюдь не боевой частью, а каким-то бесформенным образованием, не порвавшим со своим полугражданским прошлым. Александр Дмитриевич вспомнил, что при объезде постов на границе ему встречались солдаты, несущие службу с большими суковатыми палками вместо ружей. Командиры объяснили, что вынуждены посылать на службу новобранцев-крестьян, не прошедших курс обучения и не умеющих стрелять. Старослужащих солдат слишком мало, им трудно, не хватает времени даже для сна. И вот нашли выход…
И еще ему вспомнился рассказ старого пограничника. "Вот в наше время была служба так служба, – говорил он. – Тогда объездчики служили на кордонах до 60 лет и у каждого была своя бричка для разъездов… Пять-шесть лошадей, столько же рогатого скота, а свиньям, гусям, курам и счету не знали. Каждый объездчик засевал десятин по 50 и более. Бывало, мужья со своими женатыми сыновьями пашут в степи или хлеб убирают, а их жены дежурят на кордонах. В разъезд мы ездили только перед смотром, и то не всегда…"
Увлекшись своими мыслями, Александр Дмитриевич не заметил, как мягко и бесшумно открылась дверь. Встрепенувшись, он повернул голову – перед ним, улыбаясь, стоял царь. Свиньин понял, что назначение состоялось. Он встал, по-военному четко, твердым шагом направился к своему государю, чтобы поблагодарить за высокое доверие… Первые секунды в его новой должности начинали свой торопливый бег.
В конце прошлого века Министерство финансов России возглавлял Сергей Юльевич Витте. В его ведении находилась и пограничная стража, которой он руководил через Департамент таможенных сборов. Он считал ненормальным, что военная организация находится под управлением гражданских чиновников, и стремился изменить это. Основной смысл его идеи заключался в том, чтобы завершить военное переустройство пограничной стражи и наилучшим образом приспособить ее к борьбе с контрабандой. Витте усиленно искал опытного, боевого генерала, который смог бы осуществить эту идею. Выбор пал на генерал-лейтенанта Свиньина, которого, по его представлению, царь назначил сначала инспектором, а затем, после предварительного конкурса, – командиром только что созданного Отдельного корпуса пограничной стражи.
Позднее Витте писал: "Меня очень коробило, что пограничная стража, состоящая из солдат, служащих на тех же основаниях, на которых служат солдаты всей армии, находится в непосредственном подчинении гражданских лиц – чиновников… Тогда явился вопрос: кого назначить корпусным командиром?
По указанию генерала Банковского я выбрал трех лиц (лично всех этих трех я не знал), причем по предыдущей деятельности… мне более всех симпатичен генерал Свиньин, потому что он был боевым генералом, который очень отличился при взятии Плевны (потом он был начальником гвардейской артиллерии).
Государь Император знал всех, в том числе и Свиньина, и со своей стороны одобрил назначение Свиньина корпусным командиром, сказав мне, что это очень хороший выбор и что он его лично знает".
В новую должность Свиньин вступал шестидесятидвухлетним. За плечами более чем сорокалетняя военная служба. Участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 годов, командуя артиллерийской бригадой. За отличия в боях награжден золотым оружием с надписью "За храбрость", орденами Св. Анны II степени, Св. Владимира III степени, Св. Станислава I степени. Имел все императорские российские ордена, до бриллиантовых знаков ордена Св. Александра Невского включительно, и состоял кавалером французского ордена Почетного легиона. Кроме того, за усердие в службе царь неоднократно объявлял ему свое высочайшее благоволение.
Отдельный корпус погранстражи возглавил не только зрелый, с устоявшимися взглядами боевой командир, но и яркая, интеллигентная личность с изначально присущими ей тактичностью и порядочностью. Многие традиции современных пограничных войск формировались под его благотворным воздействием. Он воспитывал у пограничников профессиональную гордость, высокую нравственность, преданность основам российской государственности: Отечеству, Православию, Престолу. Своей деятельностью он доказал, что погранстража России – надежная военная сила, способная решать важные проблемы государственной жизни.
В течение пятнадцати лет командуя пограничной стражей, напряженную работу в штабе он сочетал с довольно частыми и продолжительными выездами на границу. Это было трудное время. Все приходилось начинать с нуля – организовывать работу штаба, налаживать контроль, создавать инфраструктуру для деятельности всех звеньев корпуса. Большой объем работ выпал на долю офицеров управления – ведь штат его состоял всего из трех генералов, шести старших и шести младших офицеров, восемнадцати чиновников и пяти писарей; создать же предстояло всю нормативно-правовую базу деятельности пограничной стражи.
Под руководством Свиньина сделано было немало. Пограничная стража вышла из-под контроля таможенного ведомства, стала автономной в вопросах внутренней жизни. Корпус был разделен на семь пограничных округов, с включением в него также и Особого Заамурского округа. Введены новые, более строгие правила применения в деле оружия. Постепенно привели в порядок морскую и военно-судную части, в столице построили прекрасные мастерские с центральным вещевым складом, учредили строительную часть. При штабе корпуса открыли типографию, появились свои печатные издания.
Важные преобразования были произведены в бригадах пограничной стражи. До Свиньина они не имели оружейной, медицинской и ветеринарной частей, винтовки чинились на стороне, казенных лошадей лечили как попало, больных солдат и офицеров отправляли в ближайшие больницы других ведомств. Даже фельдшеров своих не было, а об архитекторах и не помышляли.
При новом, корпусном, режиме организована была оружейная часть, имевшая мастеров и особых штаб-офицеров, проверяющих на постах оружие. Создали медицинскую и ветеринарную части с врачами и фельдшерами, построили лечебные учреждения.
В этом многообразии обязанностей и дел Александр Дмитриевич не забыл и о нас, потомках: по его приказанию создавалась история пограничной стражи, дошедшая до нас благодаря подвижническому труду Михаила Петровича Чернушевича, "Нестора пограничной стражи", как его называли сослуживцы.
Приказы генерала Свиньина, его распоряжения, письма и записки, воспоминания современников рисуют нам образ человека лучших нравственных качеств: честности, порядочности, скромности, любви к ближнему. Не случайно сам он любил повторять слова апостола Павла: "Прошу вас, подражайте мне!" Много ли найдется людей, способных повторить эти слова, особенно в наше время?
В одну из поездок на кавказскую границу с командиром пограничного корпуса случилось небольшое происшествие: у брички, на которой он ехал, сломалась ось. Лошади, испугавшись, сорвались в стремительный галоп, грозя разнести в клочья пассажиров. Солдат-возница растерялся, беда, казалось, неотвратима. И только выдержка генерала спасла положение. Увидя среди камней относительно ровную площадку, он приказал солдату повернуть туда. Вскоре бричка остановилась, и все облегченно вздохнули.
Генерал успокоил взмыленных лошадей ласковым поглаживанием. Задние их ноги были сильно побиты, из ран сочилась кровь.
Возница стоял неподвижно, словно остолбенел. От пережитого и страха за случившееся из глаз его бежали слезы.
– Ладно уж, успокойся, – миролюбиво сказал Свиньин. – Благодари Господа Бога, что так легко отделались.
На соседний пограничный пост он пришел пешком, ведя под уздцы хромающего коня.
Начальник поста унтер-офицер Сидорчук так растерялся, увидев пешего генерала, что забыл доложить ему по всей форме, установленной уставом. Узнав же о происшествии, побледнел и, заикаясь, сказал:
– Этот солдат теперь сгниет у меня на гауптвахте!
– Ни в коем случае не наказывайте его, он ни в чем не виноват! – сказал устало генерал. – Просто железо не выдержало этой ужасной дороги…
В своей деятельности первый командир корпуса большое место отводил постоянному контролю за исполнением приказов на местах. Он практиковал плановые и внеплановые проверки, которые проводились им лично и офицерами для поручений, а также начальниками округов. При этом подчеркивал, что пограничная служба основывается прежде всего на доверии к офицерам и что со временем она полностью будет передана в их руки. По результатам контроля Свиньин издавал приказы, в которых определял конкретные меры по улучшению охраны границы. В одном из таких приказов за 1897 год делались следующие выводы.
Охрана границы не должна строиться по шаблону, а соответствовать требованиям обстановки и меняться в зависимости от хода и направления контрабанды и от условий погранично-сторожевой службы.
Только личный пример (от унтер-офицера и выше) может оказать решающее влияние в улучшении службы всех видов нарядов.
Нижние чины, подозреваемые в содействии контрабанде, должны быть удалены с западного участка границы в Среднюю Азию, Закавказье или в Беломорский отдел.
Необходимо проверять сущность дела, а не форму, отрешиться от мелочной опеки и формализма.
При оценке деятельности подчиненных основываться на личных наблюдениях и только потом – на докладах начальников.
Основная задача Отдельного корпуса пограничной стражи заключалась в пресечении контрабанды. Дело это было чрезвычайно трудное, особенно на участке польско-германской границы. Здесь этим промыслом занимались не отдельные лихие контрабандисты, а целые их кланы, которыми руководили высокопоставленные чиновники. Они в большинстве своем оказывались недосягаемы для пограничников. Не одну бессонную ночь провел Свиньин в размышлениях о том, как же создать на границе эффективный заслон, чтобы защитить экономические интересы России.
Прежде всего он организовал четкую систему сбора и анализа информации о контрабандистах во всех звеньях, начиная от пограничного поста до управления корпуса включительно. При получении сведений о готовящемся нарушении границы командиры всех степеней должны были немедленно доложить по команде "шифрованным текстом".
Во всех звеньях корпуса велись алфавитные списки контрабандистов и их сообщников. За всеми ими устанавливалось наблюдение. При появлении в России они немедленно задерживались.
Командиру корпуса после длительных переговоров удалось организовать деловое взаимодействие с таможенным ведомством. В 1906 году ОКПС и Департамент таможенных сборов подписывают соглашение о взаимном обмене информацией о предполагаемой контрабанде. Свиньин гордился этим соглашением – оно преодолевало ведомственные противоречия в интересах государства.
В целом система мер по борьбе с контрабандой оказалась эффективной. Одна из причин этого – материальная заинтересованность пограничников. На их долю полагалось около шестидесяти процентов стоимости задержанной контрабанды. Только в октябре 1905 года пограничники в 476 случаях задержали товаров на сумму 22 022 рубля – деньги по тем временам немалые.
Как опытный военачальник Александр Дмитриевич Свиньин хорошо понимал, что боеспособность пограничной стражи, ее моральный дух, вся организация внутренней жизни всецело зависят от офицерского состава. Офицер для него – не просто подчиненный, а член единой боевой семьи, равный соучастник общего процесса, общей работы по поддержанию порядка в войсках. Этот союз мог быть прочным, по его мнению, лишь на основе доверия, уважения достоинства офицера. "Положение офицера как начальника, – подчеркивал он, – требует от него весьма высоких нравственных качеств и твердого характера", что, по его словам, достигалось лишь "доверием к нему и гуманным воспитанием".
Сам генерал в обращении с подчиненными показывал пример высокого уважения и товарищества. В приказе по случаю назначения генерал-майора И.Я. Дитерихса начальником Заамурского округа он отметил: "Разлука с генерал-майором Дитерихсом глубоко печалит меня, но я утешаюсь сознанием, что и при новом своем назначении он продолжает оставаться моим сотрудником и помощником, к тому же при таких исключительных условиях и на таком ответственном посту, где выдающиеся служебные качества, так счастливо гармонирующие с высокими нравственными достоинствами Ивана Яковлевича, являются драгоценным залогом будущих успехов".
В то же время он подчеркивал, что "всякий офицер обязан совершенно отчетливо понять, что военная служба по существу своему не подходит для людей слабовольных, не способных сдерживаться и утративших чувство меры и достоинства".
И в этом – весь генерал Свиньин.
Глубоко порядочный, интеллигентный, выдержанный и строгий, он бесконечно ценил толковых, деятельных, преданных долгу офицеров и презирал случайно попавших на военную службу. Эта нравственная позиция командира корпуса решающим образом воздействовала на формирование лучших традиций в офицерской среде пограничников.
Нельзя не отметить, что генерал стоял у истоков создания типографии пограничной стражи и ее печатных органов – журналов "Пограничник", "Страж" и "Досуги заамурца". Уже на следующий год после вступления в должность он сумел "выбить" деньги на первый печатный станок, а в 1897 году в ОКПС действовала собственная типография, выпускавшая продукцию самого высокого качества и приносившая доход Министерству финансов. В 1905 году Свиньин обратился к Шефу пограничной стражи министру финансов Шипову со служебной запиской следующего содержания: "Ввиду настоятельной надобности для Отдельного Корпуса Пограничной Стражи иметь свой печатный орган, который мог бы служить для объявления разного рода распоряжений и предназначался бы для литературной разработки вопросов, относящихся к пограничной и строевой службе Пограничной Стражи, испрашиваю Вашего разрешения на издание при Штабе Корпуса журнала "Пограничник"… с января 1906 года".
С тех пор "Пограничник" прошел большой путь, отразив на своих страницах все зигзаги нашей непростой как пограничной, так и отечественной истории.