На "Перте" почти сразу поняли, что происходит, и австралийский крейсер, описав циркуляцию, прикрыл "Эксетер" дымовой завесой. В 17.13 одна из выпущенных японских торпед нашла-таки жертву – страшный взрыв переломил пополам эсминец "Кортенар". Лишь теперь Доорман заметил, что происходит что-то неладное, и "Де Рейтер" повернул на юг следом за остальными кораблями. Японцы продолжали погоню, хотя первую фазу боя можно было считать завершившейся.
Адмиралу Доорману потребовалось 20 минут, чтобы восстановить порядок. "Де Рейтер" поднял сигнал, который позднее очень любили повторять голландские историки: "Всем кораблям – следовать за мной". Но за ним последовали только "Перт", "Хьюстон", "Ява" и 4 американских эсминца, подбитый "Эксетер" медленно тащился в направлении Сурабаи, а остальные эсминцы старались его прикрыть. Весь район боя затянули рваные клочья дымовых завес, сильно затруднявшие наблюдение.
В 17.45 корабли Доормана выскочили из дыма и увидели японские тяжелые крейсера в 19 500 ярдах от себя на северо-западе. Бой возобновился, а в 19.54 "Нати" и "Хагуро" выпустили по 8 торпед в "Эксетер" с дистанции 27 000 ярдов. Спора нет, "Лонг Лэнс" – отличная торпеда. Но давайте займемся элементарной арифметикой. 27 000 ярдов это 13,5 мили. Имея скорость 40 узлов, торпеда потратит около 20 минут, чтобы пройти это расстояние. За это время корабль в нормальном состоянии при скорости 30 узлов (а кто в бою держит меньше?) пройдет 10 миль. Его конечное положение угадать совершенно невозможно. Если же добавить активное маневрирование, то вероятность попадания становится чуть ли не отрицательной величиной. И даже привычка японцев выпускать торпеды десятками ничего не меняет. Да и наводят торпедные аппараты не с помощью главного КДП и его 6-метровых дальномеров, так что ошибки в определении дистанции, скорости и курса цели становятся огромными. Может, потому японцы и пришли к мысли создания торпедных крейсеров типа "Ои", чтобы выпускать торпеды уже не десятками, а сотнями? Тогда можно было бы хоть на что-то рассчитывать.
Командиры японских флотилий эсминцев, видимо, решили добить "Эксетер" и пошли на сближение, но торпедные залпы производили все-таки с приличных дистанций. Британские эсминцы "Электра" и "Энкаунтер" бросились им навстречу, чтобы предотвратить опасность. "Электра" проскочила сквозь дымовую завесу, увидела стремительно идущие корабли Танаки во главе с "Дзинцу" и сразу обстреляла японский крейсер. То же самое сделал "Энкаунтер". Но в это время появились корабли Нисимуры, и британские эсминцы оказались в крайне тяжелом положении. Однако они сделали все, что могли, и даже больше. "Электра" всадила один снаряд в "Дзинцу", а опрометчиво подошедший слишком близко "Асагумо" получил снаряд в машинное отделение. Британский эсминец даже выпустил торпеды, но промахнулся. "Энкаунтер" нанес небольшие повреждения "Минэгумо", но потом английские корабли были просто раздавлены. "Электра" получила множество попаданий и затонула в 18.16. Но отчаянная атака этих двух эсминцев принесла плоды – ни одна из 98 торпед, которые японцы выпустили во второй фазе боя, в цель не попала. А 48 человек экипажа "Электры" были спасены на следующий день американской подводной лодкой S-38.
Тем временем крейсера АБДА описали циркуляцию и сейчас шли на юго-восток параллельно "Эксетеру". Доорман отдал американским эсминцам не слишком внятный приказ "Контратаковать", затем сразу отменил его, потом приказал поставить дымовую завесу и прикрыть его отход. Вконец сбитый с толку командир дивизиона все-таки решил атаковать торпедами крейсера Такаги. В 18.22 американские эсминцы разрядили торпедные аппараты правого борта с дистанции 10 000 ярдов, но японцы легко от них уклонились. Тем временем уже показались огни маяка Сурабаи, и Такаги, опасаясь попасть на минные поля, приказал отходить.
Адмирал Доорман упрямо отказывался признать свое поражение. Он отправил "Эксетер" в сопровождении эсминца "Витте де Вит" в Сурабаю и в 18.33 повернул вслед за противником. Теперь за "Де Рейтером" шли "Хьюстон", "Перт" и "Ява", английский эсминец "Юпитер" прикрывал их с левого траверза, а американская четверка шла на правом крамболе. Однако этот маневр был обнаружен самолетом-разведчиком "Дзинцу" в 18.46, причем союзники шли прямо на японский конвой. Нисимура поспешно приказал ему повернуть назад. Японское соединение тоже находилось в состоянии полного хаоса: тяжелые крейсера принимали свои гидросамолеты, эскадры эсминцев раскололись на отдельные группы, поврежденные "Асагумо" и "Минэгумо" и уходили прочь. В общем, все завершилось коротким обменом залпами примерно в 19.35, после чего Доорман снова повернул на восток, намереваясь обойти эскорт и прорваться-таки к конвою.
В 21.00 голландский адмирал опять повернул на запад, но командир дивизиона американских эсминцев по собственному решению отправился в Сурабаю, так как его корабли израсходовали торпеды и почти израсходовали топливо. В 21.25 союзников подстерегло новое несчастье – эсминец "Юпитер" подорвался на голландской мине, и спасать его было уже некому. Через 4 часа он затонул. В 22.00 эскадра АБДА прошла мимо места гибели "Кортенара", и Доорман приказал своему последнему эсминцу "Энкаунтер" подобрать людей, далее пошли только 4 крейсера. Японские самолеты сначала следили за ними, но потом связь оборвалась, и адмирал Такаги тоже оказался в потемках в буквальном и переносном смысле. Единственное, что он знал, – эскадра Доормана идет на север.
В 23.02 японцы увидели на юго-востоке какие-то силуэты. Такаги повернул влево и лег на параллельный курс. В 23.10 союзники заметили его, завязалась перестрелка. В 23.22 "Нати" выпустил 8 торпед, а через минуту "Хагуро" – еще 4 с дистанции 14 000 ярдов. Это был решающий удар. В 23.32 одна из торпед "Хагуро" попала в "Де Рейтер", а через две минуты торпеда "Нати" попала в "Яву". Старый крейсер не выдержал удара, у него отломилась корма, и он быстро затонул. Более новый "Де Рейтер" продержался на воде дольше, но потом затонул и он. Адмирал Доорман отказался покинуть мостик гибнущего корабля.
В общем, этот бой можно считать смертельным ударом по теории артиллерийской дуэли на большой дистанции. Японские крейсера израсходовали 1619 снарядов калибра 203 мм и добились всего 5 попаданий, причем взорвался лишь один снаряд. Правда, по счастливой случайности он оказался "золотой пулей", но нельзя же всерьез рассчитывать на подобное везение. 221 140-мм снаряд вообще был выкинут в море. Результаты союзников оказались не лучше, лишь "Перт" вроде бы добился одного попадания в катапульту "Хагуро". Японцы израсходовали 153 торпеды (по другим данным, даже 164), но добились всего 3 попаданий, что составляет два процента. Дальнейшие события только подтвердили эту дурную тенденцию, ну а бой у Командорских островов вообще стал осиновым колом в могилу теории дневного артиллерийского боя.
Как обычно, сразу после поражения между союзниками начались раздоры. Сразу вспыхнула склока между голландским адмиралом Хелфрихом, командовавшим морскими силами союзников, и британским контр-адмиралом Палисьером. Хелфрих намеревался продолжать борьбу, переведя все уцелевшие корабли на южное побережье Явы в Чилачап. Палисьер отказался и самостоятельно приказал всем уцелевшим британским кораблям уходить на Цейлон. Этот приказ спас стоявшие в Батавии крейсера "Хобарт", "Данаэ", "Дрэгон" и пару старых эсминцев. Они покинули порт в полночь в этот же день и проскочили пролив Сунда буквально в последний момент. "Перт" и "Хьюстон", которые пришли в Таджонг Приок на западе Явы, задержались, принимая топливо, и задержка стала роковой. Ну а судьба кораблей, ушедших в Сурабаю, была предрешена изначально.
Вечером 28 февраля "Перт" и "Хьюстон" вышли из Таджонг Приока, намереваясь проскочить через пролив Сунда, через пару часов следом за ними вышел эсминец "Эвертсен". Но надеждам на прорыв не суждено было осуществиться, пролив уже блокировала японская 5-я эскадра эсминцев, в бухте Бантам стояли два транспорта под прикрытием эсминцев "Сиракумо" и "Муракумо", поблизости находились и другие японские корабли. В Яванском море крутился легкий авианосец "Рюдзё" с сопровождением.
Поэтому нет ничего удивительного, что в 22.39 эсминец "Фубуки" заметил на подходах к острову Баби неизвестные корабли. Он сразу сообщил контр-адмиралу Хара, и тот поспешил навстречу на легком крейсере "Натори", имея при себе эсминцы "Сираюки" и "Хацуюки". Одновременно адмирал вызвал на помощь эсминцы "Харукадзэ", "Хатакадзэ" и "Асакадзэ". В 22.59, когда японский адмирал понял, что столкнулся с двумя крейсерами, он вызвал патрулировавшие севернее тяжелые крейсера "Могами" и "Микума", вместе с которыми находился эсминец "Сикинами". Вырваться из этого кольца союзники не могли.
В 23.15 "Перт" заметил впереди силуэт и быстро опознал его как японский эсминец. Крейсер повернул на север и открыл огонь. В это же время тащившийся сзади "Фубуки" выпустил 9 торпед. Крейсера союзников описали на месте две петли, стреляя по всему, что появлялось в поле зрения, причем один снаряд даже попал в мостик "Сираюки". Адмирал Хара приказал своим эсминцам атаковать их торпедами, что они и сделали в 23.40. Австралийский крейсер сам выпустил 4 торпеды по транспортам, которые виднелись в бухте.
Как записано в бортжурнале "Хьюстона": "Бой превратился в свалку – орудия "Хьюстона" стреляли во все стороны, дистанция никогда не превышала 5000 ярдов". Выполнив атаку, японские эсминцы отошли, позволив вступить в бой тяжелым крейсерам. В 23.55 началась крейсерская дуэль, причем "Хьюстон" добился попадания в "Микуму". Японцы продолжали беспорядочную пальбу торпедами, хотя им следовало бы немного подумать. Крейсера союзников к этому времени решили прекратить бой и прорываться к проливу. Следует напомнить, что к началу боя у них оставалось по 50 снарядов на ствол на "Хьюстоне" и всего по 20 снарядов на ствол на "Перте".
В 00.05 японские торпеды нашли цель. Как выяснилось, крейсер "Могами" произвел исключительно меткий залп: 5 торпед из 8 попали в цель. Затонули тральщик W-2 и транспорты "Сакура Мару", "Хорай Мару", "Тацуно Мару", "Рюдзё Мару". Множество японских солдат оказались в воде, в том числе штаб 16-й армии во главе с генералом Имамурой. Но до берега, по счастью, было совсем недалеко.
Однако союзники исчерпали свой лимит везения. Торпеды японских эсминцев поразили "Перт". Сначала торпеда "Харукадзэ" попала в переднее машинное отделение крейсера, а затем еще две торпеды с "Муракумо" и "Сиракумо" попали в носовую и кормовую части корпуса. После этого японские эсминцы принялись с малой дистанции в упор расстреливать беспомощный крейсер, уничтожая пытающихся спастись людей. "Перт" повалился на левый борт и затонул в 00.13.
"Хьюстон" продержался немногим дольше. Сначала залп 203-мм снарядов попал в заднее машинное отделение, разорвав паропроводы. Затем в считаные минуты он получил еще несколько попаданий снарядами: две торпеды в правый борт и одну – в левый. В 00.25 капитан 1-го ранга Рукс отдал приказ покинуть корабль, но некоторые расчеты 127-мм орудий стреляли, пока не кончились снаряды. В 00.34 крейсер задрал корму в воздух и скрылся под водой. В этом бою японцы израсходовали 85 торпед, процент попаданий считайте сами.
Также вечером 28 февраля из Сурабаи вышел крейсер "Эксетер" в сопровождении эсминцев "Энкаунтер" и "Поуп". Но если адмирал Палисьер спас корабли, стоявшие в Батавии, то эти он погубил. Почему-то он решил, что находящийся по соседству пролив Бали слишком мелководен для "Эксетера", а по берегам пролива Ломбок обосновались японцы. Поэтому он отправил несчастный крейсер через все Яванское море к тому же проливу Сунда, где японцев ну просто не могло не быть. Результат получился предсказуемым. Кстати, американские эсминцы, плюнув на эти многомудрые рассуждения, ночью 1 марта проскочили пролив Бали и удрали в Австралию, хотя им по пути пришлось выдержать небольшую перестрелку с японскими эсминцами, патрулировавшими выход из пролива.
"Эксетер", который не мог развить более 16 узлов, в течение ночи шел на север, чтобы утром попытаться прорваться на запад под берегом Борнео. Но японский самолет обнаружил его и сообщил адмиралу Такаги. В 07.50 "Нати" и "Хагуро" возникли на горизонте, однако Такаги, израсходовавший слишком много снарядов накануне, не спешил идти на сближение. Он предпочел вызвать на помощь отряд вице-адмирала Такахаси, состоявший из тяжелых крейсеров "Асигара" и "Мьёко" и эсминцев "Акэбоно", "Икадзути".
В 10.10 эсминцы союзников завязали перестрелку с эсминцами Такахаси, а через 10 минут открыли огонь тяжелые крейсера. Адмирал Такаги также следовал за "Эксетером", но берег боеприпасы и в бой вступил только в 11.15. Вскоре появились еще два японских эсминца – "Кавакадзэ" и "Ямакадзэ". Положение союзников стало окончательно безнадежным, хотя машинная команда "Эксетера" сделала невозможное и довела скорость крейсера до 26 узлов.
Как обычно, японцы принялись стрелять торпедами, что в погоне дело вообще-то уже совершенно безнадежное. "Эксетер" и "Поуп" тоже выпустили свои торпеды, но безрезультатно. В 11.20 "Эксетер" снова получил снаряд в машинное отделение, и все закончилось. Крейсер потерял ход и остановился, безжалостно расстреливаемый японцами. В 11.35 на "Энкаутере" осколок перебил масляную магистраль, подшипники моментально перегрелись, и эсминец тоже потерял ход. Командиры обоих британских кораблей приказали командам спасаться. Последний удар "Эксетеру" нанес один из японских эсминцев ("Икадзути" или "Инадзума" – разные источники утверждают разное), который всадил торпеду в уже неподвижный крейсер. Одно попадание на 25 выпущенных торпед! Кроме того, крейсера Такахаси израсходовали 1171 203-мм снаряд, а крейсера Такаги – еще 288.
Эсминец "Поуп" воспользовался дождевым шквалом и ускользнул. Однако днем его нашли японские самолеты и потопили. Долгое время писали, что это были пикировщики авианосца "Рюдзё", грозные "Вэлы". Но более тщательный анализ открыл несколько неожиданную вещь. Эсминец сначала подвергся атаке гидросамолетов "Пит" с гидроавианосца "Титосэ", а потом прилетели горизонтальные бомбардировщики "Кейт". Но ни те, ни другие не добились прямых попаданий, хотя близкие разрывы нанесли эсминцу серьезные повреждения. В конце концов командир "Поупа" принял решение затопить корабль. Так завершился бой в Яванском море.
А сейчас мы будем вынуждены нарушить стройную хронологию и перенестись на противоположный конец Тихого океана и на год вперед. Этого требует логика событий, потому что именно у Командорских островов состоялся следующий дневной артиллерийский бой крейсеров, поставивший жирный крест на теории этого самого боя. И, глядя на результативность артиллерийского огня в этих столкновениях, нельзя отделаться от впечатления, что все рассуждения о зонах свободного маневрирования и теоретические расчеты вероятности попаданий выдуманы адмиралами от осознания собственной беспомощности, для придания веса никчемным разглагольствованиям. Ибо оказалось возможным выбросить в воду несколько тысяч снарядов, добившись пары попаданий.
История войны на севере Тихого океана и вокруг Алеутских островов всегда представлялась несколько загадочной. Зачем японцы затеяли эту авантюру? Какую практическую выгоду они намеревались извлечь из оккупации пары никому не нужных островков? Сначала говорили, что это-де должно было отвлечь внимание американцев от операции при Мидуэе, но появившиеся в последнее время работы историков опровергли и эту теорию. Бессмысленность этой операции подтвердило и долгое затишье, наступившее после высадки японцев, – американцы проснулись только весной 1943 года. Но и тогда пробуждение носило весьма специфический характер.
Вообще создается впечатление, что Алеуты стали чем-то вроде чулана Тихоокеанской войны, склад ненужных вещей Pacific War или Тайхэйё сэнсо – кому как нравится. Недаром ведь американцы сначала сплавили туда свои ненужные старые линкоры, пережившие побоище в Перл-Харборе, затем туда отправились ненужные адмиралы вроде Фрэнка Флетчера и, наконец, подальше убрали ненужные тяжелые крейсера, не оправдавшие надежд в боях на Соломоновых островах. Нечто подобное мы видим и у японцев. 5-й флот адмирала Хосогая выглядит не вполне убедительно на фоне остальных, причем в отличие от 8-го флота никто не собирается его усиливать.
Примерно в такой обстановке командующий японским 5-м флотом в конце марта 1943 года затеял проводку 3 транспортов на Алеуты. Кстати, это тоже говорит о многом. На юге Тихого океана японцы очень давно отказались от мысли использовать транспорты, даже быстроходные, для доставки подкреплений. Американская разведка своевременно предупредила командование о том, что "японцы что-то затевают", и в море вышла Оперативная группа 16.6 под командованием свежеиспеченного контр-адмирала Чарльза Мак-Морриса. Она состояла из тяжелого крейсера "Солт-Лейк-Сити", легкого крейсера "Ричмонд" (та еще рухлядь!), эсминцев "Бейли", "Коглэн", "Дэйл", "Монагхэн". Американская разведка совершила только одну, зато очень грубую ошибку, сильно недооценив силы японцев. Вместо одного тяжелого и одного легкого крейсеров и 4 эсминцев адмиралу Мак-Моррису предстояла встреча с тяжелыми крейсерами "Нати" и "Майя", легкими крейсерами "Тама" и "Абукума", эсминцами "Вакаба", "Хацусимо", "Икадзути", "Инадзума". Кстати, такой аккуратный автор, как Винсент О’Хара, теряет последний из них, вероятно, на том основании, что "Инадзума" сопровождал транспорты. Но этот эсминец присутствовал в районе боя, а вот "Усугумо", который конвоировал тихоходный транспорт "Санко Мару", действительно мог числиться только на бумаге.
Рано утром 27 марта американское соединение патрулировало между островом Атту и Командорскими островами. Погода была штормовой, и кораблям приходилось нелегко, но еще хуже было японскому соединению. Мак-Моррис растянул свои корабли длинной цепочкой, где не было нужды заботиться об интервалах, а вот Хосогае приходилось сохранять строй, что при такой коллекции совершенно разнотипных кораблей было очень нелегко. Во всяком случае, когда в 04.00 японский адмирал приказал повернуть на север, эсминец "Инадзума" промедлил с поворотом, однако именно он увидел впереди и чуть слева по курсу мачты, дистанция составляла 27 000 ярдов, поэтому японских наблюдателей следовало бы похвалить за отменную зоркость. Но Хосогая предположил, что это появился "Санко Мару".
Как ни странно, первым сориентировался транспорт "Асака Мару". На нем пересчитали замеченные мачты, поняли, что их слишком много, и тут же передали сигнал тревоги командиру 1-й флотилии эсминцев контр-адмиралу Мори на "Абукуму". Ему потребовались 15 минут, чтобы убедиться, что все обстоит именно так, и лишь потом он сообщил о контакте командиру. Адмирал Хосогая повернул навстречу противнику, отправив оба транспорта в сопровождении "Инадзумы" на север.
Американцы заметили противника на полчаса позже, чем японцы. Адмирал Мак-Моррис немедленно приказал своим кораблям стянуться к флагманскому "Ричмонду", что потребовало времени, так как самый дальний из кораблей находился на расстоянии 24 миль от него. Когда же выяснилось, что американцы имеют против себя два тяжелых крейсера, МакМоррис забеспокоился, но все-таки не отказался от намерения прорваться к транспортам.
В 05.40 японские тяжелые крейсера дали первый залп с дистанции 20 000 ярдов. В это время японцы шли кильватерной колонной в следующем порядке: "Абукума", "Вакаба", "Икадзути", "Нати", "Майя", "Тама". У американцев эсминцы "Бейли" и "Коглэн" находились на левом крамболе "Ричмонда", "Солт-Лейк-Сити" шел за флагманом, а "Дэйл" и "Монагхэн" держались у него на правой раковине.