Американцы, все еще сохранявшие репутацию миротворцев и принявшие на себя задачу говорить от имени союзников, недвусмысленно потребовали сатисфакции за подлинные и мнимые преступления германских военных. 10 октября в Ирландском море был потоплен почтово-пассажирский пароход "Лейнстер", на котором погибли 172 человека. Англичане без всякого стеснения заявили, что погибших было 520. По этому поводу министр иностранных дел Бальфур патетически возгласил:
"Я спрашиваю: показали ли те, которые заставили человечество побледнеть от ужаса своим варварством и зверскими жестокостями в Бельгии в начале войны, хотя бы в малейшей степени после четырех лет войны, что они в каком-либо существенном отношении изменили к лучшему характер своих действий? Они были зверями, когда начали войну, и, насколько я могу судить, остаются зверями до настоящего момента".
После этого случая от немецкой торпеды погибло всего лишь одно гражданское судно – маленький английский пароходик "Сент-Барчен" в 362 тонны, а 21 октября германское морское командование отослало всем своим подводным лодкам приказ немедленно прекратить нападения на пассажирские суда. Но союзникам было уже все равно – падшего противника требовалось добивать, пока он не согласится на все условия. Таким образом, обмен нотами продолжался, а тем временем войска союзников постепенно продвигались к границам Германии.
2. Начало распада Австро-Венгрии. Создание национальных органов власти
Германская армия еще оставалась боеспособна и могла продолжать сопротивление. Положение в Австрии было гораздо хуже – в первую очередь из-за национального брожения. Требовалось срочно что-нибудь предпринимать, чтобы остановить грозящий развал страны. В первых числах октября созданный в Праге Чешский национальный комитет потребовал прекратить вывоз продовольствия из Чехии и в знак протеста объявил о проведении 14 октября всеобщей однодневной забастовки, которая вылилась в массовые демонстрации под национальными флагами; многие участники этих выступлений требовали создания независимой республики.
12 октября вслед за Чешским был создан и Словацкий национальный совет. Еще раньше волна народных выступлений прокатилась по югославянским землям – Словакии, Далмации, Воеводине. Но особенно сильными были крестьянские волнения в Хорватии, принадлежавшей венгерской короне. 2 октября в Вене председателем "Югословенского клуба" (он объединял югославянских депутатов рейхсрата) была зачитана декларация, объявлявшая о стремлении политических партий Хорватии и Словении к созданию независимого государства. 6 октября в Загребе было объявлено о создании Народного вече сербов, хорватов и словенцев, объединившего депутатов провинциальных парламентов Хорватии, Словении, Боснии и Герцеговины, Крайны, Истрии и Далмации – то есть земель, находящихся как в австрийском, так и в венгерском владении.
Народное вече декларировало необходимость объединения всех южных славян в едином независимом государстве и провозгласило себя временной центральной властью в Хорватии, Словении и Далмации. При этом необходимо отметить, что председатель Веча, лидер словацкой Клерикальной партии Анте Корошец до самого последнего момента, то есть вплоть до конца октября, выступал как сторонник "триализма" и противился окончательному выходу из состава империи.
Впрочем, в отношении независимости от двуединой монархии среди югославянских политических организаций полного единства не существовало. Большинство крестьянского населения Хорватии, несмотря на свой католицизм, охотно поддерживали идею объединения с православной Сербией – вовсе не из-за славянского патриотизма, а в силу вполне прагматических причин: большая часть земли здесь принадлежала венгерским помещикам, а в Сербии помещичьего землевладения не было вообще.
Напротив, наиболее влиятельная в Хорватии Партия права, основанная еще во второй половине XIX века видным идеологом хорватского национализма Анте Старчевичем и выражавшая интересы городских имущих кругов, выступала за объединение всех хорватских земель. Партия права требовала для Хорватии статуса, аналогичного статусу Австрии и Венгрии, то есть образования в рамках империи Габсбургов "триединого" государства.
В свое время этот же проект выдвигал еще покойный эрцгерцог Франц-Фердинанд. Однако главным его противником стала Венгрия, боявшаяся девальвации своего положения в империи, а пуще того – не желавшая упускать из своих рук такую ценную жемчужину, как Хорватия. Более того, в конце сентября правительство Векерле предложило создать единую хорватскую автономию, присоединить к Хорватии (то есть к Венгрии) находившуюся под совместным управлением Боснию и Герцеговину, а заодно и населенные хорватами районы Далмации.
В эти дни Венгрия, дотоле часто фрондировавшая и то и дело вспоминавшая про 1848 год, оказалась вдруг самой яростной защитницей габсбургской монархии, поскольку выяснилось, что с распадом империи именно она теряет больше всего. В Австрии власть между национальными политическими элитами была распределена более равномерно: поляки и отчасти чехи имели в ней свою долю, а немецкие националисты сами время от времени заводили речь о присоединении к Германии. Кроме того, польская аристократия прекрасно понимала, что сильная центральная власть гарантирует ей контроль над землями Западной Украины, где поляки занимали привилегированное положение. В то же время венгерские землевладельцы и промышленники очень боялись потерять свои владения в Хорватии и Словакии, народы которых пользовались куда меньшими правами, чем национальные меньшинства в Цислейтании – на землях австрийской короны.
В сентябре 1918 года Иштван Тисса, потерявший пост премьер-министра, но оставшийся одним из самых влиятельных венгерских политиков, предпринял поездку в Хорватию и Боснию. Ничего утешительного он там не увидел и на одной из встреч с боснийскими делегатами заявил:
"Вы думаете, монархия умерла? Знайте, что прежде чем мы погибнем, у нас найдется достаточно сил, чтобы уничтожить вас!"
Если бы Тисса знал, сколько ему еще осталось жить!..
В этих условиях 16 октября 1918 года император Карл выступил в австрийском парламенте с манифестом "К моим верным народам Австрии", в котором предложил провести перестройку монархии на федеративных началах.
"Австрия должна стать союзным государством, в котором каждый народ должен образовать на своей территории собственное государство… Созванные из депутатов рейхсрата каждой нации национальные советы должны регулировать взаимные интересы и осуществлять связь с моим правительством".
Фактически это была декларация о роспуске двуединой монархии и о создании на ее месте чего-то нового. Однако остановить спонтанный "парад суверенитетов" было уже невозможно. 19 октября Чешский национальный совет объявил, что он не будет вести с правительством Австрии никаких переговоров и что чешский вопрос уже более не является вопросом внутреннего устройства Австро-Венгрии.
Еще 16-го числа, сразу после опубликования императорского манифеста, венгерский премьер-министр Векерле объявил в парламенте об отмене дуалистической системы и о переходе Венгрии к персональной унии с австрийской короной. Иштван Тисса потребовал сохранения верности германскому союзнику и призвал к продолжению войны до заключения совместного мира.
Однако часть венгерского политического истеблишмента уже пыталась найти покровительство у победителей. 17 октября лидер венгерской "Партии независимости и 1848 года" Михай Карольи, выступая в венгерском парламенте, призвал к отставке правительства Векерле, отделению от Австрии, объявлению о независимости и переходе Венгрии на сторону Антанты. Характерно, что при этом он заявил, что обитатели венгерских владений в Хорватии и Трансильвании должны "отказаться от чрезмерного шовинизма". В ответ румынские депутаты заявили, что не признают венгерское правительство правомочным говорить от имени Трансильвании. 19 октября во Львове было провозглашено создание Западно-Украинской центральной рады, ее члены (украинские депутаты рейхсрата и представители украинских партий) потребовали создания западноукраинского государства и передачи власти австрийскими чиновниками.
А 20 октября в Вене была получена нота от президента Вильсона – с отказом начать переговоры о мире. Соединенные Штаты заявляли, что о "четырнадцати пунктах" в их первоначальной форме речь идти не может, поскольку американское правительство уже признало независимость чехословаков и югославян. Антанта требовала капитуляции и создания на базе двуединой монархии некой абстрактной "Дунайской федерации".
После этого австрийские депутаты рейхсрата (210 из 497) тоже решили проявить себя. 21 октября они собрались на отдельное заседание собрание и объявили о создании Временного национального собрания Австрии – "демократического и подлинно народного государства", как гласила резолюция, предложенная социал-демократами.
3. Крушение фронта в Италии и восстания в хорватских частях. Революция в Австрии
Тем временем 24 октября началось наступление союзников на Итальянском фронте между реками Брента и Пьяве и в районе горы Граппа. Силы Антанты насчитывали здесь 57 дивизий против 63 австрийских, однако австрийские части были крайне ослаблены (многие дивизии имели по 5 батальонов) и крайне деморализованы последними событиями в стране.
Особенно остро проявлялись национальные противоречия. Сразу же после начала наступления венгерские части просто взбунтовались – они отказались сражаться и потребовали возвращения на родину. Вслед за ними начали покидать фронт чешские и немецкие части. Еще 23 октября на военно-морской базе Фиуме восстал 79-й пехотный полк, состоящий, в основном, из хорватов. Он разоружил венгерские части, поднял национальный хорватский флаг и объявил о своем присоединении к Югославянскому комитету. Восставшие заняли центр города, вокзал, правительственные учреждения; они выпустили заключенных из тюрем и арестовали королевского прокурора. 25 октября произошло восстание в 42-й пехотной дивизии, состоявшей из сербов и хорватов и ранее отведенной в тыл из-за своей ненадежности. Вслед за этим взбунтовались еще несколько полков, укомплектованных югославянами, а 27 октября вспыхнуло восстание хорватских частей в главной военно-морской базе Пола.
В свою очередь, венгерские части тоже потребовали заключения мира и возвращения на родину: на тирольском участке фронта взбунтовались 25-я пехотная и 27-я гонведская дивизии, отказавшиеся выполнять приказы и угрожавшие вооруженным сопротивлением командованию. 26 и 27 октября произошли восстания в чешских и даже немецких частях – правда, это были не боевые подразделения, а тыловые охранные полки.
Удержать фронт в этих условиях стало невозможно. Попытка австрийского командования 27 октября организовать контрудар, опираясь на наиболее боеспособные части, окончилась неудачей. Теперь итальянцев задерживала только переправа войск через вздувшуюся от дождей реку Пьяве.
29 октября фронт был окончательно прорван. Положение стало безнадежным. Австрийский командующий, герой Капоретто генерал Бороевич фон Бойна, отдал приказ отступать из Венеции к горам. Но было уже поздно – 30 октября итальянцы заняли Витторио-Венето и Азиаго, пленные теперь исчислялись сотнями тысяч. В тот же день австрийское командование выслало на фронт парламентеров для переговоров о перемирии.
События на фронте стимулировали политическую активность в тылу. 28 октября восставшие хорватские части заняли Загреб, изгнав оттуда немногочисленные венгерские подразделения. В ночь на 29 октября срочно собравшееся в Загребе Народное вече СХС в отсутствие Корошеца объявило об окончательном разрыве с империей Габсбургов и провозгласило создание независимого государства сербов, хорватов и словенцев. Оно заявило, что прекращает вывоз продовольствия в Австрию и Венгрию, и потребовало немедленной капитуляции перед Антантой, а также передачи новообразованному государству всего австрийского военно-морского флота, благо, большая его часть и так уже была захвачена хорватскими моряками. В тот же день хорватский Сабор в Загребе объявил о разрыве соглашения 1868 года и о том, что Хорватия примыкает к провозглашенному несколько часов назад государству СХС.
29 октября в Вену пришли известия о восстании солдат и моряков в Триесте, а на следующий день в самой австрийской столице начались массовые демонстрации рабочих и солдат. Кое-где уже формировались отряды Красной гвардии. Только что созданное "коалиционное" правительство Ламмаша больше не контролировало ситуации. Временное национальное собрание объявило о создании австрийского Государственного совета, государственным канцлером стал социал-демократ Карл Реннер. Одновременно был создан венский Совет рабочих и солдатских депутатов, руководителем которого стал освобожденный из тюрьмы Фридрих Адлер. Таким образом, в столице образовалось даже не двоевластие, а троевластие.
В этот же день, 30 октября император Карл, рассчитывая спасти флот от неминуемой капитуляции перед союзниками и все еще надеясь на верность созданного в Загребе правительства короне Габсбургов (в этом его убеждала предыдущая политика Анте Корошеца), выполнил требования Народного веча СХС и объявил о передаче всего Флота открытого моря в распоряжение хорватов – благо, к этому времени они и без того контролировали большинство кораблей. Одновременно речной флот на Дунае был передан Венгрии, которая все еще декларировала верность короне. 31 октября в Пола командующий австрийским флотом и будущий венгерский диктатор адмирал Хорти официально передал флот и крепость новым властям, флаги двуединой монархии были заменены хорватскими национальными штандартами.
Тем временем император и правительство в Вене постепенно теряли остатки власти и авторитета. Но, даже несмотря на создание Красной гвардии и Советов, влияние левых лидеров социал-демократии (3 ноября они объявили о создании Коммунистической партии Австрии) было здесь достаточно незначительным, и постепенно их выступления сошли на нет. В итоге возникло правительство, стоявшее несколько левее центра, буржуазные либералы были вынуждены поделиться властью с социал-демократами (от Реннера до Адлера-младшего), но революция оказалась предотвращена.
3 ноября австрийское командование подписало капитуляцию. 11 ноября после сообщений о событиях в Германии и отречении кайзера Вильгельма император Карл заявил о своем окончательном отказе от участия в государственных делах. На следующий день Австрия была провозглашена республикой, одновременно лидеры Временного национального собрания объявили о том, что она присоединяется к Германской республике.
4. Революция в Венгрии
События в Вене прошли гораздо спокойнее, чем в Будапеште. 25 октября после известий о начале наступления Антанты и о восстаниях в армейских частях правительство Векерле ушло в отставку. В тот же день в Будапеште был создан Венгерский совет во главе с Михаем Карольи, в его состав вошли также радикалы во главе с Оскаром Яси и несколько социал-демократов. Национальный совет выдвинул требование независимости Венгрии, разрыва союза с Германией, заключения немедленного мира и отзыва войск с фронтов.
Однако, как и в 1848 году, венгры провозглашали свободу для себя, но не для других. Всем "невенгерским народам" Транслейтании было обещано право на самоопределение, но лишь в рамках "территориальной целостности Венгрии". Последнее, в частности, предполагало, что выход к Адриатике (то есть хорватский Фиуме и сухопутный путь к нему) должен был остаться в руках Венгрии.
Лидеры Национального совета прекрасно понимали, что легитимность их притязаний на Словакию и Хорватию исходит из унии 1867 года – то есть от австрийского императора. Поэтому в качестве гарантии территориальной целостности Транслейтании в Будапеште все еще рассматривали императора Карла. 27 ноября император назначил нового венгерского премьера – графа Яноша Хаддика, и Национальный совет вступил с ним и с императорской делегацией в переговоры о будущей форме национального устройства.
Парадоксально, но факт: признавая развал империи и провозгласив независимость, венгерские националисты были согласны сделать своим королем австрийского императора, от которого уже отреклась сама Австрия, лишь бы не терять привилегии и земли, которые им гарантировала империя.