Среда, 27 октября 1993
Снова провел утро, позируя Мэгги Х. Большой сообразительностью я в 8.30 не блистал, однако понемногу разошелся и начал получать от происходившего удовольствие. Она закончила двумя рисунками, на которых я изображен спящим - чудесными! Удивительнейшая женщина. Общество ее бодрит почище кокаина, но грубоватость манер и жесткий взгляд, наверное, отпугивают людей, не знающих, что сердце у нее - чистый маршмэллоу… Скажи я это при ней, ее бы, пожалуй, вырвало. Позировать настоящему художнику - удивительное переживание. Мэгги так атлетична: я раз за разом слышал, как в ее пальцах ломается уголь или как он проносится по плотной бумаге, она же все время притоптывала ногой (бессознательно, по-видимому), слегка меняя стойку, как спортсмен или гепард, - тело ее двигалось, но голова и глаза оставались поразительно неподвижными.
Домой через "Граучо", где должен был встретиться с Джетро. К сожалению, он запоздал, и я ушел, не дождавшись ни его, ни К. Вернулся в квартиру, а там Джо и Чарли, последний набрал на компьютере сообщение для меня и вообще был миляга-милягой. Ему уже пять. Странно думать, что если я не покончу с собой, не помру от передозировки и не попаду под автобус, то смогу увидеть его 25‑летним.
После их ухода попытался что-нибудь состряпать, не получилось. Снова отправился в "Граучо" на встречу с Джетро… и снова его не дождался, потому что должен был встретиться с Энтони и Сью Ф. и отправиться с ними на обед, устроенный в честь получения "Гиппо" издательством. Роман им, похоже, и вправду нравится. Мне было немного не по себе, вкус вина и сигарет казался каким-то странным.
Их интересовало, как я планировал построение романа, и я сказал, что во время сочинения значительной его части вел вот этот дневник, позволяющий понять, с каким запозданием приходили мне в голову некоторые ключевые идеи… Например, роль Саймона да и много чего еще. Они мне самым искренним образом не поверили. "Все это уже было у вас в голове…" Может, и было, но провалиться мне на этом месте, если я знал, как его оттуда вытащить, - чтобы увериться в этом, довольно одного взгляда на сентябрьские записи.
Лег в половине второго. Слишком много арманьяка.
Четверг, 28 октября 1993
Проснулся, чувствуя себя оч. странно. То есть попросту плохо. Как будто гриппом заболел. Потащился на Грессе-стрит, на озвучку. Кое-как управился с ней и поковылял домой, на дневную работу с Хью. Большую часть дня далеко не блистал, но все же сумел отстукать два скетча; около полудня улегся на софу и проспал часа два; наверное, это и помогло.
В шесть тридцать потопал в театр "Париж" (до него от меня две минуты ходьбы, благослови, Боже, место, в котором я живу) на "Новостную викторину": я и Алан Корен против Ричарда Инграмса и Питера Кука. Мы с Аланом одержали убедительную победу с самым большим в этом сезоне счетом - 20:6. Я напроказил - ухитрился множество раз произнести слово "клитор", что всегда приятно. Оттуда потащился в "Граучо", проверить, не излечат ли меня от гриппа покер и кокс. Как ни смешно, излечили. Одержал еще одну убедительную победу и цивилизованно удалился около 12.30 и в 1.00 лег спать.
Пятница, 29 октября 1993
Проснулся бодрым, а к приходу Хью (около 10.30) мне совсем получшело. Работали, возились со скетчами, потом в 6.00 появился Робин Гарди - пройтись со мной по сценарию "Анонимных холостяков". Идея состояла в том, чтобы посмотреть, существует ли возможность составить примерное расписание съемок. Сколько требуется съемочных дней во Франции, сколько в студии, сколько на натуре и так далее. Довольно приятно проболтали до 9.00. После этого поскакал на Бриджес-плейс, 2, обедать с Иэном Брауном, Альфредо и Космо Фраем. Туда же после "Букеровской ночи" явился праздновать свою победу Родди Дойл с компанией. И кто же к ним присоединился, как не Салман Рушди? В одиночку. Весьма, я бы сказал, рискованно.
Приятный обед, за которым последовали две партии "Перудо". А потом вдруг, на тебе! - уже два часа ночи. Мне же завтра подниматься ни свет ни заря, тащиться поездом в Бат. Тьфу.
Суббота, 30 октября 1993
Выполз из постели в 7.30, после трех часов сна, оказался в машине какого-то маньяка, желавшего пересказать мне придуманную им идею романа: "Я на эту работу специально устроился…", - боюсь, рано или поздно я о нем еще услышу.
По городу меня водила на поводке девушка по имени Алекс Ланкастер, очень милая - обычная хорошенькая, ногастая штучка, каких подряжают для таких случаев. Чрезвычайно сексистское высказывание, которое не может быть случайным, не правда ли? В Бристоле нас встретил очаровательный представитель "Рид Паблишерз" Эндрю Уитекер. Я проглотил в бристольском "Уотерстоунсе" чашку кофе и отправился встречаться с читателями. Книг пришлось подписать много, все были очень дружелюбны. По словам управляющего магазина, людей собралось рекордное количество, столь большого числа книг на таких встречах они еще не продавали. Приятно. Оттуда отправился в другой "Уотерстоунс", где дал интервью телевизионщикам и снова подписывал книги.
Поехали машиной в Бат - астрономическая очередь, я перетрудил руку. Парочка очень странных психов-поклонников. Дрожавших, едва способных говорить, один из них пролепетал: "О боже, я кончаю, кончаю". Упс. В конце концов это испытание завершилось, я отправился в магазин "У. Г. Смит" и снова подписывал, а затем вернулся в Лондон.
Приехав туда в 7.00, как раз поспел на ту же Бриджес-плейс, дом 2, где праздновался день рождения Кима. Очень приятно провел время. Разговаривал с Шон Слово, Джо Лори, Кимом и множеством других милейших людей. Грег был в прекрасной форме. Хью отлучился, чтобы забрать из аэропорта своего племянника Хью Лассена и привезти его к нам на мотоцикле. Могу себе представить, какой это шик для 17‑летнего парня - мчаться по городу на заднем сиденье "Триумфа", которым правит его знаменитый дядюшка. Ушел около часа и повалился, усталый, но глупый, в постель.
Воскресенье, 31 октября 1993
Вся эта суета выродилась в placido domingo… встал очень поздно, немного прошелся по магазинам, купил газеты и кассеты с "Новыми мстителями" и на весь день уютно устроился дома.
Затем позвонил Ким, сказать, что я забыл на Бриджес-плейс сумку. Он и Ал заглянут ко мне днем, принесут ее. Ладно. Затем, разумеется, день стал клониться к вечеру, поэтому Ким и Ал предложили встретиться с ними в ресторане Джо Аллена, там они мне сумку и отдадут.
Только я успел усесться за столик, как официант принес мне огромную рюмку арманьяка - подношение от довольно миловидного молодого человека, который сидел неподалеку от нас. Ким и Ал здорово позабавились на мой счет. Мы болтали, чесали языками, пощипывали еду, время шло. К нашему столику подходит невысокий паренек. Лет восемнадцати, я думаю, очень симпатичный.
- Простите меня за бестактность… - говорит он.
Вручает мне записку и удаляется. Записка содержит его имя; слова о том, как ему нравятся мои книги и мое выступление по поводу возраста согласия - и номер телефона. Позвоните. О боже.
Аластер довез меня до дома, я пригласил их обоих выпить. Аластер не захотел, в отличие от Кима, поэтому мы весело попрощались с ним и провели у меня часы и часы. Мы можем разговаривать бесконечно, это ужасно радует.
Так заканчивается месяц.
Понедельник, 1 ноября 1993
Встал, отправился на озвучку. Мультивитамины "Санатоген". "Вы хорошо себя чувствуете?" Недурной, черт подери, вопрос. Не без труда смог вернуться вовремя, поработать с Хью - и лишь затем, чтобы обнаружить: сегодня срок сдачи материала в "Спектейтор". А я об этой чертовщине напрочь забыл. Несколько месяцев назад на ленче "Спектейтора" согласился в течение пары недель писать для журнала колонку "Ежедневник". В итоге потратил большую часть дня не на скетч, а на эту писанину. Обормот. Так или иначе, а колонку написал. Вроде бы неплохую.
Жуткая новость: умер Ривер Феникс. Оскорбительная. Я его так любил. Помню, я изменил реплику в "Друзьях Питера", чтобы упомянуть о нем. Когда героиня Эммы пробует соблазнить меня, я объясняю ей, что я своего рода бисексуал, сейчас у меня никого нет, но, если бы я задумался о выборе, она стояла бы "во главе списка моих желаний рядом с Мишель Пфайффер и Ривером Фениксом". Зрители всегда хохочут в этом месте. Такой милый мальчик. Похоже, его смерть как-то связана с наркотиками, и это странно, я всегда считал, что он человек до ужаса правильный - охрана окружающей среды и прочее симпатичное пуританство. Вот те и на! Над столом, за которым сидит, когда мы сочиняем скетчи, Хью, висит фотография Ривера. Сейчас я смотрю на нее - до чего же он все-таки красив. Из его фильмов я больше всего люблю "Бег на месте". Мне нравится все, что делает Сидни Люмет, а он сумел вытянуть из Феникса, которому никогда не восстать из пепла, лучшее, что в нем было. О боже, я даже прослезился. Примерно то же я чувствовал, когда в начале этого года умер Бобби Мур.
Вечером понесся в "Гаррик" на ужин, устроенный лордом Александером, президентом "Нат-Вест-Банка". Был приглашен туда благодаря любезности Чарлза Пауэлла. Явился заблаговременно, меня приветствовал лорд А, Боб, как называют его друзья. Я сидел рядом с его женой, Мэри, на свадьбе Чарлза и Карлы, а вернее, их сына Хью. Она адвокат - прелестный мягкий ирландский голос и симпатичные мягкие воззрения к нему в придачу. Следом за мной пришел Дэнис Тэтчер - со странной женщиной по фамилии Бишофф, очень приятной, но необычно стеснительной, или нервной, или еще что.
Дэнис, должен признаться, мне страшно нравится. Взглядов он, разумеется, придерживается правых, но человек чудесный. Начитан намного лучше, чем я мог вообразить. Любит историю, знает о ней очень многое и был, по-моему, рад поговорить с человеком моих лет, о котором нельзя сказать, что он ни уха ни рыла ни в чем не смыслит. Дошел до того, что назвал меня "блестящим собеседником". Ничего себе.
Домой вернулся довольно рано. Написал несколько строчек - и спать.
Вторник, 2 ноября 1993
Встал рано, отправился в семейство Лори. Нам предстояло съездить в Норфолк и проинспектировать кухню моего дома. Джо управляла его перестройкой - столь основательной, что она и фараона заставила бы подумать дважды.
Вместе с Хью мы приехали сереньким днем в Вест-Билни. Работа там проделана колоссальная - я попросту ничего не узнал. Деревянные конструкции заменены, крыша стала ниже, полы перестланы. Невероятно. Просто невероятно.
Несколько часов проговорил с Бренданом, строителем. Архитектор Найджел Хардинг забыл о том, что мусор надо куда-то складывать. Деталь глупая и мелкая, но фантастически важная. Я составил "перечень недоделок". Никак не могу поверить в мастерство, обязательность и доброту Джо, отдавшей в мое распоряжение столько времени и таланта. На обратном пути завернули в семейный ресторан А. Дж. с его огромными гамбургерами.
Вернувшись в квартиру, стал ждать Сэма Мендеса, который собирался зайти, чтобы обсудить мюзикл Элтона Джона. Либретто ему нравится, однако Сэм возьмется за постановку, лишь если оно станет более интересным, рискованным и резким. И он совершенно прав, а я чувствую себя дураком из-за того, что ввязался в эту затею в ее нынешнем виде. Он хочет поговорить с Джоном Рейдом. Если бы у меня была пара месяцев на то, чтобы сделать либретто куда более оригинальным, он с радостью принялся бы за работу. И этот свинтус совершенно прав. Не свинтус, конечно. Замечательный человек. Ему всего 28, а он уже один из лучших наших режиссеров. Да еще и красив, и блестяще играет в крикет. Черт! Есть же люди.
Отправился с ним в "Граучо", у входа мы столкнулись с Гриффом. Я дал Сэму рекомендацию в члены клуба, Грифф ее поддержал, и мы вошли внутрь, чтобы подкрепить силы. Там был старина Джим Мойр (он же Вик Ривз), присоединившийся к нашим увеселениям. Купил у Джетро пару граммов и в несколько взвинченном состоянии отправился домой смотреть "Шталаг "Люфт"", наконец-то выпущенный на экран. Затем постель и пустота.
Среда, 3 ноября 1993
Рано утром позвонил Хью и сказался больным, - вернее, Джо сделала это от его имени. Грипп, заложенный нос, в этом роде. В итоге я на весь день остался предоставленным самому себе. Хороший шанс "очистить мой стол" от обильной корреспонденции и прочей дряни. Скетч у меня не пошел, я написал нечто пародийное о трудностях сочинения скетча и курьером-мотоциклистом отправил это дело Хью.
Около семи пришла машина, чтобы отвезти меня к Алисе Фэй Клиз. Мы с ней должны были отправиться - как гости Майкла и Шакиры Кейн - в "Столовку", ресторан Марко Пьера Уайта. Приехав к А. Ф. заблаговременно, успел еще выпить с ней бокал вина. Сам Клиз, как всегда, "устал", для шалостей и проказ не пригоден… по каковой причине я и приставлен к А. Ф.
Мы приезжаем в Челси-Харбор, и я, приклеившись к стойке бара, смотрю, как Норидж доводит "Баварию" до ничьей, 1:1, по сумме двух матчей это получается 3:2. Опля! К нам присоединяются Майкл и Шакира… Майкл вырос в Норт-Ранктоне, неподалеку от Кингс-Линна, и потому питает тайную любовь к "Норвич-Сити". Следом подходят Дэвид и Карина Фрост, мы смотрим матч до конца. Дэвид был в юности неплохим футболистом и пробовался в Норидже, поэтому он тоже болеет за эту команду. Обед хороший. Я сидел между Кариной и Шакирой. Последняя абсолютно очаровательна и почти невозможно прекрасна. Карина столь же очаровательна, однако на великолепно взбалмошный манер. С превеликим восторгом говорит обо всех своих друзьях и подругах. За соседним столиком сидел и нес какую-то чушь Томаш Старжевски. Сказал ему "конечно-конечно" и отправился играть в "Перудо". Вернулся домой около часу и сразу лег.