И о чем это может говорить пытливому уму? Нет, не о том, что хоть и есть семь кругов, но все равно не пройти, не проехать – кругом пробки. Семерка – число… магии. Эзотерики считают, что именно 7 отражает двойственность мира, включающего две ипостаси – мира явного (Яви) и мира тайного, наважденческого (Нави). Это число земных тайн и сокровищ – вспомните семь чудес света. Но это еще и число тайн Космоса и Времени (7 правящих планет и дней недели). А также и число гармонии и красоты (7 цветов радуги, 7 нот). Это число вечного учения, постижения, но так и не раскрытия существа тайны.
Так и город, окольцованный семью кольцами, – ему суждено вечно стремиться к чему-то, делать, создавать, познавать, но так и не познать. Вспомним, Петербург – город результата. Москва – город смешения всего со всем и каждого с каждым. А при таком "растекании по древу" когда еще результат наметится!..
Однако при таком вечном двигателе есть и самая положительнейшая сторона. Семерка – это три плюс четыре. Цифра не парная. А вот восьмерка – 4 и 4 – цифра парная и двоякая. А еще знаете, что такое восьмерка? Это лента Мёбиуса – закольцованный перевертыш, из которого нельзя вырваться. Такая лента – морок. Кажется, что поднимаешься вверх, на новый виток, а глядишь, и опять оказываешься на том же месте, а то и вовсе скатываешься вниз.
Получается, нашему городу еще сильно повезло. Окольцованный семь раз, он наращивает энергию. Хоть и тратит ее часто зазря, но все равно поднимается вверх по пути развития. И от стагнации его как раз и отделяет отсутствие еще одного кольца – восьмого. Так, может, будет лучше построить вокруг него не еще одну кольцевую дорогу, как сейчас предлагается? Еще одно кольцо проблемы не решит. Может, надо искать какое-то иное решение транспортных проблем?
Зато в магическом плане семь колец вокруг Москвы придают городу невероятный магический потенциал. Хорошо это или плохо? Это как поглядеть. Магические кольца несут невероятную энергию. Семерка подталкивает горожан на знание, познавание. Каждый день необходимо узнавать нечто новое, причем не важно что – новости планетарного масштаба или просто городские сплетни. Все пригодится. И верно: кто владеет информацией, владеет миром.
Наш город – наисильнейший плавильный магический "котел". Не потому ли сюда рвутся только лучшие силы со всей страны? Но Москва переплавляет не только судьбы, но и времена. Не потому ли здесь неимоверное количество порталов времен – постоянно открывающихся, к тому же абсолютно неконтролируемых? Почему так? А потому, что общее время слагается из времен отдельных людей. А москвичи, замотанные "переплавками" и городской суетой говорливой столицы, практически уже не имеют личного времени. Получается, они свое-то время не контролируют. Куда уж им контролировать время городских порталов? Вот и появляются на наших улицах и площадях "странные личности", "непонятные незнакомцы", путаются времена и переходят друг в друга.
Этому способствует и еще один фактор: пять замкнутых колец. Пятерка – число огненной стихии, свободолюбивой и непредсказуемой. Это число любопытства, жажды впечатлений, приключений и риска. Она тянет людей к авантюрам, быстрому обогащению, подзуживает на разные неожиданные выходки. Пятерку называют "великим посвятителем". Она посвятит вас во что угодно – потом не жалуйтесь. Недаром наш город перемелет всех. Принцип пятерки – все или ничего. Девизом может стать поговорка: пан – или пропал. Она будет требовать карьерного роста, таскать в путешествия, твердить, что жить надо по полной программе – от рассвета до заката. А потом и всю ночь. Словом, вперед – и с песней! И если у вас не хватит на такую жизнь энергии, она просто выкинет вас на обочину своего пятого кольца. Пятерка требует побед. Недаром олимпийским символом стали пять колец. Конечно, скажут, что это символ пяти континентов. Но это пятерка – азарт, риск, усилия на грани всех возможностей и победа.
Такова и жизнь в современной Москве. От первого кольца обороны (Земляной вал) она переходила ко второму кольцу общения и деловых связей (Камер-Коллежский таможенный вал). Вобрала в себя земную энергию технической цивилизации (Окружная железная дорога) и подземную энергию (Кольцевая линия метро). Набрала скорости на МКАД и ТТК. Пять – цифра развития, движения и любопытства, однако и параметр непредсказуемости, неустойчивости. Наши пять замкнутых колец уже не охраняют город, как могли бы, например, четыре (4 – устойчивость). Но пять колец, как пять лучей загадочной звезды, тянут в пять разных сторон. Не потому ли современные горожане не могут определиться в собственных желаниях, жаждут "все или ничего", не то что не заботясь, а даже и не задумываясь о результате.
Словом, система охранительного круга перестала работать. Но чтобы не пойти вразнос, системе нужно как-то выпускать пар. Вот для этого и хороши два незамкнутых кольца. Не потому ли москвичи до сих пор столь трогательно относятся к своим бульварам и помнят о расположении древних застав, что Бульварное кольцо и сеть улиц, названных "валами", позволяют городу замедлять стремительный бег по пяти замкнутым кольцам?
Ну а время затормаживает этот безумный бег по-своему – опять-таки создает порталы, дабы перемешать тягучие времена прошлого со стремительным разбегом настоящего. Отсюда и те же явления – странных гостей и таинственных незнакомцев. Город и время хранит нас, неразумных. Ведь мы сами втиснули себя в пять авантюрных колец. Впрочем, кто знает, может, нам суждено именно стать "панами" и получить "все", а не "ничего". Может, такая круговерть жизни и времен задумана свыше? И может, если мы рассмотрим тайны своего города и его загадочные места, мы сумеем понять что-то важное?
Начнем, пожалуй.
Часть вторая
Пути времен
Останки времен, или Перстень Мироздания
Вы – останьтесь. Вам за мною
Не идти. Туман – глубок.
Я уйду, закроюсь мглою…
Путь неведом и далек…
В. Ходасевич
Сегодня при слове "Останкино" возникает единственная ассоциация – крупнейший телецентр в Европе, чья телебашня занимает пятое место по высоте в мире. Впереди Останкинской башни только небоскребы Бурдж-Халиф (Дубай), "Небесное Дерево" Токио, телебашни в Гуанчжоу (Китай) и Торонто (Канада).
Притяжение земли
Улицы Аргуновская, 12; Цандера, 7 и др. в районе Останкино
Казалось бы, работать в таком престижнейшем месте – одно удовольствие. И вправду, поначалу люди рвутся "на телевидение" – хоть одним глазком взглянуть. Но вот закавыка: побывав в любом из помещений студий "Останкино", почему-то потом всегда и всем рассказывают, сколь там некомфортно – огромные коридоры нагоняют страх, кажется, что в них заблудишься раз и навсегда, приглушенный свет в переходах навевает странную тоску и тревогу, накрывающие человека прямо-таки "с головой". Входя в телецентр, люди обычно улыбаются, но на выходе ни одного не то что улыбающегося – спокойного лица не встретишь. Кажется, все, кто вылетает из разных зданий центра, несут в город тревогу, сумятицу, некую мистическую жуть. Да там даже время идет по-своему – то останавливается, то летит стрелой. Сколько прошло – непонятно. Куда ушло-расплескалось – неизвестно. Ощущение времени вообще теряется, оставляя в душе человеческой пугающее ощущение неустойчивости, непредсказуемости и вообще хаоса дальнейшей жизни.
Рабочие, служащие, дикторы, актеры – все, кто трудится в "Останкине", конечно, ссылаются на нервозность работы, постоянную нервотрепку, вечную хроническую усталость, головные боли и депрессию, жалуются на то, что их жизнь словно "сжигается на кострах искусства". Но почему тогда они не хотят вырваться из этой своей замкнутой круговерти, развеивающей их жизни? Почему до последнего остаются на своих местах, берясь даже за плохо оплачиваемую работу "на нервах", но все равно в другом месте себя "никак не видят"? Почему в конце концов даже те, кто уволился из "Останкина", мучительно тяжело привыкают к новому месту работы, а часто и просто так ездят поглядеть на "свою башню"?
"Все это – тлетворное притяжение медиабизнеса и масс-искусства", – скажут одни. "Это просто погоня за известностью хоть на час, а еще за большими бабками", – присовокупят другие. Но неужели люди могут не обращать внимания на тяжелое самочувствие и нервное истощение? А на странные мысли, которые начинают роиться в голове, на дикие чувства, начинающие разъедать душу, они тоже не обращают внимания?!
А мысли в районе "Останкина" имеют весьма трагический оттенок. Статистика самоубийств там непонятно высока. И ведь не неизлечимо больные кончают с жизнью, а вполне нормально до того живущие люди. То есть жил человек себе и жил. И вдруг – бац! – и нет его. И способ ухода из жизни у всех одинаковый – шаг в окно с высоты. Прямо в Небеса. Причем частенько и с детьми за руку. Да, был случай и вовсе невероятный. Молодая мама пододвинула стол к окну, взяла за ручку дочку и шагнула вниз. А вслед за ними шагнула и соседка, забежавшая поглядеть, а что это такое тяжелое здесь двигали.
Отчего же такая странная атмосфера, столь притягивающая самоубийства?! Сюда даже приезжают люди с разных концов Москвы, чтобы, шагнуть вниз. Конечно, рационалисты скажут: жизнь такая плохая, вот люди и не выдерживают. Технари вспомнят бесчисленные силовые кабели и сильнейшее электрическое поле, влияющее на людскую психику. Но мистики и эзотерики тяжело вздохнут…
Они-то кое-что знают. Ну а, как известно, умножающий знание умножает печаль, Так сказал Соломон, а он был Мудрым. На самом деле людей притягивает сама земля. Ведь здесь, в Останкине, издревле еще до XIV века было кладбище. самоубийц. По церковным законам их не разрешали хоронить на обычных погостах, ведь они совершили самый страшный грех – отказались от жизни, дарованный им Богом. Отринули этот Божий дар. Стоит вспомнить, что такое отрицательное отношение к самоубийству существует не только в православии, но и в других религиях. Например, индусы считают, что человек, совершивший грех самоубийства и тем самым доказавший, что он не нуждается в жизни, больше ее никогда и не получит. Высшие силы не разрешат его душе переродиться. Напротив, неудавшуюся душу просто распылят в космическом пространстве.
Так вот, самоубийц в Останкино свозили со всей Москвы (тогда же это была даже не окраина города, а совсем отдаленное место), не закапывали в землю, а просто сбрасывали в один общий ров. И это продолжалось века. Неудивительно, что вся земля была усеяна останками. Отсюда и прозвание ее – Останкино или Останково, как говорили раньше. Жуть, верно?
Неудивительно, что в первые же дни работы по возведению комплекса Останкинской башни, в 1960 году, случилось страшное – ковш экскаватора наткнулся на какую-то полость. Та осыпалась. И глазам ужаснувшихся строителей и бегавшей вокруг любопытной детворы предстали старые полуистлевшие кости. Огромное количество костей. Останки…
Этот случай записала в октябре 1960 года Наталья Захарова, бывшая тогда пионервожатой одной из останкинских школ. К ней прибежали дети, испуганные, но с лихорадочно блестящими глазами.
– Нас выгнали со стройки! – перебивая друг друга, кричали они. – Но мы такое видели!..
Немудрено, что этот район веками имел ужасающую репутацию. Даже когда в конце XVII века графы Шереметевы воздвигли там свои палаты и дворец, перестроили и починили развалившиеся избы своих крепостных и привели все хозяйство в порядок, дурная слава места не улетучилась. Да, в Останкинский дворец съезжалось множество гостей. Ну а в знаменитый крепостной театр, где в оперных партиях блистала Параша Жемчугова, великая певица с чисто русской трагической судьбой, охотно и не раз приезжали императоры и императрицы. Но вот деталь – никто из гостей никогда не оставался у Шереметевых на ночь. Все стремились разъехаться по своими домам. Видно, все-таки, несмотря на хлебосольность графа и великое искусство его крепостных актеров, гости чувствовали себя в Останкине не в своей тарелке.
И было с чего! Конечно, граф не рассказывал приглашенным историю своих земель. Но этого и не требовалось – гости и сами знали трагические легенды и события останкинских мест.
Конечно, самим Шереметевым усадьба досталась в приданое после женитьбы Петра Борисовича Шереметева на княжне Варваре Черкасской в 1743 году. Ну а роду князей Черкасских Останкино было пожаловано еще государем Михаилом Федоровичем Романовым.
Это все приятные истории. Но были и потайные – ведь и до XVII века Останкино существовало. Но почему-то именно о тех временах никто не хотел вспоминать.
Хранительница останковой пустоши
1-я Останкинская улица, 5
Первые документально подтвержденные упоминания об Останкинских кладбищенских землях относятся к 1558 году. Тогда царь Иван Грозный пожаловал эти бесхозные, тогда еще подмосковные земли своему любимцу боярину Алексию Сатину. Тот и порешил построить здесь родовую усадьбу. Дом-то боярин построил. Но когда собрался распахать пустошь, на которой потом, спустя полтора века, и был возведен шереметевский Останкинский дворец, к нему неожиданно заявилась горбатая старуха. Никто не знал, как ее зовут, сколько ей лет. Но все окрестные жители помнили ее всегда. Горбунья занималась зельеварением, то есть варила травы, лечила болезных и страждущих, а по совместительству приглядывала за старыми могильниками. Конечно, когда кто-то заболевал, то кидался к старухе, величая уважительно бабушкой, но как выздоравливал, тут же менял свой взгляд, обзывая старуху ведьмой. Это уж так заведено.
Бабка-то, видно, была умной. Она не только могла наперед предсказать, что случится, поворожить на хорошую жизнь, но и понимала, что кладбищенские земли трогать не след. А уж тем паче отводить их под пашню. Ведь, попробовав ее урожая, можно и на тот свет отправиться. Так что, явившись к новому хозяину, боярину Сатину, старуха горбунья изрекла:
– Не смей распахивать! Не тревожь останковую землю. Ослушаешься – быть беде!
Но разве бояре кого слушают? Сатин приказал начать работы. Крестьяне повиновались – и первая борозда вспорола землю.
Вот только на другой день прибыл к Сатину приближенный царский человек – некий выходец из немецких земель, называемый Орном и ставший в Москве любимцем Ивана Грозного, ну и, конечно, влиятельным опричником. О чем толковали два царских любимца, неведомо. Но известно другое – к вечеру после большой ругани и потасовки боярин Сатин сбежал из своего нового жилища. Его сыскали с собаками и увезли в Кремль. Ну а там милостивец-царь Иван приказал казнить боярина. Как объявили – за мятеж. Ну а за что на самом деле – неведомо. Вот только опричник Орн получил награду – пожалованные теперь уже ему останкинские земли.
Первое, что сделал, – начал раскапывать землю вокруг новопостроенного дома. Что искал? Окрестные жители усмехались: известно что – небось боярин Сатин богат был, а вот после смерти никаких сокровищ в доме не найдено. И где же тогда они? Ясно – закопал где-то.
Через пару дней в новое поместье Орна прискакали его дружки-опричники. Жизнь круто изменилась. Днем компания спала, зато по ночам гуляла. Крики, песни на непонятном языке, странные для русского слуха инструменты приводили окрестных жителей в ужас. Но потом началось и вовсе светопреставление – перерыв землю вокруг дома, Орн со товарищи начали раскапывать могилы по всему Останкину.
И снова явилась старуха горбунья. Снова попыталась урезонить зарвавшегося горожанина:
– Почто занимаешься бесчинствами? Почто трогаешь могилы? Почто не уважаешь предков?
– Это же не мои родственники! – осклабился Орн.
– Все человеки – родственники, – проговорила старуха. – Все произошли от прародителей – Адама и Евы. Все жили, каждый в свое время. И на их костях теперь вот и мы живем. И должны уважать тех, кто был до нас.
– Какое мне дело до тех, кто жил прежде? – зло оскалился Орн. – Я живу в свое время. А на остальное мне плевать!
– Не бывает "своего" времени! – отрезала бабка. – Время – общее. Просто каждый вносит в общую ткань свой вклад.
– Ежели так думать, – вскинулся опричник, – то из общего котла каждый может и себе взять. Не позаимствовать ли мне времечка, чтобы жить века?
– Ишь скалишься! – Горбунья тяжело оперлась на клюку. – Не будет у тебя больше времени! Осталось тебе три дня и три ночи!
Бабка круто развернулась и пошла прочь. Опричник хотел кликнуть стражу, чтобы накостыляла бабке за такое пророчество, но почему-то застыл, даже рта не сумев открыть. И только подумал: "Вот ведьма! Да чтоб ей – да ее же пророчество! Ну а уж время-то ее я вполне себе забрать могу!"
Ночью опричник вышел потихоньку, чтобы товарищи не увидели. Он знал, где обитает старуха горбунья – в старой деревянной хижине на противоположном краю Останкина. Там поутру и сыскал удавленную бабку парнишка, что пришел к ней за травяным лекарством для отца, вывихнувшего ногу. Слух о смерти знахарки-ворожеи облетел округу. Впрочем, компания Орна не обратила на него никакого внимания. Им предстояло дело государевой важности, ради которого они и сидели вдали от Кремля в останкинской усадьбе. Но этой ночью им предстояло встретить возвращающихся тайных царевых слуг, посланных по секретному поручению самим Иваном Грозным.
В чем была цель такого тайного указа, знал только Орн. Доверенные слуги государя Московского везли ему одну из самых древних и могущественных реликвий – старинный золотой перстень. Несколько ночей кряду царь Иван Васильевич беседовал об этом перстне с Орном. Видно, доверял. Что ж, и цари должны хоть кому-то доверять. Вот только сам Орн отлично знал, чем кончили ближние бояре, коим Грозный тоже доверял. Костер, плаха, яд, удавка – вот чем наградил их пресветлый государь за доверенность.
Но Орн решил по-другому – по-своему. Перстень, который везли из дальних стран царевы слуги, был не только золотым, но и магическим – всемогущим. Потому что являлся стариннейшим Перстнем Мироздания. Человек, владевший им, мог владеть и пространством и временем. Мог получить неограниченную власть и всепрощение во всех делах своих. Владелец перстня становился подобен богу, ибо и сам перстень был создан одним из древнейших богов – древнеегипетским Гором. Царь Иван называл того бога Хор или просто Ор без придыхающей согласной. Еще и заметил, что Ор совпадает с фамилией Орна. Может, потому и отличил его доверием среди всей опричнины?
Древний Гор египетский был богом наимогущественнейшим. Он победил своего врага, злодея Сета, освободил от его власти народ, воскресил своего отца Осириса, убитого Сетом. За то Осирис и отдал Гору во владение царство живых. Сам же стал владыкой царства мертвых. То есть получалось, что, как сын, Гор был царем живых, а как наследник, – царем мертвых. Вот и Иван Грозный мечтал получить Всевластие, стать равным богам, ибо очень уж страшился Божьего суда. Вот ведь человек-то! Днем режет заживо, а по ночам валяется на каменном полу, грехи замаливая. Странна она, эта загадочная душа русская. Да и страшна к тому же…