Не выходя из боя - Василий Гузик 13 стр.


Цель приезда Караваева в Самару была ясна: подтолкнуть "Барнабу", которая, по мнению англичан, к слову сказать, справедливому, работала без должной инициативы. Такова была цель Валентинова, пославшего Олега в Самару. Вершинин и Ильин поставили перед ним несколько иную задачу: Караваеву предстояло выяснить, чем же в действительности занимается Коротков, что он подготовил для передачи своим зарубежным хозяевам, каковы его планы.

…Встреча его с Коротковым произошла поздно вечером.

- Кто такой Михаил, который ко мне приезжал? - спросил Коротков.

- Михаил Николаевич - курьер-эмигрант. Много раз переходил границу. Передает поручения от Доктора.

- Разве не Мильский является главой организации?

- Нет, руководит делом бывший офицер, по кличке Доктор, Мильский же является одним из членов, но пользуется большим авторитетом.

- Скажи Мильскому, что он дурак. Они только умеют хвастаться, филькины грамоты пишут. Сами не знают, чего хотят. Запрашивает сведения о Трубочном заводе, производит ли он снаряды. Маленький ребенок и тот понимает, что если завод в данный момент и не военный, то при необходимости через десять часов будет точить снаряды… Дело не в этих сведениях и не в том, чтобы взорвать завод. Большевики новые настроят. Надо подготовить внутренний фронт, чтобы можно было ударить с тыла…

Коротков говорил зло, с раздражением, видно было, что он выкладывает свое сокровенное, над которым думал не один день.

В этом разговоре Олегу удалось выяснить, что с Мильским Коротков был связан и раньше, дал согласие возглавить все "дело", а теперь ничего делать не будет.

- Разве можно сейчас работать? - ворчал Коротков. - Каждый друг друга боится. Мильский надеялся на Клюге, - продолжал Коротков, - но тот показал ему спину, трус… Никаких сведений я тебе не дам и собирать не буду. От других они тебе тоже не нужны. Ты пойдешь без них. Будешь бороться пером. Твоя задача - обрисовать наше положение, показать другим нашу настоящую жизнь. Агитировать за интервенцию. Этим ты больше принесешь пользы делу, чем сбором сведений и взрывами. А перейдешь границу - обратно не возвращайся. Жди победы. Мильскому передай, что он идиот. Не умеет работать…

Коротков был виден насквозь: никакой резидентуры в Самаре нет, да и ставка на Короткова тоже провалилась.

Дальше разговаривать не имело смысла, и он задал Короткову последний вопрос:

- Какой же политической платформы вы придерживаетесь?

- Никакой. Сперва надо от большевиков освободиться, а там будет видно…

Перед уходом Олег, по совету Ильина, как бы между прочим, сообщил Короткову, что Козырев погиб при переходе границы и все документы попали в руки чекистов. Обернувшись, он увидел полное растерянности лицо Короткова.

…Прошло более пяти лет. На участке Засновского погранотряда при попытке перейти государственную границу Союза Советских Социалистических Республик была задержана Божена Мильская, по национальности немка, подданная Германии.

При задержании у нее были обнаружены фальшивый паспорт и другие документы, две с половиной тысячи рублей советских денег, пистолет браунинг с патронами. На следствии Божена показала, что для шпионской работы на территории СССР она была завербована сотрудником второго отдела польского генштаба.

Из показаний Божены было видно, что перед заброской в СССР ей дали задание поселиться на жительство в Минске, Москве или Калинине, устроиться на работу, а через некоторое время выехать в Куйбышев. В Куйбышеве поручалось разыскать Короткова и выяснить, почему от него нет никаких вестей. Отработать с ним новый пароль, о котором сообщить в Варшаву. Встретиться с надежными людьми из прежних знакомых и завербовать их для шпионской работы.

Приехав в Москву, Божена пыталась остановиться у своей давнишней подруги, но та, узнав, откуда она прибыла, проявила излишнее любопытство, напугавшее Божену. Она была вынуждена сразу же уехать в Куйбышев. Но и здесь знали, что она живет в Германии, и отнеслись к ней с недоверием. Весть о том, что Коротков арестован уже несколько лет назад, окончательно выбила ее из колеи.

Бежать! Как можно скорее бежать из этого ада, где все чужие, ненавистные люди.

Не прожив в Советском Союзе и двух недель, Божена ринулась обратно…

Что же произошло за эти пять лет, которые разделяют встречу Олега с Коротковым и приезд дочери Мильского в Советский Союз?

Враждебная деятельность Короткова была установлена, и так называемую резидентуру пришлось ликвидировать. Олега за границу не послали, оставили в Союзе в надежде, что к нему будет прислан связной, но тот не появился.

Вот что стало известно об этом из показаний Валентинова:

"Центр английской разведки неоднократно интересовался состоянием работы резидентуры, находящейся в Куйбышеве (Средневолжском крае). Я как резидент Восточного сектора ничего утешительного сообщить не мог. Караваев в Варшаве не появлялся, присылал иногда короткие сообщения, не имеющие никакой ценности, просил направить к нему курьера.

После гибели Козырева хорошо отлаженная связь в приграничной полосе нарушилась. Направить курьера было невозможно. О Короткове никаких известий не поступало. В этот период ко мне дважды приезжал Богатов, сильно ругал Мильского, но помочь ничем не мог. Видя безнадежность создавшегося положения, махнул рукой и уехал.

Что он докладывал в центр, мне неизвестно, но сначала была прекращена выдача денег на Мильского и Караваева, затем последовал разнос, а в 1935 году была ликвидирована руководимая мною резидентура и центр английской разведки отказался со мной работать".

Чекистам удалось внедриться в обе резидентуры, они знали о замыслах врага, сковывали его деятельность, в ряде случаев направляя его по ложному пути. В этом немалая заслуга куйбышевских чекистов. Полученные оперативные данные помогли в ходе следствия до конца разоблачить вражескую агентуру.

Заброска на территорию СССР Божены Мильской была последней попыткой связаться с резидентом Коротковым, возобновить работу. Вместе с тем, это был последний акт в работе чекистов по делу "Залет".

Остается сказать несколько слов о Валентинове. В 1935 году по известным уже причинам его работа в английской разведке прекратилась. Он искал выхода, и в 1936 году его подобрала германская разведка, которой он служил верой и правдой до последних дней фашистского рейха.

После разгрома фашистской Германии Валентинов был разоблачен и понес заслуженную кару.

А. Казанский
ПОСЛЕДНИЙ ВЫСТРЕЛ

Митрюхина вызвали в Москву. Принял его Серго Орджоникидзе. Вышел из-за письменного стола, приветливо поздоровался и усадил в кресло.

- Я познакомился с характеристиками, материалами. Неплохо о тебе пишут, - сказал Орджоникидзе и положил ладонь на папку с бумагами. - А теперь расскажи мне о себе сам, расскажи все, понимаешь, все подробно.

Владимир Иванович рассказал, что в партии с октября 1917-го, был в Красной гвардии, воевал, ас 1918 года в ЧК.

Нарком задавал вопросы, уточнял, требовал подробностей.

Потом вызвал своего секретаря.

- Позвони в ЦК, скажи - я не возражаю. Передай: Митрюхин - хороший большевик, опытный чекист.

Шел 1935 год. Страна напрягала силы для укрепления оборонной мощи. Нужны были деловые, надежные и преданные кадры. Орджоникидзе интересовало прошлое Митрюхина для того, чтобы выяснить его деловые качества и способности. Решался вопрос о направлении на руководящую работу на крупный завод оборонного значения.

Чем же заслужил Митрюхин такой отзыв наркома Орджоникидзе, человека требовательного и скупого на похвалы?

* * *

В ожидании гудка рабочие Пензенского паровозного депо обычно собирались в единственном теплом и сухом месте - в токарном цехе. Курили, делились новостями. Потом, повесив на табельную доску свои марки, расходились по рабочим местам.

Так началось и морозное утро 27 февраля 1917 года. Однако в этот раз гудка долго не было, а когда собралась вся смена, поднялся на один из станков котельщик Чернышов и зачитал телеграмму:

- Царское самодержавие свергнуто!

Чернышов с трудом успокоил товарищей по работе, призвал к организованности. Митинг принял несколько решений, в том числе о создании боевой дружины для охраны революционного порядка. Тут же началось ее формирование. Вначале записались 15 человек. В числе первых был и Митрюхин. В эту же ночь он был назначен на пост в проходной депо, впервые взял в руки наган, отобранный у одного из жандармов.

Паровозное депо, где в 1916 году начал работать слесарем семнадцатилетний Володя, и фабрика Сергеева были предприятиями с наиболее крупными трудовыми коллективами. Их рабочие имели некоторый опыт забастовок и были настроены революционно. Летом семнадцатого ряды пензенского пролетариата пополнились питерскими рабочими: частично эвакуировался из Петрограда Трубочный завод. Дружина, быстро возросшая численно, отстаивала предприятия от нападений бандитствующих элементов, давала отпор проискам черной сотни. Осенью дружина влилась в Красную гвардию, при этом случайные и враждебные лица отсеялись. В декабре молодой красногвардеец Митрюхин участвовал в операциях по занятию дома губернатора и других учреждений города.

В апреле 1918 года Владимир Митрюхин дежурил в штабе отряда на станции Пенза-Первая. В пять часов утра прибежал военный моряк. Рассказал, что он чудом вырвался из Кузнецка: город заняли банды, прискакавшие из Хвалынска. Разгромили советские учреждения, начались грабежи, насилия.

Митрюхин поднял отряд по тревоге, позвонил в ЧК и руководству Совета. Специальным поездом отряд выехал в Кузнецк и в два часа дня был уже там. Совместно с отрядом, прибывшим из Сызрани, бандитов разогнали, к вечеру порядок был восстановлен. Через несколько дней пришло сообщение о мятеже в Саратове. Митрюхин в составе отряда выехал туда. А потом отряд вошел в состав 1-го Пензенского советского полка и был на разных участках гражданской войны. На Уральском фронте, в тяжелых климатических условиях, в окружении враждебно настроенного казачества молодой красноармеец получил настоящую закалку как боец и как будущий чекист. Там же в боях он был контужен.

* * *

На станции Митрюхина ждала подвода. Возница помог натянуть тулуп, взобрался на облучок, зажал коленками винтовку и дернул вожжи. Вслед за ними тронулась другая подвода с тремя вооруженными людьми в штатском.

- Что за народ на тех санях? - спросил Митрюхин.

- Да это наши ребята, из нашего отдела.

- Зачем они здесь? Приезжали по делу?

- Известно зачем. Встречать. Для охраны. У нас тут без этого нельзя. Пошаливает банда Ямана. Сам главарь - настоящий зверь.

- Ну, это зря. Я привык защищаться сам.

Возница ничего не ответил. Только неопределенно хмыкнул.

Лошади бежали ходко, прошло несколько часов, а Нижнего Ломова все не было видно.

- Сколько же верст до Ломова? По времени вроде бы должны быть на месте.

- Верста - она зависит от того, как ее считать, товарищ начальник. Мы поехали по другой дороге. Подальше будет, зато поспокойнее.

Добрались только к вечеру. Митрюхина с женой привезли прямо к приготовленной квартире - две крохотные комнатки в одноэтажном доме, а вторая подвода завернула к воротам уездного ГПУ.

Не успели согреться с дороги чаем, прибежал дежурный:

- Товарищ уполномоченный, начальника милиции убили…

Начальник уездной милиции Перепелкин возвращался в Нижний Ломов по лесной дороге. Внезапно из-за деревьев раздались выстрелы и одна из первых пуль оборвала его жизнь. Несколько позднее выяснилось, что главарь банды Синюков, узнав о назначении нового начальника ГПУ, решил подготовить ему "встречу" и устроил засаду на основной дороге, ведущей от станции Титово. Бандиты из числа местных жителей опознали лошадей, увидели знакомую им повозку и решили, что едет тот, кого они ждали. Митрюхина же в это время провезли по кружной дороге.

В Нижний Ломов Митрюхина направили как чекиста, имеющего опыт борьбы с бандитами: перед этим назначением он несколько месяцев занимался в соседней губернии ликвидацией антоновщины.

В окрестностях Нижнего Ломова орудовали разбежавшиеся антоновцы, в основном местные жители. Прекрасно ориентируясь в родных местах и имея поддержку со стороны родственников, они все больше наглели. Терроризировали актив сел, дважды останавливали на перегоне недалеко от Выглядовки пассажирские поезда и грабили пассажиров. Устраивали набеги на населенные пункты даже в дневное время.

В городе появлялись листовки, с угрозами по адресу коммунистов, подписанные кличками бандитов. Проверка же показала, что изготовлены они новоявленными молодыми анархистами-максималистами. Поступили данные, что эти молодчики тайно собираются в бывшей женской гимназии, изучают там произведения Бакунина и намечают планы своих антисоветских действий. За литературой ездили в Петроград, а организационную помощь получали от анархистов Самары. Главарь тайной группы Смолюков якобы по заданию "инициативной группы" связался с бандитами, сообщал им о готовящихся против них операциях и получал от них материальную помощь. Его не раз видели в Верхнем Ломове в домах у бандитов. Задержанный чекистами Смолюков вначале отказался от дачи показаний. Но, другие задержанные оказались более разговорчивыми и рассказали, кто есть кто.

Как-то летом Митрюхин в домашней одежде, в сандалиях на босу ногу пошел в магазин. Видит, на площади перед уездисполкомом топчутся двадцать вооруженных всадников на разгоряченных конях. Митрюхин подошел к ним.

- Скажи, парень, - обратились к нему, - где тут уком партии?

- Кто ж там будет сегодня… Воскресенье, все на речке, - соврал Владимир Иванович. - А зачем вам?

- У нас дела, - ухмыляется один и подмигивает. - Ладно, в другой раз. От нас не уйдут…

Оказалось, что это была группа бандитов, прибывшая учинить погром. В молодом человеке в сандалиях они не опознали начальника ГПУ.

Записки же с угрозами расправы Синюков и Яман посылали Митрюхину несколько раз.

Главари банды быстры на расправу: почуют активность против них - изрубят, исполосуют. Угрозы и насилие сделали свое, и чекистам трудно было получить у местных жителей какие-либо данные о бандитах. Информация, поступающая от сельского актива, была слишком общей. А как бороться вслепую, на зная ничего о противнике?

Однажды ночью в окно квартиры Митрюхина осторожно постучали. Кто там может быть? Дежурный? Вряд ли… Что-то уж очень несмело.

- Кто?

- Владимир Иванович, поговорить надо…

- Кто все-таки?

- Ну я… Федор…

Митрюхин быстро оделся, зажег фонарь и открыл дверь. На пороге стоял рослый мужчина в старой шинели. Заветренное лицо покрыто нечесаной темной бородой. Усталые глаза отчаявшегося человека.

- Заходи.

Незнакомец за ствол втащил винтовку, прислонил ее к кадушке и осторожно закрыл за собой дверь.

- Не могу я больше быть там, нет сил смотреть на них… Пусть простит меня Советская власть, если может… или расстреляет.

- Я не Советская власть, я только ее представитель. И ничего обещать не могу. Проходи в комнату.

Слушал бандита чекист, и крутые желваки ходили под скулами. Сколько же обманутых темных людей, сбитых с толку демагогическими лозунгами Антонова, бродит по лесам. И вот этот тоже. В окопах первой мировой гнил. В Красной Армии был. А вернулся в деревню - окрутили кулаки. Только теперь понял, куда, к кому попал. Грабежи, убийства. Разве об этом думал и мечтал, когда возвращался с фронта? О земле думал, о жене, детях…

Качает понимающе головой Митрюхин, вставит два-три слова и снова слушает рассказ Федора. А того до души трогает молчаливое внимание человека, его неторопливые короткие вопросы.

- Это ты, Федор, правильно говоришь, - подбадривает Митрюхин. - Нехорошо убивать, грабить свой народ. Получил землю от Советской власти, будь добр, обрабатывай ее. Ты правильно сделал, что пришел с повинной головой. Думаю, Советская власть это учтет и, возможно, простит. Ну, а как Яман? Простит ли он тебе уход из банды? Предположим, ты уедешь отсюда. Страна большая, и он не найдет тебя. А как твоя родня? Не будет ли мстить Яман за тебя? Неужели Яман вечно будет издеваться над твоими братьями, сестрами, над народом? Давай подумаем вместе, как нам быть, как быстрее кончить с Яманом. Может быть, вместе лучше расправиться с ним и тогда не будет надобности прятаться, уходить из родных мест?

Долго длилась беседа. Договорились, что Федор пока вернется в банду, но время от времени будет приходить к Митрюхину.

В следующий раз он пришел поздно вечером. И тот вечер едва не был последним для обоих.

Владимир Иванович заставил Федора раздеться, усадил за стол, налил горячего крепкого чая. Вдруг Александра Михайловна крикнула "Ложись!" и упала на пол, как ее учили в ЧК, где раньше работала. Федор прижался к стене. Приподняв занавеску, Митрюхин увидел фигуру, перепрыгнувшую через куст бузины. Жена, оказывается, увидела над верхней рамой окна человека с гранатой в руке. Внезапный крик молодой женщины, видимо, ошеломил бандита, а там послышался топот коней приближающегося наряда милиции.

- Это по вашу душу, Владимир Иванович, - заключил Федор.

- Твоя бы тоже оказалась на небесах, - ответил Митрюхин.

Назад Дальше