В аэропорту нас встречали два симпатичных молодых человека. Хельга тут же повисла на шее одного из них. Они взяли наши пожитки и побросали их в джип. На белом, примятом колесами снегу мои бархатные туфельки смотрелись изумительно.
Мы забрались в машину.
– Кола, сигареты, бутерброд? – повернувшись ко мне спросил улыбающийся водитель.
– Дайджобу, – привычно ляпнула я по-японски. Дескать, все хорошо, ничего не нужно. – Дайджобу.
– Дай что?! – изумился водитель.
И тут я поняла, что могу уже теперь говорить все, что угодно. Потому что, все возможное и невозможное я уже совершила.
Машина сорвалась с места, точно выстрелив собой в снежную бесконечность. А за окошком плыли японские горы. Не знаю, "Бейлис" или съеденные в невероятном количестве таблетки были виной галлюцинации, но всю дорогу до дома я видела обступающие нас со всех сторон горы. Горы которые не хотели меня отпускать.
МЕЖДУ ДВУХ ЯПОНИЙ – ВМЕСТО ИНТЕРМЕДИИ
Контроль за словами
Живя за границей, тем более так далеко от родины, мы привыкаем к тому, что нас никто не понимает и перестаем шептаться между собой, разговаривая в полный голос. Обычно японцы не обижаются, когда при них начинают говорить на другом языке. Подумаешь, русские болтают между собой, это их дело.
Но самое смешное, что даже по возвращении домой утерянный где-то за границей контроль не сразу спешит вернуться на свое законное место, выдавая вас с головой.
Так девочка может вдруг ни с того ни с сего громко раскритиковать проходящего мимо человека. При этом она и не думает нарываться на скандал: просто забыла, что ее слова могут быть поняты, вот и ляпнула.
Одна девушка после шести месяцев в Японии стала автоматически вставлять вместо русских японские слова. Немного, по слову, по два в предложении. Однако ее мама, учительница русского и литературы, посчитала это желанием дочери выделиться, показать себя не такой как все.
Она начала одергивать дочь, пока та, о ужас! не перестала говорить совсем.
В итоге три месяца ушли у девушки на адаптацию и работу со страхом произнесения слов. Вопрос – что в этой ситуации послужило в большей мере травмирующим фактором: шесть месяцев работы за границей, или столкновение с непониманием дома?
Языковая помесь
Живя в Японии я много писала. Нужно было как-то абстрагироваться от скучной гримерки, в которой мы сидели, от множества ограничений, накладываемых нашим бытом и работой. Во время первой поездки в голову лезли исключительно стихи, все попытки писать прозу обрывались едва начавшись.
В Японии невозможно писать о Японии и о приключениях, происходящих с нами, потому что там мы говорим на странной смеси трех языков, которые сплетаются в наших головах подобно магическим канатам, и я уже не понимаю, где кончается один язык и начинается другой.
Некоторые слова и выражения в японском языке практически непереводимы. Как например, перевести на русский слово "гэнки": "Гэнки дэс ка?" Обычно переводиться "Как дела"? Но на самом деле "гэнки" не просто "дела". Этим же словом называют витамины, дающие энергию, силу, здоровье и красоту. То есть, "гэнки" – это жизненная энергия, тонус, харизма. Это когда все получается, это попутный ветер, радость и удача, когда вас несет по жизни, когда вам везет и вам все рады.
Один редактор, выслушав мои сожаления по поводу невозможности подобрать аналог из одного слова к японскому "гэнки", после минутного размышления выдал: "гэнки" можно перевести как "прет".
Я сразу же живо представила себе, как девяностолетняя бабушка будет спрашивать свою соседку: "Ну что госпожа, Судзука, прет тебя нынче?" и затосковала еще больше.
Японский – образный и красивый язык. Возьмем, к примеру "онака суйта" – буквально "живот пустой". У нас же переводиться сухо и неинтересно – "голоден".
Мы больны японским, который вошел в нашу кровь и плоть, сделавшись частью нас.
Одна украинка рассказывала, что возвращаясь домой, больше всего боялась, как бы на русско-украинской границе тамошние бандюганы, прознав о японских гастролях, не убили ее и не забрали вещи и деньги. Мы тоже боялись этого, возвращаясь из первой поездки. Но надо признать, что на Украине все значительно хуже и опаснее.
Девочку встречала мама в Москве, переодела, перепаковала вещи, привезла украинский паспорт – словом сделала все возможное, чтобы на границе представить свою дочь как отдохнувшую на каникулах у бабушки в России и теперь возвращающуюся домой.
Все шло более или менее гладко, они сели в видавшую виды машину, за рулем был посвященный в страшную тайну и оттого ни живой ни мертвый от страха сосед. Поехали.
На российско-украинской границе выстроилась длинная череда машин. Почему-то не пропускали. Уставшая от бестолкового сидения девушка не выдержала и, вопреки запретам матери, пошла сама разбираться с пограничниками.
Она заявила им, что она не террористка и не бандитка, а полноправная гражданка Украины. Что жила полгода у бабушки и теперь возвращается домой к маме, что она прописана в Харькове, имеет свой сад и огород. Словом много всего наговорила.
Через полчаса пограничник вернул документы и разрешил машине проезжать.
– Вот видишь, как я могу все улаживать и находить общий язык с незнакомыми людьми, – хвастливо заявила дочь побледневшей матери. – Это все моя работа – приучила общаться с разным народом и со всеми находить взаимопонимание. Так-то.
– Так да не так, – подал голос молчавший до того водитель. – Ты же полчаса тараторила с пограничником по-японски!
ВТОРАЯ ЯПОНИЯ
Добро пожаловать в ад!
Вторая Япония – это странное словосочетание, но мы так привыкли. По номеру поездки. Вторая Япония – в какой-то степени все легче: и едешь уже не невесть куда, а в страну, в которой была, немного знаешь язык, в записной книжке есть телефоны знакомых. Вообще, быстрее ориентируешься и адаптируешься в новых условиях.
Когда я уезжала в мою вторую Японию в аэропорту со мной была вся семья и никто не плакал и не волновался, ну разве что самую малость. Было такое ощущение, что я еду не на полгода в чужую страну, а к бабушке на каникулы.
Девчонки балагурили, фотографировались с друзьями, взвешивались на багажных весах.
Нас не смутила даже пауза между авиарейсами – восемнадцать часов, которые предстояло проскучать во Франкфурте.
Русский народный дуэт, состоящий из заморенных жизнью домохозяюшек держался от нашей группы особняком. Для них, так же как и для меня, эта поездка была второй и они делились друг с дружкой впечатлениями.
Первая Япония для этих девушек случилась лет десять тому назад, когда на заре перестройки с лязгом и скрежетом рухнул железный занавес и первые отчаянные головушки устремились на покорение чужих земель.
Бедненькие, они до сих пор жили в ощущении парения от той поездки, очарованные тогдашними, непуганными и неискушенными японцами.
В те, ставшие уже легендарными времена все русское было в моде во всем мире, так что за погляд "сказочных советских красавиц" платили бешеные деньги.
Изящным движением клиент брал золотой волос с костюма понравившейся ему девушки и клал его в бумажник, возмещая потерю одним маном (приблизительно 100 долларов).
Мы не могли объяснить идеалисткам, что "той" их Японии уже больше нет, как нет и бесплатного сыра. Никто уже не будет глазеть на белокурую девочку за деньги, никто ничего не даст просто за красивые глаза. Всего нужно добиваться талантом и трудом. Танцуй, пой под караоке, умей завести разговор, предложив интересную тему, найди ключик к сердцу клиента, пойми, что ему нужно, зачем он приперся в этот самый клуб, чего ему не хватало в его обыденной жизни. Проникни в его мечты и тайные желания и пообещай воплотить их.
О, это целая наука – "разводить японских кроликов". Это великое искусство, психология и образ жизни.
Нашим бедным кумушкам только предстояло узнать это, и мне было их искренне жаль.
Когда после традиционного знакомства с руководством нас отвезли в предоставленные клубом "апартаменты", испугались все.
Микроавтобус в котором нас привезли, остановился возле воняющего бензином открытого гаража.
Навьюченные своими вещами мы прошли мимо машин и не без труда поднялись по узкой крутой лесенке, продолжением которой был узкий и грязный коридор. В конце этого коридора и была наша комната. Слева от двери располагались двухэтажные деревянные нары в шесть отсеков, справа столик с зеркалом, мимо которого можно было протиснуться лишь боком. Картину довершал календарь на стене, в котором косыми крестами были кем-то перечеркнуты проведенные в Японии дни.
Мы как попало побросали сумки, почти что с закрытыми глазами приняли душ и бухнулись спать. До работы оставалось четыре часа, а это означало, что пошли третьи сутки бдения.
– Клиентов нет – хима. Денег нет, за напитки ничего не платят, в апартаментах нет кондиционеров, – доносились призрачные пояснения.
Уткнувшись в подушку я было заплакала, но тут же взяла себя в руки. Нет клиентов – значит буду работать только за зарплату. Мерзко, конечно, но все больше, чем в России. Главное держаться, а там может и повезет.
– Добро пожаловать в ад!
Этим кличем мы были пробуждены к жизни в Японии, с него начались наши приключения, радости и печали.
Алкогольная консумация или Как заставить пить непьющего, отправить в загул негулящего, да еще и наварить на этом бабки
Наш Папа-сан оказался не только пробивной бестией, но и гениальным психологом. Говорят, что начинал он с должности официанта (бой-сан по-японски), воровал деньги у посетителей, за что сидел. А выйдя из тюрьмы открыл свой клуб, как это рассказывали мне люди, на чьих глазах все и происходило, – самый лучший и дорогой клуб.
Шоу в нем не было, поначалу всех устраивало само времяпрепровождение в компании нездешнего вида красавиц, где можно было надраться в стельку и тебе за это были только благодарны. Но со временем Папа-сан понял, что соловья баснями не кормят, а пьяная клиентура желает также чего-нибудь и для услады глаз. И услада эта была явлена: буквально на следующий день после озарения Папы-сан девушки получили возможность приработка. Договорившись с клиентами об оплате они выходили на всеобщее обозрение и, задрав юбки, показывали почтенной публики свои задницы.
Народ радовался и бизнес процветал.
Позже, когда в других клубах появились танцевальные шоу, Папа-сан тоже начал выписывать из-за границы танцовщиц, и задницы как-то забылись.
В чем же была гениальность хозяина клуба? Минутку терпения, дорогой читатель, я как раз подбираюсь к этой теме. Как я уже сказала, в клубе была алкогольная консумация. Это значит, что девушки должны были раскручивать клиентуру на выпивку. И со всего, что было заказано для них, они получали проценты. Вполне честная и проверенная временем система. Во многих клубах, чтобы принудить девчонок к распитию алкогольных напитков, платят несколько йен за соки и лимонад и значительно больше за алкоголь. Так что сама выбирай, быть дурой, но здоровой, или же больной, но с деньгами.
Папа-сан же решил сломать существующую систему. Еще работая официантом он начал присматриваться к русским и, похоже, разгадал нашу загадочную русскую душу. Будуший Папашка понял, что для русских:
а. Алкоголь сам по себе является ценностью, а значит нет смысла доплачивать деньги за то, что девочка пьет. Ей это и так нравится.
b. В отличие от многих других наций русские, украинцы и румыны выгодны тем, что на следующий день после выпивки, направляются не в аптеку за отрезвляющими таблетками, а в магазин за опохмелкой. Таким образом, похмеляя на работе девчонок, а точнее сказать, подсаживая их к клиентам, с которых они сами выжмут свой алкоголь, он, Папа-сан, совершает благое дело.
c. Клиентам дают качественный алкоголь, в то время как девочки получают в лучшем случае разведенный, а в худшем – жуткое пойло, состоящее из лимонной кислоты, капельки джина и воды из-под крана. Но и качественные и некачественные напитки стоят одинаково. От такой выпивки девушки, страдающие повышенной кислотностью, зарабатывают себе язву желудка и уезжают из Японии больными людьми.
d. Во всех уважающих себя клубах девушка заказывает для себя напитки индивидуально, например, бокал пива или шампанского, либо рюмочку ликера. В клубе у Папы-сана все было по-другому. К клиенту подсаживают не одну, заказанную им девочку, а целый цветничок, и все они наперебой просят купить им попить. Гость, понятное дело, жмется, тогда ему предлагают купить одну бутылочку пива на всех, чтобы символически поднять тост. Тот соглашается, тут же бутылочка разливается по маленьким стаканчикам, все выпивают, потом повторяют, еще и еще. Поняли в чем тут изюминка? Если вам купили бокал пива, то вы будете пить его столько времени, сколько вам захочется. Но когда напиток разливают всем, значит и пить его придется всем одновременно – за поднятый тост. Теперь представим, что кто-то решил растянуть удовольствие или просто больше не хочет. Тут на него начинают наезжать свои. "Почему мы должны давиться пивом, а ты не пьешь"? Бойкот в чужой стране – наказание поистине страшное. И какими бы вы ни были независимыми одиночками, коллективное отторжение напугает кого угодно.
e. После выпивки на работе русского человека неизменно начинает тянуть на продолжение банкета и всевозможные подвиги: забуриться в соседний бар, убежать на дискотеку, снять мужика и отправиться с ним кататься по ночному городу или отправиться в ресторан. Но на любые взбрыки можно найти и карательные меры. Такими мерами стала система штрафов, введенная в папашкином клубе.
Штрафы
Девочка должна возвращаться домой с работы не позже, чем через час после ее окончания. Исполнение этого правила проверяется менеджерами и лично начальником. Ночуешь в другом месте или опоздала на минуту – приноси завтра 300 долларов, извинись и от тебя отвяжутся. Откажешься – уедешь домой.
Встреча с мужчиной вне клуба – та же сумма, те же условия.
Подозрение на то, что девочка занимается проституцией (заметьте – только подозрение, речь не идет ни о каких доказательствах) – 500 долларов.
Я уже говорила, что после работы каждый расслаблялся как мог, и многие отправлялись в бар или на дискотеку потанцевать и выпить чего-нибудь вкусненького. Так вот, нахождение в чужом клубе приравнивалось к подработке в нем (согласно нашему контракту, мы были обязаны работать только в клубе, найденном для нас фирмой-нанимателем) – 300 долларов, те же условия.
Расписка
Нет ничего удивительного, что, попав в "пьяный" клуб, мы и сами должны были сделаться добросовестными пьяницами и образцовыми забулдыгами. Перед отправкой в Японию отбирающий нас на кастинге Папа-сан спросил, употребляем ли мы алкоголь?
Но кто же его не употребляет? Чуть-чуть, рюмочку сладенького ликера, бокал шампанского на Новый Год, банку джин-тоника с друзьями.
– В клубе нужно немножко пить, – пояснил Папа-сан.
К сожалению никто из наших не догадался спросить, что означает таинственное "немножко". И вот теперь мы попались.
Хуже всего, что еще в Питере меня попросили подписаться в бумаге, где говорилось, что мол, я, такая-то и такая-то, буду работать в Японии в городе Токусима, по такому-то адресу, проживание в отдельных комнатах. Работа в ночном клубе "Кремлин", где практикуется алкогольная консумация. Число и подпись.
Дура была, что согласилась подписать эту филькину грамоту. И вот теперь на первом же собрании клуба и представителей фирмы-нанимателя японцы сунули мне под нос мою же подпись.
– Подписывались, так теперь извольте пить, – ехидно сообщил украинец-переводчик.
Меня затрясло.
Сама я, по ироничному выражению моего брата, не пью, а только губы мажу. В нашей группе есть девушка с одной почкой, в чем душа держится непонятно. Другой всего девятнадцать лет, ребенок – ей в куклы играть, а не водяру глушить.
Итак, дилемма. Остаться в клубе на предъявленных условиях значит загубить здоровье, уехать – потерять деньги и, возможно, шанс когда-либо вернуться сюда вновь на заработки.
Неожиданно мое внимание привлекла строчка сулившая мне, а значит и всем в нашей группе проживание в отдельных комнатках. Земля в Японии буквально на вес золота, метра лишнего нет, а тут письменное обещание каждой из нас по комнате! Должно сработать.
– Это ваша подпись?! – продолжал орать украинец. – Если ваша, то обязаны пить и нечего тут ваньку валять!
– Да, это моя подпись, – кивнула я и повторила тоже самое на японском. – Но я тут подписывалась не только на алкогольную консумацию, но и на то, что мы будем жить в отдельных комнатах. Если нужно выполнить первое условие, выполняйте и вы второе.
После такой отповеди японцы повскакали со своих мест, требуя от переводчика чтобы он объяснил, что на самом деле написано в бумаге.
– Здесь имелось в виду, что вы будете жить в отдельных отсеках на верхнем или нижнем ярусах, – лепетал украинец, уже понимая свой промах. Сто против одного – эту бумаженцию составлял он.
– Здесь черным по белому написано "в комнатах"! – ткнула я в документ. Хотите чтобы мы пили – предоставляйте каждой по комнате.
На этом заседание закончилось. В клубе сохранилась алкогольная консумация, но нашу группу это уже не касалось. Мы пили, что хотели. То есть ни что хотели, конечно, а либо воду со льдом и кусочком лимона либо разбавленное водой пиво, уверяя при этом клиентов, что они платят за настоящий алкоголь.
Разумеется все время пить воду из-под крана мы не могли, иногда хотелось расслабиться в приятной компании. К слову сказать, за стаканчиком приятного джин-тоника и время проходит быстрее. Поэтому мы договорились с нашим бой-санчиком об особых жестах, которыми будем заказывать себе стопроцентный алкоголь. И время от времени пользовались этим.