23. Неоконченная война
А каковы итоги Войны за независимость? Если подойти без предубеждения, мы увидим: война до сих пор не окончилась. Вместе с тем, Война за независимость является важным историческим рубежом. Она – здесь мы уступим трибуну Джону и Давиду Кимхи – стала началом напряженности на Ближнем Востоке и была первой в серии вооруженных столкновений и войн:
"Несмотря на то, что война начиналась не как конфликт между Израилем и арабским миром, а как восстание евреев против британского мандата в Эрец-Исраэль, она завершилась поражением как для британских мандатных властей, так и для арабских стран. Арабы понесли тяжелые потери, но морально-политический ущерб Британской империи был невосполним: за одно десятилетие англичане утратили все свои позиции на Ближнем Востоке, и предстояла неизбежная потеря непосредственной власти над богатыми нефтяными источниками этого района".
* * *
Британцы не хотели мириться с ситуацией; они мыслили прежними колониально-имперскими категориями и искали возможности восстановить свое влияние.
Против такой позиции Великобритании выступили три человека, преследовавшие на Ближнем Востоке лишь ограниченные цели, но они знали, чего хотят, и были преисполнены решимости добиться желаемого. Это были Сталин, Бен-Гурион и король Абдалла.
Сталин изложил свою позицию британскому министру иностранных дел Эрнесту Бевину в приватной беседе в Москве, заговорив о Ближнем Востоке. Он готов согласиться с законными английскими позициями в этом районе. Русские не станут чинить англичанам никаких препятствий и не помогут тем, кто этого хотел бы. Они будут проводить строго нейтральную политику в конфликте Великобритании с Египтом (его должны были обсуждать в Совете Безопасности) и в проблеме Эрец-Исраэль. Сталин ставил только одно условие: англичане одни берут на себя ответственность за Ближний Восток, ни в какой форме не привлекая американцев. В этом и заключалась цель Сталина: он хотел удалить британцев с Ближнего Востока, не допустив при этом в регионе возрастания американской роли, и прекрасно понимал, что англичанам без помощи Америки не на что здесь рассчитывать, а США не станут действовать без "приглашения" со стороны британцев. Англичане же настороженно относились к политической активности США, распространившейся сразу после окончания мировой войны на зоны традиционного влияния Великобритании, так что легко поддались на уловку "советского нейтралитета".
Английское правительство также полагало, что британские интересы защитят арабские союзники – Фарук в Египте, Абдалла в Трансиордании, Нури Саид в Ираке. Месяцев за шесть до того, как Сталин беседовал с Бевином, Эттли пришел к окончательному выводу, что американцев надо заставить – раз нельзя их уговорить – разделить с англичанами ответственность за Ближний Восток. Несомненно, что такая позиция Эттли как раз и побудила Сталина принять удивившее мир решение поддержать создание еврейского государства в Эрец-Исраэль. Сталин напал на арабских руководителей за то, что они сосредоточивают внимание своих народов на борьбе с сионистами вместо того, чтобы направить народный гнев против "англо-американского империализма".
Единственную в своем роде роль сыграл Бен-Гурион. В этой борьбе он был тем человеком, чьи идеи воплощались в жизнь быстрее и полнее, чем идеи любого другого политика. Убедившись осенью 1945 г., что англичане склонны уйти из Палестины, он стал размышлять о будущем и несравнимо опередил проницательностью всех – и сторонников, и противников. Если бы не он, евреи Эрец-Исраэль оказались бы беспомощными перед лицом уготованного им испытания с политической и практической точек зрения, уж не говоря о военной.
Бен-Гурион не ограничивался лишь военными проблемами. Он знал, что ему предстоит. Он хотел не только армии и не только победы. Победа и армия нужны были как фундамент нового Израиля, где воедино сплавятся сионистская идеология и традиционные духовные накопления мирового еврейства, чтобы породить новую небывалую действительность. Верно, что он допускал и крупные ошибки. Он обнаружил близорукость в проблеме арабов. Он не терпел глупцов и был непокладист со своими соперниками. И все же арабам и англичанам явно не повезло, что на их пути встал человек такого калибра.
Третий в этом триумвирате – король Абдалла – историками обычно считается орудием английской политики и проводником воли генерала Глабба. Мнение это в корне ошибочное. В отличие от остальных арабских лидеров (и англичан), Абдалла точно знал, чего он хочет. Он стремился овладеть Иерусалимом и хотел удалить другие арабские страны из Эрец-Исраэль. Если кому-нибудь и удалось подчинить своей воле остальных, то это Абдалле, который подчинил себе Бевина и Глабба, а не наоборот. Абдалла добился своих ограниченных целей, подобно тому, как Бен-Гурион добился своих. То же самое удалось Сталину или, по крайней мере, его наследникам.
Не то с англичанами. В общеисторической перспективе поражение в Эрец-Исраэль потерпели именно они. Война в Эрец-Исраэль стала началом переворота на Ближнем Востоке. За десять лет по ее следам совершились: изгнание Англо-Иорданской нефтяной компании из Ирана; эвакуация англичан из Египта и Судана; ликвидация режима Фарука; изгнание сэра Джона Глабба из Иордании и отмена иорданцами договора о дружбе с Великобританией; провал англичан у Суэца; переворот в Ираке.
В итоге этих событий на ближневосточном небосклоне начала восходить советская звезда: появилось советское влияние, столь долго не допускавшееся в этот район мира, и СССР, наконец, предъявил свои требования.
Война за независимость не только заложила фундамент Государства Израиль, но и была провозвестницей арабских революций на Ближнем Востоке.
В чем же должны заключаться конечные цели арабского возрождения?
В уничтожении Израиля?
Или новое поколение арабских вождей придет к более мудрому решению?
Эти вопросы возникали и в 1949-м, в конце Войны за независимость, и сейчас, когда кольцо новых арабских революций все туже сжимается вокруг Израиля.
Тогда, в 1949-м, решение и в самом деле было найдено. Лидеры арабских государств опробовали менее опасные для них пути продолжения войны. Отказавшись признать еврейское государство, они наглухо закрыли общие с ним границы. Арабские страны отказывались допускать на свою территорию всех, у кого была виза на въезд в Израиль. Поэтому направлявшиеся на Ближний Восток вынуждены были запасаться двумя, а то и тремя паспортами, вспоминает Игаль Алон. Кроме того, арабы установили экономическую блокаду не только самого Израиля, но и тех стран, которые поддерживали с ним экономические связи. Наиболее эффективной эта блокада оказалась в Акабском заливе: здесь, на южной оконечности Синайского полуострова, в Шарм-аш-Шейхе мощные египетские батареи держали под прицелом вход в залив, так что за семь лет в новый израильский порт Эйлат, на который возлагалось столько надежд, не смогло войти не одно судно. Арабский бойкот фактически распространился на весь мир. Он предусматривал самые разнообразные меры: компании, которые отважились торговать с Израилем, заносились в "черные списки". Самолетам, державшим курс на Израиль или из него, запрещалось пролетать над арабскими территориями. Суэцкий канал был закрыт для израильских судов и для судов с израильским фрахтом (в нарушение Константинопольской конвенции 1888 г., согласно которой проход через канал должен быть гарантирован судам всех стран, как в мирное, так и в военное время).
Не успели еще просохнуть чернила на соглашениях о перемирии, как арабы начали подкреплять свои попытки изолировать, сломить голодом и экономически обескровить Израиль еще и насильственными действиями. С 1949 г. на территорию Израиля стали проникать вооруженные банды. Поначалу все, казалось, было вполне обыденно для Востока. Небольшие вооруженные группы угоняли скот, похищали урожай, совершали в пограничных поселениях мелкие кражи. Однако скоро стало ясно, что все эти набеги тщательно организованы, что за ними стоят арабские государства и что все это – не что иное, как начало необъявленной войны в малых масштабах. Когда набеги участились и, помимо краж и поджогов, начались еще и убийства мирных жителей, Израиль обратился за помощью в ООН. Эта организация заявила, что прекратить бандитизм или помешать его расширению она, увы, не в силах; насилие, конечно, очень печальное, достойное всяческого сожаления явление, однако со временем оно, несомненно, изживет себя…
Арабские страны, воспользовавшись соглашением о перемирии, повели мощную дипломатическую атаку, требуя буквального выполнения резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 г., т. е. интернационализации Иерусалима и возвращения к границам, определенным в этой резолюции. Ясно, что, отвергнув решение ООН, напав на государство Израиль и заняв его территорию, предусмотренную планом раздела Палестины (Иудею и Самарию заняла Трансиордания, Газу – Египет), арабы сами несут ответственность за происшедшие после принятия резолюции ООН перемены. Арабскую дипломатию это обстоятельство ничуть не смущало.
Кроме того, арабские государства предъявили требование, которое ООН по рекомендации назначенного ею посредника Бернадота поддержала, – о возвращении арабских беженцев.
24. Беженцы или обманутые переселенцы?
Судьба людей, изгнанных войной или иной злою волей из родных мест и скитающихся на чужбине, не может не вызывать сочувствия, особенно в еврейском сердце. Горькая доля изгнанника – часть еврейской национальной памяти. Собственно говоря, вся еврейская история – это история обретений и утрат своего очага. Но будет ли благополучным дом, поставленный на чужой земле? Будет ли прочным счастье, построенное на чужой беде?
На первый вопрос мы уже ответили в предыдущих главах. Повторим: Эрец-Исраэль – это земля евреев, обретенная ими после двухтысячелетнего изгнания. Право евреев на эту землю не подлежит ни сомнению, ни пересмотру.
Второй вопрос требует не менее обстоятельного рассмотрения и не менее определенного ответа.
Итак, в результате Войны за независимость несколько сотен тысяч арабов стали беженцами. Это, казалось бы, общеизвестный факт. Но с общеизвестными фактами на Ближнем Востоке дела обстоят несколько иначе, чем где бы то ни было в мире. Проанализируем это – не для того, чтобы оспорить "общеизвестный" факт, но с тем, чтобы его осмыслить. Заметим, что, говоря о числе беженцев, называют самые разные цифры. На то есть ряд причин, о которых речь пойдет несколько ниже. А для начала обратим внимание на формулировку "в результате войны".
Война – явление столь масштабное и имеющее столь существенные последствия, что они всегда воспринимаются как ее результат. Но "после того" не значит "вследствие того". А в нашем случае речь идет даже не о том, что было "после", но о том, что было "до" и "во время".
Давайте, прежде всего, помнить, что война была развязана арабами – причем не тем или иным племенем, но арабским миром почти во всей его необъятности – Лигой арабских государств, или Арабской лигой, то есть военно-политическим союзом в составе Ливии, Египта, Сирии, Ливана, Ирака, Трансиордании, Саудовской Аравии и Йемена. Война велась арабами против Израиля – страны со значительным арабским населением. Целью агрессора было уничтожение еврейского государства, истребление его еврейского населения и поглощение арабами его территории. И этот факт, казалось бы, тоже общеизвестный, при обсуждении вопроса о беженцах почему-то во внимание не принимается или вообще игнорируется при рассмотрении истории арабо-израильского конфликта, как то удалось, например, профессору Пырлину… А факт этот очень важен не только с исторической, но и с международно-правовой точки зрения. В международных соглашениях, связанных с итогами Второй мировой войны, и в решениях Нюрнбергского трибунала содержится недвусмысленное положение об ответственности агрессора и, в частности, об ответственности немцев как народа за преступления гитлеризма – именно на этом положении основывается послевоенный передел европейских границ. Немцев Восточной Пруссии, Силезии, Судет никогда не называли беженцами. Это не означает отрицания личной трагедии многих тысяч из них, персонально, возможно, никоим образом не причастных к злодеяниям нацистов. Не означает и отрицания трагедии немецкого народа, ставшего жертвой преступной политики. Но преступной политики своего государства. В русском языке понятия "государство" и "нация" отделены друг от друга. В международном же праве это единое понятие. Что касается арабов Эрец-Исраэль, то они отнюдь не ощущали себя частью Государства Израиль, несмотря на то, что им были предоставлены абсолютно равные права с евреями, а идентифицировали себя с арабской нацией не только как этническим, но, прежде всего, как государственным или надгосударственным единством, идея которого и воплощалась в той самой Арабской лиге, развязавшей войну.
Так что "общеизвестный факт" следует дополнить: арабы Палестины, покинувшие свои дома, – жертвы преступной политики арабских стран.
Следующий, чрезвычайно важный, аспект проблемы беженцев – это сама процедура "исхода" палестинских арабов.
Как же обстояло дело?
Вот как представляет читателю эту ситуацию Ш. Кац.
"Арабских "беженцев" считают беженцами, несмотря на то, что они бежали не из-за каких-то репрессий, а – единственный случай в мире! – по инициативе своих лидеров, причем многие бежали еще до начала военных действий.
Обратим внимание: в то время, когда проводилось "жестокое изгнание арабов", никто в мире (включая самих арабов) не заметил данного события. Многочисленные иностранные корреспонденты, которые вели репортажи о войне 1948 г., находясь среди обоих воевавших народов, ничего не видели и не слышали об "изгнании", и, что особенно важно, "слепыми" оказались даже те, кто был враждебно настроен к евреям.
Нет, о бегстве арабов писали – но не было и намека на депортацию, не было и рассказов о мирных жителях, бегущих из охваченных пламенем городов и деревень. Слово "беженцы", впрочем, произносилось и даже писалось. Какая без беженцев война! Но вот фрагмент из репортажа в лондонской "Таймс" от 7 июня 1948 г.: "Сирия, Ливан, Заиорданье, даже Ирак наполнились беженцами из Палестины. Многие из них молоды, в призывном возрасте, и вооружены… Кафе и коридоры гостиниц заполнили молодые эфенди, которые считают, что если и надо бороться, то кто-то другой должен делать это за них. Некоторые были неделю на передовой и считают, что у них есть право уйти в менее опасные места…""
Интересные, право, беженцы.
Ш. Кац отмечает, что с апреля по июнь 1948 г., когда бегство достигло пика, "Таймс", тогда открыто враждебная к сионистам, в дополнение к обширным корреспонденциям опубликовала одиннадцать редакционных статей о положении в Эрец-Исраэль. И ни в одной из них не было упоминания об изгнании арабов. Ни один из арабских представителей не обмолвился в печати об этой проблеме. В самый разгар бегства, 27 апреля, Джемаль Хусейни, главный представитель арабов Эрец-Исраэль в ООН, выступил с пространным политическим заявлением против сионистов, но даже не упомянул о беженцах.
Весь секрет в том, что никто не изгонял арабов из Эрец-Исраэль. Большинство покинуло дома добровольно, по приказу и при поддержке своих лидеров, полагаясь при этом на их обещания, что уход арабского населения поможет в войне против Израиля.
Вспомним: семь соседних арабских стран напали на еврейских жителей Эрец-Исраэль сразу же после провозглашения государства Израиль. Впрочем, и в предшествовавшие несколько месяцев шли бесконечные столкновения между местными арабскими бандитами, которых направляла британская власть, и военными еврейскими организациями. Арабская лига не скрывала своих военных приготовлений. Состоятельные городские арабы Эрец-Исраэль, не торопясь, покинули свои дома в декабре 1947 – начале 1948 гг. На этом этапе бегство еще не объявили политическим шагом и не сделали средством идеологической борьбы, напротив. 30 января 1948 г. каирская газета "Аш-Шааб" писала: "В первую группу нашей пятой колонны входят люди, покидающие свой дом и свое дело, чтобы жить в другом месте… С первыми признаками бедствия они уносят ноги, чтобы не оказаться в огне борьбы…"
Еженедельник "Ас цариях" 30 марта 1948 г. в еще более резких выражениях обвинил жителей арабских деревень вокруг Тель-Авива: "Они опозорили всех нас тем, что оставили свои селения".
5 мая корреспондент "Таймс" в Иерусалиме сообщал: "Арабские улицы поражают пустынностью. Вероятно, арабы из Иерусалима бежали по печальному и унизительному примеру арабов из Яффы и Хайфы".
В начале весны 1948 г. арабов попросили оставить морское побережье и подняться в горы, чтобы не создавать трудностей вторжению арабских армий, – просьбы эти исходили, естественно, не от евреев. Еще до официального провозглашения государства Израиль более 200 000 арабов покинули побережье.
Монсеньор Джордж Хаким, который был тогда греко-католическим епископом Галилеи и наиболее авторитетной фигурой христианской церкви в Эрец-Исраэль, в интервью бейрутской газете "Сде аль-жануб" 16 августа 1948 г. сказал:
– Беженцы были уверены, и их официально поддерживали в этой уверенности, что уходят они ненадолго и скоро, через неделю-две, вернутся. Их лидеры обещали им, что арабские армии в два счета уничтожат сионистские банды…
Лондонский еженедельник "Экономист" сообщил недвусмысленно и по-деловому 2 октября 1948 г.:
"Из 62 000 арабов, живших в Хайфе, осталось не более 5000–6000. Различные факторы повлияли на их решение обеспечить себе безопасность бегством… Несомненно, главной причиной явились декларации и воззвания Высшего арабского совета, требующего от арабов покинуть свои дома и хозяйства… Ясно давали понять, что арабы, которые останутся в Хайфе под властью евреев, будут рассматриваться как изменники".
А вот слова Арабской радиостанции Ближнего Востока, вещавшей с Кипра (3 апреля 1949 г.):
– Мы должны помнить, что Высший арабский совет поддерживает уход арабов, проживающих в Яффе, Хайфе и Иерусалиме.
Высший арабский совет, напомним, – это организованный в 1936 г. известным нам иерусалимским муфтием Хаджем Амином эль-Хусейни и полностью ему подчиненный орган "коллективного руководства" палестинским движением.
Оглядываясь назад, иорданская газета "Фаластын" писала 19 октября 1949 г.:
"Арабские государства поддерживали арабов в их решении временно оставить дома, чтобы не мешать вторжению арабских армий".
Нимер аль-Хавари, командир молодежной организации арабов Эрец-Исраэль, приводит в своей книге "Тайные причины катастрофы" (1952) слова премьер-министра Ирака Саида:
– Мы разгромим эту страну с помощью нашего оружия и сотрем с лица земли любое место, в котором захотят спрятаться евреи. Арабы должны переправить своих жен и детей в безопасные районы до окончания боев.
8 июня 1951 г. пресс-атташе Лиги арабских стран Хабиб Исса писал в ливанской газете "Аль Хода", выходящей в Нью-Йорке: