V. Учитывая принципиальный характер предложений, прошу вас изучить их, обсудить в своих парламентах с тем, чтобы мы могли рассмотреть весь комплекс этих вопросов, возможно, уже на предстоящем 25 сентября с. г. в Санкт-Петербурге заседании Совета Межпарламентской ассамблеи. Может быть, следует обсудить возможность проведения специального заседания ассамблеи, посвященного вопросу создания такого союза.
VI. Кроме того, в течение 1993 года можно было бы провести в каком-либо из российских городов (Самаре, Воронеже, Белгороде) или в столице одного из государств СНГ (например, Алма-Ате) Конгресс народных депутатов с участием всех членов парламентов наших стран с целью обсудить представленные вам в Меморандуме и иные аналогичные идеи.
VII. Подчеркиваю, что во всех случаях речь идет о Союзе Отечеств, Союзе свободных государств, когда ими добровольно отчуждаются, делегируются - единым, общим, наднациональным органом - отдельные государственные функции для регулирования и координации деятельности в важнейших сферах, в соответствии с упомянутым выше Конституционным актом. В этом суть предлагаемого подхода, который, надеюсь, не позволит противникам более тесной интеграции выдвинуть лозунги о якобы "новых имперских" планах и т. п.
Наш долг перед своими согражданами, перед вашей общей историей - создать благоприятные условия для труда, жизни, воспитания детей, развития наций и культуры, для процветания наших народов и отечеств. (Документ был опубликован в "Российской газете" 19 сентября 1993 года.)
С искренним уважением, Р.И. ХАСБУЛАТОВ
Интересно, этот "документ" никогда и никем не упоминался - ни в прессе, ни в публикациях ученых и специалистов, занимающихся проблематикой СНГ. Одни, видимо, не хотели признать факт, что первый председатель Межпарламентской ассамблеи имел и идеи, и возможности превратить СНГ в эффективно работающее Содружество, с действенными институтами, способными с большой пользой воздействовать на все бывшее пространство СССР и энергично влиять на все процессы. Другие опасались даже упоминать мое имя - такой страх им внушали ельцинисты и правящий политико-административный режим, с "подручными" СМИ, стоящими на страже "новой старой" власти. Третьи они были открытыми противниками, отвергающими любую здравую мысль, если она не исходила от них. Межпарламентская ассамблея, которую мы так тщательно создавали, практически тихо "умерла" стараниями В. Шумейко и Е. Строева, которые возглавили первые палаты Государственной думы и которым отдал "на откуп" эту перспективную международную организацию кремлевский правитель, после "стабилизации" его режима в результате проведенного 12 декабря 1993 года референдума, принятия новой Конституции и формирования нового парламента.
КНИГА 2. УБИЙСТВО ПАРЛАМЕНТАРНОЙ ДЕМОКРАТИИ
Глава 1. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЗАГОВОР: ПРИЧИНЫ И ОРГАНИЗАТОРЫ
Энергичное вмешательство Клинтона и Гельмута Коля в "русские дела"
Субъективно-психологические моменты, способствовавшие высокому уровню иностранного воздействия на правителя
Ельцин, как это отмечают многие наблюдатели, был болезненно-подозрительным человеком, причем в таких крайних формах, что это вызывало порой некоторые сомнения в его умении строить логические конструкции в политической борьбе, с ее неизбежными альянсами и компромиссами. Пример этого - его упорное нежелание в роковой для нас всех час - 19 августа - не упоминать в тексте нашего "Обращения" имени президента Горбачева, заявления: "Я не хочу быть его спасителем", в то время, как имя Горбачева нам было необходимо как знамя борьбы с путчистами. Тень подозрения, павшая на любого одаренного и преданного ему человека в личной к нему нелояльности, вызывало у него немедленное желание избавиться от него навсегда. Некоторая доля самостоятельности при этом как раз и рассматривалась как "нелояльность". Это, кстати, очень осложняло мою работу с ним еще с первых наших совместных шагов, с мая 1990 года. А когда мы дружно подавили августовский мятеж и Ельцин вручил мне "Удостоверение" за № 2, как человеку, внесшему наибольший вклад в эту нашу победу, а я, в свою очередь, подписал "Удостоверение за № 1" и вручил его Ельцину, - многие, знающие президента, искренне удивлялись тому, "насколько затянулась эра наших хороших взаимоотношений". Конечно, близкими эти отношения не могли быть - это была совместная, тяжелая работа ради Отечества, с коварно-хитрым, хотя и не очень способным и подготовленным к большой государственной деятельности, человеком. Ему надо было помогать. Я и помогал. Возможно, внутренне президент и сам осознавал, что попал на орбиту власти в силу стечения множества исторических и иных обстоятельств, далеко не по заслугам и способностям. Отсюда - определенный, иногда проскальзывающий внешне, элемент комплекса неполноценности, возмещаемый сознательной жестокостью в отношении к людям (в том числе и к соратникам) "не угодившим" (порой - в мелочах); во властных требованиях (буквально!) "относиться к нему с величайшим почтением", болезненная тяга к торжественным церемониальным (царистским) играм и атрибутике и т.д.
Другая "болезнь" - это неприкрытое поклонение Западу, восхищенное преклонение перед высказанными их представителями, порой, весьма банальных истин. Я сталкивался с этой стороной президентского мышления часто, и когда Ельцин с почтительным придыханием говорил о нечто таком, "которое" я не мог не знать, десятилетиями занимаясь Западом, - я терялся, не зная, как реагировать: согласиться, словом или, как принято, одобрительно "кивать" - я не мог бесполезно возражать - уже не хотел, зная, что у собеседника испортится настроение.
Возможно, в связи с этой страстью, но в основе своей продолжение линии Горбачева на бесконечные уступки за счет России, в некоторых российских печатных изданиях, в разное время, высказывалась версия, что Ельцин являлся агентом иностранных спецслужб (как Ленин, Горбачев и др.). По мнению авторов версии, в противном случае невозможно понять ни его внутреннюю, ни внешнюю политику, направленную на откровенное подчинение России интересам западных стран.
Я считаю такую точку зрения абсурдной, конечно, никаким "тайным агентом" иностранных спецслужб Ельцин не был (как и Горбачев, тем более Ленин). Его отношения с политической верхушкой США, как мне представляется, были иными: Ельцину внушили (прежде всего его неформальные соратники), что единственная возможность политически уцелеть в той сложнейшей обстановке (1990-1991 годы) - это "согласование" своих действий с высшими правительственными кругами Америки (отчасти - ФРГ). Этого было несложно добиться, учитывая, что, как я отмечал, Ельцин буквально преклонялся перед Западом, гордился тем, что его там "принимали", "дружбой" с Клинтоном, Г. Колем (который ранее не менее "горячо дружил с Горбачевым").
Так, он с гордостью сообщил мне, как его "приняли" в конгрессе США, какими эпитетами его награждали конгрессмены. В ответ на мой вопрос: "Борис Николаевич, а когда вы выступали в последний раз перед Верховным Советом" (дело было в конце 1992 года), он нахмурился, промолчал. Ему это было неинтересно.
Вполне допускаю, на высшем политическом уровне (Белый дом - Кремль, Бонн - Кремль) существовали некие договоренности по "согласованию" действий Ельцина (состав правительства, политический, экономический, социальный курс государства, его внешняя политика и пр.). Воздействие на Ельцина оказывалось через различные инструментарии.
Один из них предстает перед нами из записи, оставленной покойным генералом Дмитрием Волкогоновым (оказывается, этот "принципиальный" генерал-демократ свой архив со многими краденными им материалами из секретных фондов СССР продал США), обнародованной в статье Юрия Мурина.
Вот эта запись: "Тайны власти. 31 августа 1993. На днях, 24 августа, когда у меня были члены американской делегации по розыску сгинувших на территории СССР граждан США, в конце беседы полковник Пар и с ним еще один американский дипломат попросили несколько минут конфиденциального разговора. Пар сказал, когда мы остались втроем: "Посол США Пике ринг просил конфиденциально передать, что надежный источник в Москве их информирует, что в октябре оппозиция предпримет попытку переворота, возможно, парламентского, с тем, чтобы сместить президента Ельцина. Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть этой информации. Возможно, будут подняты люди, обвинив президента в нарушении Конституции, а затем последует объявление о лишении его власти. Возможно, и на съезде ведется интенсивная подготовка. Вот такая информация..."
Я поблагодарил и при очередной встрече сказал Филатову и Илюшину (двум близким президенту людям), а затем и Б.Н. Он был спокоен: "Этого следовало ожидать..." Думаю, это лишь один из вариантов готовящегося реванша коммунистического Термидора..." (См.: Юрий Мурин. Двадцать центов за гистамину. Совершенно секретно. № 01/ 224,1.01.2008, с. 14.)
Не надо обладать большим умом, чтобы понять, что все это - откровенная чушь, густо замешанная на достаточно примитивной игре спецслужб. Она была направлена, по моему убеждению, на создание соответствующего мнения в ближайшем окружении Ельцина. Скорее всего, как раз и учитывалась маниакальная подозрительность президента. При этом поражает ельцинское - "Этого следовало ожидать". Создается впечатление, что у него не возникло и тени сомнения в истинности этой "информации", сопровождающейся оговорками типа "возможно", "мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть" и пр. По сути - весьма примитивный донос, рассчитанный на людей убогих, легковерных и болезненно-пугливых. У Ельцина - никаких эмоций, как будто ожидал именно этой информации.
Как должен был поступить президент (если он был честным человеком, лидером), получив такую информацию, в которой прозрачно намыкалось на причастность Верховного Совета, а следовательно, его соратника Хасбулатова (кстати, трижды спасшего его от неминуемого отстранения от должности) к подготовке переворота? - Немедленно пригласить его к себе и выложить эту "информацию", переговорить со вторым по иерархии человеком в государстве! Задать прямой вопрос: "Как это понимать?" Вот что должен был делать президент.
Нет, этого и в голову не пришло ни ему, ни его "верным людям", ни старому генералу Волкогонову (при каждой встрече со мной заверявшему меня в самой горячей преданности и высоком уважении). Все они безоговорочно поверили ложному доносу провокатора-дипломата Пикеринга, единственной целью которого в тот период было сокрушение российского парламента.
Напомню - это было напряженное время, когда Ельцин уже объявил о том, что "август - это артподготовка, а сентябрь - штурм". Видимо, Пикеринг боялся, что Кремль пойдет на мировую с парламентом. Отсюда - эта грязная провокация.
Как мне представляется, у разведывательного сообщества Америки в тот период уже имелась конкретная задача в отношении России - возможно, о ней не был информирован только что вступивший в должность президента молодой и неопытный Билл Клинтон - расчленение России на десяток квазигосударств. Единственным препятствием на этом пути оно рассматривало мощный Верховный Совет, который через Федеративный договор уже сумел нейтрализовать наиболее опасные сепаратистские тенденции. А с лета 1993 года сумел политически переиграть президентско-правительственную команду и достигнуть согласия относительно изменения модели экономической реформы, зафиксированной в заключительном документе "круглого стола", подписанного правительством Черномырдина и руководством Верховного Совета. Правящие круги США обоснованно встревожило это важнейшее событие, поскольку в документе было согласовано положение по отказу проводить далее либеральные реформы по сценариям американских специалистов, оккупировавших коридоры высшей исполнительной власти в стране, и ключевой элемент их политики - ваучерная приватизация.
Искусственной была в посольском доносе и идея относительно "коммунистического реванша" - для этого не было никаких предпосылок. Напомним, что после попытки ГКЧП компартия (КПСС) была почти полностью дискредитирована в обществе, и не представляла собой серьезной политической силы. В российском парламенте фракцию коммунистов возглавлял небезызвестный Иван Рыбкин, впоследствии один из любимчиков Ельцина, который сделал из него первого главу Государственной думы. - Можете представить себе, какая эта была "красно-коричневая оппозиция" Ельцину, готовящая "переворот" и даже его "отстранение?"
Что касается самого Верховного Совета - он не был никаким "оппозиционером", он был, как и следует быть любому парламенту - оппонентом совершенно бездарного ельцинского правительства. И критически подходил к тем ошибочным "реформам", которые тогда им проводились при поддержке президента и по лекалам иностранных советчиков (плохо знающих ситуацию в России).
В разделе книги, в котором анализируются причины гибели СССР, я высказал свое критическое суждение относительно распространенной точки зрения, что в этом якобы повинен Запад. Я высмеял хвастливые заявления некоторых западных, в том числе американских руководителей спецслужб и государственных деятелей, которые приписывают себе в "заслугу" падение второй мировой империи XX века.
По-иному я отношусь к событиям 1993 года в Москве. Здесь, я уверен, был очевидный международный заговор с целью оказать прямую поддержку Ельцину в его действиях насильственным образом уничтожить парламентарную демократию. Получать Россию в качестве марионетки - это такой "пруд", с ее неисчерпаемыми природными ресурсами! В такой игре можно принести в жертву любую демократию!
Наибольшую роль в уничтожении российской парламентарной демократии, на мой взгляд, играли германский канцлер Гельмут Коль и американский президент Билл Клинтон. Эта их зловещая роль настолько очевидна, что только слепые, глухие и откровенно лживые не могут этого не отметить. Особенностью является и то, что участие этих лидеров в заговоре против российского законодателя имело совершенно открытый характер, преподносилось миру как "стремление оказать помощь демократическим силам России, борющимся против попыток к реставрации коммунизма.
Таким образом, в качестве идеологического прикрытия вмешательства во внутренние дела России были приняты на вооружение откровенная ложь и клевета. Необходимо зафиксировать и очевидный исторический факт: Ельцин добровольно согласился на роль марионетки США и Германии. Американские, германские и иные государственные деятели превосходно понимали, что Верховный Совет России, руководимый мной, не является прокоммунистическим. Они знали, что августовскую попытку переворота коммунистической бюрократии подавил прежде всего российский парламент, который мной возглавлялся, а не Ельциным, который выполнял в этой схватке роль некоего статиста, с трудом удержанного мной от бегства в американское посольство. Помнится, посол Дж. Мэтлок, когда мы как-то коснулись в нашей беседе этого "эпизода", долго хохотал.
В правящем политическом истеблишменте не было никаких иллюзий - там хорошо знали цену и российскому президенту, и парламенту, быстро набирающему и политический вес и опыт.
Американский сенат, к примеру, полностью "прошел" через мой кабинет, а на длительные и откровенные беседы с сенаторами я потратил огромный объем драгоценного времени. И все они, уходя, неизменно выражали и свое уважение, и восхищение нашей парламентской деятельностью, демократическим "прорывом" Верховного Совета. Так же обстояли дела с парламентскими делегациями из Германии, Франции, Италии, Испании, Скандинавских стран и т.д.
Но в период, когда они - эти иностранные парламенты и их деятели, - руководствуясь самым элементарным чувством справедливости и сострадания к российским коллегам, обязаны были вступиться за них, потребовать немедленного прекращения насилий и издевательств, совершаемых вооруженными бандами кремлевских заговорщиков и мятежников, они показали полное отсутствие морально-нравственных начал, непонимание чувства солидарности и справедливости. Ну, Бог им судья, зато совести хватило у британского парламентария Кена Ливингстона и небольшой его депутатской группы: в палате общин они выступили с резкой критикой Ельцина, а также премьера Мэйджора, покрывавшего террористические действия Кремля по отношению к парламенту.
О реальном существовании международного заговора, направленного на свержение парламентарного строя в целях укрепления слабеющего Ельцина, стало известно в преддверии мартовской (1993 года) попытки "верхушечного переворота", предпринятой Кремлем. От вмешательства - к заговору, таким был путь, проделанный в тот период лидерами западных держав. О его беспрецедентно масштабном характере, могущем иметь самые пагубные последствия, откровенно высказался видный американский ученый, профессор Стивен Коэн. Его статья была озаглавлена весьма выразительно: "Вмешательство... Еще раз вмешательство!"
Коэн следующим образом анализировал это "вмешательство" и его последствия:
"Сейчас имеет место чреватое опасностями столкновение сложных реалий посткоммунистической России и упрощенных представлений о мире, свойственна Америке периода окончания "холодной войны". Примером опасности этого рода может служить далекое от какой-либо мудрости вмешательство администрации Клинтона во внутреннюю российскую политику и поддержка с ее стороны угрозы Бориса Ельцина прибегнуть к диктаторским "особым полномочиям". Ельцин покамест отступил, но надо понимать, что меры такого рода могут положить решительный конец исключительно хрупкому и исторически неоценимому российскому эксперименту по демократизации страны...
Развитие этой страны - в силу ее истории, размеров, экономического потенциала и беспрецедентной возможности неадекватного ядерного поведения - самым глубоким образом повлияет на проблему безопасности большей части нынешней цивилизации. И при всем при том развивающийся коллапс России - я имею в виду ее политический, экономический, социальный и даже психологический кризис - далеко не преодолен. Американское правительство с самого начала сосредоточило едва ли не все свои усилия и всю свою добрую волю исключительно на Ельцине и им же избранной его "команде", подвергая при этом остракизму все остальные социальные институты и иных лидеров, в особенности российский парламент и его председателя Руслана Хасбулатова...
Администрация Клинтона упорно наращивает эту свою интервенцию - сначала задумкой "встречи на высшем уровне в Ванкувере 3 и 4 апреля, как попытки "помочь Ельцину" в его надвигающейся конфронтации с российским парламентом; затем широко разрекламированными намеками на поддержку угроз президента России распустить законодательный орган... Администрация Клинтона даже предложила, чтобы Клинтон, возможно, отправился бы в Москву, дабы именно там, на высшем уровне провести встречу солидарности с Ельциным".