Создание подобной системы можно, конечно, отнести к разряду гениальных догадок. Но Линнеем был проделан просто-таки фантастический объем конкретных исследований. Например, за время своей научной деятельности он описал около 10 000 видов растений и 4400 животных. Простая арифметика позволяет прикинуть, что за время своей активной научной деятельности Линней в среднем описывал по одному виду в день. Это число особенно поражает, если вспомнить, сколько времени ученый уделял преподаванию, теоретическим исследованиям, работе над изданиями, переписке, садоводству, минералогии, пробирному делу, фармакологии, врачебной практике и многим другим "отвлекающим факторам".
Удивительно и то, что деятельность Линнея в достаточно консервативном научном мире XVIII века довольно быстро получила всеобщее признание. Даже те, кто идейно не соглашался с его классификацией, вынуждены были признать, что система Линнея гораздо проще и удобней всех существующих. Линней был почетным членом практически всех существовавших на тот момент научных обществ. Он получал восторженные письма, удостаивался всевозможных почестей и наград от различных академий. Монархи награждали Линнея орденами и приглашали на должность королевского (царского) ботаника. В 1798 году на его могиле установили монумент. На бронзовом медальоне надпись:
"Карлу Линнею, князю ботаников. Друзья и ученики. 1798".
В наше время более 20 научных обществ и 15 научных изданий носят имя Линнея. Кроме того, его имя можно встретить в названиях улиц и площадей различных городов, мыса и залива в Великобритании, острова близ Гренландии, горы в штате Юта и двух городов в США.
Чарлз Дарвин
Введение
1859 год стал одним из поворотных в истории биологии. В этом году вышел в свет знаменитый труд Чарлза Дарвина "Происхождение видов". Научный и околонаучный мир взорвался сотнями рецензий и отзывов. Сторонники креационизма называли его автора безбожником. Натуралисты, признавшие его правоту, - гением. В конце концов научный мир признал идеи Дарвина. Гипотеза превратилась в теорию. Появилось новое направление в науке - дарвинизм. Мы же хотим рассказать о судьбе и работе ученого, перевернувшего научное мировоззрение своего времени.
Происхождение. Детство
Чарлз Дарвин был далеко не первым представителем своего рода, проявившим интерес к происхождению жизни на Земле и ее развитию. Начать рассказ о нем мы должны с его деда Эразма, который был известным врачом, натуралистом и поэтом. Эразм Дарвин родился в 1731 году, то есть был на 13 лет старше Ламарка - знаменитого французского ученого, которого принято считать создателем первого эволюционного учения. За 20 лет до Ламарка Эразм Дарвин создал свою гипотезу возникновения и развития жизни на Земле. Согласно его представлениям, Бог создал материю и установил законы ее развития, после чего предоставил природе развиваться самостоятельно. Жизнь появилась в результате самозарождения, а многообразие биологических видов стало результатом скрещивания неких немногочисленных исходных форм. Дальше в эволюционных процессах, по Эразму Дарвину, первоочередную роль играло упражнение и неупражнение органов и борьба за существование. Свои идеи Эразм Дарвин изложил в книге "Зоономия, или Законы органической жизни" и в поэмах "Ботанический сад" и "Храм природы". Несмотря на всю свою умозрительность, гипотеза Эразма Дарвина несомненно стала одной из отправных точек в теории его гениального внука.
Отец Чарлза, Роберт Уоринг Дарвин, был преуспевающим врачом с обширной практикой. К своим пациентам он относился чрезвычайно внимательно, и часто между врачом и больными устанавливались очень доверительные и даже дружеские отношения. Успех медицинской практики Роберта Дарвина кажется удивительным, если учесть, что он на протяжении всей своей жизни не выносил вида крови, и даже мысль о необходимости провести операцию вызывала у него отвращение. В молодости Роберт Дарвин ненавидел свою профессию и утверждал, что непременно бросил бы ее, если бы имел другой источник доходов.
Мать великого ученого, Сусанна Дарвин, в девичестве носила фамилию Веджвуд. Ее отец, Джосайя Веджвуд, был потомственным гончаром. Он не только посвятил себя семейному делу, но и сделал в нем целый ряд важных открытий, в основном связанных с использованием новых материалов. Веджвудам принадлежал знаменитый и по сей день керамический завод. Семейства Дарвинов и Веджвудов на протяжении нескольких поколений были связаны между собой матримониальными отношениями. Впоследствии и сам Чарлз Дарвин женился на своей кузине Эмме Веджвуд. Семья Роберта и Сусанны была многодетной: двое сыновей и четыре дочери.
Чарлз Дарвин родился 12 февраля 1809 года в небольшом английском городке Шрусбери. Сам он писал, что ничего не помнит о периоде раннего детства и первое отчетливое воспоминание относится к четырехлетнему возрасту, когда семья ездила на морское побережье. Также Чарлз очень смутно помнил свою мать, которая умерла летом 1817 года.
Незадолго до смерти матери Чарлз начал ходить в частную подготовительную школу своего городка. Еще до этого его начальным образованием занималась старшая сестра Каролина, но, по словам самого Дарвина, эти занятия вряд ли можно было назвать успешными: мальчик был невнимателен и непослушен. Да и в школе Чарлз не стал относиться к учебе лучше. Как писал сам Дарвин, еще до начала учебы в школе у него "отчетливо развился вкус к естественной истории и особенно к собиранию коллекций". Он собирал раковины, печати, монеты, минералы, старался выяснить названия всех встречающихся растений. Эти увлечения отнюдь не помогали Чарлзу достичь успехов в учебе. Сам ученый описывал себя как заурядного сорванца, который воровал, не без некоторой изобретательности, фрукты в соседских садах, сочинял небылицы и с грехом пополам учился в школе. Такого же мнения придерживались и его близкие. Однажды отец в минуту раздражения сказал Чарлзу: "Ты ни о чем не думаешь, кроме охоты, собак и ловли крыс; ты опозоришь себя и всю нашу семью!"
О своем старшем брате, Эразме, Дарвин отзывался очень тепло и высоко оценивал его способности и жизненные интересы. Эразм много читал и хорошо разбирался в литературе, увлекался искусством, занимался химией и интересовался другими естественными науками. До конца своих дней Дарвин сохранил самое теплое отношение и к сестрам.
После годичного обучения в подготовительной школе Чарлз поступил в большую частную школу доктора Батлера в Шрусбери, где учился до 16 лет. Упор в школе делался на изучение синтаксиса, грамматики, греческого и латинского языков. Чарлз, мягко говоря, не был создан для языкознания. Обучение давалось ему с трудом. О школе он отзывался нелицеприятно, но и свои способности и достижения не переоценивал. В автобиографии Дарвин дает подробную характеристику своих склонностей и интересов в школьные годы:
"Восстанавливая в памяти, насколько я в состоянии сделать это, черты моего характера в школьные годы, я нахожу, что единственными моими качествами, которые уже в то время подавали надежду на что-либо хорошее в будущем, были сильно выраженные и разнообразные интересы, большое усердие в осуществлении того, что интересовало меня, и острое чувство удовольствия, которое я испытывал, когда мне становились понятными какие-либо сложные вопросы или предметы. С Евклидом меня познакомил частный учитель, и я отчетливо помню то глубокое удовлетворение, которое доставили мне ясные геометрические доказательства. Так же отчетливо помню я, какое наслаждение мне доставил мой дядя (отец Френсиса Гальтона), объяснив мне устройство нониуса в барометре. Что касается различных интересов, не имеющих отношения к науке, то я любил читать разнообразные книги и часами просиживал за чтением исторических драм Шекспира, причем обычно я располагался в глубокой амбразуре окна старинного здания школы. Читал я также произведения и других поэтов - только что опубликованные тогда поэмы Байрона и Вальтера Скотта и "Времена года" Томсона.
В ранние годы школьной жизни я зачитывался принадлежавшей одному моему товарищу книгой "Чудеса мироздания" и обсуждал с другими мальчиками достоверность различных сведений, содержавшихся в этой книге; думаю, что она-то впервые и заронила во мне желание совершить путешествие в дальние страны, что в конце концов и осуществилось благодаря моему плаванию на "Бигле". В конце пребывания в школе я стал страстным любителем ружейной охоты, и мне кажется, что едва ли кто-нибудь проявил столько рвения к самому святому делу, сколько я - к стрельбе по птицам. Хорошо помню, как я застрелил первого бекаса, - возбуждение мое было так велико, руки мои так сильно дрожали, что я едва в состоянии был перезарядить ружье. Эта страсть продолжалась долго, и я стал отличным стрелком.
Что касается моих научных интересов, то я продолжал с большим усердием коллекционировать минералы, но делал это совершенно ненаучно, - вся моя забота сводилась только к отыскиванию минералов с новыми названиями, но едва ли я пытался классифицировать их. С некоторым вниманием я, вероятно, наблюдал насекомых, ибо когда в десятилетнем возрасте (в 1819 г.) я провел три недели на взморье в Плас-Эдвардсе в Уэльсе, я был сильно заинтересован и поражен, обнаружив какое-то крупное черно-красного цвета полужесткокрылое насекомое, много бабочек (Zygaena) и какую-то Cicindela, какие не водятся в Шропшире. Я почти настроился на то, чтобы собирать всех насекомых, которых мне удастся найти мертвыми, потому что, посоветовавшись с сестрой, пришел к заключению, что нехорошо убивать насекомых только для того, чтобы составить коллекцию их. Прочитав книгу Уайта "Селборн", я стал с большим удовольствием наблюдать за повадками птиц и даже делал заметки о своих наблюдениях. Помню, что в простоте моей я был поражен тем, почему каждый джентльмен не становится орнитологом.
Когда я заканчивал школу, мой брат усердно занялся химией и устроил в саду, в сарае для рабочих инструментов, неплохую лабораторию с соответствующими аппаратами; он позволил мне помогать ему в качестве служителя при производстве большей части его опытов. Он приготовлял всевозможные газы и многие сложные соединения, и я внимательно прочитал несколько книг по химии, например "Chemical Catechism" Генри и Паркса. Химия сильно заинтересовала меня, и нередко наша работа затягивалась до поздней ночи. Это составило лучшее, что было в образовании, полученном мною в школьные годы, ибо здесь я на практике понял значение экспериментального знания. О том, что мы занимаемся химией, каким-то образом проведали в школе, и так как факт этот был совершенно беспримерным, меня прозвали Газ. Однажды директор школы д-р Батлер сделал мне даже выговор в присутствии всех школьников за то, что я трачу время на такие бесполезные дела, и совершенно несправедливо назвал меня "росо curante" ("легкомысленным"), а так как я не понял, что он имел в виду, то слова эти показались мне ужасным оскорблением".
Когда Чарлзу минуло 16 лет, Роберт Дарвин убедился в бессмысленности дальнейшего обучения сына в школе. Эразм в то время получал медицинское образование в Эдинбургском университете. Доктор Дарвин хотел, чтобы и Чарлз унаследовал его профессию. С этой целью он досрочно забрал сына из школы и отправил в Эдинбург. Дарвин-старший надеялся, что под присмотром Эразма Чарлз возьмется за ум и сможет получить достойное образование. В октябре 1825 года юноша отправился в Эдинбург.
Университет
Нельзя сказать, что надежды Роберта Дарвина полностью оправдались. Серьезного стремления к изучению медицины у Чарлза не возникло. По словам самого же Дарвина, это произошло, в первую очередь, по финансовым причинам: юноша пришел к выводу, что отец оставит ему достаточное для безбедного существования наследство. Чарлз не испытывал влечения к медицине. Решив, что он и без того будет обеспечен, юноша не проявлял особого рвения к этой науке.
Но не только относительное финансовое благополучие стало причиной того, что Дарвин учился в Эдинбурге спустя рукава. Стиль преподавания в университете совершенно не подходил к его темпераменту. Основным методом преподавания были лекции. О лекциях по медицине и анатомии будущий ученый вспоминал с ужасом. Геологией Дарвин интересовался до университета и много занимался этой наукой после. Но в Эдинбурге геология вызвала у него такое отвращение, что он принял решение больше ею не заниматься. И можно с уверенностью сказать, что, к счастью для геологии, позже Дарвин изменил свое решение. Только профессор Эдинбургского университета Хоп, который преподавал химию, удостоился положительного отзыва Дарвина.
Вскоре выяснилось, что Чарлз унаследовал от своего отца отвращение к виду ран, вскрытых трупов и прочих подобных аспектов обучения медицине. Глубокие переживания вызывали у него и случаи тяжелых болезней, с которыми ему приходилось сталкиваться во время клинической практики. Однако сам ученый позже писал, что вполне мог бы преодолеть отвращение и смириться с переживаниями и глубоко сожалел, что в Эдинбурге "никто не побудил его заняться анатомированием". При этом следует сказать, что пребывание на операциях давалось Дарвину очень тяжело. Он лишь дважды посетил операционный зал Эдинбургского госпиталя. Напомним, что описываемые события происходили еще до появления хлороформного наркоза. Дарвин писал, что обе операции буквально преследовали его в течение многих лет. Особо тяжелое впечатление произвело на него оперирование ребенка.
Интересно, что перед отъездом в Эдинбург Дарвин проявлял интерес к медицине. Он наносил визиты больным беднякам и лечил их, руководствуясь советами отца. Эта деятельность даже нравилась Чарлзу и вызывала у него живой интерес. Поэтому можно сказать, что именно обучение в университете отвратило Дарвина от медицины.
Но пребывание в Эдинбурге было небесполезным. На втором году обучения Дарвин познакомился и подружился с несколькими молодыми людьми, разделявшими его интерес к естествознанию. Двое из них, доктор Колдстрим и доктор Грант, изучали зоологию моря. Дарвин часто присоединялся к Гранту, совершавшему небольшие экскурсии по побережью. В оставшихся после отлива лужах молодой профессор и его помощник собирали представителей морской фауны. Грант с восторгом рассказывал молодому коллеге об эволюционной теории Ламарка. Но на Дарвина, который уже был знаком со сходными идеями по "Зоономии" своего деда, эволюционные взгляды не произвели тогда должного впечатления. Также Дарвин познакомился с Эйнсуортом - впоследствии довольно известным путешественником и геологом.
Ко второму году обучения в Эдинбурге относятся и первые открытия, сделанные Дарвином. Он изучил молодые стадии развития мшанок и морских пиявок. Чарлз доказал ошибочность некоторых, бытовавших в то время взглядов. С докладами о результатах своих исследований он выступил перед Плиниевским обществом. Это общество возглавлял профессор Джемсон. Оно заседало в одном из помещений подвального этажа. И Дарвин аккуратно посещал его заседания. Так же редко он пропускал и заседания Королевского медицинского общества, но делал это, скорее, из соображений престижности: обсуждаемые там медицинские вопросы его интересовали мало.
Кроме того, в Эдинбурге Дарвин познакомился с негром, участвовавшем в экспедиции Уотертона (известного в то время исследователя Южной Америки). Его новый знакомый был превосходным таксидермистом и давал Чарлзу платные уроки этого искусства. Дарвин не писал, как звали этого человека, в те времена имя представителя африканской расы было не существенно. Но тем не менее, Чарлз испытывал уважение к нему. Он писал: ".часто я засиживался у него подолгу, так как это был очень приятный и умный человек".
Летние каникулы и часть осени Дарвин проводил в праздности. Он не пропускал ни одной возможности предаться своей главной страсти - охоте. Выезжая на охоту, Чарлз настолько боялся потерять драгоценные мгновения излюбленной забавы, что, ложась спать, ставил у самой кровати охотничьи сапоги. Собираясь утром, он не хотел терять ни минуты. То, насколько серьезно наш герой относился к охоте, хорошо демонстрирует один описанный им случай:
"Я аккуратно записывал каждую птицу, застреленную мною в течение сезона. Как-то раз, охотясь в Вудхаусе с капитаном Оуэном, старшим сыном хозяина, и с его двоюродным братом майором Хиллом, впоследствии лордом Берик, которых я очень любил, я стал жертвой шутки: каждый раз, когда я, выстрелив, думал, что это я застрелил птицу, один из них делал вид, что заряжает ружье, и восклицал: "Эту птицу не принимайте в расчет, я стрелял одновременно с вами!" Слова их подтверждал лесник, который понял, в чем заключалась шутка. Через несколько часов они рассказали мне, как они подшутили надо мной, но для меня это не было шуткой, потому что я застрелил очень много птиц, но не знал, сколько именно, и не мог внести их в свой список, что я обычно делал, завязывая узелок на куске веревки, продетой сквозь пуговичную петлю. Это-то и заметили мои коварные друзья".
Уступая своему охотничьему азарту, Дарвин, тем не менее, "полусознательно стыдился своей страсти" и сам себя убеждал в том, что охота - своего рода умственное занятие, требующее сноровки и умения.
Наш герой совершал и познавательные путешествия. Летом 1826 года Чарлз вместе с двумя своими друзьями предпринял пеший поход по Северному Уэльсу. Они ежедневно проходили с рюкзаками за спиной около 30 миль. Позже Дарвин вместе со своей сестрой Каролиной совершил конное путешествие по полюбившемуся ему Северному Уэльсу.
Так, в праздности, изредка прерываемой вялыми попытками получить образование, Дарвин провел два года. Между тем его отец стал понимать, что врача из Чарлза не выйдет. Не желая видеть своего сына бездельником, Роберт Дарвин предложил ему сменить профиль обучения и стать священником. С одной стороны, юноше импонировала мысль быть сельским священником, но с другой - он "не мог без колебания заявить, что верит во все догматы англиканской церкви". Поэтому он попросил отца дать ему некоторое время на раздумье. Взвесив все "за" и "против" и ознакомившись с богословской литературой, Дарвин пришел к выводу, что его взгляды ни в чем не противоречат догматам англиканской церкви. В результате он принял предложение отца и решил поступить на богословский факультет Кембриджского университета.