Как увольняют в "Мерси", я уже знал. На рынке труда после дефолта оказались высококвалифицированные специалисты, которых можно было нанять за копейки. Самая забавная история увольнения случилась с нанятым бренд-менеджером. В одно (так и хочется сказать "прекрасное") утро нам представили свежеиспеченного брендменеджера – позиция, между прочим, не из последних. Паренек поработал в одной из западных компаний с хорошими традициями и знал свое дело, как и свой зарплатный уровень. Его доклад о маркетинговой стратегии мог вдохновить и мертвого. В тот день, когда он презентовался, мы чувствовали себя героями. На следующий день он не вышел на работу. Его уволили.
Я помню момент, когда нашел свою примету. Мы вышли с Вадимом из офиса, направляясь к автобусной остановке. Прошел снег, который таял на асфальте. Было сыро и неуютно, но я почему-то вспоминаю этот момент с теплотой. На мокром асфальте лежала одинокая простенькая женская сережка. Наверное, потеряла какая-то студентка. "К счастью!" – подумал я, поднимая маленький золотой шарик на тонкой цепочке.
Через полгода, будучи в командировке в Самаре по делам компании, в которую я пришел после "Мерси", я нашел маленький женский нательный крест. Крест был золотым, а цепочка серебряной. Он висел на стуле в моем гостиничном номере.
По приезде из командировки у меня должен был состояться разговор с директором компании о дальнейшей карьере заканчивался испытательный срок. Несмотря на то что мне нравилась компания, мой вопрос был "под вопросом". Но я знал, что мне делать. Перед командировкой мне позвонил руководитель отдела одного из монстров фармрынка и предложил позицию с некоторым повышением. Это было совершенно неожиданно, собеседование у них я проходил давно, еще до работы в "Мерси". Но пути Судьбы, или пути Господни неисповедимы.
Кстати, Виктору Ливцову Судьба тоже дала примету – у него перед карьерными изменениями ломаются, бьются или теряются очки.
Ода смелости
То strive, to seek, to find, and not to yield!
Бороться, искать, найти и не сдаваться!
А. Теннисон, поэт, лорд
Мое увольнение из "Мерси" сопровождалось забавным обстоятельством. За третий месяц работы я получил в конвертике черным налом в рублях по курсу двести американских рублей. То есть каждый месяц мне урезали зарплату на 100 долларов. Интересно, если бы я остался работать, то за пятый месяц мне бы вообще не заплатили? А за шестой платил бы я?
Идти объясняться мне приходилось не к Иванову, который принимал меня на работу, а к Александру Ивановичу, совмещавшему сейчас должности начальника службы безопасности и гендиректора. В полном соответствии со своим гэбэшным прошлым Александр Иванович был знаменит своей любимой фразой: "Пальцев мы, конечно, не отрубаем, но…" Короче, куда ни кинь, всюду клин.
И я решил посоветоваться со своей коллегой С., с которой сошелся за короткое время совместной деятельности. Как и Иванов, она тянула лямку в компании со дня основания и знала всю ее подноготную. (Покинула она "Мерси" через полгода после описываемых событий.)
С. рассказала весьма впечатляющую историю. Два года назад Меринов проводил переговоры с новой компанией, показавшейся ему интересной. С. отвечала за продажи, и босс распорядился начать сотрудничество. Начали работать с оплатой по факту. Покупатели попросили отсрочку платежа. С. была против, но хозяин дал добро. Через полгода "партнеры" прекратили платежи, оказавшись в невозвратных должниках. Меринов обвинил С. в сговоре с "кидальщиками" и потребовал с нее выплату долга. Присутствовавший при этом Александр Иванович, в сферу деятельности которого и входило обезопасить С. от подобных инцидентов, произнес свою коронную фразу про пальцы… и С. сломалась. Год ей платили зарплату уборщицы при прежнем объеме работы, но потом простили "долг".
– Боря, – закончила свою историю С, – скажи спасибо, что ты не остался должен, и иди домой.
– Нет, – ответил я. – Пусть меня вынесут от добрейшего Александра Ивановича вперед ногами, но я обязан сделать это.
Я не люблю, когда об меня вытирают ноги. И не хочу быть "тварью дрожащей". Я сел писать заявление. Писать "грозные" письма я научился еще до "Мерси". И здесь я сделал акцент на намерение "защищать права гражданина РФ в суде" – в случае, конечно, невыплаты причитающегося жалования.
Секретарша Любочка была так же холодна, как и красива. Подлецы обязательно окружают себя красотками писаными. Где они их берут? Посмотрев на меня своими выразительными глазами, Любочка пошла докладывать боссу. Конечно, "мандраж" меня уже пронимал. Но в таких делах, как при прыжке в холодную воду, главное – ни о чем не думать. Тем более, когда на тебя смотрит богиня красоты.
Александр Иванович внимательно прочитал прошение. Сделал удивленно-участливое лицо: "Неужели правда? Это, наверное, Иванов напутал. Вы поезжайте домой, а я выясню и позвоню".
Из кабинета я выходил почти счастливый. Пальцы целы! И честь тоже. Деньги мне были не так нужны, как сатисфакция. Да и на их получение я не рассчитывал. Главное, что я сделал это. Не сдрейфил. В суд я подавать не собирался. Все Ok! Хотя мысль, что мне могут дать по башке в родном подъезде, у меня все же промелькнула.
Дома с порога жена сказала, что звонили с работы, просили перезвонить. Очень интересно. Я набрал номер Александра Ивановича и услышал: "Борис Константинович, вы правы, действительно произошла ошибка. Приезжайте за деньгами". И дальше прозвучала фраза, от которой я просто оторопел: "Сколько вы хотите?" Да, "Мерси" умеет удивлять. Я понял, что он имел в виду, когда уже положил трубку. Но в тот момент я решил, что он хочет поторговаться, и твердо сказал: "Сумму я указал в заявлении". "Отлично, – ответил собеседник, – можно получить хоть сегодня".
Люди, привыкшие "брать там, где не клали, и жать там, где не сеяли", увидев, что их не боятся, сами испугались. В вопросе Александра Ивановича таилась боязнь, что я потребую еще "моральную компенсацию". Компании с двойной бухгалтерией было чего бояться. Но я играю по своим правилам. Нам чужого не надо, нам наворованного хватит.
Может быть, кому-то покажется несерьезной эта возня с тремя сотнями американских рублей, но в 1999 году за 200 долларов можно было снять однокомнатную квартиру в Москве на месяц, а на оставшиеся 100 жить всей семьей.
И случилось это событие аккурат в день рождения моей старшей дочери – 16 декабря. В этот день дочь особенно гордилась своим отцом.
Может, в этом есть мистика?
Начало
Дорога в тысячу ли начинается с первого шага.
Лао Цзы
За год моей работы в МТК "Айсберг" ничего особо мистического не произошло, как и не произошло ожидаемого прорыва в продажах. Все еще впереди. И мистика. И продажи. Впрочем, об одном случае я упомяну, ибо это был определенный знак, который проявился еще раз позже.
Крест, найденный в тот раз, был уже четвертым или пятым по счету. Через три дня после находки я посетил нового клиента нашей компании – роскошный медицинский центр в районе Белорусского вокзала "НМТ – Новые медицинские технологии". Директор центра, он же хозяин, был заинтересован в нашей продукции – легкой воде "Лангвей". Вода "Лангвей" – совершенно уникальный продукт! Вода с пониженным содержанием дейтерия – изотопа водорода. Дейтерий – тяжелый элемент и чудовищно ядовитый. Вода, очищенная от определенного количества дейтерия, называется легкой водой и реально легче обычной воды на какие-то маленькие граммулечки. Легкая вода обладает очень интересными оздоравливающими эффектами, вплоть до излечения от рака. Вода "Лангвей" обладает всеми лечебными эффектами, на которые вообще способна лечебная вода, оставаясь при этом питьевой водой высшей категории качества без ограничения по приему.
Одна проблема: очищать воду на атомном уровне занятие весьма затратное и, соответственно, стоимость бутылки воды "Лангвей" равна стоимости аналогичного объема хорошей водки.
Нашу воду пили состоятельные люди, для которых забота о здоровье была нормой жизни. Мы не знали всех наших клиентов, но были весьма польщены, когда в одном глянцевом журнале увидели фотографию Екатерины Андреевой (лицо ОРТ) с бутылочкой "Лангвей" в руке. И потом еще в другом журнале, в другом месте, но тоже с нашей легкой водой. В дальнейшем я "встречусь" с ней еще раз.
Однако компания находилась на низкой стадии рентабельности из-за дороговизны продукта, и "мои финансы пели романсы", что начало сказываться на психологическом климате в семье. Жена заявила, что она в очередной раз начинает работать, но все деньги будет тратить на себя, так как ей уже за сорок и ей много чего от жизни надо. Эгоизм близкого человека вообще неприятен, а со стороны жены в этой непростой ситуации был неприятен вдвойне. А ведь за 15 лет нашей совместной жизни я имел возможность не только содержать семью и заработать на однокомнатную квартиру для нас, но и даже решить квартирные вопросы ее родителей и сестры. Пока моя жена, имеющая два образования (одно лингвистическое – английский язык), периодически отрываясь от домашнего хозяйства, искала себя в этой жизни.
Я сильно призадумался по факту безденежья, но Судьба сама подсказала, что делать.
НН – директор компании, он же хозяин, с интересом отнесся не только к нашей продукции, но и к моему опыту. И в конце беседы вдруг (если вы верите во "вдруг") предложил мне должность своего заместителя. Предложение было весьма интересным: "НМТ" имели лицензию на производство инъекционного иммуностимулятора. Мой опыт продвижения фармпрепаратов был весьма кстати. В цене вопроса мы договорились: 600 долларов на испытательный срок, 1000 после и процент с продаж.
Но в декабре, через месяц после начала моей деятельности в "НМТ", закончились контракты, деньги и, главное, лицензия на препарат. НН ввел режим экономии, и мне выплачивались 200 долларов – 6000 руб. Свои расчеты я уже приводил выше.
Новый 2006 год я встретил больным. 30 декабря, возвращаясь с переговоров на метро, я понял, что у меня начинается грипп. Машину к этому времени пришлось продать, чтобы оплатить учебу дочери во Франции. Жена, наконец найдя достойную ее образования работу (преподаватель английского языка в спецшколе), все деньги знаете куда тратила.
30 декабря был новогодний корпоратив. Меня лихорадило. Я сидел с температурой, и по общим рекомендациям своих коллег, среди которых было два профессора, выпил коньяка с лимоном, чаю с медом и таблетку аспирина. Последний раз я болел гриппом на втором курсе мединститута, 25 лет назад. Проведенная терапия дала временный результат, и я добрался домой более-менее успешно. Ночью температура поднялась до сорока. Как встречал Новый Год, не помню. Отстрадав положенную неделю, я вышел на работу.
Но через неделю я слег вновь. Второй приступ был страшнее первого. Пять дней я вставал с постели лишь в туалет, и то редко. Вся потребляемая мною жидкость уходила с потом. Каждое утро жена меняла мои совершенно мокрые простыни на сухие. Пот просто лился по ночам. Раньше таких вещей со мной не бывало. И я стал думать о конце жизни. Все дело в том, что полтора года назад я потерял селезенку. Не чью-то, а свою собственную.
Удар судьбы
Когда удар с ударами встречается,
И надо мною роковой
Неумолимый маятник качается
И хочет быть моей судьбой…О. Мандельштам
Случилось это, естественно, при мистических обстоятельствах. Одним из источников моего дохода в течение определенного периода времени было таксование. Почему бы по вечерам, с 17 до 23, не заработать лишнюю копейку?
Вообще, когда промысел связан с риском или удачей, непостоянен и трудно предсказуем – например охота, война, рыбная ловля или ловля человеков (клиентов), – то очень скоро начинаешь чувствовать руку Судьбы. И если ты не дурак, конечно, то начнешь Судьбу слушать. Я очень быстро усвоил две совершенно четкие заповеди.
Первая: не отказывай клиенту своему. Если я останавливался перед голосующим на дороге и мы не договаривались (ну не ехать же мне в Южное Бутово из Строгино за 10 копеек!), то я мог ехать домой. Отказав клиенту, я закрывал себе дорогу на весь вечер. Клиентов больше не было.
Вторая: возвращайся в дом свой вовремя. Если клиент просил подвезти его в мой район Коломенское, то я возвращался домой и говорил жене: "Господь сказал мне: иди домой, отдай жене заработанное и обними ее. Ибо она ждет тебя". Потому что клиентов после того, как Судьба возвращала меня к дому, тоже не было, даже в самое хлебное время, типа вечера пятницы.
Была еще одна забавная примета. Если мою машину облаивали собаки, то вы догадываетесь, с кем я встречался в этот день на дороге. Поэтому, увидев собаку на дороге, я притормаживал и старался соблюдать ПДД, например скоростной режим.
А вот птички как ни какали на мою машину – денег мне не приносили.
Но была еще одна заповедь, нарушение которой каралось очень строго: не нарушай слова своего. Я нарушил дважды. Первый раз я взял на Арбате вышедшую из "Метелицы" часов в десять утра совершенно пьяную девицу. Ее надо было отвезти в Железнодорожный. Я плохо представлял дорогу, у девушки заплетался язык, и предложила она небольшую мзду. Я не стал нарушать заповедь "никому не отказывай". Однако, добравшись до места по пробкам часа за два и оценив затраты, я назвал выспавшейся, но еще не протрезвевшей девице сумму несколько большую, чем оговаривались. Та без вопросов заплатила. Через несколько дней жулики, подставив свой автомобиль под мой, лишили меня суммы большей в 25 раз, чем я взял у девушки.
Второй раз наказание было более жестким. Опять же, взяв пьяного приезжего в центре, повез его в Новокосино. Там мы долго искали дом его сестры, проехав район вдоль и поперек раз пять, как в фильме "Джентльмены удачи" искали "мужика в пинджаке". Потратив лишний час на поиски, я увеличил оплату.
Но не только это событие привело к потере селезенки. Мне позвонил человек, представившийся секретарем одной влиятельной персоны, и попросил о встрече. Мы встретились. Секретарь пояснил ситуацию. Его босс, известный банкир, интересуется йогой. Ему порекомендовали меня не только как учителя йоги, но и как специалиста, имеющего практику по йогатерапии.
Встреча с олигархом проходила в его банке. Проверив с ног до головы, охрана отвела меня в какой-то закуток, в который неизвестно откуда, видимо, через потайную дверь вошел мужчина средних лет, одетый в ковбойку, треники и тапки на босу ногу. "У богатых свои причуды, – подумалось мне. – Однако эти причуды весьма бывают причудны".
Два часа беседы на тему йоги, за которые мне было заплачено как за профессорскую консультацию, закончились предложением работать у этого несколько странного человека персональным йогом. Но условия были такими же странными: соблюдение полного рабочего дня, во время которого я мог заниматься самостоятельно практикой или теорией йоги.
Предложение было шикарным, но оно опоздало на пару лет. Я уже поостыл к йоге. Олигарх не торговался по зарплате. Однако, обсуждая условия с секретарем, я окончательно убедился, что странности не совсем приятны. У босса был сталинский стиль ведения бизнеса, и он мог задержать сотрудника до глубокой ночи. А выход на работу в субботу был обязательным.
От предложения я отказался, так как при всем моем врачебном менталитете (рассматривать всех людей как пациентов, а психика больного человека – больная психика) есть люди, общаться с которыми мне не хочется ни за какие деньги.
Мне не следовало отказываться от данного предложения, как и нарушать заповедь "не нарушай слова своего". Через две недели Судьба жестко поставила меня на место.
7 апреля, в Страстной четверг, я, вернувшись с работы, пошел гулять с Анютой. Обычно мы вместе с ней ставили машину на стоянку, а потом играли на детской площадке по дороге домой. Но в этот вечер было сыро, ребенок замерз и не поехал со мной.
До автомобильной стоянки было метров 200, но надо было проехать сложный нерегулируемый перекресток пяти дорог. Вечер был пасмурным, в районе перекрестка шел ремонт дороги и висел знак ограничения скорости до 40 км/ч. В общем, никто быстрее и не ехал, зная о сложном перекрестке. Учитывая плохую видимость и мокрую дорогу, я стал заблаговременно показывать поворот и медленно выезжать из ряда влево, чтобы, если и появится лихач, пренебрегающий здравым смыслом, у него было время притормозить.
Заняв крайнюю левую полосу (на нее никто не выезжал – трамвайные пути, скользко) и убедившись, что она совершенно свободна, я медленно развернул машину под 45 градусов для более быстрого маневра поворота. И через пару секунд моя "девятка" и, соответственно, я сам содрогнулись от мощного удара в левый бок. Чувство, которое я испытал в этот момент, было удивление. Наверное, его испытывают большинство водителей, попав в аварию, если сами сознательно не идут на риск. Ведь я соблюдал все условия дороги и! А судя по мощности удара таранившего меня автомобиля его скорость значительно превышала ограничение!
И главное, я совершал маневр медленно – секунд пять – и любой водитель мою машину увидел бы, если он, конечно, смотрит при езде на дорогу. Но скрипа тормозов я не услышал! И было еще одно странное ощущение, анализировать которое у меня не было времени. Что это все уже случалось в моей жизни. Уже был коварный удар в бок моей машины. Когда-то давно. Очень давно. Впрочем, с кем не бывает ощущения дежавю. Уже виденное. Уже пережитое.
Я не смог даже определить марку автомобиля, протаранившего меня, – стекло было разбито и все покрылось мелкими трещинами. Дверь со своей стороны я открыть тоже не смог, ее заклинило, и тупая боль в левом боку отняла сразу большую часть сил. Дыхание стало частым и поверхностным. Я отстегнул ремень безопасности и стал вылезать через пассажирское сиденье. Движения давались с трудом и болью. Но дверь справа открылась, и мужчина лет 50, благородной наружности спросил:
– Как вы?
– Не знаю, – честно ответил я. Он помог мне выбраться.
– Вам плохо, – уверенно сказал он. – Я все видел. Этот урод сбежал. Вызывать скорую?
– Нет, здесь рядом больница. Отвезите, пожалуйста, туда.
Виктор, так звали этого честного человека, без промедления посадил меня в свой "мерседес", и уже через пять минут я сидел в приемном покое больницы № 7. Как к доктору ко мне отнеслись с должным вниманием.
Пока не подошел дежурный хирург, я пытался поставить себе диагноз. Боль в левой половине туловища. Частое поверхностное дыхание. Сильная слабость. Я мог только лежать на правом боку, свернувшись калачиком. Как невропатолог сразу исключил перелом позвоночника. Ребро или пара ребер явно были сломаны. Разрыв мышц? Или просто сильный ушиб. И что с почкой? Я почему-то переживал за нее.
Хирург, молодой парень, попросил меня лечь на спину и расслабить живот. Я попытался разогнуть ноги. Не удалось. Боль не давала пошевельнуться. "Острый живот!" мелькнула мысль. То есть от удара разорвался какой-то орган или мышца. Кровь, вытекающая в брюшную полость, раздражает брюшную стенку, заставляя напрягать мышцы живота, делая его твердым и болезненным. Боль немного можно уменьшить, лишь сократив брюшные мышцы – поджав ноги к животу.