Вот бы жить по-прежнему,
Как при Брежневе.И ликовал честной народ,
Лишь диссидюгам не сиделось,
Не пилось, не спалось, не елось
Переживалось за народ!
За декларацию, ту, прав
С мышленьем новым человека,
За ускорение Конца Света
Ох, все же Леонид Ильич был прав!А свет действительно кончался
Уходит в лету наша колбаса
За нею курево и сахар
А телевизоры - взрываются!
Потом исчезнут сразу пиво с водкой
Куда-то уплывет вода
И тогда опустеют города
И белый свет перегорит
Как электропроводка!Ох, вот бы жить по-прежнему,
Как при Брежневе…(А. Струков, из песни "Вот бы жить по-прежнему")
Первым подтверждением, что от всего этого добра не жди, стало то, что как обычно касается нашего русского мужика кровно и первостепенно. Спустя буквально небольшое время, после смерти Брежнева, пришедший ему на замену Юрий Андропов начал свои "реформы", и начал он их, разумеется с самого главного вопроса нашего бытия, с изменения цены на водку.
Отныне бутылка водки стала стоить не 3 р. 62 копейки, а 4 рубля 12 копеек, а затем и 4 рубля 70 копеек. Велика ли разница, спросите вы? А в масштабах страны? А в человеко-литрах! А в переводе на золото? Немыслимые деньжищи, которые, видимо, как воздух были необходимы новому генсеку для осуществления его планов по переустройству государственного аппарата.
Нет, ну вот сами посудите. Въезжает новый директор в кабинет. Надо ему там ремонт сделать? Надо! А где денег взять? По этому поводу, бытовал, опять-таки, анекдот.
Собрали партийные товарищи простых работяг и говорят. Вот, дорогие, хотим с вами обсудить, посоветоваться. Все вы знаете, как у нашего государства тяжело с финансами. Так вот. Что если мы сделаем водку по 5 рублей. Будете вы ее покупать? Помялись работяги, а потом отвечают:
- Что ж делать, будем!
- Ну, хорошо не унимаются партийные товарищи, а ежели по 10 рублей?
- Будем брать и по 10-ть, уже несколько смелей отвечают работяги.
- Ну а по 50 рублей? А по 100, что ж все равно будете брать?
Задумались рабочие, помялись, посоветовались, и отвечают.
- Ну так что ж делать? Будем складываться впятером, а не то всемером, а все ж будем брать и по 100 рублей!
Тут уж партийные товарищи призадумались, и один из них, с хитрым прищуром говорит:
- Ну так ежели вы так любите водяру. Может, мы пойдем другим путем. И сделаем ее по рублю за бутылку
- Не, отвечают рабочие, - не надо делать по рублю.
- Это почему же?
- Тогда совсем сопьемся! - сказали рабочие и опустили головы.
А если серьезно, то что было делать рядовому мужику, если пришел Андропов и приказал стоить водке по 4–12, а затем еще и более того по 4 р. 70 копеек? Бросить водку пить? Оставалось только верить:
"Товарищ верь, взойдет она
На водку старая цена"(группа "Д.К.")
Слушал я этот анекдот и смеялся. А на самом деле плакать надо было, ибо на дворе 2003-й год, и зайдя в магазин я вижу собственными глазами то, что партийными товарищами представлялось как абсолютно гипотетическая фантасмагория. Я вижу водку по цене 100 рублей за бутылку!
Впрочем, запомнился Юрий Владимирович народу не только в связи с ею, с родимой (то бишь, с проклятой). Как-то утречком, часиков в 11, когда мне надлежало быть на занятиях, и когда я там, по своему обыкновению не был, прохожу я мимо кинотеатра "Юбилейный" и вижу, как из дверей кинозала выбегают дяди и тети с выпученными глазами и красными от волнения лицами. Что, думаю, за такое? Неужто фильм какой, необыкновенно впечатляющий? Оказалось, нет. Оказалось, что этих дядей и тетей только что в кинозале застукали сотрудники МВД и завтра им всем будет на работе по выговору, и может даже с занесением в личное дело. Оказалось, что товарищ Андропов повел беспощадную войну с нарушителями трудовой дисциплины. Война развернулась на следующих театрах военных действий: в Центральном универмаге отлавливали участников "плюшевого десанта" - (в основном дамочек, которые должны были бы в это время сидеть за рабочими столами ОтиЗов и бухгалтерий, а они - аккурат в ЦУМ, за дефицитом намылились), в кинотеатрах, театрах, ипподромах и прочих местах общего пользования.
Этого еще не бывало! Облавы устраивались не на воров и прочих "уркаганов"**, а на простых граждан. Возникал вопрос, хватит ли у МВД людских ресурсов, что бы помимо поимки воров, убийц и насильников, ловить в разных местах прогульщиков и разгильдяев, и направлять их обратно на производство. Так и остался этот вопрос невыясненным, потому что представители высшего эшелона МВД СССР взяли Юрия Владимировича, да и грохнули.
И по делом. Не фиг над ментами издеваться! Такие вот были тогда дела. А вы говорите, купаться… Вода холодная!
Глава 12. Подлинная история "DDC" - клуба, или Мемуары Дудуиста
Начало
А что же, Юрий? Юрий окончил школу с отметками намного хуже. Но это, просто потому, что его родители и помыслить не могли действовать ради своего чада методами моей мамы. Не тот уровень! Но в Университет он, ясное дело, поступил, несмотря ни на какие свои плохие отметки. А то! Но для того, чтобы у вас не сложилось впечатление, будто одни мы с ним, в то время, глушили водяру под драйвовый "Sex Pistols", пришло время описать компанию наших единомышленников, о которых мы с ним по началу не подозревали, но с которыми пришлось нам познакомиться в Тюменском Государственном Университете. Без них, описание всех дальнейших событий абсолютно немыслимо. Но пусть, уж, о них расскажет сам активнейший участник, Артурка Струков. Лучше, чем он, мне всё равно не рассказать.
"А был ли мальчик?.."
Не радовала осень 1983 года своим и в багрец и в золото одетыми лесами ни Юджина*, ни Лысого** (ныне более известного как Мирон), ни Артурку***. Приближались холода, а они - студенты Университета, не могли найти себе крышу над головой. Верите ли - нет, а только во времена застоя было проще найти водку в любом гастрономе, нежели найти, скажем, квартиру, колбасу, подругу жизни, правду, смысл жизни, в конце концов. Зато, повторяю, была водка, и она отвечала разом на все вопросы и всем запросам. Святые времена!
И наши герои кушали ее каждый день, сегодня там, завтра сям, а послезавтра - на флэту у Тани.
А у Тани на флэту был старинный граммофон,
Железная кровать и телефон,
И больше всех на свете она любила "Роллинг Стоунз",
Джанис Джоплин, Т. Рэкс и "Доорз".(по слухам, группа "Крематорий")
Ну, у нашей Тани на флэту не было ни телефона, ни граммофона, а зато была отличная кампания, свежие, а главное свои мысли, записи подпольного тогда АКВАРИУМА, знание песен которого служило паролем и лакмусовой бумажкой на проверку "свой - не свой". Теперь поди ж ты определи, если А. сейчас в моде у мажоров, у лохов и дятлов, да и Боб запел все больше про золотое и голубое. В общем, не тот нынче Боб пошел…
Да, а в те времена застоя или запоя, если хотите, у Тани на флэту все эти "Треугольники", "Синие", "Табу" и проч. крутились во всю мазуту - только шуба заворачивалась! И никуда не охота было уходить. Дело даже не в алкоголе - попав квасить в другую компанию, наши герои тот час начинали себя чувствовать себя не в своей бутылке, ибо повсюду профанировалась прекрасная возможность пис-энд-лова посредством кира. Ибо всюду были просто пьянки, а у Тани на флэту это переросло в нечто большее - эдакий всеобщий подруб.
Тогда Артурка, почувствовав жилу, предложил не трезветь месяц. Сообщество дружно объявило месячник, впоследствии названный "Золотым месяцем". На базе флэта и его постояльцев был основан ДуДуКлаб (часто просто Клаб). Для названия использован текст небезызвестной песенки "Колокольчики-бубенчики ду-ду, А я сегодня на работу не пойду", а члены Клаба по аналогии с дадаистами назвали себя дудуистами. В состав клаба тогда вошли: Таня, Юджин, Артур, Наташа, Жирная, Славик - телемастер. Одни из них учились, другие работали, так что социальный ценз отсутствовал, впрочем также, как и возрастной.
Достопочтенные клабовцы собирались в полном составе где-то к 6-ти часам вечера, ближе к часу "волка" и сбрасывали на журнальный столик все деньги, имевшиеся в наличии. ВСЕ, повторяю, ибо этот факт играет большую роль в становлении и укреплении Клаба, одной из функций которого было обеспечение перманентности процесса алкогольного опьянения. Тем самым клабовцы изжили синдром "нерентабельной скаредности", широко распространенный во всех прочих питейных товариществах. Болезнь эта заключалась в том, что многие собутыльники выкладывая деньги на бухло, нет-нет, да заначат червонец - другой в целях экономии. А ночью эта экономия выходила ему боком: когда пить нечего, а желание догнаться сильнее всех практических соображений, тот же червонец доставался из кармана и вкупе с другими подобными заначкамиb шел на тачку, где водка чудесным образом продавалась, пока государственная торговля отдыхала.
Час волка - 18.00–19.00 - последний час работы винно-водочных магазинов. Клабу удалось свести подобную порочную практику почти до минимума, а водка покупалась в достаточном количестве в государственных лавках до 19.00 по 5.30 за штуку. Истории Клаба известны замечательные, теперь уже незаслуженно забытые, примеры исключительной оперативности функционеров Юджина и Артурки, приобретавших зелье в последние минуты беспощадного часа волка, покрывавших сотни миль в поисках более дешевого и более сердитого (под дешевым имеется в виду разница между ценами 5.30 и 4.70 - разница весьма ощутимая, нередко складывающаяся в лишний пузырь).
"Причем здесь пес - оставь вопрос,
Спешит к восходу альбатрос"(Писание от Боба, "Треугольник")
А надо отметить, "Восход" был тогда дежурным магазином, работал до 22.00, и следовательно, до 22.00 в его штучном отделе можно было взять сухого или коньяка, или даже экзотического рому. "Восход" - единственный казенный представитель, составлял конкуренцию частному бизнесу, и нередко чаша весов склонялась в его пользу при выборе взять ли водку у таксиста за чирик, или же ром в лабазе по более сходной цене.
В "Золотой период" Клабом была разработана программа даже ускорения научно-технического развития, были обсуждены и горячо одобрены и тут же поставлены задачи по дальнейшему совершенствованию стиля и методов работы, были предложены действенные меры по обеспечению научной организации труда. В частности, предлагалось обзавестись электронной системой сбора необходимой информации посредством центрального дисплея, предполагавшегося в штаб-квартире у Тани, на которой подавалась бы инфо о том, например, в каком магазине какое спиртное, основные его характеристики (литроградус, цена), масштабы очереди (очередью тогда называлось 8–10 человек), затем шла бы инфо о флэтах: на каком флэту что пьют, каким количеством народу обходятся при этом, характер кампании, привычки, привязанности. Собрав подобную ценнейшую справку, обработав ее, можно было бы выбрать вариант вечера с заранее запрограммированным успехом, кайфом, лишенным каких бы то ни было обломов,
"A splendid time is guaranteed for all!"
Но Клаб был дитём, достойным своего времени, т. е. эпохи застоя, и потому всем тем добрым помыслам суждено было так и остаться смелыми прожектами.
Продолжение
В наши дни беспокойных, я бы даже сказал, но не скажу революционных перемен, те проекты очень даже могли быть освещены в популярном "Прожекторе перестройки", ну да в связи с указом в них отпала необходимость.
Впрочем, Клаб и без электроники успешно справлялся с задачей собственного снабжения, благодаря широкомасштабной, заслуживающей высокой оценки торговле Спиритуозом. Помимо членов Клаба каждый вечер флэт посещали самые разные люди, причем эдаким неофициальным пригласительным билетом служил принесенный с собой батл* водки. Гости, которым нравилось сие братство, частили сюда, оставались "кандидатами" и скоро вступали в Клаб, другие же чувствовали себя в нем чужими уже через полчаса своего пребывания. Действительно, обстановка, и сам дух (Spirit) были настолько уникальными, что подрубались очень немногие люди. Причем, это зависело ни от интеллекта, ни от эрудиции, ни от социальной принадлежности, ни от возраста. Нет и нет. Скорее требовалась способность и стремление к максимальному пробуждению внутренней анархии, свободы, 6если кому-то не нравится первое слово.
"Нравится, не нравится,
АССА мной не справится!"(СВИН и АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ)
Можно утверждать, что территория Клаба была неприкосновенной территорией некоторого посольства страны Анархии (Свободы), ежели где существует такая. Там уже не действовали законы той страны, в которой находилось сие представительство. Это отнюдь не значит, что там творились беззакония, каннибализм, изнасилования. Дудуисты жили по человеческим законам, но были свободны от навязанных стереотипов мышления, от законов, придуманных на благо всего человечества в целом, но почему-то вредных для того же человечества, взятого по отдельности, по человекам.
Подрубившийся в Клаб делал выбор:
1. если он искал Себя в этом мире, то попав в The DDC, ему оставалось только пройти кандидатскую неделю, ежедневно принося по 1 литру водки, затем вступительный экзамен (пол-ящика) и стать полноправным поху…, т. е. дудуистом, либо
2. если он искал Свое место (репутацию, престиж, должность, кабинет, кресло) в этом мире, то легко поняв опасность искушения исчезал и более в Клабе не появлялся, а дабы укрепить свои пошатнувшиеся убеждения, еще и тешил себя (нападками и распространение злобных слухов)
Как, и любой клуб, то есть, объединение энтузиастов чего-либо, The DDC (вы уж извините их, что по-английски, - Юджин с Артуркой учились тогда на романо-германской филологии, и все от незрелости, привыкли, понимаешь, рок по-английски, субкультура по-английски…) имел некоторые неписаные законы, ибо нет на свете абсолюта, а человеку также свойственно ограничивать себя в свободе, как и стремиться к ней. Просто, сложился ряд условностей, которые помогали существованию. Например, разливом занимался исключительно один человек, да и не человек вовсе, а Артурка, и это было его право, обязанность, привилегия и повинность. В отличие от других, киряли клабовцы, имея большой потенциал Спиритуоза, пили небольшими дозами, тем самым добиваясь перманентной эйфории, этакой алко-нирваны, т. е. важен был сам процесс.
Существовала стадия всеобщего апофеоза, который был сродни, пожалуй, только сексуальному оргазму, когда вся компания, почувствовав прилив энергии, вполне оправданный после выпитого, прослушанного - как бы подходила к границам вечного и наиострейшего ощущения единства; тут кто-либо восклицал: "Гимн!" и все подхватывали: "Гимн! Гимн!" И под рубящие аккорды артуркиной гитары торжественно и всенародно исполнялись нетленные "Ландыши". И при этом все вокруг - люди, звери, кресла, комната сливалось в один мощный жизнеутверждающий поток и все кружилось, сияло и ваще!
Я не случайно упомянул про зверей. Был один такой - песик - болонка, по имени Мирон. Серый, лохматый, лица почти не видно, как будто небритый мужик, он был подстать утренним обитателям Клаба. Да и зверем ему довелось быть недолго, поскольку вскоре стало ясно, что это Электрический Пес - ну никакая обычная собака не выжили бы долго в такой густо никотизированной среде. И по всем остальным параметрам Мирон соответствовал Писанию от Боба и смеялся над нами, будучи не занятым вопросом: каким и зачем ему быть.
Клаб отнюдь не замыкался в четырех стенах, нашлось немало энтузиастов, предоставлявших свои стены для различных мероприятий (все различие которых строилось в зависимости от стимулирующей основы: либо питейной, либо сексуальной, причем границы между ними были размыты водкой), но я хочу сказать не это.
"Long Live The DDC" - можно было прочитать в троллейбусах, нацарапанное на замерзших окнах, ибо носители идей Клаба всегда носили их с собой.
Предположим, Юджин, Артурка и Наташа встретились в здании Университета - ну чего только не случалось в те времена! Юджин приехал туда к первой паре, потому как он подымается по утру, следуя той двусмысленной поговорке "… - тому бог дает". Чего он дает и давал ли вообще чего-нибудь Юджину - мы не видели ни разу, скорее всего это происходило по принципу "бог дал - бог взял". Артурка приезжал ко второй половине второй лекции и добросовестно выслушивал ее, пытаясь тем самым заглушить тяжелое чувство вины за свое отсутствие в предыдущие часы (а то и дни). Поистине велики были муки совести, это благородное самоистязание, причем силою своей прямо пропорциональное количеству выпитого накануне. Заглушить это чувство удавалось только по окончании пары, когда Артурка, Юджин, Наташа плюс еще какая-нибудь СО скидывали бабки и шли в Светлячок, магазин, выполнявший свой план преимущественно благодаря высокой сознательности и активной жизненной позиции студентов близлежащего Университета. В полдень, обычно, покупалось для излечения дешевое плодово-ягодное вино, которое недоброжелатели как только не называли - и "бормотуха", и "краска", и "чернила", - но все равно пили. К вину брали рыбу. Говорят, есть целая наука - какое вино к какой пище подавать. Так вот, яблочное у нас подавали к кильке (с ломтиками серого хлеба). Когда все это приобреталось, приносилось в один из приуниверситетских парков и усаживалось на скамеечку, наступала пауза безмолвного торчания***. Слова были излишни. Каждый открывал себе бутылочку и постепенно выливал в себя ее содержимое.
Благотворные изменения были, буквально на лицо, т. е. на всех лицах: остекленевшие до того, как бы замороженные глаза вдруг оттаивали, в них появлялась теплота и искринка. Согласно законам физики, от нагревания рот расширялся в улыбке. Наконец, достигнув ядра головы - мозгов, оттепель включала - так включают телевизор - деятельность всей нервной системы. Наташа, загадочно молчавшая до того, начинала оживленно выдавать свои откровения из области структурализма; Юджин, прежде извергавший массу ругательств, продолжал поливать ими, но общий смысл их становился более позитивным; Артурка переставал ныть, в молчании остро ощущая свое соитие с Вечностью. Главное - никто никому не навязывал свои интересы, хотя доподлинно известно, что Наташа могла часами судить об Ассоли, Юджин о футболе, а Артурка про рок.