Второй жемчужиной в клубной короне рок-н-рольных принцесс была несравненная Анка Максименкова. В отличие от Гузель, она ни в какие клубные дела не лезла, а являла собой то, что и положено являть красивой, я бы даже сказал, шикарно красивой, бабе. Она сияла своей красотой, излучала из своих прекрасных глаз лучистое тепло и готова была танцевать под нашу панк-рок-экзотику хоть до упада. При одном условии: она должна быть центром мужского почитания! Ну, так она им и была! Роста Анна богатырского и такого же телосложения. Ну, из тех, что коня на скаку остановят. Но самое главное, что меня в ней потрясло - это ее запах! Мы все пахнем, и пахнем по-разному. Если смыть с нас импортный одеколон или духи, то обнаружится наш природный, как правило, уникальный, запах. От Ани Максименковой пахло парным молоком, (а может даже и сгущенным) и полевым клевером. Все, разумеется, в нее, время от времени были влюблены. А я может даже и сильнее всех. И всех она впоследствии, по очереди, привлекла к себе, чтобы потом отвергнуть. Уж такая, уж судьба у подобных изнывающих от собственной красоты и силы, женщин - они ничьи! Никто из нас не достоин, чтобы бы обладать ими постоянно. Да уж! Перевелись богатыри на Руси! А вот их подруги, все еще живы. И мучаются, теперь, в одиночестве.
Третьей рок-принцессой была Вероника Филлипюк. Как она попала в нашу компанию? Трудно вспомнить. Почему? Совершенно, не возможно определить. Она и не училась в университете. Она училась на нефтяника. Как и Гузель, небольшого росточка, но стройная, миниатюрная, симпатичная. Все время с фотоаппаратом. Может ее "кэгэбэшники" подослали? Не знаю. Но благодаря ей, практически вся деятельность нашего музыкального сообщества имеется в виде фотодокументов.
У нее маленькие глазки и тонкие, нежные руки.
А что она хотела найти среди нас? На этот вопрос лучше всего ответили бы, эти самые, "тюменские кэгэбэшники".
- Мужа себе ищет!
Ну и правильно. И, кстати, нашла, и родила довольно боевого пацана.
Принцесса № 4. Девушка по прозвищу Боливар. С ней связана коронная фраза из кинофильма, поставленного по рассказам писателя О. Генри: "Боливар не вынесет двоих!"
Настоящего имени этой рок-принцессы я не помню. Но это была абсолютно сексапильная девица, с манерой поведения и телом будущей валютной проститутки. Кажется, она ею со временем и стала. Она появилась в клубе благодаря мимолетной влюбленности в Юрку Шаповалова, который к этому времени расцвел в черноволосого, высокого красавца, с фигурой атлета и флюидами крутого самца. Так что, благодаря его мужским чарам, в клубе то и дело появлялись довольно смазливые девицы. Впрочем, всех их и не упомнишь. Боливар же мне запомнилась своей непосредственностью, Когда впоследствии, Юрка объявил ей, что уходит в армию и потребовал публичного обещания:
- Ты меня ждать-то будешь? - спросил ее Юрка.
- Она рассмеялась и ответила:
- Нет! А зачем!?
Что еще написать об этих прекрасных женщинах? Ничего более не напишу.
Итак уже слишком много написал. А про женщин нельзя слишком много писать. Они должны оставаться загадкой. Если эта загадка будет разгадана, мир рухнет, история закончится, род человеческий прекратит свое существование. А разве это хорошо? Вовсе это не хорошо!
Подруженьки! Милые мои! Я всю свою жизнь только и делаю, что люблю, люблю и обожаю вашу нежность и красоту, а ваш запах! Да, да, этот ваш несравненный запах! Запах упавших на землю звезд.
Глава 18. Молодая поросль
Это было летом 1985 года. Началась студенческая практика. Мирослав Маратович Немиров отправился проходить эту практику, как и все студенты его факультета, в одну из тюменских школ. Догадайтесь, чему он там учил подрастающее поколение? Ну, конечно, тому же самому. Тому, что Маркузе - это крутота! Что Sex Pistols - это крутота! А почему этого почти никто не понимает? Дятлы все! Никто не врубается. От таких неслыханных речей у молодого поколения стали удивленно таращиться глаза и некоторым захотелось поскорей узнать, что же надо делать, чтобы не быть дятлами и "врубаться".
После Немировской школьной практики в помещении клуба стали появляться какие-то безусые юнцы. Кое-кто повертевшись, сразу исчезал, но были и такие, что заинтересовались новыми идеями не на шутку.
Одним из таких, заинтересованных, был молодой человек, ученик 8-го класса, Аркадий Кузнецов. Очарованный пламенными речами отца-основателя, он стал приходить на заседания клуба и пристал к Немирову с Шапой, как с ножом к горлу. Дайте послушать этот неслыханный в своей крутоте punk-rock, а то не отстану. Исключительно, чтобы юноша отстал и не мешал правильному усвоению "Огненного Танца", ему была вручена старая пленка, с записью группы The Police. Никакого отношения эта группа к punk-rocky, ясное дело, не имела, но под рукой больше ничего не оказалось. Поэтому парню сунули этот The Police и сказали:
- Ну, давай, иди с Богом, слушай. Потом придешь, расскажешь.
Ну дали и забыли.
Но через некоторое время, паренек является опять и говорит:
- Я вот послушал.
- Ну, и!?
- Ну, и вот! Я все понял!
- Что ты понял?
- Как надо этот punk-rock на гитаре играть!
Вот те на! Надо сказать, что на гитарах мы играть совсем не собирались. Мы собирались пить "Огненный Танец" под веселую музыку, в обществе красивых девиц. А тут получалось, что деятельность клуба, начинает приобретать какое-то новое, и возможно, весьма опасное направление. Но делать было нечего. Паренек был по-своему прав. Мы, как организаторы клуба, обязаны были уделить ему внимание, а уж коли пропаганда современной музыки привела к подобным результатам, то что делать-то, затем и клуб создавался. Работа должна вестись. Нельзя было паренька послать куда подальше. Поэтому пришлось его выслушать. То, что он выдал, наслушавшись группы The Police, было просто удивительно:
Мой папа - строитель
А мама - монтер
И сам я, как провод
И очень хитер. Ублюдок!
Припев:
В правительстве ублюдки
Кругом одни ублюдки,
И сами мы - ублюдки. Ие!(Аркадий Кузнецов, поба пера)
Все стали краснеть. Кто от чего. Кому-то стало плохо. Немиров, от того, что заорал: "Крутота!" Шапа от удовольствия. Я от злости, что теперь наша привычная, беззаботная жизнь, точно кончится и вместо красивых девиц, вина и заграничной музыки, придется слушать доморощенный punk-rock-понос таких вот, Аркаш!
Шапа, загоревшись Немировской идеей, привлекать в клуб молодые кадры, притащил с собой своего знакомого, аркашиного одногодка, Игоря Жевтуна. С семьей Шаповаловых, семья Жевтунов давненько дружила, а у старшего брата, Геннадия, Шапа постоянно пасся в поисках музыкальных новинок. Имея такого брата, как Гена Жевтун, у которого импортной пластмассы были целые стопы, Игорь Жевтун, впитал эту музыкальную культуру, что называется с молодых ногтей. И, к тому же, оказалось, что он уделяет игре на гитаре не просто свободное время, а просто таки, серьезно, по несколько часов в день, учится игре на этом инструменте. Вот такие кадры, из племени молодого-незнакомого стали подбираться в клуб любителей музыки.
Был еще один молодой энтузиаст, по прозвищу Пендуюй, окрещенный меткой Анкой Максименковой "пердуюем", но он как-то не прижился. Вот так начался процесс, который и привел нас в последствии, с одной стороны к триумфу и известности, а с другой - к краху нашей размеренно-развеселой жизни, с кином, вином и домином.
В недрах клуба стала возникать музыкальная группа, творческий, так сказать коллектив. И первым творческим тандемом явилась пара Аркаша Кузнецов - Игорь Жевтун. Ну а мы из отцов-основателей стали превращаться в массовку. Эх! Говорил я! На хер все это надо?!
Параллельно этому процессу стали возникать разногласия. Оформился тандем консерваторов - я и Костя Пахомов решительно выступали против этих новых и сомнительных форм клубной деятельности. Шапа с Немировым объявили нас с Пахомом реакционерами и начали усиленно подбивать молодую поросль, ни хрена не бояться, а брать в руки гитары и наяривать панкуху. Тщетно мы с Пахомом предупреждали о гибельных последствиях деятельности этой молодежи, упирая на то, что при нашем, процветавшем в клубе пьянстве, если дело выйдет за пределы внутриклубных мероприятий, нас попросту могут обвинить в спаивании малолетних.
Немиров орал, что мы с Костей ренегаты и "клубные карлы каутские". Шапа его горячо поддерживал, и Маратович даже бросался на меня с молотком, который к клубному оборудованию, никак не относился, и непонятно было, где он его взял.
Ну, что ж, как в таких случаях говорится собаки (в данном случае, мы с Пахомом) лают, а караван идет. Не взирая, на наши с Костей возражения, творческий процесс среди клубной молодежи продолжался. И, в тайне от нас с Пахомом уже шли репетиции первого клубного рок-бэнда. Репетиции увенчались возникновением музыкального коллектива, который предпринял попытку записи первого в истории тюменского панк-рок альбома.
Для записи альбома был привлечен наш общий друг Игорь Кукарский, который заведовал тогда кабинетом ТСО (технические средства обучения). Вот в этом-то кабинете, где в изобилии водились всяческие магнитофоны и микрофоны, и был записан первый альбом, первой тюменской панк-рок-команды, для которой Немиров подарил название от своего стихотворения "Инструкция по выживанию". Вот текст этого, безусловно далеко не бездарного стихотворения.
Нужны несчастья, чтобы чувствовать,
что ты живой,
Что ты живой, что значит можешь
быть убит
Что все, что тебе нужно, нужно
здесь и сейчас
Ведь все, чего нет у тебя
Нет здесь и сейчас.
Нужны несчастья, чтобы чувствовать,
что ты живой,
Что ты живой, что значит должен быть
любимым
Что ежели хочешь выжить,
значит должен быть кто-нибудь
Кому бы ты мог делать это
в подарок.(Мирослав Немиров, Инструкция по Выживанию)
Вот собственно и вся "Инструкция по выживанию" человека в этом мире. В сущности, ничего нового. Еще одна констатация известного издревне факта, что человеку нужен человек.
Но сказано при этом гениально! Ведь, по-моему, гений, это, как раз, тот, кто не стесняется повторять известные истины снова и снова. Но с таким видом, словно изрекает их впервые. А что, Христос говорил иудеям что-либо принципиально новое? Они, что, до него не знали о том, что он им говорил? Прекрасно знали! Беда не в этом. Беда в том, что между словом "знать" и словом "делать" лежит пропасть.
Глава 19. Как мы с Юркой Шаповаловым панковали
Однажды решили мы с Юркой, что хватит ото всех скрывать свои панковские устремления, надо, наконец, показать окружающим, кто мы есть на самом деле. Приходит, значит, Юрка ко мне домой. А я к тому времени с матерью своей разъехался и жил себе-поживал в отдельной однокомнатной "хрущевке" около кинотеатра "Космос".
В этой моей квартире, на первом этаже, по адресу: ул. Рижская д. 58, и протекала добрая половина рок-деятельности тюменской панк-тусовки, и именно эту квартиру, впоследствии, впервые оказавшись в Тюмени, посещали такие известные теперь люди, как Яна Дягилева, Егор Летов и Ник Рокнролл.
Так вот, приперся ко мне на этот флэт как-то Юрка Шаповалов, весь из себя в панк-прикиде. Ну, то есть джинсы рваные, там, булавки везде, майка вся в дырах и тому подобное.
- Все, - говорит, - Ромаха! Хватит конспирироваться! Айда в таком виде по городу ходить и народ эпатировать!
- Как это - эпатировать?! - не понял я.
- Да ладно, че там не понял, одевайся так же, как я, напьемся и пойдем по городу шляться, и к прохожим будем приставать. В Лондоне так все панки делают.
А у меня никакого такого прикида-то и нету! Вот ведь, батюшки! Не стану ж я новые совсем еще штаны специально рвать и булавками их пришпиливать. А потом что? Это Юрке хорошо, у него всякого ношенного-переношенного барахла в его горкомовской хате - пруд пруди. Но у него, при этом, и новых шмоток фирменных вдоволь. Понятное дело. Базы-то тюменские на что?! А мне что делать? Ну, раскопал я какие-то старые, рваные черные трико, с отвисшими коленями, поразорвал их еще немного, а на верх-то что? Ах, ты, батюшки!
А Юрка торопит и надо мной потешается:
- Ну, какой из тебя, Ромаха, панк?
Ладно, думаю, посмотрим еще, кто там панк, а кто не панк. А я не так давно купил себе белое кимоно, для спортивных тренировок по каратэ. Но тренировки как-то не задались. На четвертой или пятой этой тренировке мне чуть ребро не сломали каратисты эти хреновы. Так что я с тренировками пока что завязал, а кимоно осталось. Взял я это кимоно и нарисовал на спине черной краской большой знак "пацифик".
Я тогда еще не знал, что надо значок "Анархии" рисовать, поэтому нарисовал вот "пацифик". Ну, вот, оделся я во все это, вмазали мы с Юркой еще по пол-пузыря, и пошли на остановку у кинотеатра "Космос". А куда идти? Юрка говорит:
- Поехали, что-ли, ко мне домой. Это от меня через 4 троллейбусных остановки.
Ну сели мы в автобус, едем, всем своим видом эпатируем народ в автобусе. Народ, правда, удивляется. Это откудова такие черти расписные тут взялись и чего им тут надо? Бабки на нас глаза таращат, девки прыскают, мужики неодобрительно молчат. Ну, едем. Тут заходит в автобус какое-то полууголовное шпанье и видит, что весь народ на наш счет презрительно негодует, начинают они за нас вступаться и на этот народ наезжать. Дескать, а че вы, воронье гунявое, от этих пацанов хотите? Они, может, как мы, в "отрицалове". А вам че, обывательские морды, не ндравится, значит? Да вас бы, гадов, пером пощекотать!
Тут поднимается с сиденья какой-то дядя богатырского роста и обращается к Юрке. Ты, мол, чего тут бузишь, чего из себя пугало огородное корчишь, пойдем вон выйдем на остановочку и поговорим как мужики. Юрка ему так спокойно отвечает - со сталью в голосе и вороненым блеском в глазах. Пойдем, говорит, мил человек, только тебе придется меня первому ударить! Такой вот аккуратный намек на уголовно-процессуальный кодекс. Мужчина смутился. Тут мы вышли, и с этим мужиком пошли куда-то разбираться наши защитники из местной уголовной братии.
Постояли мы на остановке, покрутили головами. Что делать? Сели в следующий транспорт, уже в троллейбус. Там народу поменьше, но реакция та же. Уже подъезжаем к Юркиной остановке, и тут нам снова предлагает выйти какой-то спортивного вида парень, ехавший со своей девушкой и почувствовавший, что его девушку наш с Юркой видон оскорбляет самым наглым образом. Надо сказать, что мы ничего особенного не делали. Ну просто ехали в таком вот виде, были выпимши и промеж себя разговаривали. А эпатаж налицо!
Выходим мы вместе с этим парнем и его девушкой на остановке "Сквер", и парень девушке ласково так говорит:
- Ты подожди меня вон там, пожалуйста, Лена. Ладно? Я через пять минут подойду.
Лена спокойно так, привычно кивнула и пошла его ждать там, куда он ей указал.
Эге, думаю. Это значит, он на нас с Юркой ровно пять минут определил потратить, как на совершенно пустяковое для него дело! Ладно, думаю, молодец, билят!
Зашли мы все втроем в ближайшую подворотню. Я стою глазами хлопаю. Понимаю, что надвигается что-то плохое, непоправимое, а что делать, не знаю. Юрка тем временем разворачивается и становится напротив этого паренька в каратистскую стойку. Руки довольно грамотно выставляет вперед и всем своим видом дает понять, что вызов принял и к бою готов. Парень этого, видно, не ожидал. Думал, мы лохи. А мы лохи-то, лохи, да не совсем. Не знаю, что было бы дальше, но тут слышу знакомый голос:
- Юрка, это ты, что ли?
Глядим, к нам приближаются со стороны общества "Динамо" два человека. Один из них - мой бывший одноклассник Леша Ляхов, а другой - его друган по дзюдоистской секции, некто Юрлов.
- Шапа! - говорит Леша, - ты хоть знаешь, с кем драться собрался? Это же КМС по боксу! Ты же Игоря Тучина знаешь. Так вот, у этого парня удар не хуже!
Паренек, видя такое дело, понял, что драка в подобной ситуации уже просто немыслима. Он махнул рукой и пошел за своей девушкой. Леха с Юрловым, поглядывая на нас, как на двух дураков, тоже пошли дальше. А мы отправились к Юрке домой. Вышли мы с ним на балкон покурить, и Юрка говорит:
- А что, нормально мы, Ромаха, сегодня эпатировали. Оттяжно. А ты видел, как он на измену сел, когда я в стойку встал?
- Да, - говорю, - видел! Только если бы не Леша с Юрловым, то мы бы сейчас с поломанными челюстями в реанимации отдыхали бы.
- Да, - говорит Юрка, - это точно. Уж он бы нас быстро обработал.
И решили мы, что хватит, пока, народ эпатировать. Не созрело еще население. Не Лондон, чай!
Глава 20. Рассказ о том, как я, Шапа и Мух отправились в Свердловск по ресторанам пройтись
И вот, подал как-то Шапа идею, что неплохо было бы как-то иначе развлечься. И собрались мы, то есть я, Юрий и один наш хороший знакомый, Саша Махнутин, сгонять в город Свердловск. Он от Тюмени всего-то в трехстах километрах. Надумали мы посетить местные рестораны и "поснимать" там красивых девчонок. Как пел об этом впоследствии Артур Стуков:
"Мы за красивых девчонок с цветами в руках,
мы против пьяных теток, грязных и в синяках…".(Артурка Струков, "Подземка")
Саша Махнутин был видным парнем. Высокий, стройный, похожий на болгарина, с черной густой щетиной, бровьми союзен, ну и так далее. Одевался Саша тоже, как и мы с Юркой, только в "фирму".
Вот втроем мы и поехали. Приезжаем в Свердловск, выходим на вокзальную площадь, и, сразу же, в гостиницу "Свердловск". Там нам дали какие-то направления и отправили с ними в гостиницу "Тагил". Подойдя к этой гостинице, мы поняли, что жить мы в ней не хотим. Это не праздник. Там явно клопы или что-то в этом роде. Мы вернулись в гостиницу "Свердловск" и Саша Махнутин прибег к старому, проверенному способу: к подкупу административных лиц. Таким образом, к обеду нам были предоставлены три одноместных номера. Вечером, где-то около пяти часов, мы отправились в город в поисках самого центрового ресторана. Местные жители указали нам на культурно-развлекательный комплекс "Космос", в состав которого, помимо кинозала, входил ресторан, бар, варьете и что-то там еще, не помню. Может, даже сауна или бассейн. Что-то в этом роде.