Все это тысячи раз запечатлено на слайдах, снято на кинопленку, исследовано и зафиксировано. Я думаю, эта страсть к исследованию близка страсти "присвоения". Открыть - это не только перекрыть чужое значение своим толкованием, но и приобщиться.
Я понимаю: удержать в памяти в конкретных деталях эту удивительную архитектуру, сочетание темно-коричневого кирпича и черного дерева, эту покрытую пылью резьбу, иногда от времени "оплывшую", ставшую рыхлой и теряющей форму, словно сахар в стакане, удержать в памяти оригинальные, не знаемые ранее толкования религиозных сюжетов - невозможно. Все это погибнет, окажется засыпанным пеплом дней, как Помпеи. И все же, и все же, ну, расскажу эту сказочку для себя. Для единственного читателя.
Сказочку про огромную площадь, огромные ритуальные барабаны, три храма-пирамиды, посвященные трем главным индийским божествам, про окно, из которого выглядывают Шива и жена его Парвати, которую он бережно и охотно поддерживает за круглую грудь. Про храм, посвященный женщинам, где рельефные картины, часто далеко не невинные и даже развратные, несут взгляду единение полов. А дверь, на которую израсходовано две тонны золота! А десятки людей, в чьей истовости обращения с божествами не приходится сомневаться. Но не приходится сомневаться и в их с этими божествами отношениях, переходящих порой в амикошонство. Вот так!
Вид на городки и долину с вершины холма. Здесь установлен буддийский храм. Ему более чем 2,5 тысячи лет. Еще не было Христа, а этот храм уже стоял, и обезьяны обживали эти места. И все это было - омовения, крики детей, стремление к усовершенствованию, дизентерия, холера, солнце утром, роса, шорох листьев, стремление понять. О Господи!
Во второй половине дня был в Патане (одном из трех городов, составляющих большой Катманду). Многое повторилось: королевский дворец, ванна короля, его омовения, которые продолжались до трех часов, храм в виде колесницы, память сожжения тридцати жен короля в день его смерти, эротический храм (мальчишки, выслуживаясь перед туристами, смешно выговаривают слово "эротика"), и, конечно, здесь же присутствует его величество "чейндж". Английское слово, которому русские придали свое специфическое толкование. О, вездесущие русские!
18декабря, воскресенье. Мне исполнилось 53 года. Встал в 6, пробежался до форума Патана и обратно. Неповторимая предутренняя жизнь: мокрые улицы, оптовики, раздающие торговцам зеленый товар, подметальщики, люди, чистящие зубы у колонок, жаровни, электрические лампочки, отрывки радиомузыки - декорации, превращенные в среду обитания.
Писал в холле гостиницы дневник. Во вчерашний день надо бы внести посещение дома владелицы фирмы. Дом, гостиница, склад антиквариата. Я произносил речь.
В 9.30 уезжал к подножию Гималаев.
19декабря. Мне уже на год больше. Увлекательный и мучительный сеанс продолжается. Вчера вечером вместе с Андрюшей Мальгиным, Лидой Ивченко и Анатолием Рубиновым выпили бутылку коньяку. Говорили, как всегда, о литературе, жизни. Часов в десять выглянул в окно и - вечно готовый к обману света - увидел: все дорожки, крыши домиков, горы, террассы, все. Единственное сомнение - очень уж быстро. Открыл дверь и, Фома неверующий, вышел проверить. Лунный свет! Феноменальный и чудовищный обман, но это так: волшебство создал лунный свет.
Сегодня подняли в 6 утра и повели смотреть рассвет над Гималаями. Через деревушку, каким-то тропочками, наверх к небольшому плоскогорью и обзору. Описать это невозможно, но, наверное, не смогу этого и забыть. Здесь самое время, конечно, поскулить над невозможностью и трудностью подобных изображений, но ясно одно - с появлением кино и телевидения возможность прямых, как в XIX веке, описаний очень сузилась. Все это можно производить только опосредованно, через человека, через его психологическое состояние.
По дороге сюда, в этот черный гималайский кампус со всеми удобствами и почти совершенным сервисом, нас завозили в третий знаменитый город долины - Котманду.
Наш очень маленький гид - будем звать его Маленький - определенно имеет свою тщательно продуманную систему. Снова храм Шивы, храм Парвати, дурбан - городская площадь, колокол, храм с эротическими сценами. На этот раз, предлагая рассмотреть эти эротические сцены, Маленький высказал несколько гипотез о причинах их создания. Во-первых, есть поверье, что богиня молнии, женщина добронравная, может испугаться этих картинок и, следовательно, обойти деревянный храм стороной; во-вторых, возбуждая в людях чувственные желания, способствовать увеличению населения. Но у него, у Маленького, оказывается, есть еще своя, третья теория. Разнообразные позы и методы сношения вели к зачатию людей с разными свойствами. В то время не существовал как таковой секс. Перед зачатием люди предавались медитации, посту. Ребенок по заказу. Я уже придумал и фразу: "За границу люди едут, чтобы лучше разобраться со своими делами".
Сразу же после завтрака посадили в автобус и - на аэродром. Открылась гряда торжественных, как скульптуры в храме, гор. Сахарные восьмиконечники. Опять под крылом самолета Катманду с рисовыми террасками, зелень, городки, кирпичные домики. Изнурительная и урожайная работа цивилизации.
Наши женщины болеют одна за другой. По дороге в аэропорт возили показывать в госпитале Лиду Орлову. Тем не менее не успел автобус остановиться, дамы брызнули по лавчонкам. Их баулы неистощимы. Самое пикантное в том, что некоторые наши дамы, оказавшись в горах, не пошли смотреть рассвет, и вообще, что они видели? У госпиталя, говорят, они меняли консервы.
21 декабря, среда. Несколько вещей, поразивших меня в Таиланде. Естественно, это означает, что наша туристская группа прилетела в Бангкок.
1. Небольшое панно из камня в Розовом саду, скорее барельеф. Четыре туловища волов и одна голова. Но кажется, что у каждого из этих четырех волов, лежащих в разных позах, есть своя голова - это полная фигура со своим выражением. Здесь есть мысль о лаконизме и многозначительности искусства.
2. В том же Розовом саду дрессированные слоны. Здесь не было клетки, арены, дрессировщика, тумб, но зато какая точность и поразительная виртуозность работы животных, ничего лучше я не видел. Животные ласково и послушно работали вместе с людьми, как, впрочем, они и живут.
3. Искусство туризма. Все совмещено: культура, познавательность, ремесла, их развитие, занятость. Это, в первую очередь, поездка сегодня в Розовый сад и на Плавучий рынок.
4. Посещение королевского дворца. Эти храмы, повторенные с образцов, свидетельствуют о попытке создать свой Рим или Мекку. Все довольно плоско, кичливо. Очень понравилась скульптура изумрудного Будды. Я смотрел на нее в бинокль: еще один удивительный в искусстве момент - детализация и обобщение. Вот она, возможность создать истинное впечатление. Все очень надоело, устал, волнуюсь о доме. Совершенно не пишу.
24 декабря, суббота. Наконец-то под вечер нашлись чемоданы. Это в Потае, курортном местечке, на берегу моря, в нескольких часах езды от столицы Таиланда. В Бангкоке, в гостинице, утром их поставили на тележку другой группы, улетающей в Японию! Собственно, я пропускаю весь Бангкок, осмотр города, рынок, работающий ночью. Невероятной дешевизны хлопчатобумажные брюки и рубашки. Покупки. Наши вытаращенные глаза на эту восточно-западную жизнь. Так называемые капиталистические контрасты. Мы с Толяшей Рубиновым оказались в курортной, тропической Потае без вещей. На празднике, так сказать, жизни. Где плавки, рубашки с короткими рукавами? В моей сумке-чемодане оказался даже дневник - огромная амбарная книга. После этого я поклялся себе дневник всегда носить с собою.
Еще до счастливого возвращения чемоданов сюда приехали Бор. Че-ин и его жена Мила, старые знакомые многих известинцев. Это удивительная пара. Как сказала Наташа Колесникова, знавшая ситуацию: "Че-ин, чтобы продержаться здесь лишний месяц - его отправляют на пенсию - и чтобы купить лишний резной столик, готов на все". Итак, сначала они посчитали, что потеря чемоданов - это какая-то месть тайцев, какая-то слежка ЦРУ, а под конец, напуганная Боренькой, вся группа не пошла на шоу трансвеститов, обозначенное в программе. Пропускная способность этого шоу, как следует из газет, две с лишним тысячи человек в день (3 представления), и эти две тысячи такое невинное и известное в мире зрелище смотреть могут, а 30 советских (полу)интеллигентов - нет.
Все это напомнило мне одну сцену, потрясшую меня еще лет двенадцать назад, во время путешествия с туристами по Перу. Мы ехали из Маче-Пикчи, и вместе с нами, в том же поезде, возвращалась в Лиму группа американцев. Настроение было хорошее, и стихийно все запели какие-то общие песни - "Катюшу", "Подмосковные вечера" и т.п. Желая сделать приятное нам, американцы вдруг, без слов, одними губами, замурлыкали вальс Ларисы из к/ф. "Доктор Живаго", все подхватили, и вдруг в нашей группе какой-то ревнитель общественной нравственности и лояльности закричал: "Не поддавайтесь! Это провокация". Возникла долгая стыдная пауза. Пауза продолжается.
Итак, на "Алькасара, или Тиффани" (как обещала наша программа) мы не попали, но весь вечер и день провели чудесно. Вечером гуляли по городу, а днем ездили на острова.
25 декабря, воскресенье. Стоит поговорить о Лере, о наших дамах. Мы уже в городе Чингмайе, состоялся праздничный ужин в гостинице, свечи, 27 градусов тепла, открытый воздух, веранда, бассейн, детский хор исполняет рождественские песни. В Потайе, в роскошной, вышколенной гостинице я видел, как Лера четыре раза подходила к прилавку со шведским столом, складывала в сумочку тосты, пачечки с маслом и джемом. Это все будущие зарубежные сувениры. Советский человек, привыкший воровать у государства, переносит свои принципы и на частную собственность за границей. Ему кажется, что все - общественное, и пройти спокойно мимо этого он не может. Мы даже стали к подобному снисходительны - видим в этом чуть ли не доблесть. И наша Лера - чемпионка доблести, я поленился за ней записывать ее милые приговорчики. В день приезда разгорелся скандал с появившимися тут же Чехониными: начал Феофанов. На следующий день Поляновский во что бы то ни стало захотел объясниться. Поехали.
29 декабря. Боже мой, как надоело. Душа совершенно глуха. Знакомое ужасное чувство интеллектуальной слепоты и магазинного утомления. Уже тысячу раз я говорил себе не поддаваться на этот психоз и каждый раз не могу справиться с собой.
Уже в Сингапуре, который не видели, а только стадом проходили по магазинам, но начну по порядку.
Утром 26-го в Чингмайе поехали "к слонам". Этот аттракцион добил меня окончательно. И опять главное: сочетание, органическое единство слонов и людей, никаких загородок, особых предосторожностей. Слоны с разумом, охотой и старанием делали свою работу. Запомнил, как большой слон подкладывал ногу под бревно, чтобы перехватить его хоботом: это уже была не дрессура, а прием работы.
Перед самолетом заехали на ферму орхидей. Здесь нечего описывать, и все же очень много моих соотечественников, видимо, глухи ко всему этому.
Вечером уже в Бангкоке, где переночевали в той же гостинице, были - Рубинов, Федоров и я - в посольстве. Оказывается, за всем этим тоже разыгравались страсти. Приходил Чехонин. Все, что нужно, ему высказал Поляновский. Я добавил.
Утром вылетели в Сингапур. Хочу в Москву!
1989
3 января, вторник. Встал еще до шести. Настроение плохое, тревожное. Спрашивается, а чего, собственно, мне горевать? Очень подействовал разговор с Г.Я. Баклановым еще 29 декабря, в день приезда. Только сейчас и мне стало ясно, какое непростое сложилось положение. Может быть, зря я в свое время отказался от "Совписа"? Ведь рано или поздно зажмут, перекроют кислород, начну писать в стол. Власть захватывает коротконогая деревня.
Прилетели 29 из Сингапура. Впечатления от этого города записывать не буду, только отмечу сад птиц и сам город - какая мощь, какая красота, элитарность!
На Новый год ездили в Болшево. Все, как обычно, около 2-х я уже спал. Прочел окончание верстки "Соглядатая". Опять кажется, что ничего уже больше не напишу. Сегодня еду за версткой книги в "Современник". Грустно и плохо.
В свое время не записал сна: снились мне Юра и мама. По-моему, они меня ждали. Было радостно от встречи с ними. Господи, Господи, Господи. Потихонечку пишу рассказ "Реквием геодезисту".
5 января, четверг. Читаю верстку книги. Роман в ней значительно живее, дыхание органичнее. Вчера смотрел новый фильм Сакурова "Дни затмения". Огромное впечатление, хотя и чувствуется некоторый у него кризис. Это обычно, когда человек насильно хочет обрести философию. Философия - это органика и - все. В фильме довольно много "закрытых" цитат, и тем не менее…?
13 января, пятница. С электричкой в 8.17, как всегда, приехал в Обнинск. В магазин за молоком и через лес, мимо дачи Кончаловского, к себе на участок. Тепло, около 0. Печку не топил, включил все электроприборы. Сейчас, к 18.00, уже около 14 градусов. За пять с половиной часов.
Как много, оказывается, значат для человека сосредоточенность, тишина и оторванность от иного мира. Здесь, когда остаюсь один, сразу начинаю чувствовать сладостное движение мысли, будто весь погружаюсь в переливы. Почему же в обычное время так трусливо и пустовато сознание?
Дневник уже довольно давно не пишу. Старею? Ленюсь? Мало за день скапливается "стоящего"? Или живу тихой, на отшибе, жизнью, которая не дает повода к событиям?
Вышел из печати, пришел домой, наконец, "Соглядатай". Во мне крепнет уверенность, что роман получился. Может быть, получился и значительным.
В прошлую пятницу раздался звонок из Литературного музея: просят мои рукописи. Я почему-то ужасно этому обрадовался. А вдруг? Я знаю этих кротов: в их действиях и оценках инстинкт и реальная, вне нашей писательской конъюнктуры, стоимость предметов. Может быть, не так уж все у меня и проиграно?
Сегодня долго глотал присланные Г. Елиным стенограммы Пленума правления СП РСФСР. Я проездил этот пленум по загранкам. Какая пленительная себялюбивая чушь! Они все мелят, только чтобы покрасоваться, сколько несправедливости в оценках, преувеличенного самомнения, желания обратить на себя внимание. Как мало трезвых голосов! Честно говоря, в положительном смысле удивил меня Г. Горышин. "И, если мне будет позволено, я выскажусь по поводу очень сильных выступлений, заявлений и выражений, которые прозвучали здесь в отношении русского народа, нашей судьбы, журнала "Огонек". Признаться, в том месте, где я живу, такие разговоры неприняты и даже невозможны, поэтому мое выступление - это как взгляд со стороны. Мне кажутся странными претензии той или другой стороны, той или иной группы, целого клана - высказывать как бы последнее слово, выступать последней инстанцией правоты. Мне никогда не приходит в голову, что позиция Коротича или "Огонька" представляет существенную опасность для судеб или репутации русского народа… в такой постановке вопроса мне представляется некоторая чрезмерность и некоторое излишество, ибо расчленение и нагнетание внутри нас самих разжигаемого огня, по-моему, совершенно непродуктивно в наше время". Не забывая о совести и объективности, говорили А. Турков, И. Филоненко, Ю. Рытхэу.
14 января, суббота. Чуть-чуть пошел рассказ. Мне иногда кажется, что мои родные живут и умирают, чтобы снабдить меня темой и ходом всей работы.
19 января, четверг. Три последних дня шел Пленум Союза. Выбирали депутатов в Верховный совет. Как много несправедливости, суеты, переоценки собственного значения во всей этой кутерьме! Список был чуть ли не в 80 человек, и большинство не захотело даже взять себе самоотвод. Что это? Вдруг проскочит? Г.Я. Бакланов перед последним голосованием снял с выборов свою кандидатуру. Это был не только расчет. Поступок этот вызвал во мне уважение. Когда в открытом голосовании не прошел, не собрав голосов, Астафьев, я крикнул: "Надо отменить голосование!".
А на слова Верченко: "Но это по закону", ответил: "Тогда я ухожу, если таков закон".
Сегодня у меня при закрытии Пленума, произошла история: говорили о "Совписе". Боже мой, сколько демагогических ухищрений! Ведь, в принципе, все просто: не пустить в издательство жулика.
Получены первые отзывы на "Соглядатая" - они обнадеживающие, а как лениво я начинал этот роман.
21 января, суббота. Сегодня по Ленинградскому ТВ показали "Сороковой день". Отношения к этому у меня, пожалуй, нет. Но из-за чего в свое время я беспокоился и волновался? Куда делись все эти переживания и страсти? Один час текста, где не очень даже чувствуется аргументация. Господи, а жизнь проходит.
Позвонил Ник. Арк.: "Было понятно?". Это по поводу "Сорокового дня". "Как же не понятно, если половина списана с меня?"
Вчера утром смотрел фильм о Визборе - интересно. Летний костюм, купленный в "Березке", мне маловат. Я сказал в этом фильме то, что мог с себя спросить. Все по чести.
Вчера вечером вместе с Баклановым, Шатровым, Искандером, Евтушенко - на выступлении в Доме кинематографистов. Были вопросы.
Дальше писать нет сил. Все у меня плохо. Сижу, слушаю шумы.
25 января, среда. С годами все больше и больше хочется писать тот вымысел, который есть правда.
27 января, пятница. Вел "Добрый вечер, Москва". Согласился немножко поговорить со мною Бакланов. Все те же нравственные вопросы: почему он снял свою кандидатуру со второго этапа выборов?
Я разодрался с Валей Демидовой, моим редактором на телевидении - пробивал свою идею о Церкви как утешительнице. Но пробил ее через старого соратника по Радио Александра Рудакова. Сегодня вместе с Сашей были в Патриархии у отца Матвея - секретаря. Очень интересная беседа, душой я поживел. Отец Матвей подарил слайды и крошечное Евангелие от Иоанна. Сейчас иду в библ. Ленина брать "Московский некролог" Модзалевского.
Прочел "Франциска Ассизского" Честертона. Произвело впечатление. "Реквием", материал о могилах и кладбищах, идет плохо, но идет.
8февраля, среда. Вчера вечером выехал поездом из Москвы и сегодня в Дубултах, в Доме творчества. Здесь семинар молодых писателей, много читаю. За окном все время шумит море. Болит сердце. Здесь Юра Скоп, излучающий недоброе. Залыгин приедет 14-го.
Вечером приходил Саша Дегтев. Вспомнили семинар в Сыктывкаре, Сашу Цыганова, Харитонова, Балакшина, Лену Грабову. Цыганов переехал в Вологду. Ему как кандидату для приема в Союз дали четырехкомнатную квартиру.
9февраля, четверг. Читал весь день. Встретил Наташу Иванову. Она тоже в Доме. Долго говорили, гуляли по берегу. Сказал, что перестал ее читать.
Она: "Это твой факт, а не факт общественного сознания". Она пишет книгу об Искандере. Я сказал, что это не интересно. Читал. Думал.