Значит, отправился и я за поисками своей персональной"отвертки". Да еще при этом упростить решил: не к своим врачам пошел, а в поликлинику морпорта. Да, упростил... Итак, захожу в кабинет стоматолога. Смотрю - у пыточного кресла мужик в белом халате,вида вполне устрашающего. Черная борода, глаза навыкате, под халатом бицепсы перекатываются. Напоминает антигероя детских фильмов советского периода: вылитый Бармалей, только почему-то в костюмеАйболита. Ну, вижу, резать клиенту горло он вроде бы не торопится, наоборот даже, ласково так приговаривает: "Ах, батюшка, батюшка..." (Я уже упоминал, что партикулярную одежду давненько не ношу -комплекцией ее перерос.) Ладно, сел, открыл рот. Бармалей сосисочным пальцем мне там что-то потолкал. "Ага, - говорит, - шатается". Так я знаю, что шатается. "Делать-то что будем?" - "А что делать?Удалим. Нечего шататься". Тут я немного в шоке. Лечить вроде бы пришел, не рвать: зуб-то не болит вовсе. "А, болит - не болит! Кому он там нужен? Этот зуб все равно бесполезный. Мы (?) его за мебельсчитаем. Шкаф такой (и похохотал пиратски). Удалим - и лечить не нужно!" Пока я над логикой такой размышлял - дохтур засунул мне в рот клещи и прочно вцепился в зуб. Бицепсами под халатом поиграл,свои парадные зубы ощерил и рванул. А дальше - как положено: тампон, сэстра, вату. Тампон. Тампон... Что-то не то. Тампон тампоном, а кровь изо рта так и хлещет (потом мне пояснили - это могло бытьиз-за высокого гипертонического давления). Смотрю, эскулап мой в недоумении. Но ничего, кроме тампонов, ваты, салфеток и простыни, придумать не может. Все в дело пошло. Челюсти у меня от этих тряпокуже как домкратом развело, а Бармалей еще требует: "Марлю, марлю!" Сестра из кладовки таскает. Все. Законопатил. Я сижу, рот полон всяких вещей, и еще много всего наружу торчит. А доктор доволен. Потвытирает, справился, значит: кровотечение остановлено. Пациент скорее всего жив. Да. Как известно, все когда-нибудь заканчивается. Через некоторое время извлекли из меня ведро "матерьяла", закрылирот, отдышался. Даже поблагодарил. Нашел в плевательнице окровавленный зуб, оттер, положил в карман и пошел чуть покачивающейся походкой... И что вы думаете? На этом мои приключения закончились? Неспешите - они только начались! Я-то в больницу не сам приехал - с женой и ребенком. Ребенку в гастроэнтерологическом кабинете нужно было желудок проверить. А энтеролога на работу недавно взяли.Молодого, Сережей зовут. Нет, не думайте, не практикант какой или недоучка. Толковый врач, энтузиаст своего дела. Ему новый импортный энтероскоп купили - для исследования внутреннего мира пациентов.Так он тем энтероскопом гордился очень и, соответственно, любил пользоваться. Так вот. Пока меня в стоматологии тряпками фаршировали, в гастроэнтерологии ребенка обследовали и даже матушку изнутриосмотру подвергли - иначе Сережа из своего кабинета не выпускал. Ну, вопросы свои Алла решила, ребенка в коридор выставила, с Сережей про жизнь разговаривает. А тут я неосторожно захожу. С зубом вкармане. Сережа сразу боевую стойку принял: мол, неосмотренным вы отсюда не выйдете! Это правило у них такое, значит. В общем, сдался я быстро, возражал вяло - еще не вполне отошел от предыдущегопотрясения. Тем паче что и матушка Сережу энергично поддержала. Довод привела убийственный: "Я же не боялась!" Что мне после такого заявления оставалось делать? Лег "...на кушеточку, на бочок,ровненько; не бойтесь, - рядом нежно ворковал инструкции Сережа, - платьице можете не снимать, туфельки только, пожалуйста". Последней, уже безнадежной, попыткой отвертеться было заявление о толькочто удаленном зубе. Сережа, естественно, отмахнулся: "Ах, нам это совсем не помеха!" Поехали. Загубник в зубы. Сережа прильнул к окуляру: "Пошла-пошла, родимая!" Ладно, ничего, терпимо, в общем.Однако... Боковым зрением вижу под левой щекой, где подложена салфетка, что-то лишнее. Скосил глаза - по салфетке расползается пятно крови. Недоумение прошло быстро - видимо, вводя зонд, Сережа заделзлополучную десну, и возобновилось кровотечение. Причем в первоначальном объеме. Струйка крови изо рта быстро превратилась в хороший ручей, вся салфетка окрасилась красным. А Сережа-то в окулярсмотрит неотрывно, исследует слизистую оболочку. Честно скажу - именно за Сережу я и испугался (мне-то не больно, десна еще под анестезией): увидит кровь - что подумает? Как в воду глядел... Япринялся мычать, хрюкать, хрипеть (лучше бы не делал этого!) - все, что возможно, с трубой в глотке. Предупредить хотел... А добрый Сережа только плотнее к окуляру припадает, крутит там что-то,исследует, торопится страдательную процедуру поскорее закончить. "Сейчас, сейчас, миленький, минутку еще потерпите". Знаем мы эти минутки медицинские... Так и медсестра тоже. Нет, чтобы больного заруку держать, утешать или бдеть хотя бы. Вышла с матушкой в соседнюю комнату, бумаги там какие-то заполняет. Хрюканье мое они слышали, но приняли за естественное проявление мужской слабости. Ипоэтому тактично не обратили внимания. Ну и кульминация. Все и сразу. Сережа вытаскивает трубу. Женщины заходят. Я обливаюсь кровью. И вот вижу - плавно, словно в замедленной съемке: Сережаотрывается от своего калейдоскопа, смотрит на меня, затем матово бледнеет с мягким переходом в зелень. И однозначно собирается упасть на пол. Слава Богу, падение предотвратила медсестра. Матушкаталантливо имитирует жену Лота. А я шамкаю окровавленным ртом: "Жуб! Жуб! Жуб!" "Жуб? Зуб? Что зуб? - шепчет Сережа, хлопая себя по карманам - то ли сигареты, то ли тампоны. И вдруг просветлел: - А,зуб! Зуб! Это вам зуб вырывали, да? Это из десны кровь пошла, а-а-а-а!" Так и есть, решил он, бедняга, что нечто очень важное и кровоточивое проткнул своим аппаратом. А зашивать-то его не учили,только глядеть... Ну, марлевые тампоны и у него нашлись. Законопатили мне рот во второй раз и отправили набираться здоровья. Так и шел я - с торчащим изо рта краем салфетки. А народ думал - попы, онитакие.... Эт точно. Попы - они такие. Вечно приключений ищут; ну ладно себе, а то больше кому-то достается... Хранится у меня дома зуб - неестественно гладкий, ровный, мощный, без единого ущерба. Какмуляж на стоматологической выставке. Зуб мудрости. А Сережа при встречах в коридорах больницы очень предупредительно здоровается.
2. Бутуз
Вот и сыновья в меня пошли (что не есть неожиданность). Илюша сегодня рассказал мне, как на днях он со своей годовалой Машуткой ходил в поликлинику. Она вертелась на коленях, потом слезла ипобежала в конец холла, к кадке с фикусом. Ну и что? Да ничего, для ребенка нормально. Она только по дороге соску выплюнула. А заботливый отец подобрал и, по привычке, сунул в рот - народный способстерилизации. Поняли, что дальше было? Ага, именно так - он ее ТАМ (у себя во рту) ЗАБЫЛ! Он у нас такой, все время о чем-то думает. При этом может категорически отключиться от любых внешних событий.Вот и на этот раз отключился. С соской во рту. Ну и представьте себе. Илюша такой кругленький, гладенький - ну, чисто бутуз. Только килограммов под сто этак. И вот сидит такой бутуз в коридоредетской поликлиники и с отрешенным видом сосет соску. Минут пять-десять. И что характерно - никакого ДРУГОГО ребенка при нем, видимо, не присутствует. А затем и Илюша что-то аномальное заметил - нотолько вокруг себя. Какое-то нервозное внимание со стороны окружающих. Он соску сосет и встревоженно по сторонам поглядывает: "Что это с народом? Не случилось ли чего?" Так бы и дальше сосал, даслучился в коридоре привычный ко всему врач, гаркнувший: "Маадой человек! Выньте соску изо рта!" Илюша, по своему обычаю, бурно вздрогнул. Ну вот. В общем, это и все. Маше соску вернули.3. Ангелы-хирурги
Начало девяностых годов. Приходят как-то на богослужение в наш храм женщина с девочкой. Подходят вместе к исповеди. - Вы первый раз собираетесь исповедоваться? - Да. - Что вас привело сегодняв храм? - Мы из соседнего села, Парутино. Зовут меня Надежда. Дочка вот, Наташа, учится в одиннадцатом классе. Несколько лет болеет лейкемией. Где только не лечились, и в столичных клиниках лежала,но ей все хуже. Отчаялись вылечиться медицинскими средствами, обратились к экстрасенсу. Женщина. Она нам гарантировала исцеление. Но сказала, что предварительно мы должны семь раз "поисповедоваться изапричаститься" в церкви, а потом она вызовет ангелов, те сделают Наташе операцию и вылечат. Вот мы и пришли... Легко ли объяснить матери, почему я не хочу помочь "вылечить" ее смертельно больнуюдочь? Говорю о "сетях" колдунов, о смысле исцеления в Церкви. Не обещаю вылечить ребенка, но от имени Церкви говорю о даре вечной жизни при смиренном принятии Промысла Божьего и послушании Церкви.Уходят в сомнениях. Через несколько дней приходят вновь. Расспрашивают, а почему же "целительница" их в Церковь послала, почему у нее полный дом икон; что именно нужно сделать, чтобы поступить, какЦерковь учит? Рассказываю об Исповеди, Причастии, Соборовании; даю почитать несколько брошюр. И вновь возвращаются через несколько дней. "Мы решили к колдунье не ходить, сделаем все, как учитЦерковь, а там уж как Бог даст, так и будет..." Не правда ли, подвиг веры? Девочку исповедую, соборую; в течение нескольких дней она, по совету старца, к которому я обратился, три раза подрядпричастилась Святых Христовых Таин. Примерно через неделю приходит Надя (сама). - Как дела у Наташи? В больнице были? - Да быть-то были и анализы сделали, но где-то в лаборатории их перепутали,теперь надо повторно делать. И еще через несколько дней: - Батюшка, радость-то какая! Те, первые, анализы оказались правильные, только поверить в это не могли! Сделали повторные, никаких следовболезни нет. Слава Богу! Прошло много лет. Наташа вполне здорова, окончила институт, живет и работает в Николаеве. Надя осталась жить в Парутино, сейчас она - постоянная прихожанка новооткрытой тамцеркви; в большие праздники и к нам с дочкой выбираются. Действительно, слава Богу!4. Елей от преподобного
Ирина В. - ныне матушка, регент церковного хора.В семидесятые годы крестилась, пришла к вере. Имея светское музыкальное образование и благословение одного из николаевских священников, в 1984году поехала поступать в регентский класс при Московской духовной семинарии и академии. Тоже своего рода чудом была принята, причем сразу на второй год обучения. Однако тут открылось, казалось бы,непреодолимое препятствие. В период между вступительными экзаменами и началом учебы развилось в острой форме давно тлевшее заболевание голосовых связок. Диагноз - фоноастения; врачи предупредили, чтоне только о пении не может быть и речи, но и говорить всю жизнь придется с трудом. Однако к началу занятий Ирина поехала в Лавру. По совету благочестивых людей она обратилась к монахам - хранителяммощей преподобного Сергия Радонежского. И Божиим промыслом они дали ей то, что обычно никому так просто не раздается, - елея от неугасимой лампады пред мощами преподобного. Елей этот она получилаодин раз, а пила его по глотку недели две. При этом как-то пела, благо, нагрузка для начинающих была невеликой... Затем с медицинской справкой-заключением из Николаева поехала в Москву, кврачу-фониатру. "Что за чушь у вас тут написана? Никакого заболевания у вас нет, связки вполне здоровы, езжайте, пойте себе". Ирина поехала в Лавру. Пела. И поет доныне...