Сосна была метров пять в высоту и несколько метров в разлапистом обхвате. Всем семейством и всем приходом украшали целый день - игрушки,флажки, потоки "дождика". Электрические и бумажные гирлянды опутывали не только сосну, но и иконостас, натягивались через весь храм. Перед "елкой" ставился вертеп, тоже подсвеченный лампочкамигирлянды. Сосновые ветки располагались также и по периметру храма, в алтаре, даже на престоле - вместо цветов. Верхушка "рождественской ели" доставала до потолка, сбоку от нее оставались неширокиепроходы. Поскольку рождественскую всенощную и следующую за ней литургию мы служили ночью, то все это играющее огнями великолепие создавало ощущение сказки. Преизобилие украшения рождало преизобилиепраздничной радости. Такое же преизобилие сопровождало и праздник Пятидесятницы. Стены храма превращались в лес, зеленые ветви деревьев почти смыкались над головами молящихся. Пол был устлан ковромиз трав: настолько густым, что в нем тонули ноги. Скошенные с травой полевые васильки наполняли церковь терпким луговым духом. Посреди храма и у икон - огромные букеты живых цветов. Люди на службуприходили тоже с букетами - церковь расцветала. Радость. Это были незабываемые моменты жизни...
5. Крещения: свет и тени
Крещения бывают радостные, но бывают и тягостные. А случаются иногда и курьезы.* * * Привели крестить двух мальчишек, 12 и 10 лет от роду. Рассказываю им о Христе и о Церкви. Мамаша: Да вы можете много не рассказывать, они ведь уже крещеные. - ??? - То нам перекрестить надо.А то крестные гадами оказались.
* * *
Задаю вопрос пришедшей креститься рано утром буднего дня незнакомой пожилой женщине: "Почему вы решили принять Святое Крещение? И почему так срочно?" - "Нога ночью сильно болела".
* * *
Крещу младенца. "Только вы его в воду не макайте, бабушка наша не разрешила".
* * *
Крещу взрослого человека в Черном море, на Кинбурнской косе. Пустынный берег, у среза воды стоят жена и дети. Я в облачении, крещаемый в плавках; оба - по грудь в морской воде. С неба льетсясплошной поток воды дождевой - ливень. Шучу: "Двуводное крещение". Выходим на берег, надеваю крестик. В просвет между тучами пробивается луч солнца и, словно прожектором, освещает новопросвещенного.(Есть фотография!)
* * *
Приезжают ко мне домой с требованием немедленно окрестить взрослого мужчину. Я говорю о необходимости подготовки. "Невозможно!" Две женщины, не совсем трезвые, буквально врываются в комнату иругаются последними словами: "Жестокий, бессердечный, злой поп; не уважает людей" и т.п. Пытаюсь выяснить причины столь горячей спешки. В конце концов удалось вытянуть: "Мы уже колбасу и водкукупили. Водка может ждать, а колбаса нет..."
* * * Гуляю по территории детского оздоровительного центра, безлюдной во время пересмены отдыхающих. У бассейна с золотыми рыбками сидит на корточках маленькая девочка, лет четырех-пяти, ипристально вглядывается в воду. Она слышит шаги, поднимает на меня глаза и тут же говорит: "Батюшка, а вот вы, когда меня крестили, крестик мне дали. Я его потеряла, а они мне никак новый не купят.Скажите им". Я с изумлением смотрю на нее... И только позже выясню, что это - Диана (Дионисия), которую я крестил в годовалом возрасте, и все эти годы она прожила с родителями в Минске. А вот теперьприехала в гости к дедушке...
* * *
Рассказывают: "Нам в соседнем селе сказали, что в Богдановке поп неграмотный, служб не знает. Ребенка он крестит больше часа, а наш - за десять минут".
* * *
Август 2000 года. Все лето - удушающая жара; как говорят в Украине, "спэка". Речная вода в Днепро-Бугском лимане, на берегу которого стоит наш Свято-Никольский храм, зацвела ряской и превратиласьв грязную зелено-коричневую кашу. С просьбой о крещении сыновей - мальчиков 12 и 14 лет обращается Константин К., доктор наук, декан кораблестроительного факультета института, который и я некогдаоканчивал. В субботний день семья приезжает к нам в Церковь. После продолжительной беседы с мальчиками начинается чин оглашения. Доходим до Крещения и отправляемся на реку. Иду по берегу лимана.Жарко, ни дуновения. "Зацветшая" зеленая вода слегка колышется, словно тяжело дышит. То там, то здесь виднеется мусор: пластиковые бутылки, арбузные корки... Как крестить в такой воде? Как в неедетей заводить? И что с моим облачением будет - ведь самому по грудь в воду заходить? Но нечего делать, крестить надо - не назад же идти... Будь что будет, Господь управит. Снимаю обувь, захожу вводу по щиколотку; в мути ряски дна не видно на глубине нескольких сантиметров. Начинаю Крещение: "Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа". Доходим до чина водосвятия: "Велий еси Господи,и чудна дела Твоя". Читаю молитвы водосвятия. Затем мельком смотрю вниз и вижу ступни своих ног, стоящие на чистом песке дна реки. Осматриваюсь вокруг. Вода впереди совершенно чистая, прозрачная.Вправо и влево, метрах в пяти по сторонам, проходят четкие полосы границ чистой и грязной воды. Слава Богу! Заходим с мальчиками на глубину, "макаю" их в освященную воду. Далее возвращаемся в церковь- завершать Крещение. Когда прошли метров сорок по пляжу, оборачиваюсь: по всей реке - зеленая поверхность воды, а там, где мы крестили, - темная полоса, ровная, словно линейка, перпендикулярноуходящая от берега к центру лимана, к фарватеру. А первыми чистую воду увидели дети из нашего семейного детского дома, которые загорали на берегу. С криками: "Папа воду очистил!" они бросилиськупаться. Быстро сбежались и другие купальщики...
6. Ледяная купель
После заамвонной молитвы ночной службы Богоявления 19 января 2003 года крестным ходом идем "на воды". Прихожане заранее изготовили более сотни цветных бумажных фонариков - защита свечей ответра. Свечи вставляются внутрь фонариков, и тихие огоньки освещают путь от церкви до Иордани. До реки идти совсем близко, не более сотни метров. Но от берега, по льду, еще метров сто - стопятьдесят: у берега мелко, залив. Во льду вырезана крестообразная прорубь - Иордань; рядом, на листах жести, разведен огромный костер. Немногим мористее - канал (фарватер), по которому проходят вниколаевский порт океанские корабли. Интересно, что могли подумать с борта - синичка море зажгла? А лед еще тонок, река стала несколько дней назад. Пластина льда начинает слегка прогибаться под весомсотни людей (по льду до Иордани решились идти не все; бабульки большей частью ждут на берегу). Крест Иордани постепенно уходит вниз, подтапливается, вода под напором бьет вверх из проруби. Я завершаюосвящение в Иордани и прохожу по периметру расположившегося кругом народа, кроплю, поливаю ковшиком. Круг постепенно, по мере растекания воды по льду, расширяется. Купаться полностью в проруби малокто решается, но обливаются многие. После завершения богослужения, отпуста, приходит черед бани на льду. Баню готовили заранее: вморозили в лунки четыре столба (нет, пять - один для двери); столбыобтянули многими слоями тепличной пленки. Изнутри стены завесили коврами; на полу - деревянный помост и войлочные покрытия. В одном углу - прорубь с лестницей. В другом - раскаленная до малиновостибуржуйка, стопка чурбачков. Между прорубью и печкой - скамья, стол, на столе - соленые огурцы, черный хлеб, сало, бутылка со стопками. От горячего воздуха полиэтиленовые стены и крыша бани раздулись,как воздушный шар; в дверь валил пар. Удивительное ощущение жаркой чистоты. После проруби и жара "парилки" выходишь босиком на снег; под ногами тает лед, но в течение нескольких первых минут холодасовершенно не чувствуешь. Образовалась очередь: мужская смена, женская, дети. Я окунался, помню, раз семь. На следующий день - продолжение "процесса"... Несколько дней банька функционировала в трисмены - очередь желающих не иссякала. А потом пошло тепло. И вот с тех пор река больше по-настоящему не становилась... Глобальное потепление?7. Сон в пасхальную ночь
Есть по местам странная традиция - во время пасхальной всенощной батюшкам на каждую песнь канона менять иерейское облачение: белое, красное, золотое, синее, зеленое и т.д. Со временем мнепояснили, что традиция эта появилась в результате "политкорректного" желания настоятелей не обидеть жертвователей, которые дарили ризы для храма. Таким образом, во время главного богослужении годапроводилась демонстрация всех пожертвованных риз. Тогда я решил, что мне это ни к чему. А вот в первую свою пасхальную службу, когда мне происхождение сей традиции еще не было известно, я совсемзапарился. Служить Пасху на сельском приходе одному - ночью, без дьякона, с пономарями то сонными, то перевозбужденными - и так мучение. А тут в плотный порядок действий священника во время пенияканона пасхальной утрени еще нужно вместить сложные процедуры переоблачения! В общем, я был всем этим так поглощен, что почти ничего не видел вокруг себя. И вот в памяти осталась картина, словнояркой вспышкой выхваченная из потока суеты. Поспешно обходя вокруг престола, я обо что-то спотыкаюсь. Нога. Останавливаюсь и оглядываюсь вокруг. Вдоль всей полукруглой стены алтаря, по периметруапсиды, спят дети (их всегда в храме было много, а мальчишки, конечно, хотели быть в алтаре). Под стенами рядком лежат пальто и куртки, а на них, уложившись аккуратной линией один за другим,посапывают мои младшие пономари. И так они мирно и спокойно спали, что мне моя суетливость опротивела, и последние ризы из немалого гардероба я так и не надел. Благодаря чему услышал хотя бы кое-чтоиз службы. Кстати, в ту же пасхальную ночь было еще одно забавное событие. Эта ночь стала первой Пасхой в нашем храме (я ведь ездил туда на богослужения и до рукоположения), когда местные алкоголикине портили праздничное настроение своими выкриками и шатанием. И вдруг на ту Пасху (1991 год) оказалось, что в храме присутствуют в основном верующие, а если и зрители, то вполне благообразно себяведущие. Что за чудо? Прояснилось утром. Дело в том, что с вечера прошел сильный ливень. А храм наш расположен на холме, и дороги, ведущие к нему, - глинистые.Так вот местные "празднователи",привычно приняв на грудь приличные дозы спиртного, до церкви просто не смогли дойти. В утреннем свете, сквозь легкий туман, тут и там на подъеме холма проступали поверженные фигуры; было похоже нафильм про штурм безымянной высоты. Картину дополняли кое-где бредущие среди тел родственники, отыскивающие своих. Но в отличие от павших героев наши граждане мирно спали. Разбуженные жеродственниками, а то и проспавшиеся сами, они понуро разбредались по домам. Христос Воскресе!