Глава XXII
БЕЗДНА ЗАБВЕНИЯ
Я опустила ноги на пол и встала с кровати. Я по-прежнему напрягалась изо всех сил, стараясь припомнить, отчего же я вчера так волновалась.
- Питер, - прошептала я наконец. Это имя прилетело ко мне словно издалека. - Питер.
Да. Питер. Конечно. Питер.
- Ах, нет, - пробормотала я. - Нет, нет…
Я едва не забыла своего брата. Едва не забыла навсегда.
Питер почти потерян. Почти потерян навсегда. А потом ко мне пришла догадка…
- Я буду следующей.
- Питер… Питер… - Напевая его имя, чтобы не забыть, я поспешила в ванную комнату принять душ. Потом натянула на себя просторный голубой свитер и черные леггинсы.
Спускаясь вниз по лестнице, я репетировала, что мне нужно будет сказать своим родителям. Во-первых, я объясню, как странно себя вел мой брат. И как поначалу я решила, что во всем виноват мой гипноз.
Затем я расскажу им про репортера, пришедшего в наш дом. И как он сообщил мне странные, пугающие слухи про этот дом. Я расскажу им, почему этот дом называют "Забудь Меня".
Я буду абсолютно спокойна, решила я. Буду говорить медленно и доброжелательно. Они убедятся, что я не сумасшедшая. И тогда они мне поверят.
- Успокойся… успокойся… - уговаривала я сама себя, направляясь на кухню. И все-таки мое сердце учащенно забилось, а руки стали холодными как лед.
- Успокойся… успокойся… Я вошла в кухню.
И ахнула от неожиданности.
- Мама? Папа?
Я с трудом сдерживала слезы, оглядывая темную и пустую кухню.
- Эй! Где вы?
Я включила верхний свет и на дрожащих ногах обошла всю кухню.
Никаких признаков того, что они сюда заходили.
Ни тарелок на столе или в раковине. Ни кофейных чашек. Ни коробок с кашей.
- Мама? Папа? Вы уехали? - крикнула я, но мой голос был слабым и тонким.
- Это невозможно, - пробормотала я с недоумением.
Я бросилась к кухонному окну и выглянула наружу. Автомобиля на месте не оказалось.
Может, они уехали на работу? Или куда-нибудь еще?
Они должны были оставить мне записку, решила я. Они всегда оставляют мне на холодильнике длинные послания. Я повернулась. Ударилась коленкой о табурет.
- Ухх! - Я запрыгала на одной ноге по кухне. Нет ничего. Никакой записки на холодильнике.
- Странно…
Потирая разболевшуюся коленку, я бросилась наверх в их спальню.
- Эй, вы что, еще спите?
Я вошла в их комнату. Мамина ночная рубашка валялась скомканная на полу рядом с неубранной постелью. Чемодан, который они брали с собой в поездку, стоял у стены с открытой крышкой. Уже пустой. В их ванной комнате горел свет.
- Где же вы? - Как могли они уехать на работу, даже не разбудив меня? И как же обещанные оладьи с черникой? И наш серьезный разговор?
Как быть с Питером?
- Они ведь обещали, - повторяла я, возвращаясь в свою комнату, чтобы собраться в школу. Внезапно я страшно рассердилась. И обиделась. - Они ведь обещали…
* * *
Утро медленно тянулось мимо меня каким-то расплывчатым пятном. О чем говорили учителя? Что мне говорили друзья и вообще беседовали они со мной или нет? Я ничего не могу сказать.
Сегодня мне вообще не следовало приходить в школу, говорила я себе, таскаясь из класса в класс со свинцовыми мозгами, словно зомби. Мне надо было остаться дома. Позвонить родителям. Позвонить в полицию. Да кому угодно, лишь бы мне помогли спасти моего брата.
- Питер, я не забыла тебя, - шептала я с грустью. - Не беспокойся. Я не забыла.
Но я постоянно твердила его имя. И написала его двадцать раз в своей записной книжке. Притом красными чернилами. На всякий случай. Чтобы создать лишнюю гарантию, что оно не выскользнет из моей памяти.
В полдень я отправилась в столовую. Мелькание лиц… подносы… смеющиеся, болтающие между собой ребята.
А вот пятно… такое темное пятно… Темное… еще темней…
- А? Что? - Кто-то тряс меня за плечи.
Кто-то сильно сдавил мои плечи, сдавил так, что они заболели, и трясет. Трясет меня.
Я открыла глаза и заморгала. Напрягла зрение.
- Эдди?..
Она схватила меня за плечи. Ее лицо стало пунцово-красным от напряжения. Она тяжело дышит.
- Даниэлла… Даниэлла… Я… я никак не могу тебя разбудить.
Я прищурилась и взглянула на нее. Голова кружилась. Стены столовой бешено вращались передо мной.
- Я долго трясла тебя. Ты никак не могла открыть глаза. Я так испугалась.
Она рухнула на стул напротив меня. Ее лицо взмокло от пота.
- Я так перепугалась, - сказала она и содрогнулась. - Ты… ты была в обмороке? Или что?
- Со мной все в порядке, - прошептала я. Потом прокашлялась. - Правда. Я чувствую себя абсолютно нормально. Вероятно, я просто… на минуту заснула.
Эдди посмотрела на стол.
- Ты… правда нормально себя чувствуешь? А где… где твой завтрак?
- Что? - Я тоже посмотрела на стол. - Ой. Хмм… По-моему, я что-то с собой принесла. Я… я не помню, куда я его положила.
Эдди пристально взглянула на меня своими прищуренными зелеными глазами.
- И ты сидишь тут без завтрака? Я пожала плечами.
Эдди потянула за прядь волос. Намотала ее на палец.
- Ну, ты хочешь есть? Я могу поделиться с тобой. - И она подвинула ко мне свой бумажный пакет.
- Спасибо… мне что-то не хочется.
- А ты разве не видела, как я махала тебе утром на этом скучном собрании? - спросила она. - Почему ты не подошла ко мне?
- Я тебя не видела. Я… я сегодня что-то не в себе, Эдди.
Она закатила глаза и пожала плечами, словно призывая небеса в свидетели.
- Как будто я не вижу! Что с тобой, Даниэлла? Когда миссис Мелтон попросила тебя раздать листочки для контрольной, ты посмотрела на нее так, словно не понимала, что это такое. Я заморгала.
- Правда? Неужели? А я и не помню. Эдди стиснула мою руку.
- Ты точно в порядке?
- Нет, у меня все плохо, - призналась я дрожащим от жалости к себе голосом. - Все просто ужасно. Я так боюсь, Эдди. За Питера. Он… он исчез в подвале. А когда мои родители вернулись, они мне не поверили. Они сказали мне, что…
- Постой, постой. - Эдди выставила перед собой ладонь. - Кто исчез в подвале? Кто он такой?
- Питер, - сказала я. - Он спустился в люк, потом люк захлопнулся, и тогда…
- Кто? - Эдди заглянула мне в глаза. - Даниэлла, кто такой Питер?
* * *
Что случилось дальше?
Пыталась ли я что-то объяснить Эдди? Или я просто вскочила и выбежала из столовой?
Оставалась ли я в школе и была ли на уроках после перемены? Или бродила вокруг школы, дожидаясь, когда прозвенит последний звонок? Или я выскочила из школы прямо тогда, а Эдди бежала за мной и звала?
Я не знаю. Моя память совершенно не запечатлела этого.
Когда Эдди не смогла вспомнить Питера, внутри меня что-то оборвалось. Вероятно, страх охватил всю меня целиком.
И я не помню, что произошло дальше. События реальной жизни растворились в ледяном ужасе.
Каким-то образом я обнаружила себя стоящей у парадной двери нашего нового дома. Солнце уже скрывалось за деревьями. Я видела белку, ловко скачущую по серой черепице крыши.
Я попробовала открыть парадную дверь. Заперта. А я забыла взять с собой ключ.
Мама, вероятно, уже дома. Она обычно возвращается домой часа в четыре. Я нажала было на звонок. Молчание. Нажала посильней. Еще раз нажала. Потом вспомнила, что он не подключен.
И я принялась стучать в массивную деревянную дверь.
- Пожалуйста, будь дома, - думала я. - Мама, пожалуйста, будь дома. Мы должны спасти Питера. Мы должны его спасти, пока его окончательно не забудут!
Я стучала и стучала. Барабанила изо всех сил, пока не отшибла все кулаки.
Наконец дверь открылась. Мама высунула голову. Прищурилась и подозрительно посмотрела на меня.
- Кого тебе? - спросила она.
- Это же я! Я! - крикнула я изо всех сил. Мама покачала головой.
- Ты, девочка, наверное, ошиблась…
Глава XXIII
ВСПОМНИ МЕНЯ!!!
- Это я! Это же. я! - с визгом вырывались из меня слова. - Я твоя дочь! - Я схватилась за ручку и дернула на себя дверь. Мама ахнула. Ее лицо напряглось от страха.
- Дочь?! Я ничего не понимаю. Какая дочь?..
- Пусти меня в дом! - закричала я. - Ты не можешь меня забыть! Ты не можешь! И ты не можешь забыть Питера! Нет!
Я наклонилась и с силой толкнула ее плечом, чтобы убрать с дороги.
Она вскрикнула и сделала шаг назад, в холл.
Я ворвалась в дом. Дверь захлопнулась за моей спиной.
- Убирайся! - закричала мама. - Что тебе тут надо? Убирайся из моего дома!
- Нет, ты пойдешь со мной! - воскликнула я из последних сил, схватила ее за талию и грубо потащила к двери подвала.
- Отпусти меня! - стенала мама и извивалась, пытаясь вырваться. Вдруг она схватила меня за руки и попыталась их разжать. - Кто ты такая? Что ты хочешь?
Мое сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
- Ты пойдешь со мной в подвал, - процедила я сквозь сжатые зубы и снова толкнула ее. - Я докажу тебе, что…
- Тебе нужны деньги? - спросила она. - Да? Ты хочешь получить деньги? Ладно. Много у меня нет. Но я отдам тебе все, что найду в доме. Только… не делай мне больно. Пожалуйста - не делай мне больно.
У нее был такой испуганный вид, что у меня опустились руки.
- Мама!
Она попятилась от меня. С дико вытаращенными глазами.
- Деньги? - шептала она. - Этого ты хочешь? Если я дам тебе денег, ты уйдешь?
- Не нужны мне деньги! - закричала я. - Я хочу, чтобы ты меня вспомнила! И Питера тоже!
- Ладно, ладно. - Она дрожала от страха. - Я вспомнила тебя. Да. Вспомнила. Ты довольна?
Она боится меня, своей родной дочери, поняла я.
Слезы навернулись на мои глаза. Но я знала, что мне нельзя терять времени.
Я видела, что она все равно мне не поверит. И не узнает меня. Она слишком напугана, чтобы меня слушать, чтобы я могла ей хоть что-то доказать.
Что я могла сделать? Что?
Я повернулась и пошла прочь от нее. И прошла через холл к двери подвала.
- Питер - я иду! - крикнула я вниз. Потом пригнулась и побежала, перескакивая сразу через две ступеньки.
- Питер, я не забыла тебя. Я иду!
Над головой раздавались шаги. Мать куда-то бежала. А затем я поняла, что она говорит по телефону дрожащим, пронзительным от испуга голосом. Моя родная мать в отчаянии вызывает полицию.
- Да. Какая-то странная девочка. Она ворвалась в дом. Ведет себя как сумасшедшая. Я… я думаю, что она опасная. Да. Пришлите кого-нибудь. Немедленно.
Глава XXIV
"ТЕБЯ ТОЖЕ ЗАБЫЛИ"
Я не странная девочка, - произнесла я вслух. Мне захотелось побежать наверх и поспорить с ней. Умолять ее мне поверить. Молить ее вспомнить меня, свою дочь.
Но тут до меня донесся треск. Из дальней части подвала.
Я повернула от лестницы и стала пробираться к маленькой комнатке, что находилась за печью. На этот раз я могла хоть что-то видеть вокруг себя, потому что лучи солнца хоть немного, но пробивались сквозь грязные подвальные окошки, отбрасывая на пыльный цементный пол длинные оранжевые полосы.
- Я иду, Питер! - кричала я, и мой голос гулко отдавался от каменных стен. - Я здесь.
Возле дверей задней комнатки я остановилась.
Люк открывался сам собой. Очень медленно. Слышался скрежет камней о камни.
Под ним не было ничего, кроме черноты. Черная дыра, которая уходила вниз, в бесконечность времени и пространства.
Медленно, очень медленно поднималась крышка люка. А когда он открылся, чернота начала выползать из него, словно осенний туман, и, клубясь, растекаться по цементному полу, гася оранжевые полосы солнечных лучей, гася любой свет.
А потом из этой черноты появилась тонкая серебристая фигурка.
Она приобретала очертания прямо на моих глазах, влажно мерцая на фоне открытого люка.
Я вскрикнула, когда узнала в ней своего брата. Он неподвижно стоял, заключенный под толстым слоем слизи. Его волосы, лицо и все тело были туго обернуты в эту влажную и прозрачную оболочку.
Он неуклюже зашагал ко мне на негнущихся ногах, а потом поднял одну руку и протянул ее ко мне. Под толстым слоем желатина я различила его очки, а за ними его глаза, глядевшие на меня абсолютно бесстрастно.
- Питер!.. - выдавила я из себя.
Он стал почти бесцветным. Почти серым. И совсем прозрачным.
Он махнул мне рукой. Его рот слегка приоткрылся, потом закрылся, и на слое слизи, туго обтянувшей его лицо, образовался пузырек.
И тогда я услышала единственное слово:
- Даниэлла!
Я шагнула к нему. Но мои колени дрожали так сильно, что я едва не упала.
- Даниэлла… - повторил брат, и мое имя словно вздувалось пузырями перед его ртом. - Пойдем, Даниэлла. - Он протянул ко мне свою серую руку.
Я застыла.
- Что?
Его рука прикоснулась к моей, липкая и влажная и очень холодная, как сама смерть.
- Пойдем, - произнес он, и его голос глухо прозвучал под пузырящейся слизью.
- Н-нет!.. - воскликнула я и отпрянула назад.
- Тебя тоже забыли, - сказал брат и протянул мне руку, покрытую мерзким желе. - Даниэлла, теперь ты тоже ЗАБЫТАЯ. Ты должна пойти с нами. Пойдем.
Питер тяжело шагнул в сторону от люка. А за ним я увидела еще одну фигуру. Девочку, такую же бледную, как и мой брат; тоже закутанную во влажную слизь. Она молча выбиралась из люка, и ее безжизненные глаза неотрывно смотрели на меня.
За ней виднелся еще один серый ребенок. И еще один.
Забытые дети.
Они вылезали один за другим, медленно выходили из черной ямы и окружали меня.
Я старалась вырваться. Но они взялись за руки и сомкнулись вокруг меня плотным кольцом.
- Пойдем с нами… - стонали они. И этот стон перерастал в какой-то безобразный напев. - Пойдем с нами… Пойдем с нами… Пойдем с нами…
- Тебя тоже забыли, - повторил Питер. - Ты одна из нас.
- Пойдем с нами! Пойдем с нами! Пойдем с нами! Питер схватил меня своими ледяными, липкими руками.
- Пойдем с нами, Даниэлла.
Кольцо призраков смыкалось вокруг меня все тесней.
Питер тянул меня, тянул изо всех сил к черной яме. Я уже чувствовала, как оттуда, снизу, веет ледяным дыханием смерти. Как поднимается кисловатый запах тления.
Внутри у меня все сжалось.
Все ближе и ближе черная яма. Вниз, вниз, вниз, в гнилостную тьму…
- Пойдем с нами… Пойдем с нами… Пойдем с нами… А когда тьма сомкнулась вокруг меня, я открыла рот
и в ужасе закричала:
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
Глава XXV
ВСЕ ПРОПАЛО…
Не переставая кричать, я вырвалась от них. Отчаянным и резким рывком я высвободилась от жуткой хватки моего брата. И еще раз повторила своей недавний прием - наклонила плечо и с неистовыми криками, вырывавшимися из легких, прорвалась сквозь круг напевающих детей.
И бросилась к лестнице. Гнилостный запах плыл вместе со мной, тяжелый и зловонный. Холодная слизь прилипла к моим рукам. Слова брата повторялись в моем смятенном сознании: "Тебя тоже забыли… Тебя тоже забыли…"
"Нет, не забыли! - говорила я себе, через силу поднимаясь вверх по лестнице на дрожащих ногах. - Нет, не забыли! Нет! Нет!"
- Я заставлю маму вспомнить! - крикнула я вниз. - Я как-нибудь заставлю маму вспомнить! Питер!
Я добралась до верха подвальной лестницы. Моя грудь тяжело вздымалась, а легкие болели от перенапряжения.
Я захлопнула дверь подвала и пошла по холлу.
Пол ходил подо мной ходуном. Стены сомкнулись так, что мне стало казаться, будто я бегу по темному и узкому тоннелю.
- Что мне делать? - спрашивала я сама себя. Мне казалось, что весь дом смыкается передо мной, выталкивает меня вон, не принимает. Словно бы я уже и не имею права тут находиться.
Как мне доказать, что я говорю правду? Как мне заставить маму нас вспомнить?
Когда я подошла к парадной лестнице, я наткнулась на отца. Он преградил мне дорогу.
- Папа! - закричала я. - Ты дома! Пожалуйста… скажи маме…
- Кто ты такая? - сердито спросил он. - Лучше убирайся вон из этого дома. Полиция уже едет сюда.
- Нет, папа, послушай! - взмолилась я.
- Убирайся - немедленно! - загремел он.
- Нет! Я живу здесь! - закричала я. - Это и мой дом тоже! Вы должны нас вспомнить! Вы должны!
Он бросился ко мне и попытался меня схватить.
Я увернулась, упала на ступеньки и больно ударилась коленками и локтями. Боль пронзила меня насквозь. Но я даже не остановилась. Я стала на четвереньках карабкаться по лестнице.
Только на самом верху я выпрямилась и окинула взглядом длинный коридор.
Что я могу сделать? Как мне заставить их вспомнить?
"Моя комната!" - решила я. Я покажу им мою комнату. Может, это им напомнит, кто я такая. Может, это заставит их все вспомнить.
Я сделала несколько шагов - и потом остановилась, тупо глядя на двери по обе стороны коридора. Какая из них моя? Которая?
- Ооооо! Неееееет! - простонала я.
Моя комната. Я не помнила, где находится моя комната.
Я все забыла. И это тоже.
Ужас переполнил меня и сжал сердце. Я без сил прислонилась к стене.
- Все пропало, - бормотала я. - Все кончено. Я сдаюсь.
И тут что-то в коридоре привлекло мой взгляд. Я уставилась туда. Глядела, стараясь припомнить, что это такое.
И внезапно меня осенило.
Глава XXVI
ФОТОГРАФИЯ НА СТЕНЕ
Прямоугольник желтого света падал на висевшую на стене фотографию в рамке. Фотография плюшевого медведя в маленьких очках сверкала, словно специально для меня, чтобы привлечь к себе мое внимание.
- Да! - крикнула я, глядя на нее.
Я знала, что она имеет какое-то отношение к Питеру. Но какое точно, не могла вспомнить. Но все-таки понимала, что она очень важна для моих родителей.
Я помчалась по коридору, схватила ее обеими руками и принялась отдирать от стены.
- Что ты делаешь! - раздался гневный голос. - Не трожь!
- Убирайся из этого дома!
Мама и папа ворвались в коридор с красными от ярости лицами.
- Она здесь! - крикнул папа вниз. - Мы задержим ее в коридоре!
Я лихорадочно пыталась отцепить проволоку, на которой висела фотография.
- Что вы хотите украсть, девушка? - строго спросила мама. - Оставьте в покое эту вещь!
- Вы с ума сошли? Что вы тут вытворяете? - крикнул папа.
Он схватил меня за руку.
- Убирайтесь отсюда. Полиция уже в доме. Высокий светловолосый полицейский уже шел к
нам по коридору.
- Вот она! - крикнула ему мама, указывая на меня. - Она сумасшедшая! Сумасшедшая! Она ворвалась в дом и… и…
Полицейский грозно надвигался на меня.
- Попрошу вас следовать за мной, - мягко сказал он, холодно блеснув голубыми глазами.