- Понимаешь, Марийка, мы с тобой оба живем на Белом Свете, только в разное время. Ты при царе Алексее Михайловиче, а я совсем при другом царе, который сейчас еще и на Свет не родился.
- Как это? Коли он на Свет еще не родился, как же ты можешь при нем жить?
Алексей удивленно взглянул на девушку.
- Надо же, а ты соображаешь!
- Дело в том, что Игорь придумал такую машину, которая смогла перенести нас к вам совсем из другого времени.
- Из какого же?
- Понимаешь, Марийка, я родился гораздо позже тебя. После того, как умерли не только твои дети, но и внуки и даже правнуки и правнуки правнуков! Понимаешь?
- Нет! - Честно сказала девушка. Как же мы тогда увиделись, коли я уже давно померла?
- Ну, я же тебе объясняю, что Игорь изобрел такую машину, на которой мы перенеслись из нашего времени в ваше!
- Что за машина такая, одна из тех, что стоит на нашем заднем дворе?
- Ну… Можно сказать и так!
- А какая, синяя, черная или блескучая?
- Считай, что все три! - улыбнулся Алексей.
- А из чего же он их сделал, Игорь-то?
- В том-то все и дело! Понимаешь, с тех пор как ты уже умерла, а я родился, прошло очень много времени, за которое люди научились делать уйму полезных вещей. И этот калькулятор и ручку, и телевизор, по которому ты смотрела мультики, и еще очень, очень многое. А самым последним, что они сумели сделать это машина времени, которая и перенесла нас из далекого будущего сюда.
- Это как же сие понимать? Выходит, мы живем на том Свете, коли давно померли, и вы прилетели к нам с неба на тот Свет?
- Нет! Вы не на том Свете, а все еще на этом! Просто наша машина повернула время назад, аккурат в ваше!
- Ах, Алешка, мне сие и вовсе не ведомо! Ну все же видели, что вы спустились к нам прямо с неба на этих своих машинах времени, а ведь на небе только Господь и живет, отколе ж там людям взяться?
Алексей взглянул на растерянное лицо Марийки и пожалел, что затеял этот разговор. Игорь был абсолютно прав, что придумал для них имидж Божьих людей, - решил он, ибо ничто другое в подобном случае не могло иметь места!
- Ладно, думай как хочешь! - сказал он Марийке и махнул рукой.
- Хорошо! - покорно сказала девушка, и через минуту тревога на ее лице снова уступила место любопытству и она начала расспрашивать Алексея, что такое ручка, и как это она умеет выводить такие диковинные кренделя под названием цифры. Получив от него очередной удобоваримый ответ, Марийка успокоилась, но ненадолго.
- А вы, Алеша, сколь еще у нас гостить собираетесь? - задала она вопрос, который уже долгое время назойливо вертелся в ее голове. Ведь проживание незнакомцев в их доме, и особенно этого молодого человека, который приглянулся ей с самого первого дня, было для нее не только сенсационным, но и одним из самых счастливейших событий.
- А сколь бы тебе хотелось? - лукаво спросил Алексей и улегся на траву, бесцеремонно положив голову на колени Марийки.
Девушка стушевалась и посмотрела по сторонам, - не смотрит ли на них кто из прохожих, ведь такое поведение молодых людей, да еще на улице, считалось абсолютно недопустимым.
- Ты что, стесняешься? - спросил Алексей, усмотрев во взгляде Марийки конфуз, и почувствовал, как она вся напряглась, готовая тут же вскочить на ноги.
Марийка вспыхнула и стыдливо потупила глаза, однако никакого ответа из ее уст не последовало.
- Ах, как она была хороша в тот момент! Ее щеки, пылающие румянцем стыдливости, были сравнимы разве что с молодой весенней зорькой, умывшейся бодрящим, прохладным дождиком! И большие серые глаза в обрамлении густых ресниц, скромно прикрывающих сквозящую во взгляде неловкость, и губы с нежным манящим изгибом, и голубая пульсирующая жилка на тонкой шее…
Алексей смотрел на нее, не в силах оторвать восхищенного взгляда.
- Как мне надоел твой немыслимый платок! - сказал он.
- Если его снять и распустить твои шикарные волосы, ты, Марийка, будешь самой настоящей красавицей!
От этих слов щеки Марийки вспыхнули еще больше, и во взгляде на какую-то долю секунды промелькнуло смущение, а потом они засветились горделивым блеском сознания своей особой значимости в лице этого молодого человека.
- Так сколь бы тебе хотелось, чтобы мы погостили? - вновь спросил ее Алексей.
Марийка задумалась.
- А до той поры, покуда наш царь не помрет, а твой не народиться!
Алексей засмеялся.
- Ну, что касается моего царя, это дело долгое, а вот твой и впрямь скоро помрет! - Игорь назвал Марийке дату смерти Алексея "Тишайшего".
Марийка, услышав такой короткий срок, испуганно взглянула на молодого человека.
- Отколе тебе сие ведомо?
- Как отколе? - из книги по истории.
- Что за книга такая?
- Та, в которой летописцы пишут о самых главных событиях, происходящих в Мире, а те, которые рождаются после них, читают об этих событиях и все узнают, понятно?
Марийка пожала плечами.
- Выходит, тебе ведомо и когда я помру?
- Нет! Когда ты, - нет! В той книге пишут только о царях, да сильно знатных особах, а ты ведь таковой не являешься! - и Алексей легонько дотронулся пальцем до носа Марийки.
- Не вешай носа, ты будешь жить очень, очень долго! Как раз до той поры, пока не встретишься со мной в далеком будущем!
Марийка грустно улыбнулась, и молча окинула Алексея взглядом, полным любви.
Потом она тяжело вздохнула и переменила тему разговора.
- Водица-то, поди, остыла, да и идти нам ужо пора! А ну, как задержимся, да не поспеем на встречу с Игорем!
- Да, ты права, нам надо спешить. - И Алексей принялся раскапывать банки.
В этот момент скрипнула дверь ветхого сарайчика, возле которого они расположились, и оттуда вышли двое стрельцов.
Это были братья Проскурины, Иван и Никита, отлучившиеся ненадолго с караула и решившие вздремнуть в заброшенном сарайчике, который они уже давно облюбовали себе для этой цели.
Расположившись на старом топчане как обычно валетом, братья уже начали, было, умиротворенно посапывать, но в этот момент услышали речь молодого человека и девушки. Причем мужская речь особо обратила на себя их внимание в силу своей необычности, ибо среди знакомых слов проскакивали, чаще незнакомые, однако смысл разговора был все же понятен. Иван глянул в щель и увидел, что молодые люди приближаются аккурат к их тайному убежищу с намерением расположиться рядом, на траве.
- Похоже крестьяне, - тихо сказал он брату. - Так, какие-то проходящие. Может, прогоним их отсель, чтобы спать не мешали?
- Крестьяне? - удивленно переспросил его Никита. Уж больно странно они разговаривают. Словно какие иноземцы на русском языке. - И Никита снова прислушался к речи Алексея.
- Да, нет, иноземцы говорят вовсе не так! Ты, Ванюха, погодь прогонять-то их пока. Странные это какие-то крестьяне!
Через некоторое время Никита лениво сполз с топчана, и, глянув в щель, увидел, как молодой странно говорящий крестьянин прикрыл тряпицей какие-то яркие, блестящие предметы и закопал их в подготовленную ямку. Глядя на эту картину, братья переглянулись, после чего с любопытством стали продолжать свои наблюдения за молодыми людьми и полностью прослушали весь их разговор.
- Нет, этот мужик никакой не крестьянин! - сделал заключение Никита, о чем тут же сообщил на ухо младшему брату.
- А кто ж, по твоему?
- Да, кто его знает! Уж больно речи он ведет странные, сразу и не разберешь! Нам, Ванюха, взять его надо! А вдруг он лазутчик какой? Слыхал, что про царя-то сказал, знает, мол, когда тот помрет! А вдруг он кем-то заслан, чтоб царя погубить, от того и день смерти ему ведом?
- Как это? - изумленно уставился Иван на брата.
- Как, как! Сейчас он в крестьянском одеянии, а что ему стоит в кого другого переодеться! Ну, например, в вельможу какого иноземного, важного.
- Зачем?
- Зачем?! - Чтоб до царя добраться, кого ж к нему пустят в крестьянской одеже! - и Никита многозначительно взглянул на Ивана. - Соображаешь?
- Ага!
- Брать его надо! Брать!
- Ну, так давай возьмем!
- Ну, тогда пошли! - и Никита, перекрестившись, открыл дверь.
Алексей с Марийкой обернулись, услышав скрип двери, и удивленно уставились на стрельцов, словно из под земли выросших в низком проеме.
Никита же, приняв воинственный вид, сделал несколько торопливых шагов к Алексею, и, остановившись возле него, строго спросил.
- Ты кто таков будешь? А ну, сказывай!
- Я? - Алексей растерянно пожал плечами.
- Положим, обыкновенный крестьянин, а, в чем, собственно дело?
Чужая речь незнакомца, из которой Никита ничего не понял, пуще прежнего насторожила наблюдательного стрельца.
- Ты отвечай, как положено! - сказал он и топнул ногой для острастки.
И тут Марийка, до сих пор все еще смотрящая на непонятно откуда взявшихся стрельцов и растерянно хлопавшая ресницами, вмешалась в разговор.
- Брат это мой! Ты, дядька, не взыщи с него. Он у нас калека!
- А тебя, покуда, никто не спрашивал! - громко гаркнул на девушку грозный стрелец, заставив Марийку съежится от этих слов, после чего возмущенно ухмыльнулся.
- Ха, калека! Что-то не очень он на него походит!
- Походит, дядька, походит, - снова ответила Никите юная защитница непонятно говорящего крестьянина.
- Он у нас на ум тронутый, от того и говорит словеса непонятные.
- На ум, говоришь? А по глазам того не скажешь, вишь, какие они у него вострые да умные! - Никита еще пристальней взглянул на Алексея, после чего снова перевел взгляд на Марийку.
- Чьи вы будете, отвечай! - обратился он теперь уже к ней.
- Мы Никиты Куренцова, что из Китай-Города, - с готовностью ответила Марийка.
- Никиты Владимировича?
- Его, его! - Марийка, обрадовавшись тому, что строгий стрелец знает ее хозяина, улыбнулась.
Братья удивленно окинули мнимых крестьян внимательным взглядом и переглянулись.
- А чего ж вы тогда в крестьянской одеже, коле у боярина в городе служите? - не унимался Никита.
- Да не из города мы, а из его села, Зареченского. У меня там тятя в титунах.
- А отколе ж вы тогда тут появились?
- Да мы как раз из села к Никите Владимировичу и направляемся, весточку ему несем от моего тяти да еще, чтобы обоз свой застать, да на нем домой и возвернуться.
Пока дотошный стрелец расспрашивал Марийку, Алексей стряхнул прилипшую к рукам землю, и попытался, было, встать со своего места.
- Сиди! - повелительно гаркнул ему Никита.
- Что ты там закопал? А ну, давай, откапывай сей же час!
- Да вам-то что за дело до этого? - возмутился Алексей, заставив Марийку, смотрящую на него во все глаза, изрядно поволноваться.
- Я закапал туда то, что принадлежит мне, и откапаю тогда, когда в этом случиться нужда.
- Чего это он? - спросил Никита у Марийки. - Поди, откапывать противиться?
- Да, что ты, дядька, он просто тебя не понял.
- Откапай, Алеша, чего уж там! - тихо сказала юноше Марийка, призывая его к послушанию, и с мольбой на него взглянула.
Никита подозрительно окинул взглядом Алексея и ухмыльнулся, засомневавшись в том, что он его не понял, а потом покачал головой.
- Ты, Ванюха, видал таких тронутых, ай нет? По мне, так он вовсе не тронутый, а очень даже понятливый.
- Давай, откапывай, коль тебе говорят! - сказал он Алексею еще раз, и взгляд его сделался таким строгим, что даже брови сошлись на переносице.
После этих слов на Алексея накатила волна возмущения, да такая, что рассудку было не под силу с ней справиться. Он быстро вскочил на ноги и окинул Никиту презрительным взглядом.
- Тебе надо, ты и откапывай! - грубо бросил он на ходу изумленному стрельцу. Потом подошел к Марийке, со словами - пошли отсюда, - и взял ее за руку.
- А ну, стой! - громко завопил Никита!
- Куда это ты собрался без моего ведома?
- Туда, куда шел! - зло ответил ему Алексей.
- Покорись, Алеша, - испуганно зашептала ему Марийка, это ж стрельцы, а им перечить не полагается!
- А если не покорюсь, что тогда?
- Тогда это добром не кончится, они могут нас наказать, даже штыком своим тыкнуть!
- Понятно! - Алексей усмехнулся. - Ну, прямо как наши менты, ни дать, ни взять! Ну, надо же! Сценарий один и тот же, во все времена! - Алексей возмущенно всплеснул руками. - Черт бы побрал этих твоих стрельцов, и откуда они только взялись на нашу голову!
И нехотя повернулся к стражам порядка.
- Ну, что, господа ментошники, сдаюсь, - сказал он с ядовитым сарказмом, а потом шутовски поднял руки вверх.
- Баночки вам откапать? Ну, что ж, извольте! - он подошел к укромному захоронению желанных напитков.
Представшие перед взором стрельцов незнакомые предметы, словно магнит приковали к себе их внимание.
- А ну дай сюда. - Бесцеремонно повелел Алексею Никита.
- Извольте, господин дикарь, извольте! - Алексей передал спрайт и кока-колу насупленному стрельцу.
Никита повертел прохладные банки в руках.
- Что сие будет? - спросил он, и вопросительно уставился на молодого человека.
- Давай покажу, что сие есть. - Молодой человек снова выхватил банки из рук Никиты, после чего передал одну из них Марийке.
- Марийка, держи! Давай-ка покажем им, что сие есть и попьем, наконец, водички. Ты, конечно, если хочешь, можешь и им для пробы оставить, а я только спасибо скажу, что напиться позволили.
Алексей, не долго думая, откупорил кока-колу, а потом, на глазах у изумленных стрельцов, одним махом опрокинул содержимое банки себе в рот.
Марийка же, чтобы задобрить строгих блюстителей порядка, открыв свою баночку, только пригубила приятный прохладный напиток, а потом любезно протянула его Никите.
- Нате, вот, испробуйте.
Никита с опаской принял зеленую баночку из рук девушки, и, прежде чем отхлебнуть из нее, понюхал.
- Да, ты не бойся, дядька, пей. Это зело вкусно!
Никита осторожно преподнес банку к губам и сделал несколько глотков, после чего передал ее Ивану. Тот тоже отхлебнул, да так неумело, что облил себе бороду.
- Это что ж за напиток таков? - спросил у Марийки Никита.
- Спрайт называется - горделиво приосанясь, ответила ему девушка.
- И откуда ж он у вас взялся?
- Да, вот, только что на базаре купили, у какого-то купца иноземного.
- А деньги где взяли, поди, дорого стоит-то? - лукаво заметил хитрый стрелец.
- Тятя дал! - Марийка запустила руку в карман, вытащив несколько монет. - Вот и еще даже остались.
- Ох и брешешь ты, девка. - Никита потряс пустой банкой перед носом Марийки.
- Я сей базар по три раза на день обхожу, и всех купцов иноземных поименно знаю, и сего предмета ни у кого из них не узрел ни разу!
- А тот, может какой заезжий. - Попыталась Марийка выйти из ситуации победителем.
- Их, дядя, вон сколько ноне по Москве-то катается.
- Ты мне голову не морочь, коль ничего не смыслишь в торговле, и не ведаешь, что ни одного заезжего так просто к базару никто не допустит.
Марийка растерялась под колючим взглядом стрельца, и скромно опустив голову, замолчала.
- Ну, вот что! - обратился Никита теперь уже к ним двоим.
- Этого я покуда заберу, уж больно он подозрителен, я вообще думаю, что никакой он не крестьянин. Сведу-ка я его в приказ, а уж там пусть с ним и разбираются, кому следует.
- Что ты, дяденька, нельзя его в приказ-то! - испуганно воскликнула Марийка.
- Это по какому такому праву нельзя?
- Дяденька, отпусти нас! - взмолилась Марийка. - Он особый человек, не такой как мы, нельзя его в приказ.
- Вы только посмотрите на нее! - Никита возмущенно ухмыльнулся.
- Это какой же он особый, а?
- Он… - Марийка запнулась. - Он божий человек.
После этих слов Никита, а следом за ним и Иван громко рассмеялись.
А Алексей, глядя на них, отчаянно хлопнул себя по коленям.
- Ну и дурак же я! И почему было не взять у Игоря газовый пистолет!
Марийка заплакала и снова стала умолять Никиту, чтобы он их отпустил.
- Не реви, - строго повелел ей неумолимый стрелец. - Тебя я покуда держать не стану. Коль не придумала, что Никиты ты Куренцова холопка, отправляйся к нему, да поведай, чтобы тот в приказ явился, а там уж мы все и выясним.
Марийка заплакала еще громче.
- Тятя сказал, что Никита Михайлович, может, в Тверь подался, а коли он уже уехал?
Никита задумался.
- Ну, коль его на месте не будет, пусть придет какой-нибудь человек от него, да только такой, которого в приказе знают. Поняла?
- Поняла, - ответила сквозь слезы несчастная девушка.
- Эй, ты, божий человек, - обратился Никита к Игорю.
- А ну пошли!
- Никуда я с вами не пойду! - упрямо ответил тот и уселся на траву.
- Коль не пойдешь, силком поволочем, а вместо приказа направим прямиком в пытошный застенок.
Марийка побледнела и подбежала к Алексею.
- Не противься ему, Алеша, иди по хорошему. А я что-нибудь придумаю.
- Отправляйся к Игорю, - прошептал ей на ухо молодой человек, - и чем скорей, тем лучше. Придумаете что-нибудь вместе.
И он, после этих слов неохотно поднялся с травы и подошел к стрельцам.
- Ну, что, законники, ведите! - сказал, ухмыльнувшись, и поднял с земли свою котомку.
ГЛАВА 9
Как только выяснилось, что ни Валерия ни Настя никогда не готовили уху, и теперь, когда реальность предоставила им такую возможность, обе они не имели понятия как с этим справиться, поварскую миссию пришлось взять на себя Игорю и Борьке. Девушки же принялись за поиски хвороста и дров, а потом отправились за водой к роднику, который по пути показал им Борька.
- Ах, какая потрясающая поляна там, за березовой рощицей, - воскликнула Валерия, как только они доставили воду старательным поварам.
- И какая жалость, что нет Алешки, нам бы с ним сейчас в самый раз порепетировать на такой полянке.
- Так репетируй пока одна, - посоветовала подруге Настя. - Думаю, тебе это не повредит.
- И в самом деле, - согласилась Валерия. - Я, пожалуй, этим займусь, если никто из вас сейчас во мне не нуждается. - И она вопросительно взглянула на Игоря.
Молодой человек улыбнулся.
- Мы в тебе очень нуждаемся, но в данный момент ты свободна как ветер!
- Ну и отлично! - обрадовалась Валерия, и через несколько минут, на неописуемое удивление Борьки, превратилась в длинноногую нимфу в короткой юбчонке, тут же сконструированной из крестьянского подъюбника. На голове ее красовалась сиреневая лента, обрамляющая лоб и туго завязанная узелком на затылке, так туго, чтобы удержать наушники, которые она тут же и нацепила, а на груди, вместо бус появился плеер, висящий на коротких проводах, которые были надежно пристегнуты к лямкам ее спортивной футболки обычными булавками.
- Всем чао! - Валерия, одарив присутствующих воздушным поцелуем, с легкостью, сравнимой разве что с полетом невесомой стрекозы, через минуту скрылась за высокими ветвистыми березками.