- И отчетов мы тут не даем, особливо всяким подозрительным проходимцам. - Ответил ему Савелий Никонорович.
- Стало быть, Вы совсем отказываетесь говорить со мной об Алеше? А, Савелий Никонорович?
Но на этот вопрос начальник Тайного приказа ничего ответить не успел, ибо в этот момент открылась дверь и в проеме показался человек в стрелецком кафтане. Увидев, что в горнице среди всех прочих находится и Савелий Никонорович, вошедший в нерешительности остановился у порога, молчаливо на него уставившись, вопрошая тем самым у грозного главы сего заведения разрешения войти.
- Чего тебе, Семен? - спросил у него Савелий Никонорович, - дело какое важное, или что?
- Дело есть, Савелий Никонорович, но не такое, чтоб уж сильно важное, могет и подождать покуда вы не скажите. - И стрелец, нацепив на лицо заискивающую улыбку, слегка поклонился начальнику Тайного приказа, пятясь назад.
Однако Савелий Никонорович, вместо того, чтобы тут же и выпроводить его из приемной, напротив принялся с ним разговаривать, растягивая время и мимоходом обдумывая что бы ответить Игорю.
- Задержали кого, иль какое известие велено передать?
- Задержали, Савелий Никонорович, задержали!
После этого сообщения все находящиеся в приемной переглянулись, почему-то подумав, что задержанным непременно должен оказаться их странный арестант Алексей. Стрелец же, тем временем, обратил внимание на Игоря, стоящего как раз напротив Савелия Никоноровича и странная одежда незнакомца повергла его в такое изумление, что он даже приоткрыл рот.
- Кого задержали-то? - спросил у него Савелий Никонорович.
- Да, старичка одного на рынке, - торговца книгами.
Савелий Никонорович, который тоже подумал о сбежавшем арестанте, разочарованно вздохнул, после чего, больше для завершения начатого расспроса, поинтересовался, за что же стрельцам понадобилось задерживать этого книготорговца.
- А он, Савелий Никонорович, пытался продать какие-то странные
вещицы, которые, говорит, выменял у крестьян на свои книги.
- Ну и что с того?! - раздраженно заметил грозный начальник, - экая невидаль, чего ж вы всех норовите сразу в Тайный приказ - то привесть?!
- А то, что вещицы эти уж зело диковинные, и что людям они вовсе неведомы! - с трудом оторвав взгляд от Игоря, сообщил стрелец.
- Ей богу, Савелий Никонорович! Что за диковины такие, одному нашему Творцу небесному только и известно, особливо одна, которая могет на маленькой такой штуковине человека показать аккурат таким, каков он и есть, только махоньким, махоньким!
- Чего?! - раздраженно воскликнул Савелий Никонорович, который ровным счетом ничего не понял.
- Ей, ей, Савелий Никонорович! - воодушевился стрелец. - Я и сам не поверил купцу Новгородцеву, который купил сию штуковину у старика, покуда своими глазами не увидел, чего она могет!
После этих слов Игорь ухмыльнулся, чем, собственно, тут же и обратил на себя внимание сметливого Савелия Никоноровича.
- Слышь-ка, Семен, а сколь их было тех крестьян, и не было ли в них чего странного? - тут же принялся он допытываться у стрельца, при этом краем глаза наблюдая за Игорем. Однако на этот раз лицо молодого человека оставалось непроницаемым.
- Так мы, Савелий Никонорович, потому и задержали того старичка, что не токмо рыночным, но и ему самому те крестьяне странными показались!
- Это по какой же такой причине?
- Да, перво наперво по той, что им зело споднадобились его книжки и один из них, особливо старший по сравнению с другими, оказался умелым чтецом. Да потому еще, что ни денег, ни чего другого, что было бы потребно на книжки сменять, у них не нашлось. И вот тогда они предложили ему эти диковинные вещицы.
Савелий Никонорович на минуту задумался, что-то соображая, после чего мимолетно бросил взгляд на пишущую штуковину, которую вручил ему незнакомец, лежащую перед ним на столе, и тут же определив ее в разряд диковинных предметов происходящих из одного источника распространения, еще пристальней взглянул на Игоря.
- А ну-ка, Семен, приведи сюда этого книготорговца, - велел он стрельцу.
- Слушаю! - угодливо воскликнул тот и мигом скрылся за дверью.
- Так, что по поводу Алеши, Савелий Никонорович? - с невозмутимой бесцеремонностью вновь повторил свой вопрос Игорь, с таким видом, словно его вовсе не касался разговор о книготорговце, и о диковинных предметах, которые тот пытался продать на рынке.
Но проницательный Савелий Никонорович так не считал. Ибо совпадение, касающееся неизвестных предметов, которые он имел возможность самолично наблюдать у незнакомца, и которые, скорее всего, пытался продать на рынке взятый стрельцами с поличным старик, было на редкость необычным, и теперь уже не казалось ему простой случайностью.
- С Алешей, говоришь? С Алешей твоим мы еще покуда не разобрались. - Ответил он настойчивому собрату загадочного арестанта, нарочно растягивая слова, чтобы потянуть время до той поры пока дверь приемной снова не открылась и стрелец не втолкнул в горницу испуганного книготорговца. А тот, едва переступив порог, тут же грохнулся на колени и запричитал, на всякий случай, обращаясь ко всем сразу.
- Люди добрые, не прогневайтесь! Не мое это, не мое! - и указал рукой на драную холщовую суму, которую держал в руке Семен, и в которой, судя по всему, находились его злосчастные диковинки.
- Встань-ка и подойди сюда. - Строго повелел задержанному Савелий Никонорович.
После этих слов несчастный вздрогнул от испуга и, не мигая, уставился на грозного толстяка.
- Ты, что, оглох? - гаркнул тот еще строже, отчего заставил омертвевшего от страха старика моментально вскочить с коленей и приблизиться к нему.
- Не мое это, не мое! Вот те крест! - и трясущаяся от волнения рука книготорговца быстро потянулась к челу, чтобы осенить себя крестным знаменем.
- Мы уже наслышаны, что это не твое, чего зря божиться, - сказал ему Савелий Никонорович уже более мягко, остерегаясь, что у задержанного от страха и вовсе ничего не выведаешь. - А ну-ка, выкладывай сюда свое богатство.
Книготорговец шустро выхватил у стрельца суму и аккуратно принялся вытаскивать из нее диковинные предметы, старательно раскладывая их на столе перед Савелием Никоноровичем.
- Так, так, - принялся приговаривать Савелий Никонорович, рассматривая незнакомые предметы со всех сторон. - И для чего тебе понадобилось все это обменивать, а?
- Да, не понадобилось мне это вовсе! - убедительно воскликнул допрашиваемый. - Это им, крестьянам тем очень споднадобились книжки, вот они и уговорили меня произвести сей обмен, можно сказать, чуть ли не силком!
- А как они выглядели те крестьяне?
- Да по одеже вроде обыкновенно, как все! - и старичок неуверенно как-то пожал плечами.
- А если не по одеже? - вкрадчиво спросил его Савелий Никонорович.
- А если не по одеже, то я бы и крестьянами их не назвал! - ответил тот, многозначительно поглядывая на главу Тайного приказа.
- А кто ж они были по - твоему?
- Да Бог их знает! Только крестьян таких знающих да грамотных я отродясь не видывал! Прямо скажу, даже и купцов таких по части грамотности, и служилых людей и даже бояр никогда мне видеть не приходилось. Я ведь, почитай, уж с десяток лет книжками-то торгую.
- А узнать ты тех крестьян смог бы?
- А то нет! - оскорбился старичок. - Случай-то ведь особый, что с грамотностью их, что с диковинками, которые они мне дали! Я их до самой смерти своей помнить буду, особливо самого старшего из них, который и книжками-то более всех интересовался. У него, глядя на них такой интерес в глазах пробуждался, что он готов был за них и самого себя целиком отдать, во!
- А ну-ка, глянь на этого, не походит ли он на кого из них? - Савелий Никонорович указал рукой на Игоря, который стоял от него в стороне и которого старичок от испуга совсем не приметил. Теперь же, следуя указанию строго толстяка, он покорно повернул голову в сторону странно одетого человека, и, взглянув ему в лицо, моментально узнал.
- Ой! - воскликнул он, - да это же тот самый крестьянин! Это он более всех других интересовался моими книжками! - и в глазах несчастного книготорговца тут же засветилась надежда на избавление от незаслуженных подозрений.
- Ей, ей, это он, только в другой одеже и без бороды! - старичок шустро подскочил к Савелию Никоноровичу.
- Это все его! - и указал пальцем на диковинки, - вот с него теперь и спрашивайте!
Савелий Никонорович с победным видом взглянул на Игоря.
- Ну, что ты на это скажешь?
Молодой человек дерзко улыбнулся ему в ответ.
- Что Вы хотите услышать от меня, Савелий Никонорович? Вы, что ж думаете, я буду отказываться от знакомства с этим человеком? Да я только и молчал до сей поры потому, что мне было интересно, узнает ли он меня в другой одеже! И я, не считая свои действия преступными, отвечу вам, что сие диковинки принадлежат мне, и что я выменял на них книги именно у этого человека.
Книготорговец с облегчением вздохнул и перекрестился.
- Слава тебе, Господи! - и с некой долей благодарности, граничащей с упреком, имеющим на то полное основание, взглянул на Игоря.
- Так ты, стало быть, от этого не отказываешься? - удивился Савелий Никонорович?
- А чего мне отказываться? - Игорь недоуменно поднял брови. - Разве обмен между людьми возбраняется?
Савелий Никонорович почувствовал, как его охватывает раздражение и нервно заерзал на стуле.
- Ты, что ж нас тут всех за дураков принимаешь? - гаркнул он, багровея лицом. - Ты сей же час обязан поведать, откуда у тебя все это взялось!
- Я никому ничего не обязан, и можете намотать себе это на ус! - спокойно отчеканил Игорь. - Вы, что поймали меня с поличным на краже этих вещей?
Савелий Никонорович, не найдя что ответить этому бесцеремонному, совершенно не считающемуся с ним типу, окинул взглядом наблюдавшую за происходящим молчаливую аудиторию, так, словно призывал своих подчиненных в свидетели совершенно неслыханного дерзостного поведения незнакомца.
Игорь же, глядя на растерянное лицо главы Тайного приказа, нахально улыбнулся.
- А, впрочем, я могу объяснить вам историю происхождения всех этих диковинок, но только при одном условии.
- И при каком же? - насторожился Савелий Никонеорович.
- Если Вы согласитесь отпустить Алешу.
Осторожный Савелий Никонорович ничего на это не ответил, а только покачал головой, словно насильно пытался отогнать прочь обуявшее его по самое некуда возмущение.
- Подумайте, Савелий Никонорович, подумайте, - посоветовал ему Игорь, иначе Вам никогда не узнать правды о природе этих диковинок! Ведь я в любую минуту могу отсюда исчезнуть, и Вы прекрасно знаете, что никоим образом не сможете меня удержать.
Савелий Никонорович ненадолго умолк что-то обдумывая, легонько постукивая при этом рукою по столу.
- Думайте, думайте, - еще раз настойчиво посоветовал ему Игорь - А покуда, позвольте я Вам кое - что подарю.
Он сделал шаг к столу, взял полароид, вставил в него слайд и незамедлительно сфотографировал задумчивого главу Тайного приказа. Затем, вынув снимок, вручил его опешившему Савелию Никоноровичу.
- Вот, примите на память! - Игорь шутовски приложил руку к груди. - От чистого сердца!
Побледневший начальник Тайного приказа недоуменно уставился на свою фотографию.
- Нет, этого не может быть! - сказал он себе после некоторой паузы, стараясь успокоиться. - Да он просто все это мне внушает, черт возьми! - и, обозлившись, схватил свой злосчастный снимок разорвав его на мелкие клочья перед самым носом Игоря.
- Вот! - победно воскликнул он, словно ему удалось убить гремучую змею! - Вот! - и единым махом скинул со стола ни в чем не повинные обрывки бумаги.
В ответ на это Игорь захохотал и тут же снова его сфотографировал, вынув новую фотографию, с которой на изумленного Савелия Никоноровича глядело его собственное взбешенное лицо.
Разозлившийся не на шутку глава Тайного приказа и на этот раз хотел, было, выхватить снимок из руки молодого человека, однако тот шустро убрал его за спину.
- Зачем же зря сорить, Савелий Никонорович?! - Если Вам не нравиться портрет, пусть его оценят другие! - и он тут же передал фотографию сидящему рядом Ивану Головинову.
Тот, отупело взглянув на крошечное изображение своего начальника, моментально отвел взгляд в сторону, и, чтобы навязчивый незнакомец ненароком не сунул ему в руки это диковинное новшество, быстро спустил их со стола себе на колени.
- Да, чего же ты испугался? - усмехнулся Игорь, - это просто бумага и она не кусается! А, хотите, я каждому из вас подарю такой же вот снимок? - обратился он к подчиненным Савелия Никоноровича, и первым сфотографировал Ивана Головинова. Однако вынув фотографию не стал ее показывать испуганному дьяку, а отдал Савелию Никоноровичу.
- Посмотрите, каков Ваш дьяк! А, Савелий Никонорович? По моему, он выглядит очень даже привлекательно!
Савелий Никонорович, который мало помалу взял себя в руки, поднял указательный палец вверх, призывая Игоря к молчанию.
- Хорошо, я согласен отпустить твоего арестанта, коль ты поведаешь, откуда все это у тебя взялось. - Покорно произнес он, немало удивив Игоря.
- Вы это серьезно?
- А, что нам его держать без толку-то? - и начальник Тайного приказа для убедительности махнул рукой.
- Ну, что ж, идет! - воодушевился Игорь. Только объяснение мое будет довольно простым. Дело в том, что все эти вещицы будут сделаны обычными людьми, только очень и очень нескоро, более чем через триста лет.
- Правда? - вновь распаляясь, воскликнул Савелий Никонорович, который никак не ожидал услышать от незнакомца такого объяснения.
- И отколь же тогда все это у тебя-то оказалось?
- Я же объяснил, что являюсь посланником божьим, а потому Господь и вручил мне сие предметы. Ведь он, творец наш, знает и имеет у себя все, что уже сделано и еще будет делаться людьми как ноне, так и в последующие века!
- Ну и объяснил! - возмущенно покачал головой Савелий Никонорович!
- Ну прямо понятней понятного!
- Извините, Савелий Никонорович, но другого объяснения у меня нет!
- Что ж, нет, так нет! - Савелий Никонорович, тяжело вздохнув, поднялся со стула.
- Пойдем, я отпущу твоего Алешу, и убирайтесь-ка вы вместе с ним долой с моих глаз! - сказал он, однако не предложил при этом Игорю забрать с собой его диковинки.
- Спасибо Савелий Никонорович, я всегда думал, что в подобных заведениях сидят умные люди и им недосуг заниматься невесть какими несерьезными делами, - польстил начальнику Тайного приказа довольный таким оборотом дела Игорь.
После этого Савелий Никонорович вместе с ним скрылся за дверью, заставив всех остальных недоуменно переглянуться.
- Чего это он, Савелий Никонорович-то? - первым спросил Андрей Краюшкин. - А? Куда он его повел-то, коли Алеша этот давно убег?
- Да, погоди ты, - шикнул на него Иван Головинов. - Поди не догадался, что Савелий Никонорович чего-то задумал! Не зря же он запретил мне рот раскрывать, как только я хотел поведать этому, что его дружка тут давно уж нет!
- Ааа! - Андрей Краюшкин покачал головой.
- Сдается мне, что Савелий Никонорович просто так этого человека отсюда не выпустит! - сказал Иван Головинов, - думаю, он чего - то задумал!
А Савелий Никонорович и впрямь решил перехитрить загадочного незнакомца, ибо теперь для него стало делом чести разведать, кто же он таков и как с ним при этом расправиться за непотребное поведение, которое он допустил по отношению к главе Тайного приказа, да еще прилюдно!
Как только они приблизились к небольшой смоленой двери "темной", Савелий Никонорович отодвинул задвижку, но открывать ее пока не стал.
- Алеша твой сидит у нас в темной, но, будучи таким же упрямцем как ты, ни за что не желает оттуда выходить на расспрос. Люди мои его уж несколько раз кликали, а он не желает да и все! Я, было, приказал его силой привесть, а он выставил одному подьячему какую-то светящую штуковину в лицо и напугал того до полусмерти. Вот и сидит теперь твой Алеша в темной, а вывести его оттуда никто не решается.
Игорь усмехнулся.
- Да, это на него похоже!
- Так ты уж того, сам его и покличь! - Савелий Никонорович распахнул дверь перед незнакомцем.
Игорь подошел к порогу, и смрадный дух заставил его заткнуть нос рукой.
- Господи, как можно держать человека в таком помещении?! - возмущенно воскликнул он, глядя на Савелия Никоноровича.
- Алешка, выходи, это я, Игорь! - крикнул он в смотрящее на него темное пространство, однако, на его зов никто не откликнулся, и молодой человек вопросительно посмотрел на Савелия Никоноровича.
- Я туда не пойду! - ответил тот, - а вдруг твой Алеша и мне пыхнет в лицо этой своей штуковиной. Ты покричи ему еще громче, комната эта великая, может он в какой угол забился, да и уснул!
Игорь сделал еще шаг вперед и в этот момент почувствовал сильный толчок в спину, в который грузный глава Тайного приказа вложил всю свою силу, и который помог ему незамедлительно очутиться на полу душной грязной каморы.
А обрадованный Савелий Никонорович тут же захлопнул за ним дверь и затворил ее на щеколду.
- Вот теперь мы и поговорим по душам! - злорадно подумал он и прислонил ухо к двери, в надежде услышать возмущенную речь незнакомца.
Игорь же возмущаться не стал, понимая всю бесполезность такого занятия, а включил рацию, чтобы связаться с девушками, после чего до Савелия Никоноровича долетела незнакомая речь.
- Прием, прием, Валерия, ты слышишь меня?
- Прием! - ответил невесть откуда взявшийся звонкий женский голос, заставивший оторопеть затаившегося у двери Савелия Никоноровича.
- Игорь, это Валерия, я тебя очень хорошо слышу, что случилось?
- У меня небольшие неприятности, но, думаю, ненадолго. Отправляйтесь к Насте и ждите меня там!
- Но, Игорь, расскажи хотя бы в чем дело?!
- Им удалось запереть меня в какую-то темную коморку, и мне теперь предстоит подумать, как из нее выбраться.
- Господи, ну что же ты сможешь придумать в такой ситуации?! - сокрушенно воскликнула Валерия.
- Не волнуйся, безвыходных положений не бывает! Отправляйтесь лучше к Насте, чтобы не привлекать внимания еще и к себе.
- Игорь, но…
- Никаких но! Отправляйтесь к Насте! - Игорь выключил рацию.
Савелий же Никонорович, который тут же объяснил себе звучащую женскую речь очередным внушением незнакомца, отправился в приемную, думая о том, что продержит этого умельца в темной пару дней без хлеба и воды.
- Ничего, ничего! - сказал себе в усы грозный распорядитель. - Посидит так-то, и поглядим тогда, смогет ли он опосля этого обессиленный проделывать свои номера!
Он открыл дверь приемной и с победным видом окинул взглядом своих подчиненных.
- К арестанту этому в темную два дня никому не заглядывать! - и уверенным, полным непревзойденного достоинства шагом, направился к столу.
- Да, как же это, Савелий Никонорович? - восхищенно воскликнул Иван Головинов. - Как Вы смогли его в темную-то завесть?
Высокий начальник с презрением на него взглянул.