Мы привязали судно к причалу. Агент пришел сказать только "Здравствуйте и до свидания". Никаких портовых формальностей не было, так как мы пришли из новозеландского порта. Агент подсказал, на какую проходную порта меня должен отвезти автобус. Туда я и поехал.
В Туранге заблудиться невозможно. Где бы вы ни находились, над вами всегда эта гора. Я выбежал с проходной и сразу попал в центр города. Очевидно, центральная улица. Кафе, магазины, рестораны, и так километр. Столики стояли прямо на тротуаре. Люди ели, пили и общались. А я старался никого не задеть. Потом улица уперлась в подножье горы. Я направился вверх по склону по первой попавшейся дорожке.
Чтобы не останавливаться и не сбивать дыхание, решил не отвлекаться ни на какие информационные доски. Добегу до вершины, найду то место, куда все спешат, а потом можно будет расслабиться и читать всё подряд.
По пути я всему удивлялся. Как просто и очевидно всё сделано! Дорожки посыпаны мучкой или мелким щебнем. На каждой развилке указатели с направлениями маршрутов. Правда, я их не читал, а тупо сворачивал на дорожку, у которой круче подъем. Я бежал на гору по северному склону со стороны океана. Вокруг были луга и кое-где валялись огромные валуны размером с самосвал. Лес и джунгли виднелись чуть выше по склону. Солнце светило прямо на меня, но было прохладно. Свежий ветер дул с океана. Я обогнал несколько групп людей. Столько же прошли или пробежали мне навстречу. Кое-кто прогуливался. Но, определенно, больше половины людей бежали, как и я. Традиционно, все друг с другом здоровались.
Минут через 30–40 по тропинкам, дорожкам и скалистым серпантинам я достиг самой вершины. К моему удивлению, там сидела только одна женщина и смотрела на город. Еще был геодезический знак, забетонированный в землю, и какой-то высокий гидрографический знак, сделанный из разноцветных бревен. И всё. Я огляделся по сторонам. А где же люди? Где туристы, сувениры и прочая атрибутика подобных мест? Пейзаж замечательный в любую сторону: океан, аккуратный город с квадратными кварталами, залив, порт, мое судно. Но людей тут практически не было. Они выходили из-за поворота, проходили вершину быстрым шагом и, не останавливаясь, шли дальше и начинали спуск с горы по другой тропинке.
Надо было отсюда убираться. На вершине оказалось холодно и ветрено, а я был весь мокрый после интенсивного подъема и легко одет. Я решил спускаться по тому склону, возле которого утром наше судно заходило в порт. Интересно было посмотреть на фарватер сверху вниз и потом сравнить его с подходными картами. Теперь я бежал неспеша, стараясь всё подробно рассмотреть. Тропинка вывела меня к лавочке, которая стояла у края отвесной скалы. Вид на океан был красивый, даже очень, но за 15 лет на флоте я к такому пейзажу привык. Возле лавочки надпись: "Если вы собираетесь прыгать – позвоните по такому-то телефону в диспетчерскую службу аэропорта и спасателям". Я прыгать не собирался. Очевидно, это написано для парапланеристов или дельтапланеристов. Действительно, дальше моя тропинка переходила в грунтовую дорогу со следами от колес. Значит, сюда можно заехать на машине со снаряжением для полетов.
Я спускался по этой же дороге и всё пытался понять, чем Новая Зеландия лучше Закарпатья? Обычная дорожка то через лес, то через полянку. Ничего примечательного. И не скажешь, что в эту гору вложено много денег. Очевидно, 2–3 человека следят за горой, за маршрутами и постоянно поддерживают в хорошем состоянии. А люди всё идут и бегут. И я один из них. Ну ладно я, думаю, турист, который побежал куда глаза глядят. Но вы все куда идете? Позже я выбежал на тот пологий склон, на котором утром паслись овечки. Все полянки ограждены мелкой сеткой. Стволы деревьев тоже защищены сеткой. На каждой поляне по одному корыту с водой. Народ всё идет и идет.
Вот я уже спустился с горы, пробежал мимо кемпинга и увидел большую информационную доску об этой горе. На ней было немного истории и план: тропинки, дорожки и статистика по километражу и набору высоты для каждого маршрута. Я уже и сам догадался, но прочитав всю информацию, окончательно убедился, что все эти люди шли и бежали только ради процесса. На горе нет ни одной достопримечательности. Они это знали и всё равно шли.
Может, в этом и есть смысл жизни? Просто бежать вверх и добраться до вершины. Постоять, отдохнуть, перевести дыхание и потом спуститься вниз, туда, откуда всё началось. От этой мысли мне стало как-то легко и спокойно на душе. Ведь сегодня утром я не захотел ни в музей, ни в кино. Мне было заманчиво забраться на эту гору. Еще меня радовал тот факт, что когда я вернусь домой, то передо мной будут открыты все дороги Закарпатья.
Окленд
После Новой Зеландии мы сделали большой круг по Тихому океану и через 5 недель опять вернулись в Новую Зеландию. Окленд – первый новозеландский порт в нашем расписании. А в этой повести получился последним. Про него я еще не писал.
Подходя с моря, надо зайти в широкую речку и сразу за первым поворотом из-за холма справа появляется большой город. Если с чем-то сравнивать, то издалека Окленд больше всего похож на фантастическое поселение, находящееся на другой планете. Сразу бросается в глаза высокая космическая телебашня. Вокруг нее густо натыканы небоскребы. Потом небоскребы как-то плавно переходят в парки, луга и частный сектор, который расползается по всем окрестным холмам на десятки километров. В Окленде живет миллион человек, четверть населения всей Новой Зеландии. Современный большой и интересный город. На улицах толпы туристов, китайцев, арабов, японцев, индусов. Возле университета я даже слышал, как студенты общались между собой по-русски. В первые два захода в Окленд мы облазили весь центр и центральный парк. Теперь хотелось чего-нибудь эдакого.
Судно уже заканчивало швартоваться. Матросы крепили последние концы. Я рассматривал город с мостика и думал, куда пойти в этот раз? В нескольких километрах от нас, на вершине холма и посередине огромного парка стояло большое старинное здание, напоминающее то ли берлинский Рейхстаг, то ли греческий Парфенон. Я спрашиваю лоцмана:
– Что это за здание?
– Это наш музей. Он только несколько месяцев назад открылся после реконструкции. Правительство потратило на ремонт 2 года и 40 млн. долларов. Если вы там еще не были, то обязательно посетите его.
– Спасибо, лоцман.
Решено. Как только освобожусь – бегу в музей, а потом на обратном пути в город.
После того, как закончил формальности с агентом, я поднялся в каюту, скачал из интернета карту Окленда и распечатал ее. Еще я быстро почитал про сам музей и наметил приблизительный маршрут пробежки. Получалось до музея 2 км строго на юг и потом 3–4 км назад в порт через центр города. Я переоделся, раздал вахтенным инструкции и убежал.
Честно говоря, без компаса я бы музей долго искал. Его хорошо видно с судна. Но когда бежишь между высокими домами вдоль дорог, постоянно куда-то сворачивающих, то быстро теряешься. Это вам не маленький Непьер. Это город-миллионер. Хорошо, что японцы придумали часы с компасом. Карта лежала у меня в кармане на всякий случай. Я не хотел ее доставать, чтобы не тратить время на привязку к местности. На развилках я смотрел, какая из улиц ведет на юг, туда и сворачивал. Еще я следил за дорожными знаками, чтобы не забежать в тупик. Через двадцать минут после выхода с проходной я оказался в парке и еще через несколько минут – возле музея. По музею бродил часа 3–4. Расскажу только то, что меня удивило.
Оказывается, жителям Окленда вход в музей бесплатный. Первая мысль – что за дискриминация? Но потом я подумал, что это логично. В Ужгороде я довольно часто вожу наших гостей в замок и в краеведческий музей. И всегда должен платить за себя за вход. Когда после рейса я рассказал кассиру нашего краеведческого музея, что в Окленде местным вход бесплатный, кассир вежливо ответила, что один раз в год в нашем замке день открытых дверей, и я могу посетить музей бесплатно. Я сказал, что это немного не то, о чем я говорю, ну, не важно. Это не такие большие деньги и не самая большая проблема в Закарпатье.
В Окленде музей, действительно, очень интересный. Огромная площадь и четыре этажа разнообразных экспозиций, связанных с историей города, Новой Зеландии и всего мира. Я с удивлением узнал, что пулемет "Максим", который для меня был символом нашей гражданской войны – совсем не наш, а американский. Пулемет использовался даже новозеландскими войсками в Турции во время Первой мировой войны и стоил тогда 1600 английских фунтов стерлингов.
Еще я пытался разобрать, что написано в судовом журнале двухсотлетней давности, и не смог понять ни единого слова. То ли письменный шрифт тогда был другой, то ли записи сделаны не по-английски.
Всё остальное, увиденное и прочитанное мной, нет смысла описывать в этой книге. Это надо видеть.
Под конец моего знакомства с музеем, когда я собирался уже уходить, меня привлекла очередь к одной двери. Я с умным видом стал в очередь последним. Вокруг были стенды, посвященные геологии и вулканам. Очередь ждала, когда откроется дверь в комнату. Из комнаты доносился грохот и взрывы. И сама комната немного тряслась. Я увидел, что со мной в очереди стоят люди с детьми, поэтому не очень волновался.
Через минуту из комнаты через другую дверь вышли люди, которые были внутри. После этого наша дверь автоматически открылась, и мы все зашли внутрь. Нас было человек 15. Мы оказались в обычной просторной гостиной комнате с диванами, камином, телевизором и большими окнами, которые на самом деле были огромными мониторами от потолка до пола. За окнами я узнал оклендский пейзаж с видом на гавань. Я даже узнал наш порт. Но картинка представляла собой не фотографию, а компьютерное изображение гавани.
Когда все зашли и разместились на диванах и на стульях, началась презентация, посвященная опасности вулканов. Вся презентация длилась 10–15 минут. Сначала по телевизору нам показали мини-ликбез о вулканах и землетрясениях. Что это такое и как образуется. Сразу после этого вступления по телевизору пустили срочную новость: в Окленде землетрясение и вулкан! Комнату пару раз серьезно тряхнуло, как будто в нее сбоку врезался грузовик. Кто-то вскрикнул от неожиданности, дети засмеялись. Я-то знаю, что новость не настоящая. Мы же в музее и по телевизору идет записанная программа. В это время в окнах посреди гавани, действительно, начинался вулкан. Мы все отвлеклись от телевизора и уставились в окна.
Сначала вода в гавани просто булькала как суп в кастрюле. Диктор по телевизору спокойно объясняла, что именно сейчас происходит за окном. Я подумал, что всякое уже видел и вулканом меня не испугать. Но потом постепенно бульканье перешло в настоящее кипение, из воды повалил черный дым, количество которого быстро увеличивалось. Чем больше становилась эта черная туча – тем меньше смелости во мне оставалось. Потом постепенно началось извержение. Берега гавани потихоньку меняли свои очертания. Из воды полетели огромные камни и куски лавы. Все люди с ужасом смотрели на свою любимую гавань и на то, что с ней происходит. Довольно быстро столб пепла и пламени поднялся уже на километровую высоту, а может и еще выше. Под конец презентации, гавань вместе с портом взлетела на воздух, а к комнате спокойно и уверенно приближалась черная туча с вулканическим пеплом, которая поглощала всё на своем пути. Вот она уже накрывает деревья поблизости, соседние дома. Потом раз и всё. Окна-мониторы почернели, и в телевизоре пропал сигнал. Стало абсолютно тихо и темно. Комнату накрыло вулканическим пеплом. Мне стало действительно страшно. Так реалистично всё было сделано.… Все люди тоже сидели в шоке и молчали. Дверь открылась, презентация вулкана закончилась.
Я вышел из музея и подумал: "Ну вас в баню с вашими землетрясениями и вулканами. Этого мне еще не хватало. Ведь от него никуда не убежишь. У вулкана масштабы огромные. Только кратер был размером с сам Окленд. Тысячи тонн пыли накроют город за 10 минут и всё. Откопают как Помпею через 1000 лет и будут туристам показывать. Всё, домой хочу. В Ужгород. Там ни вулканов, ни цунами нет."
От музея в смутном настроении я побежал через парк в сторону центра города, пытаясь отвлечься на что-то позитивное. Всё-таки музей меня напряг. Много экспозиций о войнах. Много оружия. И оно всё настоящее. Оно действительно когда-то стреляло. Немцы, японцы, первооткрыватели, полинезийцы. Все друг друга убивали. Пушки, гаубицы, пулеметы… На четвертом этаже даже стояли два настоящих истребителя времен Второй мировой войны, немецкий и японский. Еще в конце этот вулкан… Хотя, чему удивляться? Британцы всегда были воинственной нацией. Вот и музей у них такой же.
Через полчаса в центре города зашел в кафе, традиционно выпил капучино, съел пирожное. По дороге в порт заметил бюро информации с большой выкладкой одного и того же глянцевого журнала: "Добро пожаловать в Окленд и в Новую Зеландию!" Я взял один, чтобы на судне рассмотреть его подробней.
Не поверите. Я поставил по закладке на каждой странице, где была фотография окрестностей Ставного или других мест Закарпатья. Закладок оказалось больше десяти.
Литтлтон, Маунтин Хатт
После Окленда мы опять поехали в Литтлтон. Погода портилась. По прогнозам возле южного острова штормило. Ветер с Антарктиды в конце августа нес в Новую Зеландию холод и снег.
Как только мы вышли из Окленда и повернули на юг – сразу уперлись в сильный встречный ветер. И чем дальше шли на юг, тем сильнее был шторм. Каждую вахту (4 часа) температура падала на градус – два. Через несколько часов мне пришлось снизить обороты главного двигателя, чтобы не разбить нос судна о встречные волны.
Мы шли в десяти милях от берега, и, пока снаружи штормило, я сидел в теплой каюте и копался в интернете. Меня интересовали горнолыжные курорты южного острова.
Каким-то образом я нашел сайт турфирмы, которая организовывает однодневные поездки на горнолыжные курорты из Крайстчарча. Ближайшим и довольно крупным из них оказался курорт Маунтин Хатт в пятидесяти милях от Крайстчарча. Я зашел на сайт горнолыжного курорта – снега на склонах больше метра и еще валит, все подъемники работают. Я задумался… А почему бы нет?
Я написал письмо в турфирму – они сразу подтвердили, что могут организовать такую поездку. Выезд в 6 утра с центральной площади, возвращение в 18 ежедневно. Любое снаряжение и одежду можно арендовать прямо у них.
На ужине я спросил у моряков, кто хочет поехать послезавтра кататься на лыжах? Сначала все подумали, что это шутка, но потом поверили. Захотел составить компанию только третий механик на сноуборде. Правда, он никогда раньше на нем не стоял. В отличие от третьего механика я был опытным лыжником-любителем. В моем плече даже была железная пластина, которую пришлось вставить в прошлом горнолыжном сезоне.
На следующее утро погода совсем испортилась. Встречный ветер дул сильней, чем вчера и волны были уже около пяти метров высотой. Мы шли средним ходом, и скорость была не больше десяти узлов. Мы явно отстали от своего расписания и прямо с утра я начал переписку с фрахтователем и агентом в Литтлтоне по поводу нашего последующего расписания. Милях в десяти перед нами шел еще один контейнеровоз "Мерск". По автоматической идентифицирующей системе было видно, что он тоже идет в порт Литтлтон с такой же скоростью как и мы.
Я отправил свои сообщения агенту и фрахтователю и после завтрака опять проверил почту.
Агент уже ответил, что порт планирует сегодня вечером принять или нас, или "Мерск". Кто придет первым – того и поставят к причалу. Кто придет вторым – тот будет на якоре. С утра в Литтлтоне и Крайстчарче из-за снегопада парализовано движение. Портовые краны не работают из-за сильного ветра. Значит, если мы придем первыми, то будем стоять у причала больше суток.
Замечательно, у меня появился реальный шанс покататься в августе на лыжах в Новой Зеландии!
Быстро пересчитал наше время прихода в Литтлтон со средней скоростью в 14 узлов. Отправил новое время прихода агенту. Попросил заказать лоцмана. Еще отправил заявку в турфирму на двух пассажиров на завтра на Маунтин Хатт и пошел разгонять судно.
Поднявшись на мостик, сказал вахтенному, что сейчас мы будем увеличивать обороты двигателя, а я буду на носу судна смотреть за волнами, чтобы ничего там не поломать. Взял УКВ, тепло оделся и ушел на бак. За полчаса мы аккуратно разогнали судно до пятнадцати узлов. Оно задорно разбивало носом встречные волны. На мостике эти удары не ощущаются вообще, так как судно большое и тяжелое. "Веллингтон" в три раза больше, чем тот контейнеровоз, на котором мы несколько лет назад штормовали возле Японии. Да и волны сейчас были поменьше. Тем не менее, на баке во время этих скачек ощущаешь все удары и вой ветра на себе. Нос судна раскачивался на 5 метров вверх и вниз, выбрасывая тонны брызг в стороны. Больше пятнадцати узлов ехать было страшно, да и незачем. "Мерск" так и чапал себе 10 узлов, и к вечеру мы его не только обогнали, но и оторвались на 20 миль вперед.
Вечером, когда до лоцманской станции оставалось два часа ходу, "Мерск" как будто опомнился и разогнался до 17 узлов. Но у него уже не было никаких шансов нас догнать. Нам уже подтвердили лоцмана, а "Мерску" теперь надо было искать место для якорной стоянки на следующие два дня.
В 10 вечера мы уже были у причала. На улице около нуля градусов, дул южный ветер и шел снег с дождем. Я пообщался с агентом по телефону, и мы сошлись во мнении, что ему незачем приходить на судно. Отход ожидается только послезавтра утром. Отлично! Завтра у меня есть целый день для лыж.
Еще днем я собрал на судне все теплые вещи, которые нашел: куртку, перчатки, теплую шапку. Горнолыжные штаны мне должны были дать напрокат вместе с лыжами.
Тут раздается телефонный звонок с незнакомого номера. Пол-одиннадцатого вечера. Странно. Поднимаю трубку.
– Дмитрий?
– Да.
– Нам только что сообщили, что горнолыжный курорт Маунтин Хатт завтра и послезавтра закрыт из-за сильного снегопада. Так что все поездки отменяются. Извините за неудобство. Обращайтесь к нам в другой раз.
– Понятно, ничего страшного, спасибо за звонок.
Я положил трубку. Другого раза уже не будет. После этого круга я поеду домой, а в Новой Зеландии наступит весна.
Позже я узнал, что в эти дни на юге Новой Зеландии был самый сильный снегопад за последние 50 лет.
Тайфун Талас
Отработав последний круг в Новой Зеландии, мы направились в Японию. После Японии у нас по расписанию Корея, откуда я должен улететь домой.
Из Новой Зеландии в Токио 12 дней хода. Дорога, практически, прямая, никуда сворачивать не надо. Только вот на прогнозе погоды в северном полушарии нарисовалась проблема. Называется она тайфун Талас. Все тайфуны имеют свои имена. Американцы называют тайфуны только женскими именами. А японцы свои – как попало.
Как обычно, Талас родился посредине Тихого океана чуть северней экватора и двигался на запад. С каждым днем он становился всё больше и сильней, набирая влагу с поверхности океана. Мы ехали с юга на север. Компьютер нарисовал мне картинку, согласно которой через несколько дней мы должны встретиться с Таласом, причем так точно, что даже не верится, что такое возможно.
На следующий день проверяю опять прогноз перемещения тайфуна. Ситуация та же. Наши маршруты пересекаются в одной точке через 6 дней. Он никуда сворачивать не хочет, и я тоже еду нагло вперед. Отворачивать рано. Его тучи появятся только за 400 миль от его центра. А это меньше суток хода.