– Кто будет оценивать стоимость акций?
– Инвестиционный банк. Я думаю, что к концу года мы постараемся определить условия тендера по выбору такого банка.
– Предпочтения кому будут отдаваться, западным инвестбанкам или отечественным?
– Кто будет оценивать, не имеет значения.
– Сколько сейчас, по-вашему, стоит "Росгосстрах"?
– Точной цифры нет. На оценку может повлиять все, что угодно. Прежде всего структура портфеля. Допустим, у нас 17,8 млрд из 47,4 млрд руб. сборов в 2006 году – ОСАГО. Все журналисты пишут, что ОСАГО сверхприбыльно для страховщиков. Но это полная чушь. Посчитайте все реальные затраты на сеть, урегулирование убытков и обслуживание. Выйдет, что по этому портфелю рентабельность не более 3–5 %. Однако если тариф будет увеличен, это самым непосредственным образом повлияет на оценку компании. Сейчас вы спросите меня, надо ли поднимать тарифы. Я считаю, что да.
– Насколько?
– "Росгосстрах" занимается ОСАГО по всей России. Картина убыточности в регионах сильно отличается от столичной, где существующего тарифа более чем достаточно. Я могу, конечно, сказать, что мне не нужно повышение тарифов ОСАГО. Но только тогда мы уйдем с рынка ОСАГО Дальнего Востока, уйдем с северо-запада и уж точно уйдем с Кавказа. Нам как страховой компании все равно. Мы свою рентабельность все равно найдем. Но государству важно поднять тарифы на ОСАГО, потому что суть закона заключается в том, что все граждане РФ должны быть защищены от ущерба на дорогах. Чем гражданин на Кавказе или на Дальнем Востоке и северо-западе хуже москвича?! Ничем. Значит, надо выравнять тарифы. Убыточность по Архангельской области у всех страховщиков 140–150 % от сборов! Чем это закончится? Просто люди, которые в Архангельске живут и в Пскове, Вологде и т. д., не будут защищены на дорогах. Тариф не надо огульно поднимать, надо смотреть убыточность по конкретному региону и в зависимости от ее показателя делать выводы.
Я вам больше скажу: ОСАГО – это бомба с тлеющим фитилем. Почему сегодня почти все страховые компании продаются? Боятся, что у них эта бомба взорвется. Им важно передать это взрывоопасное ядро. Потому что потом, знаете, как в детской игре: кто на стул не успел сесть – все! Выбыл! У большинства нет достаточного размера собственного капитала, который вам позволяет работать "вдлинную", и нет соответствующих резервов. На Западе страховщики по 100–200 лет существуют. У нас не было столько лет, чтобы накопить эти самые резервы.
– Согласно отчетности "Росгосстраха", при сборах по 2006 году 47,7 млрд руб. компания получила чистый убыток 77,339 млн руб. В то время как ваш ближайший конкурент "РЕСО-Гарантия" со сборами 22,5 млрд руб. показывает прибыль по МСФО $67 млн. В чем секрет?
– Я не могу ответить на этот вопрос. Любой аналитик инвестбанка знает не больше журналиста – для объективной оценки компании надо быть внутри компании, особенно в страховании. Если с банковскими аналитиками все более или менее просто: банковские нормативы жестче, и, соответственно, аналитик про банки сможет сказать процентов пятьдесят правды, то со страхованием без погружения в компанию никто ни в чем не разберется.
У "РЕСО-Гарантии" более прибыльный портфель по ОСАГО потому, что они занимаются этим в двух самых сладких регионах – в Москве и Санкт-Петербурге. Тут самые высокие тарифы. Но страхование – это длинный бизнес, и оценивать результаты какой-то конкретной компании в моменте абсолютно некорректно. Необходимо смотреть динамику за последние несколько лет. Ключевую роль в вопросе прибыльности имеет стратегия акционеров оцениваемой компании: если компания готовится к продаже, прибыль в балансе, как правило, растет. Если акционеры нацелены на дальнейшее развитие компании, то, что зарабатывается, сразу вкладывается именно в развитие.
– Рентабельность страхового бизнеса ниже банковского?
– На порядок.
– Почему вы тогда им занимаетесь? Вы же бывший банкир.
– Ну почитайте же инвестиционную статистику! Любую. Там написано, что мировые страховые компании не имеют рентабельности вообще. Ее нет! Страховые компании зарабатывают не на страховании, а на инвестиционной деятельности. Средняя мировая статистика – минус 3 % от сборов, минус 4 % со 100 % сборов. У нас, например, проект по страхованию жизни имеет точку окупаемости 18 лет. Это оптимистичный сценарий. Теперь спросите меня, зачем я этим занимаюсь. Мне через 18 лет будет 55 лет! Я это делаю потому, что мне интересно. Вот я сейчас учусь ездить на мотоцикле. Зачем? Мне интересно научиться это делать, а не потому, что мне надо на нем добраться до работы. Так и со страхованием. Могу сказать: несмотря на то что страхованием я занимаюсь пять лет, я только пару лет назад начал более глубоко понимать, что это такое. Еще пять лет назад я был убежден, что у страхования в России огромные перспективы. И мы обязательно станем конкурентоспособными в Европе. "Росгос страх" – такая махина, мне было интересно и тогда, и сейчас.
– Какова структура собственности "Росгосстраха"?
– Консорциум инвесторов владеет пакетом 75 % минус четыре акции, остальное – госпакет.
– Какова ваша доля в этом консорциуме инвесторов и кто эти инвесторы?
– Не скажу.
– На рынке вас называют основным собственником "Росгосстраха". Moody’s при оценке Русь-банка, который по отчетности на 14 % принадлежит "Росгосстраху", и банк, и страховщика посчитал подконтрольными вам.
– Русь-банк – это инвестиция "Росгосстраха". Такая же, как и любая другая.
– Насколько активное участие вы принимаете в управлении банком?
– Нулевое. То есть я недавно стал председателем совета директоров Русь-банка. Но у них своя программа. Свой бизнес. Мы просто инвесторы, много куда вкладываем.
– Расскажите о своих проектах по недвижимости – "Росгосстрах-недвижимости", "Легион-девелопменте". Мо жет, причина убыточности "Росгосстраха" еще и в том, что вы реализуете бизнес-модель, которую используют владельцы "РЕСО-Гаран тии" братья Саркисовы: страховщик дотирует проекты по недви жимости?
– Нет, ни о какой дотации речи быть не может. Есть такая штука, называется страховые резервы. Они все должны находиться в компании либо быть инвестированы, в том числе в недвижимость.
– Все-таки про недвижимость...
– "Росгосстрах-недвижимость" не наш проект.
– Как это?
– Мы одни из инвесторов этого проекта. Точно так же, как и с Русь-банком. Это проект самостоятельный, который самостоятельно финансируется. Для нас это просто вложение денег в проект, определенной доли. Через какой-то период времени мы хотим выйти на прибыль. Это относится ко всем нашим инвестиционным проектам. Мы можем входить в ПИФы, которые вкладываются в недвижимость. Такое размещение резервов соответствует закону. Можем вкладываться в готовое здание. Государство решает, где имеют право находиться наши деньги, а не мы. Есть 15 % – в недвижимость, больше вкладывать не имеем права.
– Кто является вашими партнерами в "Росгосстрах-недвижимости"? И про "Легион-девелопмент" вы не рассказали.
– Про партнеров не скажу. Не имею права. К "Легиону" компания "Росгосстрах" не имеет никакого отношения.
– В мае русский "Форбс" оценивал ваше состояние в $1,3 млрд, закрепив за вами 51-е место среди богатейших людей РФ. Вы согласны с этой оценкой?
– Я не знаю, как они считали, но меня это всегда веселит. Это неправда.
– В какую сторону неправда?
– Озвученные цифры я не комментирую. Я не знаю, как они вышли на эти данные. Это мне неинтересно.
– Но "Росгосстрах" продавать-то не планируете? Поку патели им интересуются?
– Каждый день, каждый день кто-нибудь обращается. О це не мы не говорили ни разу, так как не планируем продавать компанию. Для чего мне, к примеру, знать мнение немцев о том, сколько мы сегодня стоим, если я сегодня не намерен им продавать ничего. Кроме того, покупатели понимают, что мы ориентированы не на продажу, а наоборот. В идеале это мы должны туда прийти и их купить. Я считаю, российский страховой рынок может проигрывать только Китаю, Индии и Америке. Как нас может купить страховщик из европейской страны, которая потенциально все равно будет меньше собирать по страхованию, чем мы? Я с коллективом "Росгосстраха", а это 100 тыс. человек, на протяжении пяти лет регулярно встречаюсь. И я не представляю, как я могу выйти к ним и сказать: "Мы проданы"! Я пока не знаю, что должно случиться, чтобы я это сказал.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Данил Эдуардович Хачатуров.
Родился 30 октября 1971 года в Москве. В 1994 году окончил Московский инженерно-строительный институт им. В. В. Куйбышева по специальности "инженер-экономист", в 2001 году – Финан совую академию при правительстве РФ по специальности "финансы и кредит". В 1995–1996 годах старший экономист в АКБ "Мос нарбанк", в 1996–2000 годах вице-президент, старший вице-президент АКБ "Бинбанк". С 2000 года старший вице-президент по экономике и финансам, первый вице-президент АО НГК "Славнефть". С 2002 года управляющий директор по проектному финансированию "Тройки Диалог". В феврале 2004 года стал гендиректором ОАО "Росгосстрах". С марта 2004 года председатель совета директоров и владелец 95 % акций Городского ипотечного банка (продан Morgan Stanley в декабре 2006 года за $160–200 млн). С февраля 2005 года президент, председатель правления группы компаний "Росгосстрах". Также с мая 2005 года председатель совета директоров Русь-банка. Вместе с братом Сергеем контролирует 75 % минус четыре акции ОАО "Росгосстрах". В 2007 году вошел в рейтинг рус ского издания Forbes, заняв 51-е место с состоянием $1,3 млрд. Женат, имеет сына.
COMPANY PROFILE
"Росгосстрах".
Является преемником советского "Госстраха", основанного в 1921 году. В холдинг РГС входят ОАО "Росгосстрах", 10 дочерних страховых компаний, 76 филиалов и около 3 тыс. подразделений по всей стране. Штат свыше 97 тыс. человек. Клиенты – 20 млн граждан, около 200 тыс. предприятий, 1,5 млн юрлиц. Блоки рующий пакет акций (25 % плюс 4 акции) – в госсобственности. Остальные (75 % минус 4), по данным на 1 января 2006 года, принадлежат компании "РГС-Капитал", конечные владельцы – братья Данил и Сергей Хачатуровы.
Уставный капитал ОАО "Росгосстрах" – 649 млн руб. Акти вы по результатам 2006 го да – 5,34 млрд руб., чистый убыток – 2,4 млрд руб. По итогам 2006 года компания собрала 47,6 млрд руб. премий (годовой рост 122 %, первое место на рынке), страховые выплаты – 24,3 млрд руб. (рост 144 %). Доля на рынке страхования компании – 7,9 %, на рынке классического страхования – 15,5 %. "Росгосстрах" – агент государства по выплате долгов "Госстраха" по договорам страхования жизни, заключенным до 1992 года. Размер долгов составляет 29,4 млрд руб. На данный момент компенсации получили 9,7 млн человек на сумму 6,7 млрд руб. Комиссия за агентские функции – 10 %.
ХРОНИКА
8 ноября 2006 года "Росгосстрах" и страховая группа "Капи талЪ" объявили о подписании соглашения о стратегическом партнерстве.
17 декабря глава и совладелец "Росгосстраха" Данил Хача туров сообщил, что украинская "дочка" компании "Провидна" намерена занять 15 % местного рынка. 15 января 2007 "Росгосстрах-Столица" выиграл конкурс на право обязательного личного страхования должностных лиц Федеральной таможенной службы.
7 февраля обнародованы предварительные итоги работы группы "Росгосстрах" за 2006 год: собрано 47,6 млрд руб. страховых взносов (включая ОМС), что на 30,6 % больше, чем в 2005 го ду. Группа повысила долю своего присутствия на рынке с 7,4 % до 7,9 %.
С 19 марта Русь-банк, совладельцем которого является "Рос госстрах", предложил своим вкладчикам застраховать в компании депозиты на сумму, превышающую гарантии Агентства по страхованию вкладов.
8 июня "Росгосстрах" и автодилер Genser создали СП с целью открыть в течение трех лет в российских регионах 30–40 центров по продаже иномарок. Инвестиции в проект составят $100 млн.
20 июня председатель совета директоров "Росгосстраха" Алексей Саватюгин заявил о намерении государства существенно сократить долю в компании (сейчас государству принадлежат 25 % плюс 4 акции).
11 июля глава и совладелец "Росгосстраха" Данил Хачатуров объявил о намерении продать почти 100 тыс. своих сотрудников и агентов 15 % акций компании.
9 августа Федеральная антимонопольная служба сообщила, что "Росгосстрах-центр" добровольно отказался от участия в соглашениях с банками, ограничивающих конкуренцию в сфере потребительского кредитования.
23 августа обнародованы предварительные итоги работы группы "Росгосстрах" за первый квартал 2007 года: сборы составили почти 30 млрд руб.
Татьяна Гришина
Коммерсантъ № 141 (3717) от 09.08.2007
28. Евгений Чичваркин: мы делаем из камней хлеба, из воды – вино и ходим по воде
Весной 2007 года правоохранительные органы вновь заподозрили компанию "Евросеть" в связи со структурами, нелегально ввозившими в Россию сотовые телефоны.
Участников рынка эта новость не потрясла – скандальная репутация крупнейшего российского сотового ритейлера сложилась давно. Этот и другие конфликты "Евросети" с властями и партнерами по бизнесу, а также планы на ближайший год компании комментирует председатель "Евросети" Евгений Чичваркин.
– Вы неоднократно говорили о планах выхода на рынки стран дальнего зарубежья. Куда вы намерены направиться в первую очередь? Когда ваши салоны откроются в Индии, как было обещано в 2006 году?
– Вопрос насчет Индии мы сейчас изучаем, окончательного решения о выходе на этот рынок нет. Я надеюсь, что оно будет принято где-то через месяц. Индийский рынок очень интересный – он такой, знаете, неконсолидированный, несобранный, что ли, и очень напоминает российский лет семь назад. Через несколько лет он будет больше, чем в Штатах, возможно, вторым по величине после Китая.
– Как насчет экспансии в другие страны, например, во Вьетнам или тот же Китай?
– Про Вьетнам ничего сказать не могу – там никто из наших не был. Говорят, рынок это интересный, но что мы о нем знаем – слухи. А что касается Китая, то там свои очень сильные коммерсанты. Я не думаю, что нам очень выгодно будет конкурировать с ними. Теоретически успеха можно добиться на каждом рынке. Но, я думаю, если мы там откроемся, потребуется огромное, просто сверхусилие, чтобы переиграть местных продавцов.
– Как дальше "Евросеть" намерена развивать бизнес в СНГ? Насколько велика доля этого рынка в доходах компании?
– Рано или поздно мы будем присутствовать во всех странах СНГ. Долгое время закрытой для нас оставалась Туркмения – это очень зарегулированная страна. Если в свете политических изменений там будет какое-то послабление бизнесу, мы, конечно, откроемся в Туркмении. Сейчас доля доходов от СНГ в общей выручке "Евросети" около 7 %. В будущем, думаю, будет 15–20 %.
– Как вы прокомментируете обвинения в адрес "Евросети" в СМИ прибалтийских государств, в частности, прозвучавшие недавно упреки в экспорте нелегальной рабочей силы в Литву?
– Да это полная глупость – никто гастарбайтерами из Москвы в Вильнюс не ездит! Действительно, выезжали наши высокооплачиваемые консультанты, чтобы учить наших прибалтийских людей. Продаж они не вели. Это, если хотите, временный десант – обучив персонал и поставив на ноги прибалтийские филиалы, они спокойно уедут домой. Один-два человека, наверное, там останутся, на них будут оформлены все необходимые документы для работы. Так что ввоз нами нелегальной рабочей силы в Прибалтику – домыслы местных газет. У властей к нам, кстати, претензий не было. Мы сами попросили трудовую инспекцию Литвы дать заключение по поводу нашей деятельности, и она не выявила никаких нарушений.
На самом деле такие сигналы говорят о том, что мы все правильно делаем. Литва – самый успешный наш зарубежный регион, сейчас у нас там бум продаж, и конкуренты это замечают. На Украине то же самое было. Два года дела у "Евросети" шли ни шатко ни валко, а когда бизнес начал расти, выяснилось, что местную общественность, видите ли, смущает российский флаг в нашем логотипе.
– Расскажите поподробнее, чем вызван ваш затяжной конфликт с Nokia? Что вы и ваш оппонент делаете для его урегулирования?
– Не хочу полоскать грязное белье. Скажу лишь, что конфликт возник из-за неоднократного невыполнением партнером финансовых обязательств. Например, мы договариваемся с Nokia о поставках товара по определенной цене, а впоследствии нам предлагают купить его по завышенной. А потом выясняется, что нашим конкурентам телефоны продают дешевле, чем нам. Ну как можно работать в таких условиях?
На самом деле мы не прекратили торговать телефонами Nokia, только специально мы их сейчас не продвигаем. Сейчас на Nokia приходится 8–9 % наших продаж, то есть каждый 12-й телефон, который продается в наших салонах, Nokia. Телефоны эти в принципе очень приличные, людям нравятся. Если кто-то из покупателей пришел к нам за Nokia, без телефона он не уйдет.
– В 2006 году вы свернули продажи контрактов Tele2. Будете ли вы продолжать отношения с этим оператором, на каких условиях?
– Тут надо рассматривать отношения с этим оператором в целом. Tele2 хочет сотрудничать с нами в России. А в Прибалтике, где их позиции достаточно сильны, они работать с нами не хотят, просто идет откровенный саботаж. Такая логика – "здесь мы с вами играем, а здесь – не играем" – нас не устраивает. Если они захотят работать с нами и зарабатывать – пожалуйста. Мы много можем, у нас огромные способности и возможности. Когда людям нужны продажи, мы делаем из камней хлеба, из воды вино и ходим по воде. Если Tele2 не хочет продаваться у нас – мы не настаиваем.
– Недавно правоохранительные органы завели уголовное дело против поставщиков телефонов, уклонявшихся от уплаты на логов. По информации МВД, соучредителем одной из компаний были вы. Как вы прокомментируете эту ситуацию? Были ли у правоохранительных органов вопросы к сотрудникам "Евросети" в рамках этого дела?
– До августа 2005 года, когда "Евросеть" стала сама ввозить телефоны, у компании было огромное количество поставщиков, среди которых, вероятно, могли быть нечистоплотные компании. "Евросеть" является добросовестным приобретателем, не несет ответственности за другие компании и не может отслеживать пути ввоза техники в страну другими компаниями.
– Уже несколько лет вы и другие руководители "Евро сети" говорите о планах первичного размещения акций. Одна ко "Евросеть" до сих пор даже не изменила юридический статус с ООО на ОАО. Действительно ли вам необходимо превращаться в биржевую компанию?
– В 2008 году точно превратимся. После выборов.
– Во сколько вы сейчас оцениваете стоимость "Евро сети"?
– Я не аналитик, мое дело продавать телефоны. Нам представляли очень много противоречивых оценок стоимости компании. Все покажет биржа.
– Участники рынка постоянно говорят о ваших планах продать крупную долю в уставном капитале "Евросети". В качестве покупателей называются "Русские фонды", структуры группы "Ренова". Соответствуют предположения участников рынка вашим реальным планам?