Петька вышел на кухню и оторопел. Чего только не было на столе: и маринованные огурчики, и соленые грузди, и деревенский творог со сметаной. А посреди всего этого великолепия дымилось огромное блюдо с пельменями. Рядом возвышалась бутылка водки.
- Хряпнешь? - спросил дядя Миша, показывая на нее взглядом.
- Нет, - ответил Петька. Он, кроме шампанского, пока еще ничего из спиртного не пил.
- Я тоже не пью, - сказал дядя Миша, - но ради такого случая. Одно слово - гость в доме! Гость - он из любого места - гость. Что из Москвы, что из чабанской стоянки. Ну, бывай!
Он быстро опрокинул в себя стопочку, закусил соленым огурцом. Когда все наелись, как говорится, от пуза и Даша налила чай, дядя Миша вдруг стал очень серьезным:
- Ну а теперь, мой друг, поведай-ка нам о том, каким ветром тебя сюда принесло? Ведь не просто же в гости ты тащился в такую даль!
Петька в двух словах рассказал о журнале "Просторы", но об истинной цели визита решил пока умолчать. Ему не захотелось говорить о ботаническом саде и тем самым ставить дядю Мишу в неловкое положение. Понятно же, что никакого сада здесь нет и быть не может! При таком-то морозе разве может хоть что-нибудь вырасти? Пусть даже в теплице. Да и потом, куда денешь страсть дяди Миши приукрашивать все в своих письмах? Петька только сообщил, что прилетел вместо отца, который якобы заболел в самый последний момент, чтобы собрать для журнала кое-какой материал.
- Ну наконец-то и о глубинке вспомнили! - воскликнул дядя Миша. - А то я пишу, пишу Константину: приезжай сюда, посмотришь, как мы здесь, а в ответ на это - молчанье. Оно и понятно, вас, москвичей, куда только не зовут и везде вы желанные гости. А потом Константин же теперь большой человек стал. Главный редактор!
Петька попытался незаметно перевести разговор на другие рельсы, чтобы не пришлось показывать журнал, но не тут-то было! Дядя Миша сказал:
- Слышь, Петьк! Журнальчик-то небось у тебя с собой! Давай-ка его сюды. Хоть краем глаза взглянуть. А то все в письмах "любимое детище, любимое детище"! Вот и посмотрим, что это за детище!
Петька полез в сумку и прикинулся, что усиленно ищет "Просторы". Он уже хотел сделать расстроенное лицо и сказать, что забыл, как дядя Миша, заглядывающий через его плечо, закричал:
- Да вот же он! На самом дне! Ну вот же, вот, я даже вижу, как морды толстые с обложки блестят! Давай, давай сюда, журнальчик-то!
Петька нехотя вытащил "детище" и протянул его дяде Мише. Тот повертел журнал в руках.
- А что, красиво, ярко! Я таких сроду не видывал. Бумага хорошая. Хм… Ну-ка, хоть че там пишут-то? Та-а-к… "Московские школьники занимаются в обсерватории…" Хм… Звезды, стало быть, изучают. Хорошо. А это? Че тут написано, не разберу… А-а-а… Элитная поликлиника… А это что за морды-то на обложке? А, вот они. Московские финансисты, стало быть. Ну, тогда понятно, почему они такие толстые. Жрут, поди, день и ночь. Икру на масло намазывают. Денег-то много. Та-ак… "Состоятельны ли вы?" Тесты… Ну это ко мне и безо всяких тестов не относится. Подожди, так это все, что ли? А кажется, что толстый. - Дядя Миша растерянно повертел журнал в руках. - И в самом деле толстый… А читать-то нечего. Где здесь просторыто? Я-то думал, что это для людей журнал, а это…
- Дайте мне, дядя Миша, - Даша протянула руку к журналу, - пожалуйста!
Дядя Миша протянул ей "Просторы". Петька весь напрягся. Ему не хотелось, чтобы Даша его смотрела. Он боялся, что после этого он безнадежно упадет в ее глазах.
Чем дольше Даша листала журнал, тем больше хмурилась. Хмурился и Петька. "Вот бестолочь! - костерил он себя. - Надо было этот дурацкий журнал на вокзале оставить, в Чите или Приаргунске, и дело с концом". Но в следующий момент он сердился уже не на себя, а на папика. Ведь в конце концов он главный редактор. И стоило ему полжизни мотаться по командировкам, чтобы потом выпускать такого урода.
- Петька, я что-то не понимаю, - сказала Даша, возвращая ему "Просторы". - Тут сверху, смотри, написано: "Журнал о российском благополучии".
- Так вот благополучие тут и показано, - пытаясь хоть таким образом оправдаться в ее глазах, и глазах дяди Миши, ответил Петька.
- Словом, фигня все это, - резюмировал дядя Миша, - Россия так не живет. Москва - может быть. Но чтобы все…
Петька молчал. Все блаженство, которое он испытал, парясь в бане, валяясь на кровати и уплетая пельмени, исчезло. Он чувствовал себя учеником, с позором провалившим экзамен.
- Да не переживай ты! - успокоил его дядя Миша. - Ты, что ли, эту галиматью выпускаешь? Не ты! Вот и живи спокойно! О, времечко-то - одиннадцать уже. Теленовости пора смотреть.
Дядя Миша подошел к телевизору, щелкнул выключателем, и на экране появилась заставка: "Время".
Глава 14. Разговор по душам
Признаться, Петька не очень-то любил смотреть телевизор. А если и смотрел, то, как и отец, преимущественно московский канал. В столице, как правило, дела обстояли неплохо, и Петьке, как, наверное, и многим другим москвичам, даже в голову не приходило, что есть места, где люди живут не просто хуже, а в сто раз хуже. И вот теперь из общероссийской информационной программы он, чуть ли не впервые, узнал, что на Сахалине отсутствует электричество, Владивосток замерзает, а учителя Кемеровской области объявили забастовку.
- Вот так же и у нас, - вздохнув, произнес дядя и выключил телевизор. - Все разваливается… - Он остановился, поймав недоуменный взгляд Петьки. - Знаю, знаю, что ты хочешь сказать… Для чего же, в таком случае, старый хрыч писал всякую ерунду? Что, мол, все работают. Получают зарплату, что освещение, как в Лос-Анджелесе, даже лучше, но ведь лет десять назад так и было! И стыдно за нас, и обидно… И чего бы я нюни в письмах распускал? Пусть, думаю, хоть в них все хорошо будет. А потом, Петьк, я еще одну вещь преследовал. Ты, наверное, заметил, что в последнее время я только и писал: "Приезжай, Константин, посмотришь, как у нас". Надеялся, что приедет. Потому что, если честно, Петьк, у нас тут в последнее время такое творится!..
- А что творится-то? - с нетерпением спросил Петька. Ему вспомнилась дорога через лес, странные, непонятные звуки. Геннадий Борисович, правда, подробно разъяснил, что к чему, но хотелось послушать по этому поводу версию дяди Миши. Может, ему еще что-то известно?
- Ты куда, Даш?
Тут только Петька заметил, что Даша в тулупчике и валенках стоит у дверей.
- К Вальке сбегаю. Предупрежу, что в школу не приду. Гость же у нас.
- Ладно, только быстро. Ночь на дворе.
Хлопнула дверь.
- Даша-то кем вам приходится? - наконец-то задал Петька вопрос, который давно уже вертелся у него на языке.
- Друзья у меня были, - вздохнул дядя Миша, - прошлой весной утонули в полынье. Вот я и взял Дашу к себе. Она мне теперь как родная. Ну ладно, я тебе еще кое-что расскажу, пока она ходит. При ней бы не стал: зачем пугать ребенка?
При этих словах Петька, несмотря на то что, как оказалось, был ее ровесником, а ростом - на голову ниже, сразу же почувствовал себя взрослым и значительным. И как бы сами по себе расправились плечи, выдвинулась вперед грудь.
Он не спеша снял очки, протер их носовым платком, надвинул на переносицу. Разговор, вероятно, предстоял серьезный, а потому надо хорошо подготовиться, чтобы ни слова не упустить.
Дядя Миша громко откашлялся и начал:
- Речь пойдет о новом начальнике рудника, Саянском хм… Понимаешь, мне, как человеку с атеистическим воспитанием, даже неловко говорить-то на эту тему…
- Ничего, ничего, говорите! - откинувшись на спинку стула, великодушно позволил Бумажкин.
- Так вот, - дядя Миша перешел почти на шепот, - в народе-то говорят, будто он с нечистой силой связан…
Петька кивком головы подбодрил дядю Мишу:
- Ну и дальше…
- Его даже ведьмаком прозвали!
Дядя Миша вдруг замолчал и уставился на Петьку. Тот пока тоже хранил молчание. Хотя в сообщении дядьки для Бумажкина не было ничего нового, сказано оно было таким тоном, что у того даже мурашки по спине побежали. Причем добрые, приятные мурашки, которые появляются не от страха, а от предвкушения чего то такого, щекочущего нервы, но абсолютно неопасного для жизни. Как это бывает, когда смотришь по видику фильм ужасов. Петька улыбнулся, вспомнив, как они с Геннадием Борисовичем шли через лес. Да, одно дело слышать о проделках нечистой силы в темном, зловещем лесу, другое - в теплом уютном доме, в котором горит электрическая лампочка да потрескивают дрова в печке…
- Я вот все хотел спросить, - продолжал дядя Миша, - вы с Геннадием Борисовичем как до поселка добирались: через лес или же по дороге?
- Через лес.
- Ну и как?
Бумажкин подробно рассказал обо всем, с чем им пришлось столкнуться, и поймал себя на том, что все это кажется теперь, по крайней мере, забавным.
- Вот и ты о том же. А люди-то еще похлеще истории рассказывают… Вот, с парнишкой одним не так давно история произошла, - и он повторил то, о чем Петька уже знал из разговора с Геннадием Борисовичем.
- А хоть кто-нибудь занимался расследованием всего этого? - с видом журналиста-профессионала спросил Петька.
- Конечно! И милиция была, и засады всякие делали… Геннадий Борисович такую деятельность развел, весь поселок на ноги поставил…
- И что?
- А ничего. Как милиция выйдет в наряд, так тебе ни огней на сопке, ни криков жутких, ни звона кандалов… Будто чувствуют, что за ними следят…
- Странно, - сказал Петька. - Только я вот одного не пойму: а при чем тут Саянский?
Дядя Миша задумался. Почесал за ухом:
- Так ведь он же - ведьмак…
Петька понял: утверждение "Саянский - ведьмак" для жителей поселка уже аксиома. Ему же хотелось докопаться до сути.
- И все-таки - почему? - глядя на дядьку в упор, громко и требовательно спросил он.
- Ну как - почему… Ведь с его появления здесь все и началось…
- Хм… - произнес Бумажкин и тоже почесал за ухом. - Логики-то, дядя Миша, нет.
- Как это - нет? - возмутился тот. - Ты, Петьк, мозгами-то пошевели! Не было Саянского - не было и кошмаров! Появился Саянский - появились кошмары. Чего тут сомневаться-то?
- И все-таки, дядя Миша, как говорится в латинской пословице: после этого не значит, что вследствие этого.
- Ну я твоих пословиц не знаю, - несколько сбитый с толку, пробормотал дядька, - тем более, латинских. После этого, не после этого. Сам-то подумай, Петьк, если это не Саянского рук дело, то чьих же тогда?
Петька пожал плечами. Ему-то откуда знать? Может и правда все это проделки начальника шахты. Хотя, говоря по правде, верится с трудом.
- И все-таки ты не прав, Петьк, - не унимался дядя Миша. - Ведь весь же поселок говорит, что Саянский - ведьмак. А ведь сам же знаешь, зря говорить не будут - уже без прежней убежденности добавил он.
Бумажкин только вздохнул в ответ. Кто знает, не ходи он в последние годы в тренинговую группу по психологии, где, кроме всего прочего, учили прислушиваться к внутреннему голосу и отстаивать собственное мнение, может точно так же, как дядька, поддавался бы мнению толпы.
- В общем, тут без бутылки не разберешься, - подвел итог дядя Миша. - Вот я и писал Константину, приезжай, мол, племянник…
- Так почему же вы все как есть-то не писали? - удивился Петька. - Может как раз тогда бы папа и приехал. Так сказать, журналистское расследование проводить. А то "у нас все хорошо", а освещение лучше, чем в Лос-Анджелесе, - не удержался Петька, чтоб не съехидничать.
- Так говорил же, почему так писал, - оправдывался дядька. - Все думал, чем лучше напишу, тем быстрее приедет. А может, думаю, все это просто явления, как это анор…
- Аномальные, - подсказал Бумажкин.
- Да, аномальные. Сейчас же много всякого аномального на свете. Вот, думаю, приедет Костя, посмотрит, что у нас тут творится, да и профессора какого-нибудь подошлет. У вас же, в Москве, их пруд пруди. А у Константина, поди, связей немерено. Все-таки, как ни говори, главный редактор журнала. Да и у тебя, поди, коль ты его сын…
Бумажкин почувствовал, что попал в тупик. С одной стороны, он и понятия не имел, как на это ответить, с другой - не хотел развенчивать миф о связях с лучшими умами столицы. Он морщил лоб, многозначительно барабанил пальцами по столу и молчал.
Глава 15. Предположения
- Да, Петьк, это же еще не все! - воскликнул дядя Миша. Петька удивленно посмотрел на него. Сколько уже сказано и, оказывается, не все! В то же время он обрадовался тому, что тема разговора сменилась как бы сама собой, без его участия.
- Понимашь, Петьк, сколько уже ночей не сплю, - продолжал дядя Миша, - совестью маюсь…
- Да что такое?
- "Что, что"? На моей совести, Петьк, целых две загубленных жизни.
Бумажкин понял, что сейчас, скорее всего, речь пойдет об исчезнувших горных инженерах - Георгии и Григории. Ну которые под влиянием дяди Миши согласились обследовать Серебряную гору, а он вдруг заболел. Так оно и вышло.
- Вот с тех пор, - закончил дядя Миша, - я, Петьк, и поверил в нечистую силу. Как это так, на глазах, можно сказать, у всего поселка к шахте направились, в разгар белого дня, и как в воду канули. Тут, правда, еще и погода подвела. Снег выпал. Он идет-то у нас два-три раза в году, и вот в этот день-то как раз и выпал. Поле, что перед сопкой, было белехонькое, когда искать-то начали, ни одного следа не было. Вот тогда, Петька, я и решил: коли это нечистая сила, надо как-то встретиться с ней, в глаза посмотреть, взять за грудки, да потрясти как следует. Где, мол, нечисть, мои товарищи, и долго ли ты будешь над всеми нами издеваться? И давно бы уже сходил, да одно останавливает: случись что со мной, а Даша как?
Бумажкин вдруг вспомнил историю о Чудном Мужике. Тот ведь тоже неведомо где. Но про того-то по крайней мере хоть что-то известно. Ну, например, что его серебристый автобус увез. Хотя понятно, от этого не становится легче. Но вот, куда исчезли Георгий и Григорий, тайна за семью печатями. Вслед за этим почему-то вспомнился еще один потерявшийся в этих местах: горный инженер.
- Что-то не везет вам с горными инженерами, - сказал Петька, - ведь и почти сто лет тому назад произошла подобная история…
- Это ты о чем? - не понял дядя Миша. - Ах, ты об Епачинцевом. Да, тут еще одна загадка, которую вот уже много лет никто разгадать не может. К сожалению, об этом горном инженере вообще мало что знают. Известно лишь то, что инженером он был от бога. Старики говорят, что перед своим исчезновением он спьяну кому-то проговорился, будто в том руднике есть даже золото. Но ни в своих отчетах, ни в докладах об этом не писал… Вполне возможно, что он отмечал это на карте и делился своими открытиями с дневником. И может быть, как раз они-то и пролили бы свет на истинное положение дел на руднике. Только вот после его исчезновения исчезли и дневник, и карта. Он хранил их у себя дома, но там их не нашли…
- А рудник-то почему все-таки закрыли? Геннадий Борисович говорит, что его просто выработали и искать там было уже нечего.
- Это одна из версий. Вполне возможно, что так оно и было. А может, и нет. Сейчас точно никто не скажет. Времени-то сколько с тех пор прошло! Почти целый век!
Дядя Миша застыл в одной позе. Видно было, что в его голове происходит очень напряженная работа.
- Послушай, Петьк! - воскликнул он наконец. - А что, если мы с тобой дальше пойдем? Предположим, что кто-то все-таки нашел и карту, и дневник… Причем, Петьк, совсем недавно… Может такое быть?
- Ну в принципе наверное, может, - согласился Петька, даже не представляя, как и где можно найти документы, исчезнувшие сто лет назад.
- Хм… - дядя Миша опять почесал за ухом. - А теперь, Петьк, представь, что у тебя вдруг появилась карта, на которой отмечено, в каком месте рудника находится золотишко… Хотя, Петьк, честное слово, не понимаю, в каком виде, разве что самородок какой, и то вряд ли… А если бы он был, то тот же Епачинцев вполне мог его извлечь и присвоить себе. Ладно, опять же предположим, что он и в самом деле обнаружил вдруг самородок и по какой-то причине не смог его извлечь. Почему-то у него это не получилось. Или в тот момент он просто не захотел этим заниматься. Мало ли почему. Люди были поблизости. Инструментов не было. Опять же, предположим, что отложил он это дело на другой момент, а в дневнике или на карте отметил, где именно находится самородок. Так, на всякий случай. И вдруг кто-то, уже в наше время, причем совершенно недавно, нашел либо дневник, либо карту. А может, то и другое вместе. А вот теперь, Петьк, давай-ка поиграем. Если б это нашел ты, что бы ты сделал?
- Ну, наверное, обратился бы куда-нибудь. В министерство горнорудной промышленности, например… Или в какую-нибудь организацию по этим делам. Пусть ищут…
- Ты, конечно, молодец, Петьк, мыслишь как честный порядочный человек. Ну а если по-другому… Предположим, ты решил завладеть этим золотом сам. Отыскать и сдать его государству. Теперь это разрешено.
- Ну тогда бы, наверное, проник бы во внутрь рудника, и за дело…
- А если бы кто-то увидел и захотел бы, что бы ты с ним поделился. А это значит, что получил бы ты намного меньше. А если бы таких желающих оказалось бы не один, а десятки людей…
- Так откуда бы они взялись?
- Ах да, я ж тебе об этом еще не рассказывал. Ведь этим летом на отвалах старого рудника было целое паломничество. Кто-то пустил слух, что в базальте есть золото…
Петька опять вспомнил разговор странных пассажиров в поезде. Коренастый и об этом рассказывал длинноносому.
- А на самом деле?
- Вряд ли. Но довольно много породы все-таки растащили по дворам. И вот, Петьк, представь. У тебя в руках карта, ты имеешь возможность найти золотой самородок, а в это время прямо у рудника, на отвалах, чуть ли не день и ночь суетится народ. Что же ты будешь делать?
- Может попросить народ разойтись?
- Да кто же тебя послушает?
- Ну тогда надо придумать что-то такое, чтобы люди сами перестали там появляться…
- Что, что?
- Ну, например, придумать что-нибудь страшное…
- Вот, Петьк, вот и я о том же! - Дядя Миша вдруг вскочил и зашагал по кухне, точь-в-точь, как папик. - И придумал это не кто иной, как Саянский!
- Но почему именно он?
- Потому что, Петьк, говорят, что он на этот самый рудник чуть ли не каждый день мотается. Другие боятся туда даже близко подходить, а он мотается. Причем один, без шофера… Что он там делает?
- Как - что? С душами замученных стражников общается, - пошутил Петька.
- Общается не общается, не знаю, но то, что Саянский здесь главный, это точно! И вот теперь, Петьк, я понял, что надо делать…
- И что?
- Нужно срочно смотаться на рудник и посмотреть, что же там все-таки творится. Если вход в него разобран, то, возможно, наши предположения верны… И, Петьк, тогда уже ясно, где искать Георгия и Григория.
- На руднике?
- Ну конечно! Ведь не исключено, что Саянскому нужны рабочие руки… Тьфу ты, Петьк, ведь опять закавыка… И даже две.
- Какие?
- Так ведь по карте-то золото не найти? А души стражников колобродят там с конца августа. Это - первая. А вторая… Вторая, что самородок достать из породы - пара пустяков. Для этого ни особых приспособлений, ни помощников не нужно. Ничего не понимаю…