- Интересно, кому мог помешать мирный художник? - задался вопросом Резо.
- По тому, что мы знаем, ему что-то было известно о подпольной торговле иконами и, наверно, другими произведениями искусства, - сообщил Алешка. - Может, он узнал, что там не только подпольная торговля, но и что похуже, вот и решили устроить ему "несчастный случай".
- Вполне может быть, - вздохнул Никита. - А может быть и другое. Например, приглянулась его мастерская кому-то - помещение-то вон какое, в престижном районе, но Буркалов отказывался продавать эту мастерскую. Вот и решили, что проще устранить строптивого хозяина, а потом выкупить поврежденное помещение за бесценок… Да и тысяча других вариантов возможна. Ладно, это не наше дело, с мотивами и причинами пусть другие разбираются. А нам надо позвонить и сообщить, что ваш тревожный сигнал подтвердился, и получить дальнейшие инструкции.
- А нам надо с тем же самым позвонить нашему директору, - сказал я. - И потом, наверно, уходить через окно.
- Почему через окно? - удивился Резо.
- Как проникли, - объяснил Алешка. - Ведь охранник наверняка нас запомнил, и удивится, если мы выйдем из дома, хотя в дом не входили…
Никита тем временем уже набрал номер и говорил по телефону.
- Да… да… - говорил он. - Да, помещение оставлять без присмотра опасно, ведь хозяин может вернуться в любой момент… И к тому же, надо бы снять отпечатки пальцев с плиты и с подводки газа, ведь преступники наверняка не удосужились их стереть, уверенные, что все равно все сгорит. И еще дактилоскопистам придется исследовать упаковку от селедки. Вот благоуханная работка их ждет! - Он захохотал. Потом, положив трубку, сообщил: - Нам велено ждать до тех пор, пока не подъедут другие специалисты. А вы, ребята, можете звонить своему директору и смываться.
Я опять набрал номер директорского кабинета.
- Да?.. - прозвучал голос Осетрова.
- Все подтвердилось, - сказал я. - Кто-то хотел убить Буркалова таким хитрым способом. Что нам теперь делать?
- Через час будьте возле Киноцентра, у метро "Краснопресненская", - сказал Осетров. - Туда подойдет автобус, который заберет всех вас и привезет в школу.
- То есть, проводим общий сбор? - на всякий случай уточнил я.
- Да, - ответил полковник. - Только не опаздывайте. Да, и еще одно. Никому ничего не рассказывайте, что с вами было. Обменяемся всеми рассказами здесь.
- Понял, - и, положив трубку, я повернулся к Лешке.
- Двигаемся к "Краснопресненской", там будет автобус, который заберет всех нас. Еще и перекусить по пути успеем.
- Пошли, - кивнул Алешка.
Мы выбрались через окно на крышу. Резо и Никита подстраховали нас, а потом проследили, как мы переберемся по трубе на соседний дом и спустимся на землю. Увидев, что мы благополучно спустились, они помахали нам и отошли от окна.
- Кстати, неплохо было бы проверить, что делает эта Васькова, пока мы были на крыше, - сказал я.
- Неплохо бы, - согласился Лешка. - Но они не позволили бы нам гулять по крыше. Кажется, нам ясно дали понять, чтобы больше мы ни во что не совались.
- После всего, что мы сделали!.. - фыркнул я.
- Что поделаешь, - философски заметил Лешка. - Такие дела закрутились, что может они и правы, но…
- …Но все равно обидно, - продолжил я.
Лешка кивнул.
Мы прошли по путаным переулкам до самой "Арбатской", и там, перед тем, как спуститься в метро, купили себе пакет пончиков и бутылку "Спрайта".
- И все-таки, кто заинтересован в смерти Буркалова? - задал я вслух мучавший меня вопрос.
Лешка пожал плечами.
- Старый закон: ищи, кому это выгодно, - проговорил он.
- Да, но кому это выгодно?.. Кроме спекулянтов антиквариатом мне никто на ум не приходит. Ведь глупо думать, например, что его хотели устранить конкуренты - художники, чьи картины продаются хуже.
- Но не глупо думать, что это могло произойти из-за его мастерской, на которую кто-то польстился, - сказал Лешка. - Тут Резо и Никита правы.
Я покачал головой.
- Здание могло разворотить взрывом так, что оно никакому ремонту не подлежало бы. А если б и подлежало, то влетел бы этот ремонт в такую копеечку…
- Тут тоже варианты имеются… - протянул Лешка. - Впрочем, чего гадать? Со временем мы все узнаем.
- Это конечно, - сказал я. - Но ведь хотелось бы разобраться во всем самим, а не узнавать тогда, когда все самое интересное закончится.
- Конечно, хотелось бы, - сказал Лешка. - Но я думаю, нас вообще отстранят от этого дела, запретив даже кончиком носа в него соваться. Покушение на убийство - это не шутки.
Что говорить, Леха был прав, и мне оставалось только согласиться с ним.
Когда мы добрались до Киноцентра, там уже были Жорик с Илюхой, Вартанян с Валиковым и Ипатьевым и Вельяминов с Абраменко и Саврасовым. Практически сразу после нас подъехала та группа, что была на ВДНХ: Дегтярев, Боков, Егупкин и Стасов. А уж после них появились те, кто дежурил в Измайлово - Юденич и остальные. У Юденича в руках был большой целлофановый пакет, в котором лежало нечто, плотно запакованное в старые газеты.
- Что это такое? - сунулись мы к нему.
- Потом узнаете, - ухмыльнулся Юденич.
Мишка Астафьев тоже хмыкнул. А Гущин и Сухарев обменялись довольными взглядами.
Буквально через пять минут и автобус подошел, и мы, загрузившись в него, поехали в школу.
- Да, ребята! - подал голос Вартанян. - А Осетр всем велел приглядываться, настоящие старушки торгуют иконами или ненастоящие?
- Угу, всем, - ответили почти разом и Вельяминов, и Абраменко, и Гущин, и Дегтярев, и Юденич. И остальные закивали.
- Он нам еще сказал, как отличить настоящую старушку от переодетой "актрисы", - сообщил Дегтярев. - По глазам. Загримироваться можно как угодно, но молодые глаза очень трудно скрыть, и по глазам почти всегда виден возраст человека.
- Так вам попались старушки, сбывающие поддельные иконы? - оживился Юденич.
- Все потом! - ответил Дегтярев. - Осетр велел пока что молчать. Я ведь не спрашиваю, что за фиговина у вас и где вы ее достали.
- Верно, - ответил Юденич. - Это сюрприз.
- У нас у всех сюрпризы, так? - сказал Жорик. - А сюрпризы надо класть под елку.
- А в виде елки у нас Осетр получается, да? - откликнулся Боков, и все захохотали.
Вот так посмеиваясь мы и доехали до училища. Водитель посигналил, охранник открыл ворота, и мы, проехав через парк, остановились у нашего главного корпуса.
Глава седьмая
Наши важные гости и наши отчеты
Сперва нас всех повели обедать: директор справедливо решил, что в городе, увлеченные своими заданиями, мы точно не будем есть. И только после обеда нас всех позвали в класс.
Мы прошли в класс, расселись по своим местам. Тогда директор заглянул к нам, убедился, что все мы сидим, как воспитанные, и опять исчез. Когда он снова распахнул дверь, то был не один, а с Виталием Яковлевичем и немолодым человеком в штатском. У нас уж был достаточно наметанный глаз, чтобы по осанке и выправке узнавать среди наезжающих к нам посетителей генералов, будь они хоть трижды в самом что ни на есть штатском-расштатском. Мы все чуть не присвистнули. Вот это да! Выходит, директор придает очень большое значение тому, что нам удалось сделать во время "практики", раз пригласил на подведение итогов таких людей!
Валентин Макарович вошел следом за гостями и еще раз оглядел нас, как нам показалось, не без довольной улыбки.
- Итак, начнем, - сказал он. - Виталия Яковлевича вы знаете. А второй наш гость - Николай Иванович, очень уважаемый человек.
Дело, с которым мы соприкоснулись, относится к тем, которые в его компетенции… Итак, с кого начнем? - он опять обвел нас всех взглядом. - Пожалуй, с Карсавина и Конева. На их долю выпало больше всего. Карсавин, Конев, прошу!
Мы с Алешкой вышли к доске и встали перед классом.
- И еще одно, - сказал Осетров. - Записывайте на доске, кратко, в виде пунктов "один", "два", "три" и так далее, ваши основные наблюдения и открытия. Можно даже какие-то пункты соединять между собой стрелочками. Так к концу всех отчетов мы и получим полную, и наглядную картину.
И мы с Лешкой стали рассказывать. К концу нашего рассказа на доске появились такие записи:
1. Имеется телефон, по которому нужно обращаться, если хочешь продать старинную икону.
2. "Анна Ивановна" - не Анна Ивановна, а художница Наталья Васькова.
3. Васькова с кем-то созванивалась и была довольна, что иностранец, получая разрешение на вывоз иконы, не раскусил подвох.
4. Кто-то хотел убить Буркалова Игоря Васильевича.
5. До этого Буркалов продал кому-то несколько старинных икон, которые по дешевке приобрел в деревне.
Не умолчал Лешка и о своих первоначальных подозрениях Буркалова и о том, как эти подозрения не подтвердились.
Следующими рассказывали Жорик и Илюха. То есть, в основном рассказывал Жорик, а Илюха поддакивал или уточнял какие-то подробности.
- Значит, так, - начал Шлитцер. - Мы с Илюхой сорвались за этим иностранцем, которого нам Лешка с Андрюхой передоверили. Идти далеко не пришлось. Иностранец завернул в "Интурист", а мы за ним сумели спокойненько в холл проскользнуть. В конце концов, и прикид у нас нормальный, и все такое. И в холле, значит, иностранец завернул к той стойке, где ключи от номеров забирают, а девушка за стойкой ему и говорит: "Что, можно вас с удачной покупкой поздравить?" Иностранец разулыбался и закивал, что, да, да, вот сейчас купил очень дешево. А девушка ему и говорит: "Это хорошо, что дешево, но, при всем том, икона-то старая, сразу видно, как бы у вас проблем с ее вывозом не было". Иностранец и всполошился: "Как это могут быть проблемы с вывозом? Я же ее честно купил!" Она и говорит: "Честно-то честно, но не мешало бы вам позаботиться о разрешении на вывоз. Вы не беспокойтесь, оно довольно просто оформляется, но лучше, знаете, пошлину уплатить, если ее назначат, чем лишиться покупки на таможне". Он и спрашивает, как, мол, это сделать. Она улыбается ему: "Нет ничего проще. Вон тот молодой человек, он все время здесь дежурит, чтобы помочь, если кому надо разрешение на вывоз. Он и проводит вас, и все оформит, и позаботится о том, чтобы вы это разрешение получили без всяких придирок". Иностранец, надо сказать, удивился: "Он что, может помочь с разрешением даже на такие произведения, которые, вообще вывозить нельзя?"
- И к нам тут еще подошел охранник, мол, что вы тут делаете, - вставил Илюха, - а мы и ответили ему, как заранее придумали, что родителей ждем. И больше нами никто не интересовался.
- Все точно, - кивнул Жорик. - А эта девушка улыбается и отвечает: "Молодой человек поможет вам избежать бюрократической волокиты. Вы ведь не хотите, чтобы вам разрешение на вывоз оформляли неделю?" "Какую неделю?! - возмущается иностранец. - Я уезжаю через два дня!" "Ну вот, - говорит девушка, - а он вам все сделает за несколько часов." "Так ведь сегодня выходной!" - усомнился иностранец. "А это, - сказала девушка, - уже его проблемы". И позвала: "Олег! Олег Кириллович! Вы не подойдете? Здесь, похоже, есть дело для вас." Тут подходит к ним какой-то пижон, прислушивавшийся к разговору с самого начала, впрочем, там их несколько болталось таких ребят в шикарной одежде, и мы еще приглядывались, кто из них может быть тем, о котором идет разговор. Так вот подходит этот Олег: в чем, мол, дело, будто ничего и не слышал. Девушка кивает ему, вот, мол, поговори с нашим гостем. Ну, Олег тут же говорит иностранцу: чего стоять, в ногах, мол, правды нет, давайте сядем, - и они садятся в кресла в стороне от других, и этот Олег берет икону и осматривает. "Нормальный случай, - говорит. - Собственно, можете и без разрешения везти, но я бы на вашем месте это разрешение оформил, чтобы накладок не было. Это, все-таки, девятнадцатый век… Вы когда уезжаете?" "Я? - говорит иностранец. - Во вторник." "Ну, тогда, - говорит этот Олег, - все в порядке. Если вам не жалко пятидесяти долларов, то в понедельник мы все оформим без очереди… Ну, и пошлина, естественно, за ваш счет. Но пошлина будет небольшая, долларов двадцать." "Я, - говорит иностранец, - во вторник улетаю, поэтому мне было бы желательно, чтобы разрешение было сделано до понедельника." "Тогда она в сто долларов обойдется, - говорит Олег, - потому что сейчас выходной, придется людей беспокоить, они за лишние хлопоты захотят, конечно, двойную ставку". "Ничего, - продолжает иностранец. - Икона обошлась мне в сто долларов, а вы говорите, она дороже стоит. Так что можно и сто долларов выложить." "Хорошо, - кивнул этот Олег. - Тогда как мы поступим? Вы со мной поедете все оформлять, или мне доверите икону часика на два?" Иностранец задумался, потом покосился на девушку за стойкой и говорит: "Ну, я вижу, вас тут все знают…" "Знают, - опять закивал этот Олег, - и могут гарантировать, что я всегда выполняю свои обязательства. Но вы-то меня не знаете, вот я и предлагаю вам поехать со мной, чтобы вы убедились: все будет сделано честно и законно." "Я, пожалуй, вам доверюсь, - сказал иностранец. - Неохота никуда ехать, мне еще хочется по Москве погулять. Давайте часа через три встретимся здесь, в ресторане." "Хорошо, - сказал Олег, - тогда сделаем так: я заберу икону, потому что на ее обратную сторону тоже надо поставить разрешительный штамп. Когда увидимся в ресторане, вы отдадите мне деньги в обмен на разрешение. Идет?" "Идет", - согласился иностранец. "Да, и еще одно! - сказал этот Олег. - Скажите мне ваше имя, фамилию, номер паспорта, номер визы… Эти данные должны быть внесены в разрешение на вывоз." "Да, конечно, ответил иностранец. - Меня зовут Ханс Гьельструп, я гражданин Дании, а номер моего паспорта и визы… вот, перепишите." Олег переписал нужные данные в блокнотик и вернул паспорт иностранцу. "Итак, ждите меня", - сказал он Гьельструпу. И вышел из гостиницы. Мы, чуть выждав - за ним…
- Но ничего интересного дальше не произошло, - сообщил Илюха. - Он прошел в сторону Большой Дмитровки и там завернул в жилой дом. На подъезде был кодовый замок, он набрал код и вошел. Видно, делал он это не впервые. Мы позвонили вам. Прошло больше двух часов, прежде чем он опять вышел. Прогулялся не спеша, глазея по сторонам, идти-то там до "Интуриста" минут пять. Однажды он остановился, достал бумажки, мы еще сумели разглядеть в бинокль, что, кроме бумажек, у него была сделанная "Полароидом" фотография иконы, на которой стояла печать, ну, и бумажки тоже были печатями усыпаны. В ресторан мы вслед за ним пройти не решились, но потом видели, как иностранец вышел из ресторана очень довольный с иконой и со всеми бумажками, и к лифту пошел. Видно, в свой номер. Тогда мы вам опять позвонили - и получили ваш приказ ехать к Киноцентру и ждать автобуса. Вот и все.
- Понятно, - кивнул Осетров.
- Можно один вопрос? - Мишка Стасов поднял руку.
- Пожалуйста, - кивнул Осетров.
- У меня вопрос к вам или к Виталию Яковлевичу, - сказал Стасов, вставая. - Я не понимаю, неужели этот Олег ничего не боится? Он так открыто обсуждал с клиентом, что поможет ему не совсем законным способом, что и ребята его слышали, и кто угодно услышать мог…
- Ну, на весь холл они не орали, - уточнил Жорик. - И сидели в креслах в стороне от остальных… Но разговаривали вполне свободно, без боязни, что кто-то может услышать.
- Да, это, скорее всего, вопрос к Виталию Яковлевичу, - сказал наш директор.
- Тут ничего странного нет, - проговорил Виталий Яковлевич. - По большому счету, в чем можно обвинить Олега? Он помогает сокращать бюрократическую волокиту, оформляя разрешение на вещи, которые так или иначе вывозить можно. Он помогает людям, пользуясь своими возможностями - разве это тяжкий грех? Ну, какая-то девушка, с которой он в "личном контакте", может схлопотать служебное взыскание за то, что взяла домой служебную печать…
- Как это? - вырвалось у Жорика.
- Да это же очевидно! - усмехнулся Виталий Яковлевич. - Как еще в выходные можно поставить печать на фотографии? Если бы дело только бланков касалось, то можно было бы сказать, что она взяла только пустые бланки с печатями… А печать должна храниться в сейфе, и брать ее домой - грубейшее нарушение инструкций. Но уголовного дела тут не заведешь, ведь ничего недозволенного к вывозу проштамповано не было. И даже если девица не отделается служебным взысканием и вылетит с работы, то что?.. Во-первых, она получает плату за риск. Во-вторых, многие галереи с удовольствием возьмут ее на работу "консультантом" - и глаз у нее наметанный, и все ее знакомые остались в том комитете, из которого ее уволили. И если галерее нужно будет срочно оформить разрешение на вывоз знатному клиенту, она обратится к кому-нибудь из своих бывших коллег, попросит пособить, ускорить, в пределах закона… А этот Олег, вообще практически чист получается. Это в советское время из-за ста долларов можно было человека в тюрьму посадить, а сейчас и тысячи бывает недостаточно. Его дело вообще сторона: он попросил, ему сделали, как - он понятия не имеет, но, в любом случае, государство ущерба не понесло, контрабанды не было, поэтому о чем говорить? Я так понимаю, эта девица квитанцию на оплату пошлины в Сбербанке выписала за пятницу. А то, что человек не в пятницу, а в субботу пошлину уплатил - это его дело. А разрешение на вывоз она пометила понедельником. Мол, с самого утра человек примчался, предъявил квитанцию и получил разрешение. А в понедельник с самого утра она первым делом номер этого разрешения и другие данные внесет в компьютер. Не подкопаешься, не придерешься.
- Но ведь в понедельник можно организовать проверку, еще до начала рабочего дня… - подал голос Егупкин.
- Кто этим будет заниматься? - спросил Виталий Яковлевич. - Для нашего ведомства это дело слишком мелкое, потому что нет угрозы ни безопасности государства, ни национальным интересам. За рубеж ведь едут грубые подделки. Конечно, можно спустить это дело милиции. Возможно, она и возьмется за это с радостью: разоблачит очередное "гнездо коррупции". А может, и до суда довести не удастся… И вообще, опыт показывает, что лучше таких, как этот Олег и девица с печатью держать на крючке. Такие люди ради хорошего отношения с нашей стороны и услугу необходимую всегда окажут, если попросить, и сами быстренько доложат, если узнают, что готовится к вывозу по-настоящему крупная контрабанда, а в итоге, и нам и таможенникам возни меньше… Правильно я говорю? - повернулся он к генералу Николаю Ивановичу.
- Совершенно верно, - кивнул тот, и мы впервые услышали его голос. - Надо бы еще проверить, не числится ли этот Олег среди наших добровольных помощников.