Глава 4. Научусь летать с тобой на небо
В тот момент, когда кочевая гастрольная жизнь стала рутиной и постепенно перестала радовать, Леша решил устроить мне праздник. Он сказал одну-единственную фразу, но как же вовремя он это сделал! "Марина, выходи за меня замуж". Это было ожидаемо, логично – мы давно уже не расставались, и на работе и дома были вместе, любили друг друга и жили в полной гармонии. Но идея устроить самим себе замечательное событие оказалась как нельзя кстати. Я, замученная гастрольным бытом, приняла ее на ура. Впрочем, было одно "но". В то время внимание ко мне было столь пристальным, что свадебная церемония грозила перерасти в скопление журналистов, которые не дали бы нам насладиться обществом друг друга, но гарантировали бы потом выход самых различных, не всегда комплиментарных статей про наш праздник. Мне меньше всего хотелось делать из свадьбы медийное событие. Положа руку на сердце, я вообще никогда не была сторонником традиционных пышных свадеб с выкупом невесты, распитием шампанского из туфельки с последующими зажигательными конкурсами из серии "Кто откусит самый большой кусок каравая". Помню, обсуждали тогда предстоящее торжество с одним моим другом-кавээнщиком, и он со свойственным ему жестким юмором предложил обвести всех вокруг пальца. Объявить всем друзьям, знакомым и прессе: "В полдень с шестого причала в путь отправляется корабль, на котором певица Максим сыграет свою свадьбу". И чтобы они все в это поверили, собрались на этом самом корабле, отчалили от берега под зажигательную музыку и только уже в пути обнаружили, что певицы Максим с ними нет. А я бы в это время, уверенная в том, что все заинтересованные в шумихе вокруг меня бороздят речную гладь без всякого шанса причалить к берегу раньше полуночи, спокойно вышла замуж в тихой и спокойной обстановке. Честно говоря, эта мысль тогда мне даже понравилась, несмотря на всю ее жестокость и абсурдность. Но, разумеется, воплощать ее в жизнь я не стала.
Пожениться мы решили на острове Бали. Там было все, что нам нужно, – уединение, красота, романтика. Поскольку платье-торт, лимузин с куклой на капоте и прочие атрибуты свадьбы "как у всех" не являлись пределом моих мечтаний, к отлету я подготовилась максимально быстро. Взяла один из своих любимых концертных нарядов, совершенно не переживая, что неоднократно выходила в нем на публику, и мы отправились в аэропорт. В гостинице нас уже ждали и, поскольку были в курсе наших планов, подготовились по высшему разряду – выбрали роскошный номер для новобрачных, украсили его цветами, на столе красовалась бутылка шампанского. Для нашей церемонии на берегу океана установили красивую арку, местные женщины принесли корзины с розовыми лепестками, прибежали дети – по традиции именно они должны осыпать лепестками новобрачных. На берегу играл струнный оркестр, нежно и тихо, не заглушая шум волн. Церемония была православной. Батюшка читал молитву, и пусть она звучала немного непривычно – по-английски, но это было все равно прекрасно. Солнце опускалось в океан, золотило арку, увитую цветами и лентами, голос священника говорил о том, что мы будем вместе в болезни и здравии, мелодия, которую вела скрипка, вплеталась в музыку волн. Я видела только глаза своего мужа, все остальное померкло. "Вот он, тот момент, после которого ничто не способно разлучить нас", – решила я. Леша почувствовал то же самое. Это было абсолютное и всепоглощающее счастье.
Я видела только глаза своего мужа, все остальное померкло. "Вот он, тот момент, после которого ничто не способно разлучить нас", – решила я. Леша почувствовал то же самое. Это было абсолютное и всепоглощающее счастье.
Вернувшись после свадьбы в Москву, Леша стал все чаще заговаривать о том, что неплохо бы нам родить ребенка. Он говорил, что я стану очень креативной матерью и это будет здорово. Меня потрясло, как точно он подобрал определение. Не "милая" или там "заботливая", как обычно говорят в таких случаях, а "креативная". Это действительно про меня. А я… Я оказалась максимально далека от мысли о детях. Никогда в жизни не была замечена за игрой в "дочки-матери", а когда одноклассницы в школе рассуждали, какие имена выберут для своих будущих сыновей и дочерей, только недоуменно пожимала плечами. Мир распашонок и подгузников находился от меня максимально далеко: я была младшая в семье, на моих глазах не вырос ни один младенец. Ну и потом, какие тут дети… У меня и так голова кругом от всех моих гастрольных передвижений, сама того и гляди в обморок свалюсь. Как я могу выносить в таком состоянии малыша? Но на обследование к доктору мы тем не менее пошли и услышали вердикт.
"У вас разный резус-фактор крови, и, если стоит вопрос о беременности, вам надо будет очень долго и тщательно работать над ним", – сообщил нам врач. Мы приняли это к сведению и решили, что еще чуть-чуть подождем, дозреем морально, а там уж, через годик-другой, примемся работать в заданном направлении.
Отложив таким образом вопрос с потомством на неопределенный срок, мы, радостные, отправились в отпуск – в Грецию, на остров Корфу. С первого дня на этом прекрасном острове, который у меня теперь ассоциируется с каким-то непрекращающимся кошмаром, все пошло не так. Я себя очень странно чувствовала, мне было жарко, совершенно пропал аппетит, я хотела спать и не могла понять, что происходит. Обычно мы отдыхали очень активно, брали напрокат мотоциклы и целыми днями гоняли по окрестностям. Так планировалось и на этот раз. Леша каждое утро просыпался и говорил: "Ну что, поехали?" А я не могла открыть глаза, лежала и злилась: "Да что такое! У меня отпуск один раз в году, не могу же я весь его проспать, надо двигаться!" Пересиливала себя, и мы целыми днями тряслись по каменистым дорогам острова (асфальта в нашем понимании там нет). Так прошел наш отпуск, а вернувшись домой, Леша, который еще в Греции начал что-то подозревать, предложил мне купить тест на беременность. Я отмахнулась, мол, не придумывай, этого быть не может. Но в аптеку все-таки наведалась. Это был мой первый в жизни тест, до этого я их в глаза не видела и, мельком взглянув на инструкцию, прочитала: "Если вы не беременны, тест покажет одну полоску". "А если беременны – вообще не покажет ни одной", – додумала я и даже не удосужилась посмотреть результаты. Через два часа, наткнувшись случайно на тест и увидев там две полоски, сказала: "Леша, нам, по-моему, достался бракованный тест, он показывает две полоски". В отличие от меня, он все понял правильно и помчался в аптеку за вторым, чтобы удостовериться окончательно. Он был безумно счастлив, всю ночь не сомкнул глаз. А я, осознав, что произошло, вдруг поняла, что спасена. Еще несколько месяцев назад я всерьез подумывала о том, чтобы сломать ногу или заболеть так, чтобы врачи заперли меня в больнице и не выпускали под страхом увольнения. А оказалось, что выход есть и он совсем не такой экстремальный, как представлялось мне в ночных кошмарах. Я в любом случае через несколько месяцев прерву этот бесконечный гастрольный марафон. У меня родится ребенок, я буду его кормить и воспитывать, а на это время женщинам положен отпуск. Конечно, сразу отменить все гастроли и осесть дома мне бы никто не позволил, но в этом не было необходимости, чувствовала я себя прекрасно, просто летала при мысли о том, что скоро отправлюсь в роддом, а затем в неизбежный отпуск, долгий и спокойный. На радостях я лихо отработала гастрольный тур по югу России, переезжая из города в город каждый день в течение нескольких недель. Задача решена! Скоро я отдохну!
Через два часа, наткнувшись случайно на тест и увидев там две полоски, сказала: "Леша, нам, по-моему, достался бракованный тест, он показывает две полоски".
До шестого месяца о том, что я в положении, знали только самые близкие. Мне хотелось сохранить эту новость в тайне как можно дольше. Но руководству-то сообщить надо! Они должны быть в курсе того, что их ждет. Решалась я на этот шаг очень долго. Была уверена, что мне как минимум здорово влетит, а вероятнее всего, мне выкатят огромную неустойку и укажут на дверь. Наконец собралась с силами, пришла в "Галу", зажмурившись, выпалила: "Мы с Лешей ждем ребенка". И в ожидании кары втянула голову в плечи. "Мы за вас очень рады! – сказали мои начальники. – Чем можем помочь?" Как же я была благодарна им за эти слова!
Вообще, надо сказать, "Гала-рекордз", несмотря на то что график моих командировок был жесточайшим, во всем остальном носилась с артисткой Максим, как курица с яйцом. Если я заболевала, к моим услугам были лучшие врачи. Если писала альбом – находились лучшие аранжировщики. Если требовалось обновить гардероб – самые модные дизайнеры. А однажды генеральный директор "Гала-рекордз" Саша Блинов подвез меня домой с очередного мероприятия, увидел квартиру, которую я тогда снимала, и, разглядывая дырки в полу, решительно сказал: "Марина, ты не понимаешь, что нельзя жить в таких условиях?"
Через некоторое время меня вызвали в офис и объявили: "Пора покупать собственное жилье. Ты в курсе, что на твоем счету уже достаточно денег, чтобы приобрести хорошую квартиру?" Я очень удивилась, услышав это. У меня на счету есть деньги? Да еще такие внушительные? Я туда не заглядывала два года. Кормила и поила нас приглашающая сторона, в гостиницах мы жили тоже за их счет. В гастрольной сумке у меня лежали спортивный костюм, теплые носки, баллончик с термальной водой и гигиеническая помада, больше деньги тратить было не на что. Был период, когда я прямо фанатично скупала спортивные костюмы всех цветов и конфигураций, они стали фаворитами в моем гардеробе, в них так удобно было ездить и летать, можно спать, можно есть, не боясь помять и испачкать. Но даже самые дорогие костюмы не стоили столько, чтобы пробить внушительную брешь в моем бюджете. Я знала, что "Гала-рекордз" аккуратно перечисляет на мой счет гонорары и авторские отчисления, но никогда не задумывалась над тем, сколько там за эти два года набежало. Оказалось, что накопленного мной легко хватило бы на покупку хорошей квартиры. Это был сюрприз.
Я отправилась искать квартиру. Где ее искать? По каким критериям? Преставления не имела никакого. По привычке хотела схватить первую попавшуюся – мне было решительно до лампочки, где жить. Но моя компания и это важное дело взяла в свои руки, нашла проверенных риелторов. Эти люди, съевшие собаку в вопросах недвижимости, решительно сказали: "Марина, надо выбирать тщательно. Пройдет пара лет, и ты поймешь, что это не просто покупка. Это вложение". Настояли на своем, перелопатили уйму вариантов и наконец нашли дом на "Соколе", похожий на сказочный замок, с красивым высоченным забором. Любой увидевший это здание сказал бы, что в таком огромном помпезном доме могут располагаться только необъятные шикарные апартаменты. На самом деле так оно и было. Внутри – прямо родовые поместья с мраморными колоннами и прочими выкрутасами. Лифты, в которых можно жить, – с зеркалами и музыкой, везли наверх только при наличии специальной карточки. На въезде охрана – мышь не проскочит. Моя квартира оказалась единственным скромным жилищем в царстве этого мрамора и золота – столовая гостиная и спальня, и все это более чем скромных размеров. Но мне именно это и надо было.
В общем, я подписала все нужные бумаги и впервые в жизни оказалась обладателем недвижимости. Это был волнующий момент. Как ни странно, волнующим он оказался не столько для меня, сколько для моих родителей. Именно тогда они внезапно поняли, что их дочь выбрала правильный путь. Всю жизнь они были уверены, что я занимаюсь ерундой. Даже папа, который поддерживал меня во всех начинаниях, в глубине души не очень верил в то, что они к чему-то приведут. И ни аншлаги на моих сольных концертах, ни обложки больших журналов, которые украшала моя фотография, ни эфиры на главных телеканалах страны не могли их убедить в том, что музыка способна стать настоящим серьезным делом. И лишь когда я показала папе и маме ключи от собственной квартиры, они наконец-то вздохнули спокойно – дочка нашла себя.
Поначалу ремонт в новом жилье я решила делать сама. А что такого? Я же помню, как мы с родителями самостоятельно переклеивали в своей казанской квартире обои, штукатурили потолки. Ну и тут, решила я, ничего сложного нет. Возведу стенку между кухней и спальней, поставлю стол, куплю холодильник – и больше мне ничего не надо. Ну откуда мне было знать, что каждое движение в квартире – электропроводку, новые стены – надо согласовывать в разных инстанциях? Что рассчитать, сколько должно быть шкафчиков, какого они должны быть размера и объема, чтобы не загромождать квартиру и при этом вместить все вещи – это чистая математика? Предприняв несколько попыток освоить незнакомую мне ранее профессию дизайнера, я поняла, что правильнее будет отдать ремонт на откуп профессионалам. Ремонт квартиры длился год, и за это время я в полной мере изучила ассортимент магазинов и рынков. Удивлению моему не было предела: золота-бриллиантов в наших магазинах хоть отбавляй, можно дворец обставить, а какой-нибудь обычной белой тумбочки днем с огнем не сыщешь. Можно найти золотой унитаз с инкрустацией, но при этом сбиться с ног в поисках такой, например, элементарной вещи, как бельевая прищепка!
В результате я уже выбивалась из сил, а квартира все еще оставалась неукомплектованной – не было ложек и вилок, в столовой над белоснежным шикарным столом болталась на голом шнуре такая маргинальная лампочка без всякого намека на плафон.
Леша тоже принимал активное участие в обустройстве: напичкал квартиру под завязку – виниловый проигрыватель, специальные колонки, словом, все для того, чтобы комфортно проводить досуг. Я не возражала. Спор возник только один раз из-за модели самолета, которую Леша как-то принес домой.
"Я очень хочу повесить ее у нас над кроватью в спальне, потому что сейчас там не очень внятный плафон. Он, конечно, освещает комнату, но совершенно не креативный. А самолет бы очень оживил наш интерьер!" – объяснил он. Я сказала, что в квартире буду жить либо я, либо самолет. Эта махина была больше, чем сама кровать! "Леша, – говорю, – представь себе мое состояние: я прилетаю с гастролей, где у меня каждый день то взлет, то посадка, ложусь в свою кровать, смотрю на потолок… И что я вижу над собой? Опять самолет?! Я не согласна". Было у меня насчет этого самолета одно смешное подозрение. Страсть к самолетам у Алексея не совсем теоретическая: одна из его бывших девушек была стюардессой, и, возможно, именно поэтому он так любил в то время все связанное с авиацией. Однажды ушлые журналисты попытались меня обвинить в том, что когда-то я у этой стюардессы увела Лешу. Но я поспешила их утешить – да, у моего любимого были до меня серьезные отношения с женщиной, намного старше его. И они прожили вместе довольно долго, но расстались еще до того, как в Лешиной жизни появилась я. Правда, стюардесса долгое время никак не хотела верить, что их отношения закончились, она однажды даже вызвала меня на разговор. Но я понимала, что точки над "i" уже к тому времени расставлены и наш с ней диалог на Лешин выбор никак повлиять не мог. Однако она упорствовала, продолжала ему звонить и петь в трубку какие-то песни о любви. Так громко пела, что даже я, находясь от трубки довольно далеко, слышала ее завывания. Видать, решила, что я его пленила своим голосом, и, значит, у нее есть шанс вернуть его, если она будет петь лучше. Я совершенно не злилась и искренне желала бедолаге всего самого лучшего, но самолет все-таки попросила из квартиры убрать.
Наконец все было готово. В тот год мне впервые захотелось отмечать день рождения не в бурной компании, а вдвоем. Это какое-то совсем новое ощущение. Шумные толпы гостей, тусовки до утра в сигаретном дыму в моей жизни были, и их насчитывалось предостаточно, хотелось другого. Интересно, а как празднуют дни рождения семейные люди? Они, наверное, как-то чинно сидят за столом, у них волшебно украшенный дом и все степенно и тихо, думала я. И сделала себе такой праздник – первый раз в собственном доме, с собственным мужем, в ожидании малыша. Это была совсем новая жизнь, и она стала тоже весьма интересной.
Беременность протекала легко. Правда, иногда, когда выдавалась спокойная минутка и я начинала обдумывать свое положение, охватывал жуткий страх. Что будет? Как я справлюсь? С одной стороны, я понимала, что роды дадут мне необходимую передышку. Но с другой стороны, как уже достаточно опытный в шоу-бизнесе человек, знала, что профессия артиста – специфическая. Чтобы не выпасть из обоймы, хорошо бы как-то в вопросе деторождения уложиться месяца в полтора-два: и выносить ребенка, и родить, и желательно успеть за это время воспитать. За два месяца публика артиста не забудет и встретит его снова с распростертыми объятиями. Но где-то в глубине души я догадывалась, что два месяца – недостаточный срок. И все время эту мысль в голове прокручивала: как ухитриться не бросить ни любимое дело, ни самых любимых на свете людей. И все время выходило, что никак не получается. Но больше всего пугало даже не это. Я понятия не имею, что это значит – быть мамой, всю жизнь была одна, сама себе начальник. А тут такая ответственность! Поначалу я пыталась вжиться в образ беременной тети, какой ее рисуют в литературе и фильмах. Принялась закупать килограммами фрукты и овощи, поглощать их, иногда даже через силу – есть хотелось не всегда. Но я старательно думала о пользе витаминов для будущего ребенка. Купила себе шаль, закуталась в нее и размышляла, как я прикуплю кресло-качалку, сяду в него и буду вязать пинеточки. Но больше недели эта блажь не продлилась, я вернулась к нормальной жизни.
Живот не рос очень долго, и публика ничего не подозревала. Концертные костюмы мне стали расставлять уже ближе к родам. Одно из сценических платьев, белое, атласное, выдерживало натиск дольше других, но в один прекрасный день сдалось и оно. Помню, как к нам в гримерку стучались организаторы концерта, кричали, что певицу Максим уже объявили и нам надо срочно идти на сцену, а я никак не могла втиснуться в платье. Вот не хочет сходиться – и все тут, хоть плачь. Тогда я легла на составленные в ряд стулья и сказала: "Так, ребята, на раз-два-три я делаю вдох, а вы в это время застегиваете молнию!" Они очень боялись, что я рухну с этих стульев или что молния окончательно разойдется, но мы справились, на сцену я тогда вышла вовремя и в платье. Но в последние месяцы гардероб пришлось-таки обновить – я поправилась на двадцать килограммов. В полной уверенности, что теперь это мой вес на всю жизнь, решила пересмотреть свою одежду. Накупила женственных нарядов, изящные часы (взамен бывших раньше в фаворе мужских хронометров), впервые в жизни стала обращать внимание на крупные и элегантные драгоценности.