Впрочем, скоро всех бездельников города собрали в одном месте – 7 марта 1981 года на улице Рубинштейна был открыт рок-клуб, ставший на несколько лет центром вселенной для всех, кто играл, помогал играть или просто любил рок-музыку в ее живом варианте. Музыканты "Аквариума" в большинстве своем вошли в совет рок-клуба и помогали протаскивать на концерты своих фаворитов, которых не любили остальные члены правления (например, группу "Кино", считавшуюся в ту пору среди "руководства" клуба едва ли не гопницкой полупопсой).
Следом за "Синим альбомом" летом того же, 1981 года в студии Тропилло записывается второй "большой" альбом "Аквариума", "Треугольник", – самая нашумевшая запись среди всех ранних релизов группы.
И пожалуй, самая популярная в народе. Он растащен на цитаты, и до сих пор нет-нет да и услышишь в самом не привязанном к музыке разговоре строчку из "Двух трактористов" или "Старика Козлодоева".
Помимо БГ в записи альбома принимали участие Андрей Романов, Гаккель, Файнштейн, Курехин, Владимир Козлов, Ольга Першина (Протасова), Тропилло, Владимир Леви и Саша Кондрашкин, занявший место за барабанами, – признанный в свое время лучшим барабанщиком Ленинграда, переигравший в десятке групп и трагически погибший в 1999 году в возрасте 42 лет.
Альбом "Треугольник" вызвал у слушателей общий восторг. Оригиналов – магнитофонных лент с оформлением Вилли Усова – было все так же мало, как и прежде (экземпляров десять – двадцать, сейчас уже вряд ли кто вспомнит точный тираж), но альбом переписывался с магнитофона на магнитофон и шел в народ. Народ его любил, а критики считали ерундой.
Запись была легкой, как воздух, – складывалось ощущение, что это не группа несколько недель записывала музыку, а пришли какие-то клоуны, пошалили в студии и результат выдают за рок-музыку.
"Треугольник" был легким, веселым и ироничным – те, кто считали, что "рок – это серьезное искусство, призванное учить, вдохновлять, призывать и противодействовать", были очень недовольны. В кругах рок-музыкантов, ориентированных на социальный протест, "Треугольник" считался чуть ли не дискредитацией всего "движения", а Гребенщиков среди волосатых хард-рокеров перестал иметь право называться "рок-музыкантом".
"Взрослые", "основательные" рок-музыканты вдруг неистово захотели формализоваться, им в радость были долгие заседания совета рок-клуба, какие-то бумажки, разрешения и уведомления, они с каким-то восторгом входили в бюрократическую машину, которую, в общем, отчасти и представлял собою рок-клуб, они стремились занять посты в правлении, войти в руководство и составлять списки "хороших" и "плохих" групп. А "Аквариум" вдруг вместо серьезной "рок-деятельности" делает какую-то ерунду… И народ с удовольствием поет эти песни, лишенные какого бы то ни было социального смысла и идейной нагрузки.
""Аквариум" – это не группа", – говорили "взрослые рок-музыканты" (слово "рокер" тогда отчего-то было не в ходу).
Один хороший современный писатель прочитал отзыв критика о своем первом романе: "Он (не привожу фамилии автора) никогда не войдет в русскую литературу!" "Дурачок, – ответил автор, книга которого была издана более чем стотысячным тиражом и готовилась к экранизации, – я в нее уже вошел".
На 1981 год это, в общем, применительно к Гребенщикову и альбому "Аквариума" "Треугольник".
Гребенщиков – настоящий фанат звукозаписи. Он был им и остается таковым до сих пор. Он начинает мысленно записывать новый альбом, готовиться к нему – еще не закончив предыдущий. В 1981 году, получив в свое распоряжение первую профессиональную студию – Тропилло приходил на записи "Аквариума" как на свою основную работу: почти параллельно с "Треугольником" шла запись "Электричества" – совершенно другой музыки, другого настроения и инструментария.
Хотя, если прислушаться, становится очевидным, что жесткое, холодное "Электричество" вышло из тех же стен и в то же время, что и "Треугольник", – по крайней мере, настройки в древнем (тогда – новейшем) цифровом ревербераторе SPX не менялись.
Первая сторона "Электричества" концертная – это запись выступления на тбилисском фестивале. После ухода жюри из зала, было понятно, что "Аквариум" в конкурсной программе не участвует и никакого места не займет, – и их концертирование в Тбилиси было уже никому не нужно. Однако в городе Гори группе выступить разрешили – и она выступила по полной схеме, не преследуя никаких целей, кроме художественных.
Концерт был отснят финскими телеоператорами, и "волна пошла" – одним из ее следствий было изгнание Гребенщикова из комсомола.
На клавишах играл Мартиньш Браун из группы "Сиполи" (Рига), на сцене вновь появился Дима Рыжий черт с гармошкой и дублирующий барабанщик – Майкл Кордюков, игравший на пару с Губерманом.
Все было очень громко и очень нагло. "Герои" – хороший стандарт, похожий сразу на все любимые песни тех времен – в первую очередь на "Sweet Jane" (о чем Гребенщиков и напоминает, выкрикнув "Sweet Jane!" после очередного куплета). В песне "Сладкая N" Майк тоже использовал эту последовательность аккордов – и ничего, все три песни – у Лу Рида, БГ и Майка – все равно совершенно разные.
В остальном – звук "Аквариума" на концерте в Гори столь невероятен, даже в плохой записи, использованной на альбоме, что в какое-нибудь другое время группа могла бы получить премию "За самобытность" или "За новации в концертном звучании". Это похоже на хорошие гаражные американские бэнды конца 60-х, когда все очень грязно, но при этом абсолютно все слышно.
Гараж прерывается на "–30" – здесь "Аквариум" показывает такую мощь, какая вообще-то у этой группы бывает редко. Изысканность, драйв, рок-н-ролл – все что угодно, но этой звериной мощи группа добивалась всего несколько раз, это редкая штука.
Тяжелый рок "Марины" сродни тяжелому року Дэвида Боуи на "The Man Who Sold The World" – опять-таки в подобной манере в России тогда не играл никто, да и сейчас в эту сторону мало кто шагает. Была (не знаю, есть ли теперь) в городе Ухта группа "Даун" – великий коллектив, года три назад они делали что-то похожее.
"Электричество", как и большинство записей 70–80-х, – магнитоальбом, впоследствии сразу переведенный на CD, но традиции тех лет требовали деления на стороны – и в этом есть смысл. Любая виниловая пластинка – двухчастевое произведение. В таком формате слушать интереснее, и у художника больше возможностей для маневра, шире поле охвата. Вторая глава может отличаться от первой – на последней дорожке стороны А ставится точка, и вторая начинается с чистого листа.
Так вот вторая сторона пластинки "Электричество" взлетает с первых тактов на такие высоты, что создается ощущение, будто слушаешь другую группу. Только что был хороший наглый гаражный бэнд, а тут вдруг – кристальная чистота звука, каждая нота на своем месте, аранжировки скупые, прозрачные, а пять песен подряд – разрывающих мозг и выворачивающих наизнанку душу – это уже перебор. Можно было чего и полегче, но даже "Вавилон" не дает передышки – он задает легкое, танцевальное настроение, но следующий за ним "Дилетант" взрывает сознание. Здесь – самое показательное соло Севы на виолончели, а Гребенщиков кричит так страшно, как больше не кричал нигде и никогда.
Гребенщиков говорит, что тогда такие вещи, как "Дилетант", "Аквариум" не научился переносить на пленку и на концертах они звучали мощнее, – может быть, но я более сильного исполнения "Дилетанта" не слышал, хотя в то время старался бывать на всех, по крайней мере ленинградских, концертах "Аквариума". "–30" – песня в том же стиле, и сыграна живьем не хуже, но на концертах "Аквариума" 80-х всегда был элемент музыкального разгильдяйства, здесь же, на "Электричестве", все настолько точно, настолько правильно, даже механистично, что этот движущийся механизм только усиливает воздействие.
"Дилетант" просто сметает, раздавливает слушателя, это неостанавливающийся станок, в который тебя закручивает, затягивает в круговерть шестерней – и из него уже не выбраться, "никто из нас не выйдет отсюда живым" – как спел БГ чуть позже.
Вокал Бориса здесь практически безупречен, он не переходит грани, за которой начинается истерика, он оставляет истерику слабонервному слушателю. Это снайперское попадание в десятку, "Дилетант" – наверное, одно из самых сильных достижений группы в 80-х. Одно из самых, потому что их, вершин, было еще много.
Гитарная игра Владимира Козлова иногда кажется школьной – но это совершенно не портит общей картины, гитара словно висит в воздухе, немного странным для искушенного Тропилло кажется только неожиданно советский подход к использованию на ней реверберации, но должно же в этой записи быть хоть что-то сомнительное, чтобы осталось ощущение, что играли все-таки живые люди. Реверберация в те годы была общей бедой, лучше бы в России вообще не было ревербераторов – и пели бы все лучше, и звук не был бы таким детским. Впрочем, сказанное не относится к голосу Бориса на "Электричестве" – он не нуждался в эхо-эффектах, которыми седеющие звукорежиссеры пытаются спасти нечистое пение солиста. Борис здесь поет идеально.
"Мне было бы легче петь" и "Кто ты сейчас" – логическое продолжение "Дилетанта". Такого трагического альбома, каким получилось в результате "Электричество", я больше не припомню. Дальше трагедия разбрасывается по альбомам, и в целом пластинки выходят светлыми – страшные нотки есть и в "Пси", и в "Сестре Хаос", и в других альбомах, но такой цельности и такого разрыва – от начала до конца – больше не будет.
Может быть, и к лучшему. "Аквариум" – это все-таки не Van Der Graaf Generator, куец бесконечных трагедий.
В промежутках между сессиями записи "Треугольника" и "Электричества" записывались версии песен, которые группа играла на "квартирниках" и акустических концертах.
Песни были собраны в альбом, получивший название "Акустика".
"Акустика" мгновенно пошла в народ и стала любимой записью всех, кто уже знал и слушал "Аквариум", – к "Электричеству" нужно былое еще привыкать, а здесь были те же песни, почти в тех же версиях, которые поклонники группы слушали на квартирных концертах еще с середины 70-х.
В группе появляются два новых постоянных участника – Александр Ляпин и Петр Трощенков, соответственно гитара и барабаны. Саша Ляпин, которого многие называют "русским Джими Хендриксом", на тот момент времени был "русским воплощением хард-рока", вернее, боз-роковой гитарной игры – тяжелой, злой и хорошей. Петя Трощенков – отличный, техничный и очень молодой барабанщик, называл себя учеником Жени Губермана и даже иногда представлялся как "Петя Губерман".
Поклонники "Аквариума", тогда еще не слишком многочисленные, но уже верные и преданные, замерли в удивлении и ожидании – что же из этого получится?
Новым составом группа отправилась в Москву, где сыграла первый концерт "большим тяжелым составом": БГ, Дюша, Фан, Сева Гаккель, Саша Ляпин, Петя Трощенков играют в ДК Луначарского – этот концерт будет увековечен на альбоме "Арокс и Штер".
Сет-лист соответствовал общему "электрическому" настрою группы: "Пепел", "Сентябрь", "Марина", "Холодное пиво", "Мы никогда не станем старше", "Мой друг музыкант", "Сыновья молчаливых дней", "Прекрасный Дилетант", "Ляпин’s блюз", "В поле ягода навсегда", "Вавилон".
Публика решила, что "старого", акустического, тихого и пронзительного одновременно, "Аквариума" больше нет – появилась новая супергруппа, играющая громче всех, дольше всех и круче всех. Они и не догадывались, что градус "крутости" совсем скоро поднимется еще – с приходом в концертный состав совершенно уже неожиданных музыкантов.
По-настоящему громко и страшно "Аквариум" выступил в той же Москве 4 июня 1982 года – к достаточно убойному составу предыдущего концерта прибавились Валентина Пономарева (спевшая такой сумасшедший авангард, которого она, кажется, сама от себя не ожидала), Владимир Болучевский (саксофон) и Сергей Курехин (клавишные и все остальное). Впоследствии запись выйдет в виде концертного альбома под названием "Электрошок" – название полностью соответствует состоянию, в которое пришла публика уже к середине выступления "Аквариума": возможно, это был самый мощный в России рок-концерт за все 80-е.
Иногда это напоминало Doors, иногда – Colosseum, в песне "Мы пили эту чистую воду" Ляпин играл на гитаре зубами, забрасывал ее за спину – в России этого еще не видели. При этом он играл с очень хорошим, "фирменным" звукоизвлечением, технично и очень "по-роковому". Гребенщиков метался по сцене, поднося микрофон к динамику колонки, устраивая неуправляемый фидбэк, – публика цепенела, раскрыв рты, такого она еще не видела и, в большинстве случаев, не слышала.
Чуть позже, вернувшись в Ленинград, группа решила отметить свое десятилетие очередным концертом "для своих". Были приглашены группы-друзья, в том числе – молодое "Кино" (которое "Аквариум" в буквальном смысле слова опекал – все члены группы нянчились с Цоем и Рыбой), "Странные игры" и еще несколько групп – сейчас я уже не могу вспомнить, кто это был, но народу было много. Зал общежития Кораблестроительного института был невелик, "чужих" практически не было.
"Аквариум" должен был играть во втором отделении, группы-гости – в первом.
В последний момент Гребенщиков поменял порядок, и "Аквариум" вышел на сцену первым.
Это, собственно, и спасло концерт. Группа отыграла примерно полчаса, Ляпин успел выдать пару длинных соло – и приехавшие работники КГБ вырубили электричество.
Кто "стуканул" и зачем – неясно до сих пор, но концерт был сорван.
Все боялись, что музыканты "Аквариума" будут арестованы (а зачем еще являться в зал КГБ-шникам), но толпе слушателей, в центре которой находились музыканты, было позволено выкатиться на улицу; Файнштейн тормознул какой-то большой туристический автобус, дал водителю червонец, после чего тот разрешил погрузить нехитрую аппаратуру и забраться в салон наиболее преданной и бесстрашной части слушателей.
Расстроенный Гребенщиков уехал домой, а публика под руководством Файнштейна всем автобусом отправилась к Гене Зайцеву, в коммуналку в районе Технологического института, где (в коммуналке то есть) и куролесила до утра: пел Дюша, пел Файнштейн, пели музыканты "Кино" – в общем, спето и выпито было немало.
Конец лета сверхпродуктивного 1982 года ознаменовался началом записи "Табу". Сыграв несколько прекрасных, мощнейших концертов, группа пришла к выводу, что теперь она в состоянии записать полноценный, настоящий электрический альбом.
Таковым он и получился, но если "Электричество" был холодным и мощным, то "Табу" вышел холодным и каким-то формальным – причем дело тут не в музыке, а в записи. Это та неуловимая химия, которая отличает хорошего продюсера от просто продюсера. Возможно, в записи "Табу" было слишком много продюсеров – каждый хотел как лучше, а получилось достаточно формально. Спасают положение отличные песни, правильно подобранные, в идеальном порядке расставленные и точно сыгранные. Но не оставляет ощущение какой-то пустоты, музыка не заполняет все пространство, она существует только в колонках проигрывателя, а не вокруг слушателя и не внутри него. Еще раз – это вопрос записи. Что-то не сложилось, или, наоборот, слишком уж все хорошо складывалось. Возможно, это был этап неправильного понимания профессиональной работы, внутренний конфликт – группа уже звучала и играла как профессионалы, а существовала вне профессиональной дисциплины, по-любительски.
Были и внешние конфликты – творческие разногласия между Курехиным и Ляпиным: первый не любил блюзовые гитарные соло, длинные и тяжелые, а Ляпин утверждал, что "по клавишам можно колотить и поменьше". Компромисс был найден, но тепла в альбоме так и не появилось. По динамике к нему нет ни малейшей претензии – от первой до последней песни он несется вперед, это настоящий рок, вот только кажется, что это не начало творческого пути хорошей группы, а уже сорок пятый альбом за год. Собственно, примерно так и было в реальности. Четыре альбома за год – слишком серьезный эксперимент.
Весь 82-й год "Аквариум" ведет невероятно бурную деятельность – уже упомянутые четыре альбома, два грандиозных концерта, равных по размаху фестивалям, в Москве и бесчисленное количество акустических выступлений – на квартирах, в институтах (в том числе концерт в институте имени Бонч-Бруевича, тоже впоследствии вышедший на CD, – "Записки о Флоре и Фауне").
Группу приглашают для съемок в передаче "Веселые ребята" – на свет появляются (и выходят на экран) произведения, которые можно назвать первыми видеоклипами группы: "Два тракториста", "Чай", "Сонет", "Глядя в телевизор". Все очень наивно, снято очень по-советски, но поклонники группы называют это прорывом.
Борис продолжает экспериментировать с музыкой – ему интересно все, он слышал и любит слишком много и слишком разного. 16 ноября 1982 года он играет совместный концерт с Владимиром Чекасиным и Сергеем Курехиным. Позже запись выйдет в Англии под названием "Exercises".
Пресса отреагирует на этот концерт неожиданным образом – одна из прибалтийских газет включит Бориса Гребенщикова в пятерку лучших джазовых гитаристов Союза.
15 мая 1983 года проходит Первый фестиваль Ленинградского рок-клуба.
По всем показателям "Аквариум" – лучшая группа города, если не страны. Во всяком случае, это ближе всего к тому, что называется "рок-музыкой". Мало кто сомневался, что "Аквариум" на этом фестивале займет первое место, – реальных конкурентов у группы на тот момент не было. "Аквариум" уже несколько закалился на гастрольных концертах, поиграл на настоящем, мощном аппарате, на больших сценах и записал на тот момент альбомов больше, чем любая другая группа Ленинграда, – ну что еще?
Но на сцене появляется совершенно никому не известная группа "Мануфактура", и жюри впадет в оторопь. Группа с трагической судьбой, поскольку дальше блестящего начала дело не пошло: через пару месяцев все члены группы были призваны в армию, и как-то само собой получилось, что по возвращении все занялись своими собственными делами, не вернувшись к блестящему проекту Олега Скибы – лидера, клавишника и поэта-композитора "Мануфактуры".
"Мануфактура" играла так цельно, их стиль был настолько выдержан, что часть слушателей объявила группу "эстрадой", в чем очень сильно и принципиально ошибалась. Точно так же можно было назвать "эстрадой" Spandau Ballet, Duran Duran или Japan – группы, которые точно определились в собственном звучании, нашли свой стиль и работали в нем, не делая ни шага вправо, ни шага влево. Другое дело, хорошо это или плохо, с точки зрения свободного художника, но большинство групп, всеми любимых и выставляемых в качестве примера, работают именно так. Даже эволюция Beatles – от "Please Pleae Me" до "Abbey Road" с заходом в психоделию "Revolver" – шла в жестких стилевых границах.
"Мануфактура" играла на основе музыки "новых романтиков" – как в то время играли во всем мире, – но с очень русским мелодическим уклоном.
Их песни были куда легковеснее, чем песни "Аквариума", проигрывали им в глубине и размахе, в том числе музыкальном, но четко выдержанный стиль, цельность были подкупающими, и "Мануфактура" заняла первое место, а "Аквариум" – второе.
Рок-музыка – это не спорт, дух соревнования противен художнику в принципе, но и Джаггер с Ричардсом куксились после того, как услышали "Sgt Pepper’s…".
Авторитет Гребенщикова не пошатнулся, Александр Ляпин был признан лучшим гитаристом конкурса, Сева Гаккель – лучшим виолончелистом, Курехин – лучшим аранжировщиком.